Цитаты из книги «Все твои совершенства»

Вчера по дороге сюда мы остановились у магазина для новобрачных, и ты попросила меня подождать в машине, а сама сбегала и купила свадебное платье. Вернувшись в машину с пакетом, ты хохотала. Ты сказала, что продавщицы приняли тебя за сумасшедшую – надо же, покупать платье за день до свадьбы! А ты сказала им, что так затянула с этим делом, что даже жениха еще не выбрала. Они так и ахнули.

В седьмом классе я сочинил любовное стихотворение, которое собирался записать и подарить своей первой девушке. Слава богу, прошло много лет, прежде чем у меня действительно появилась девушка. К тому времени я понял, что это была плохая идея – вставлять в стихотворение названия элементов из периодической системы химических элементов. Но сейчас, рядом с тобой, я достаточно уверен в своей мужественности, чтобы наконец найти применение этому любовному стишку.

Мама нас убьет. – Да, скорее всего. Но гораздо легче попросить прощения, чем разрешения.

Богу насрать на меня и мои проблемы. Но недавно я пришел к выводу, что нет другого объяснения тому, что мы с тобой оказались на одной планете, в одном виде, в одном веке, в одной стране, в одном штате, в одном городе, в одном коридоре, перед одной и той же дверью по одной и той же причине в одно время. Если бы Бог не верил в меня, то мне пришлось бы поверить, что ты – просто совпадение. А мне легче понять существование высшей силы, чем поверить, что наша встреча с тобой – это совпадение. Ни фига себе.

Какой прекрасный день, – тихо говорит он. Я улыбаюсь. Мне нравится, что я тоже часть его прекрасного дня. Мы встречаемся уже шесть месяцев. Иногда я смотрю на него и чувствую такую огромную признательность за него, что почти готова написать благодарственные письма нашим бывшим. Ничего лучшего со мной в жизни не случалось.

Ну хорошо. Мне снилось, что мы у тебя. Только твоя квартира была какой-то крошечной, занюханной дырой на Манхэттене. Я проснулась раньше тебя, потому что хотела сделать что-нибудь приятное и приготовить тебе завтрак. Но я не умела готовить, а у тебя были только коробки с хлопьями, поэтому я решила сделать тебе тарелку «Лаки Чармс». Но каждый раз, когда я пыталась насыпать хлопья в миску, из коробки сыпались только крошечные комики с микрофонами. – Подожди, – говорит Грэм, прерывая меня. – Ты сказала «комики»? В смысле, чуваки, которые ведут юмористические передачи? – Я же говорю тебе, полная дичь. Да. Они рассказывали анекдоты про мужа, вернувшегося из поездки, и про тещу. Я ужасно разозлилась, потому что всего-то и хотела насыпать в тарелку хлопьев, а вместо них вылезали эти маленькие противные дядьки, лазили по всей твоей кухне и рассказывали дурацкие анекдоты. Когда ты проснулся и вошел в кухню, я плакала. Ревела в три ручья и бегала по кухне, пытаясь раздавить всю эту шушеру стеклянной банкой. Но ты не испугался, подошел ко мне сзади и обнял. И сказал: «Квинн, все в порядке. Мы можем позавтракать тостами». Грэм тут же падает лицом в подушку, давясь от смеха. Я толкаю его в плечо. – Ну-ка попробуй истолковать это, умник. Грэм вздыхает и притягивает меня к себе. – Это значит, что отныне завтрак, вероятно, придется готовить мне. Такой план мне нравится.

У вас с Ридом вроде была посудомоечная машина. Я не сошла с ума? – Ава ногой указывает на мини-холодильник со стеклянной дверью. – Это что, холодильник для вина? Стоит на месте посудомоечной машины? – Ага, – говорит она. – Но… почему? – Побочный эффект брака с французом. Он считает, что достаточный запас охлажденного вина важнее посудомоечной машины. – Какой ужас, Ава. Она пожимает плечами. – Я согласилась, потому что он обещал, что будет мыть посуду сам. – Почему же тогда моем мы? Ава закатывает глаза. – Потому что твой парень – блестящая новая игрушка и мой муж от нее в восторге. Это правда. Грэм и Рид проболтали почти весь вечер. Я протягиваю Аве последнюю тарелку. – Рид уже успел отвести меня в сторону и сказать, что Грэм ему нравится гораздо больше Итана. – Значит, нас таких двое, – говорит Ава. – Трое.

Какого черта? – говорю я, глядя на Рида. – С чего это она так расхамилась? Рид смеется. – Я пытался сказать ей, что по ее костюму трудно понять, кого она изображает. – А кого она изображает? Стервозу? Лицо Рида краснеет. Он наклоняется ко мне и Грэму. – Она изображает вашу мать. Грэм тут же начинает смеяться. – Значит, обычно она не такая… противная?

Ты сделала меня красивой? Она хихикает. Я иду в ванную, смотрюсь в зеркало и тоже начинаю хихикать. Наверняка голубые тени производят именно для этой цели. Чтобы трехлетние дети могли мазать ими взрослых теть.

Столько возможностей упущено. – Правда же? Я мог бы нарядиться ее развратным квотербеком. – Ну, если мы все еще будем разговаривать, когда наступит Хеллоуин, мы с тобой нарядимся парочкой развратников. – Все еще будем разговаривать? Квинн, до Хеллоуина чуть больше двух месяцев. Когда он наступит, мы уже будем жить вместе.