Глава 3

Холодное прикосновение вынудило меня проснуться. Кое-как разлепив глаза, я пыталась сфокусировать взгляд. Картинка плыла. Пришлось несколько раз поморгать, чтобы зрение вернулось.

Передо мной нависла мама. Она, ничего не подозревая, нежно улыбалась и убирала пряди с моего лица. Стоп, а где я вообще? Я точно в своей комнате, под одеялом. Ах, точно… Я вспомнила.

– Я тебя разбудила? Прости, – мама присела на край кровати.

Я все ещё не могла прийти в себя. В голове вырисовывались обрезки произошедшего: ванная… мои руки в крови… я под душем, плачу…

О. Мой. Бог. Что же я наделала, нарушила слово! Для полного удостоверения в произошедшем, я пошевелила правой рукой и тотчас же поморщилась от режущей боли.

– Ничего… – привстала я.

Мама сразу заметила, что у меня хрипело горло.

– Ты плакала? Рэйчел, что произошло? – она заглянула мне в глаза и с тревогой нахмурилась.

Я не сдержалась и вскрыла себе вены, мам, но я так больше не буду, честно.

– Ничего… просто увидела свои детские вещи и расстроилась, – фактически, это было правдой.

Мама грустно вздохнула.

– Дорогая моя… Ты это из-за папы?

Я посмотрела на ночник в виде одуванчика и замолкла. Глаза, не привыкшие к свету, начали чесаться, и я чуть ли не подняла изуродованную руку.

– Да. Мама, как ты можешь так спокойно сидеть, когда твой муж женится на другой?

– Во-первых, он мой бывший муж, а во-вторых, твой папа заслуживает счастья, – спокойно рассудила она, приводя меня в ступор. – Между прочим, его невеста – очень хорошая женщина.

Меня сейчас стошнит.

– Это звучит… – «жалко» – проглотила я последнее слово, не решаясь сказать вслух, не то мама точно расстроится. Я перевела дыхание. – И кто она такая?

– Её зовут Изабелла. Насколько мне известно, она библиотекарь.

– Классно, – с равнодушием отрезала я, посмотрев на невозмутимую маму.

Чмокнув меня в лоб, он больше не стала ничего добавлять и ушла, у двери прошептав: «Я люблю тебя».

Возможно, я ужасная дочь, раз не в силах простить отца. Не способна отпустить то, что давно принадлежит не мне, как жадный ребенок в песочнице.

Оглядев изувеченную кисть, я усмехнулась над собой. Запястье забинтовано. Видимо, мне хватило ума найти аптечку и исправить свою ошибку. Какая же я глупая!

***

На следующее утро я запихнула в зеленый шкафчик нудные учебники. В коридоре царил гул и запах моющего средства, потому что неподалеку мыли полы. Меньше всего на свете хотелось приходить в школу и делать вид, что все хорошо. Почему я должна притворяться? Мне плохо – пусть об этом знают все.

– Салют! – донёсся до меня звонкий голос со спины.

Роуз обогнула меня и счастливо улыбнулась. Ну, если она сейчас передо мной, значит, Скотт не маньяк.

– Привет. Ты жива!

Мы с Ро направились в сторону кабинета химии. Она светилась, как полная луна на небосводе.

– Рэйчел, ты как всегда ошиблась! Скотт очень хороший парень! Мы вчера весь вечер проговорили на разные темы, а потом, когда он отвёз меня домой, мы ещё три часа прощались.

– Всё так серьёзно? – я изогнула одну бровь.

Вопрос был скорее риторический, но блондинка слишком взбудоражена, чтобы реагировать на мою едкость.

– Ты не представляешь, как с ним клёво! Его друзья такие хорошие. Кстати, там, где они тусуются, есть и девушки. Ну, ты скоро сама все увидишь, – уверенно заявила она на одном дыхании.

Я остановилась и удивлённо посмотрела на Роуз.

– В смысле?

– Ты сегодня идёшь со мной, – подруга торжественно вытянула руки вверх.

Только этого мне не хватало.

– Я не пойду, – с серьезной миной цыкнула я, сделав шаг вперёд.

– Но почему? – блондинка поплелась за мной.

– Меня это не интересует, Роуз!

– Пожалуйста! Ради меня, прошу! – она взяла меня за руки и жалостливо надула губы.

Ну почему именно я?! Неужто это удел каждой лучшей подруги? Роуз пищала, умоляя составить ей компанию, и в моей памяти вовремя всплыла просьба Бена. Отлично, кажется, я придумала, как заставить Роуз посетить матч.

– Я пойду только при одном условии, – деловито начала я.

– Проси всё, что хочешь!

– Ты пойдёшь со мной на игру. «Скорпионы» против «Ястребов». Матч сезона, – повторила слова Бена, чтобы заинтересовать привередливую Роуз.

– Зачем тебе это надо?

Роуз не проведёшь. Она знает меня, как облупленную.

– Хочу поддержать Бена, ты со мной?

Блондинка надула щеки и задумчиво замычала, поправляя свою розовую курточку.

Чего ей стоит? Для неё это, может, и ерунда, но для Бена… Он же влюблён в неё!

– Договорились.

Мы заговорщически улыбнулись друг другу и прошли в длинный кабинет, где уже находился наш класс. У доски уместился полный мужчина с щетиной на скулах. Мистер Роджерс записывал на доске новую тему и просил учеников замолчать.

Мы с Роуз переоделись в заранее выданные нам белые халаты.

– Девочки, прошу занять места, – попросил учитель, и мы покорно подошли к крайнему столу, на котором было полно «инструментов». Блондинка вытащила из кармана специальные прозрачные очки для опытов и нацепила их на нос, затем так поступили и все остальные.

Мистер Роджерс принялся читать лекцию, объясняя, чем мы будем сегодня заниматься. Он держал в одной руке колбу с соляной кислотой, а в другой колбу с силикатным клеем. После он аккуратно добавил второе в первое и быстро принялся перемешивать смесь стеклянной палочкой. Все повторили за ним, только медленнее и неуверенней.

– Ты запомнила, сколько миллилитров клея? – спросила шепотом я, надевая белые перчатки, которые неприятно пахли резиной.

– Лучше. Я записала. – Роуз протянула мне белый листок с записями.

Строго следуя инструкции, мы старались не напортачить, дабы заработать высший балл.

– Сколько? – спросила Роуз.

– Ровно тридцать, можно, – я кивнула, и блондинка аккуратно добавила соляную кислоту в клей.

Пришел мой черед: схватив стеклянную палку, я размешала содержимое в широкой колбе.

– Смотрите, что вышло, – окликнул весь класс учитель.

В руках Роджерса колба все с той же жидкостью внутри, однако стоит ему перевернуть её, и весь класс становится свидетелями магии – смесь не вылилась. Переворачивает посудину. – Моя жидкость затвердела, опыт удался, – гордо зафиксировал мужчина.

Я посмотрела на нашу с Роуз колбу. Жидкость не затвердела. Судя по всему, мы где-то оплошали.

– Думаешь, мы налажали? – словно прочитав мои мысли, спросила Ро.

Возразить её подозрениям мне нечем, я замерла. Но спустя несколько мгновений жидкость стала выглядеть иначе. Я схватила колбу и аккуратно перевернула её. Она осталась на месте.

– Не все потеряно.

<center>***</center>

Кафетерий. Сегодня людей больше, чем обычно. Наверное, все уже в курсе нового меню, раз так торопливо подходили к «магазинчику», как многие называют стойку с едой.

Мы с Роуз по традиции заняли место рядом друг с другом, медленно поедая картошку фри и яблочный сок. Подруга рассказывала о «берлоге» боксеров, о том, с кем и как познакомилась, а я делаю вид, что слушаю её. После вчерашней моей очередной истерики, я начинаю опасаться последствий. Что будет, если об этом узнает мама? Я не хочу быть обузой. Ах, Рэйчел, ты же обещала больше не прыгать на грабли. Но папина свадьба была последней каплей. Я эгоистка, мне это известно, но ведь каждому ребёнку нужен отец, верно? Интересно, а как с такой проблемой справляются другие дети? Плачут или вскрывают вены? Смеются и радуются? Как?

Вообще-то, я знала, что однажды папа женится, ведь он ушёл к этой Изабелле, когда мне было одиннадцать, а значит, что встречается папа с ней уже шесть лет. Видимо, ему было нелегко решиться на такой шаг. Насколько я помню, отец и за мамой долго ухаживал, где-то примерно три-четыре года. Наверное, они были такими счастливыми…

Я развеяла угнетающие мысли и принялась теперь по-настоящему слушать Роуз.

– …И прямо на улице у них есть ринг, представляешь? Они там все собираются и тренируются, а иногда у них даже проходят настоящие бои! – блондинка откусила картошку и радостно заулыбалась, будто выиграла в лотерею.

Лучше бы это.

– Господи, Роуз, ты же знаешь, что я не терплю крови… – я хотела продолжить, но меня лишили такой возможности.

– Нет-нет, там крови нет! Успокойся, дорогая, Скотт проведёт нам экскурсию.

– Он тебе правда нравится? – спросила напрямую, а чего бояться?

Подруга опустила голову вниз и закрыла руками лицо. Я замечаю, как она краснеет. Не может быть такого. Она влюблена! Теперь у меня образовалось смешанное чувство: радоваться мне или переживать? Возможно, я не права, и Скотт окажется хорошим человеком? Ладно, я даю ему шанс. Сегодня пойду и поговорю с ним, узнаю, как человека. Ах, где старая паникерша Рэйчел, которая боялась присутствия парней?

– Рэйчел… он мне очень нравится! Я не могу выкинуть его из головы! Я заболела? – с тревогой спросила та.

– Нет, Роуз, ты влюбилась.

Блондинка поправила торчащие волосы за ухо и задумчиво поглядела на мобильник. Наверное, ждёт сообщение от любимого.

– Алоха, мои милые болельщицы! – громко поприветствовал нас голос со спины.

Мы с Роуз обернулись и застали Бена и нашего общего друга Коди. На Бене была надета майка с изображением скорпиона, поверх которой накинута куртка, на его ногах были потёртые джинсы с кедами. Коди выглядел иначе. Его длинные чёрные волосы завязаны в хвостик, на парне баскетбольная форма и лёгкая накидка. Парни уселись за наш столик, причём Бен сел напротив Роуз. Совпадение ли.?

– Кажется, кто-то не в настроении? – со смешком спросил Коди, смотря на наши с подругой лица.

Я натянуто улыбнулась. Да, он прав. У меня нет никакого настроения. Я очень хочу ограбить банк, забрать золото и улететь из этого города навсегда. А пока я просто сижу в школе и ем картошку.

– Ты ошибаешься, Хвостик, у меня фееричное настроение! – ответила Роуз.

Хвостик – это прозвище Коди, и я думаю, вы поняли, почему.

– А у тебя, Рэйчел, тоже фееричное настроение? – когда Хвостик произнёс последние два слова, то изменил свой голос на писклявый, копируя блондинку.

Парни хихикнули, а Роуз разозлилась. Я вздохнула и поправила свои локоны назад.

– Нет, не фееричное, – скупо ответила я.

– По тебе это заметно. Что стряслось? – Бен наблюдателен.

Все уставились на меня. Они мои друзья, я могу им доверять, но это слишком личное, да? Или нет? Я запуталась…

– Э-э-э, всё нормально, то есть, я в порядке… в смысле, всё хорошо, – факт номер два: когда я не знаю, что ответить, начинаю мямлить. Это у меня от папы.

Коди нагнулся вперёд и схватил одну картофелину, запихнув её в рот.

– Рэйчел, что-то ведь случилось, да? Ты бледна, как смерть, – проговорила Роуз.

– Или как наша физичка мисс Гринберг! – заметил Бен.

Все скривили лицо, протягивая: «Фу».

Наша физичка похожа на прабабушку Дракулы или на любого его родственника. Её старушечья кожа белее мела, которым она царапает доску. И могу поклясться, что на её дряблой коже видно, как по венам циркулирует кровь. Представив себя в роли Мисс Гринберг, я вздрогнула и зажмурила глаза.

– Фу, ужас, ну и сравнение, Бен! – запищала Роуз.

– Чувак, ну ты и загнул… – строго произнёс Коди, затем продолжив, – ты же оскорбляешь физичку!

Парни уже падали от смеха, периодически повторяя слова друг друга. Некоторые ученики обратили на нас внимание, гадая, что такого произошло. Мы с Роуз с кислыми минами дожидались, когда этот паралич закончится. Дети, ей Богу!

– Да, Хвостик, очень смешно, браво! – с сарказмом проговорила я, медленно хлопая в ладоши.

Наконец, парни перестали ржать.

– Мы же хотели у вас спросить, – вспомнил о главном Бен, протирая глаза, – вы ведь придёте на игру?

Вот смотрю на красные лица парней и так хочу сказать «нет»! Ух, прям взбесили меня!

– Да-да, ждите нас завтра в.? – блондинка перебила саму себя, не зная точное время игры.

– В три часа дня. Стадион «Уоксерс», – дополнил её Хвостик.

– Точно…

– Роуз, тебя в конце матча, если мы победим, ждёт большой сюрприз, – с загадкой произнёс блондин.

Об этом он мне ничего не говорил… Интересно, что за сюрприз?

– Я люблю сюрпризы! Может, дашь подсказку?

– Прости, дорогуша, но нет, – парни вскочили со стульев, – Завтра. В три часа дня. Стадион «Уоксерс», – чеканил Бен.

– Билеты у вас в шкафчиках, – крикнул Коди, и парни растворились в толпе.

Уже завтра среда… Ну, на завтра у меня планов нет, поэтому после школы я спокойно пойду прямо на матч. Думаю, что Бен заинтриговал блондинку, и она точно пойдёт со мной.

<center>***</center>

На небе светило яркое солнце. Оно ослепляло, но одновременно с этим согревало меня.

Мы с Роуз подошли к её большому и очень красивому дому. Огромный, наполовину стеклянный пентхаус с вечнозелёным газоном. Отец Роуз – ведущий новостей на местном канале, а её мама занимается садоводством. Этот прекрасный дом достался отцу Ро от её дедушки, как наследство, не считая машину тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска. Мы проходим по широкой дорожке, состоящей из небольших камешков. Во дворе полно цветов, кустов и деревьев. Слева от меня расположена клумба с розами, с фиалками и ромашками. Миссис Фишер сидела на корточках и пересаживала один из цветков в горшок. Она одета в джинсовый брючный костюм и красную рубашку в клеточку. Когда женщина заметила нас, её губы расплылись в добродушной улыбке. Её светлые волосы заколкой были подняты вверх, но когда миссис Фишер резко обернулась, причёска распалась.

– Привет, мам, – помахала женщине Роуз.

– Привет, дорогая! Рэйчел, как давно я тебя не видела! – Реджина, так зовут маму Роуз, встала с колен и подошла к нам.

Она хотела меня обнять, но вспомнив, что та заляпана землей, отступилась.

– Я тоже рада вас видеть, миссис Фишер, – искренне улыбнулась я.

– Мы с Хейли сегодня собирались сходить поужинать, может, составите нам компанию?

Мы с блондинкой переглянулись.

– Нет, мам, у нас свои дела, – ответила за нас двоих подруга.

Реджина сдалась. Мы с Роуз прошли в её пентхаус. Он просто огромен. Первый этаж состоит из кухни, гостиной, кабинета и бара с бильярдом. Гостиная довольно просторная. В центре комнаты стоит чёрный кожаный диван и кресло, журнальный столик, большая плазма и белый ковёр.

Наконец мы поднялись по мраморной лестнице на второй этаж. Подруга открыла коричневую дверь, и мы вошли в её апартаменты. Комната Роуз отличалась от моей во многом. Во-первых, её кровать располагалась у балкона. Белые стены обвешены плакатами разных групп и актёров из телесериалов. Комод полон бижутерии и косметики. Я знала эту комнату, как свои пять пальцев. Мы с блондинкой часто устраивали девичники. На Хэллоуин я обычно приходила к Роуз, и мы устраивали вечер сладостей и страшилок. Общепринято мы смотрели мультфильмы Тима Бертона и фильмы Стивена Кинга, такие как: «Оно». А на Рождество навещали друг друга и обменивались подарками. На мое пятнадцатое Рождество Роуз подарила мне мягкую игрушку единорога, а я ей самую популярную куклу из эксклюзивной коллекции «Барби». Счастливое детство… Где теперь все это? Почему я так быстро выросла? Совсем недавно я ловила языком снежинки, а теперь борюсь с желанием причинить себе боль. С каждым годом я становлюсь всё взрослее, и детство остаётся лишь в памяти, которая скоро сотрёт все воспоминания. Мне не хочется взрослеть. Самое глупая мечта детства – стать взрослой. Я хотела быть большой, чтобы идти одной в кафе, чтобы наносить макияж и надевать красивые платья. Я не понимала, что все это ложь. Счастливая жизнь – ложь, счастливый конец – ложь. Взрослая жизнь нас манит, затаскивая в липкую паутину соблазнов, и мы поддаёмся. Ну и дураки.

Роуз подошла к своему гардеробу и начала искать подходящий наряд. Она брала одну вещь за другой, придирчиво изучала и бросала на пол, проговаривая: «Не то». Я села на кровать и принялась наблюдать за подругой. Она перевернула почти весь гардероб, но так и не нашла нужный наряд.

– Черт подери, мне нечего надеть! – взялась за голову подруга.

Я сейчас готова её убить. На полу валялся целый сугроб из одежды. Неужели из этих вещей ничего не найдётся?

– Не преувеличивай.

– А что? Что мне надеть? Платье или юбку? Джинсы или шорты?

– Шорты в апреле? – я засмеялась и встала с кровати. Смотря на весь этот бардак, я ринулась искать подходящие вещи. Эврика! Достала из сугроба горчичного цвета свитер и чёрные брюки с белыми полосками по бокам. – Думаю, это подойдёт.