Глава 9
Риэль

«Семь Святых объединили свои силы и открыли врата в Бездну ветром и водой, металлом и огнем, тенью и землей. И когда святая Кейтелл, последняя из всех, обнажила свой пылающий, горящий солнечным светом меч, ангелы с воплями канули в вечную тьму».

Книга Святых

Огромный Зал Семи Святых был самым священным местом в королевском замке Бейнгард.

Белые каменные колонны поддерживали высокие сводчатые потолки, украшенные искусной резьбой с изображениями солнца и луны, деревьев и языков пламени. На потолке красовалась карта всего известного мира: Селдарии и других четырех стран широко раскинувшегося восточного континента. К северу от Селдарии лежали Сандерлендские острова и Врата. А за Великим океаном находились западные королевства: Вентера, Аставар и Меридиан.

На высоком мраморном возвышении в передней части зала располагались места, предназначенные для членов Высшего королевского суда; напоминающие трон кресла с высокими спинками для короля и королевы; богато украшенное кресло для Архонта, главы Церкви; и многоуровневая галерея, достаточно большая, чтобы вместить членов Королевского совета и служителей каждого из семи храмов.

Над всем этим возвышалась каменная фигура святой Кейтелл, покровительницы Селдарии и всех солнечных магов в мире. Ее правая поднятая вверх рука сжимала меч, тот самый, который теперь был спрятан в каком-то тайнике.

Другая рука Святой сжимала горсть вырванных из ангельских крыльев перьев. Ангелы, маленькие и жалкие, с искаженными в агонии лицами, ползли к ногам ее белой кобылы, умоляя о пощаде.

Вокруг ее головы сверкало безупречно отполированное золотое кольцо, изображающее солнечное сияние.

Святая Кейтелл, повелительница солнечного света – а позже королева Кейтелл Великолепная. Объединившая Селдарию. Любимая ангелом Ариавой, но достаточно сильная, чтобы противостоять искушению.

И в течение тысячи лет, прошедших с тех пор, потомки ее рода один за другим всходили на трон Селдарии.

Остальные шесть Святых со своими артефактами в руках выстроились по бокам огромного зала, по трое с каждой стороны. Это были огромные величественные изваяния из камня и бронзы. Их окружали стихии, которыми они повелевали: святая Нерида, повелительница воды и покровительница Меридиана, держала в руке трезубец, морские волны вздымались за ее спиной, а Кракен свернулся у ее босых ног. Святой Гримвальд, мастер металла и покровитель Борсвалла, летел на драконе сквозь вихрь железных обломков, сжимая в руке молот.

Риэль отвела взгляд от таких знакомых ей с детства статуй и огляделась. Двадцать вооруженных охранников в доспехах стояли у возвышения, лицом к Риэль. Это все были люди ее отца, лорда-командующего, мужчины и женщины, которых она знала по именам. Она чувствовала на себе их взгляды – обеспокоенные, любопытные. Испуганные.

«Они совершенно правильно боятся, – неожиданно раздался в ее голове голос. – Но тебе бояться не стоит».

Риэль напряглась. В этом зале, услышав в голове голос среди изваяний Святых, невозможно было не вспомнить истину: умением мысленно общаться друг с другом и людьми когда-то владели только ангелы.

От этой мысли по ее коже поползли мурашки. Она едва могла стоять спокойно под пристальными взглядами такого количества людей. Ее отца и окружающих его вооруженных охранников. Королевы Женевьевы, короля Бастьена, Людивин. Невозмутимого Архонта в своей мантии главы Церкви. Служителей храмов – среди которых не было Тала, что весьма ее встревожило.

Одрик сидел рядом с родителями, на краешке кресла, словно приготовившись спрыгнуть вниз в случае опасности. Когда глаза Риэль встретились с его, он послал ей чуть заметную улыбку, но взгляд его был полон беспокойства.

Риэль слегка расслабилась.

Одрик здесь, – сказала она себе. – Он не позволит им навредить мне.

Она нашла взглядом короля. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он сильно встревожен, больше, чем когда-либо на ее памяти. Король Бастьен был человеком весьма добродушного нрава. Риэль выросла, слушая его смех, разносящийся по залам Бейнгарда, когда он гонялся за детьми – радостно визжащими Риэль, Одриком и Людивин – по детской в бесконечных играх в «кошки-мышки».

Сегодня король не был похож на того человека.

Риэль подавила желание вытереть пот, выступивший на лбу. Она присела в низком реверансе, ее юбки волнами сложились на безупречно чистом полу.

– Ваше величество.

– Леди Риэль Дарденн, – начал король Бастьен, – вас привели сюда сегодня, чтобы вы ответили на вопросы о происшествии, имевшем место во время Королевских скачек два дня назад. Я задам вам несколько вопросов, а вы потрудитесь ответить на них правдиво перед лицом всех Святых.

– Я понимаю, мой король. – Голос Риэль потонул в огромном зале.

Король Бастьен кивнул и замолчал. Седина, пробивавшаяся в его черной бороде, и морщинки от смеха на смуглом лице делали его старше, чем всегда представлялось Риэль.

Затем его взгляд стал жестким, и Риэль с трудом подавила желание шагнуть назад, ощущая внезапно разлившуюся в воздухе опасность.

– Как давно, – спросил он холодным деловым тоном, – вам известно, что вы владеете магией стихий?

Почему-то Риэль считала, что допрос начнется с менее прямых вопросов. Одного, двух или даже пяти вопросов об обстоятельствах нападения на Одрика, которые дадут ей время собраться с духом.

Но, по крайней мере, они думали, что она всего лишь маг, а не… кем бы она ни была на самом деле. Может быть, тогда ее наказание – и Тала, и ее отца – будет не таким суровым, как она опасалась.

Слова Пророчества пронеслись у нее в голове: «Они будут нести в себе силу Семи».

– С пяти лет, – честно ответила она.

– И что же привело вас к такому заключению?

Он спросил это как бы между делом, словно еще не знал ответа.

Кто-то заскрипел креслом. Ариэль посмотрела вверх и увидела сестру Тала, Слоан Белоуннон, сидевшую вместе с другими членами Совета Магистров возле Архонта. Она словно застыла, ее темные волосы до подбородка и блеклая кожа придавали ей суровый вид. Она выглядела так, словно не спала несколько ночей.

Что должна чувствовать Слоан, узнав, что все эти годы брат хранил от нее такой секрет?

– Когда… – неуверенно начала Риэль, – когда мне было пять, я устроила пожар в нашем доме.

– Каким образом?

– Я разозлилась. У нас с матерью была ссора.

– Из-за чего?

Нелепая, ужасающе ничтожная причина. Как и прозвучавший ответ:

– Я не хотела ложиться спать. Мне хотелось сидеть с отцом и читать книгу.

– Итак, – спокойно сказал король, – вы устроили пожар.

– Это был несчастный случай. Я разозлилась, мой гнев нарастал, пока я больше не могла его сдерживать. Я выбежала на улицу, потому что это чувство очень напугало меня. Мне казалось, что внутри меня что-то горит. А потом… – она на мгновение запнулась, воспоминания словно впивались в нее когтями, – когда я обернулась, то увидела огонь, пожирающий наш дом. Только что ничего не было, а в следующее мгновение все пылало.

– И причиной этого были вы?

– Да.

– Каким образом вы это узнали?

Каким образом человек понимает, что у него есть рука и он может что-то делать ею, еще до того, как узнает о том, что внутри есть кости, мышцы, кровь?

– Я знала, потому что это выглядело и ощущалось так, как будто это сделала я, – попыталась объяснить она. – Это ощущалось так же, как ощущается мой гнев. Тот же запах, тот же вкус. Я чувствовала, что это пламя – часть меня. – Она поколебалась, но все же добавила: – Великий Магистр Белоуннон помог мне понять, что в тот момент я ощущала присутствие эмпириума. Связь между мной и огнем была обусловлена силой, которая все соединяет, и у меня есть к ней доступ.

Риэль осмелилась взглянуть на Архонта, окруженного членами Совета. Он, не мигая, смотрел на нее своими маленькими сверкающими глазками. В свете факелов его бледная кожа и гладкая лысая голова блестели.

– Твоей матери удалось спастись? – продолжал расспрашивать король.

У Риэль перехватило горло, и на мгновение она лишилась дара речи.

– Нет. Она оказалась внутри, в ловушке огня. Отец вбежал в дом и вынес ее. Она была жива, но потом…

«Произнеси это, дитя. – Голос вернулся, в нем звучало сострадание. – Скажи им. Они не могут причинить тебе вреда».

Каменные Святые смотрели на нее сверху вниз, их бесчувственные глаза были холодны и мрачны, и в таком окружении странный голос, звучавший в ее голове, не должен был ее утешить. И все же, услышав его, она внезапно успокоилась.

– Я испугалась, – продолжала она, – когда увидела свою мать. Я никогда раньше не видела ожогов. Она пронзительно кричала, а я просила ее замолчать, но она продолжала кричать, а потом… все, что я в тот момент хотела, это чтобы она перестала вопить. – Риэль говорила быстро, словно торопилась все рассказать до того, как невыносимое воспоминание о том убийственном огне полностью поглотит ее. – И она замолчала. Отец положил ее на землю и умолял, чтобы она очнулась. Но она была мертва.

По залу прошел изумленный ропот.

– И вы скрывали это убийство от нас целых тринадцать лет, – произнес король Бастьен.

– Это не было убийством, – заявила Риэль, отчаянно желая присесть. Ее тело, покрытое синяками, все еще болело после битвы в горах. – Я не хотела убивать свою мать. Я была всего лишь ребенком, это был несчастный случай.

– Нас интересуют факты, а не намерения. А факты говорят о том, что вы убили Мариз Дарденн и, не без помощи вашего отца и Великого Магистра Белоуннона, скрывали этот факт, то есть лгали всем нам в течение тринадцати лет.

– Если бы кто-то спросил меня, убила ли я свою мать, а я бы отрицала это, – ответила Риэль, глядя прямо королю в глаза, – это было бы ложью, ваше величество. Хранить секрет – не значит лгать.

– Леди Риэль, оставьте ваше красноречие. Вы скрыли от всех свою смертоносную силу, а ведь вы ели за моим столом, учились вместе с моим сыном и племянницей, тем самым подвергая опасности как их, так и всех окружающих. Некоторые могут счесть такой обман изменой.

Измена. Риэль продолжала смотреть на короля Бастьена, невольно прижав руки к бедрам. Если он хотел напугать ее, ему это удалось.

– А в день скачек, – сказал король, – вы вызвали не только огонь, когда напали на тех людей…