– Зато муженек тебя согреет, – ехидно отозвалась она, разворачиваясь к выходу из моей комнаты. – Чай, не замерзнешь, эльфиечка, он большой, уместишься целиком.

– Это и пугает, – с тяжелым вздохом я закрыла глаза, укладываясь на пол.

Начинать спор в сто первый раз я не стала, так как сил уже больше не было, да и щека до сих пор побаливала, а без рукоприкладства мы могли находиться в одной комнате не больше десяти минут. К тому же решать проблемы и отстаивать свою точку зрения без истязаний белобрысая стерва просто не умела. Овца, так и хотелось повырывать ей искусственные патлы, на которые было спущено две трети моей зарплаты за прошлый месяц. Ну не бить же мне теперь эту заразу, скоро пожалует мой торжественный эскорт, может получиться не очень хорошо.

Дверь тихо скрипнула, закрываясь за спиной моей без трех минут бывшей мачехи. Стоило мне остаться наедине с самой собой, как я тут же полезла под кровать, где в самом дальнем углу был спрятан дневник бабки, той самой, которая путалась с принцем дроу. Он был бережно и нежно укутан в несколько слоев ткани для надежности. Благо в моей спальне мачеха вообще не прибирала, считая это ниже своего достоинства. Если бы о раритете кто-то из моей полоумной семейки, не приведи боже, узнал бы, то давно бы отнял. Стоят такие вещи немалых денег. Что поделать, мои ныне живущие «горячо» любимые родственники слишком сильно любили деньги, чтобы дорожить памятью рода. Вот потому-то я и прятала записи в самом пыльном углу.

Наверное, многие скажут, что это глупо: любить дневник давно ушедшего за завесу миров существа. К тому же нрав у бабки был вздорным. Мне порой даже казалось, что она вообще никого и никогда не слушала, следуя лишь своим, одним ей понятным правилам, основанным на древних скрижалях храма Рорн. Как бы ни было смешно, но при всем этом святой девой она не была. Уж кому, как не мне, прожившей у нее девять с лишним лет, это знать.

У нее были свои недостатки, свои причуды, да она вся состояла из них, с седых, некогда изумрудных волос, до кончиков острейших, как лезвия ноготков. Но все же… Она была единственной, кто на самом деле любил меня. После смерти мамы я совершенно неожиданно осознала свою ненужность и бесполезность. Мне это прямым текстом сказал собственный отец! Все женщины, которых он приводил домой, надолго у нас не задерживались, уж я-то постаралась. В конце концов, моему родителю это надоело. Отец просто выкинул меня из дома на попечение практически спятившей от одиночества и горя эльфийки, аргументировав свой поступок чрезмерной занятостью и заботой обо мне.

Уже в полуразрушенном поместье семьи Ларафейл я и узнала о том, что по странному стечению обстоятельств владею магией, пусть такой необычной и даже странной – иллюзиями, несвойственными ни одной из моих рас. Именно бывшая герцогиня при дворе павшей императрицы эльфов развивала мой непонятный дар, обучала азам магических наук, хотя сама ни черта в этом не смыслила в силу своего придворного образования.

Какими-то совершенно немыслимыми для меня путями она доставала редкие, порой запретные, но все равно бесценные книги. На учителей и прочие радости жизни у нас с ней просто не хватило бы денег. Но все же во всей этой ситуации был один-единственный плюс. Моя бабка расцвела на глазах. Из дряхлой старухи превратившись в ту самую гордую и независимую девицу, за которой, пуская слюни, бегал весь высший свет эльфийского, да и не только двора. Мне даже показалось, что она решится найти себя очередного мужа. Что такое по ее-то меркам сто сорок восемь лет? Вообще практически ничтожная цифра. Но нет…

Отец вспомнил о моем существовании лишь после того, когда бабушка скончалась при невыясненных обстоятельствах. Особой гордости от того, что его единственная на тот момент дочь – магичка с редким даром, он не испытал. Зато быстро нашел, как меня с пользой продать, так еще и подороже. После первых шести попыток выдать меня замуж родитель искренне уверовал в то, что это не выбранные им женихи плохи, а в то, что это я собственной персоной ловко вожу его за нос. Пользуюсь доступной мне магией, чтобы с ослиным упрямством отбрыкиваться от навязанных им свадеб. А что мне еще оставалось делать, если все потенциальные мужья в лучшем случае были старше меня раза в два? Не со спокойной же совестью идти под венец? Бабка меня не так воспитывала, она бы от такой покорности с моей стороны воскресла бы лишь для того, чтобы вправить мне мозги.

В этот раз он все-таки сумел отыскать на меня управу, посчитав, что дракон, к тому же северянин, сумеет справиться с моим норовом и найдет способ приструнить непослушную идиотку с герцогскими замашками. В принципе, ни для кого секретом не являлось, что драконы строги в методах воспитания, да и пытки они применяют достаточно оригинальным способом. Слухов на эту тему ходило столько, что я уже просто не знала, чему же верить. Они были настолько обширными и многогранно противоречивыми, что порой казалось, будто сами драконы их и распускают. Чувствовала моя многострадальная пятая точка, что в скором времени на собственном опыте все познаем и решим, а где же, собственно, правда.

– Только бы все обошлось, – вибрации собственного голоса успокаивали и придавали сил. – Ну, ради всего святого, позволь мне выбраться из этой дерьмовой ситуации без особых потерь. Я же у тебя никогда и ничего не просила. Спокойно терпела и сносила все удары судьбы, даже не пыталась сопротивляться твоей вероломной длани. Но сейчас, прошу, спаси рабу свою и подари ей счастье.

Дверь в очередной раз тихо скрипнула, впуская в комнату непрошеную гостью. Хотя из всех домочадцев она оставалась пока единственной, кого я была готова терпеть рядом с собой. Улыбнувшись младшей сестре, которой в этом году едва исполнилось три, я небрежно сунула дневник под подушку и поманила ее к себе. Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что я одна в комнате, она шустро забралась ко мне на кровать и полезла обниматься. Кто бы сомневался! Мой незримый лучик света и добра в дурдоме зависти и абсурда.

– Мама сказала, что ты рано утром уже отправишься в дорогу, – словно большой секрет, сообщила мне сестрица.

– Прости, Лиминея, я скоро выхожу замуж… Короче, тебе не о чем переживать. Скоро состоится пышная свадьба между мной и одним из героев северных земель Гринхандер. Это великая честь для столь ничтожной аристократки, как я. На моем месте мечтала бы оказаться любая девица от пятнадцати и до сотни лет. Не бойся, все будет хорошо. Сама в этом убедишься завтра.

– Ты его так сильно любишь, что бросаешь нас? – сестра с наивной улыбкой заглянула мне в глаза и похлопала своими темно-серыми ресницами.

О да, свадьба с каким-то варваром, даже не близко предел моих мечтаний! В фантазиях я выскочила за гильдмастера и мы до конца дней проворачивали темные делишки за спинами наивных людей. Интересно, брак по расчету хоть у кого-нибудь был счастливым? Наверное, все-таки был, раз об этом написано столько дрянных романов. Вот только в моем случае надеяться на чудо не приходится. Как вообще можно любить чужака? За какие заслуги, скажите мне, на милость? Того, кого ты сроду в глаза не видела, и понятия не имеешь, что там за овощ в мужья упал.

– Что ты, все не так, как кажется на первый взгляд, – потрепав ее по волосам, тихо выдохнула я. – Мы еще ни разу не видели друг друга. А на моей свадьбе настоял сам король. Ты же знаешь, что мы не можем отказать своему правителю.

– Папа в очередной раз продал тебя старому пню? – чуть слышно пробормотала маленькая бестия и дернула меня за выбившийся из косы длинный локон.

Грустно улыбнувшись, я прижала сестру поближе к себе и постаралась не думать обо всем происходящем. Она еще совсем ребенок и не понимает, что каждую из нас ждет подобная участь в этой семье. Девять сестер, не думаю, что хоть кому-то придет в голову оставить в покое такую прорву девиц, за которых можно выручить неплохие деньги. А что касается драконов, то у них нрав еще хуже, чем у моей бабки по материнской линии.

Пусть я видела лишь одного представителя данного вида, и то издалека, мельком, едва научившись правильно выговаривать собственное имя, но мне хватило. Герцогиня мне потом про них кучу забавных баек поведала, правда, в большинстве своем похожих на ужастики, которые рассказывали деревенские детишки перед костром, собираясь на сенокос или уборку полей. И все же этих событий мне хватило для осознания своего бедственного положения.

Истина в том, что северные варвары в большинстве своем воины до мозга костей. Точнее, у них война головного мозга и это не лечится никоим образом. Драконы сильные, бесстрашные и кровожадные, а еще любящие коллекционировать всякую редкую дребедень. Ну, ладно, последний эпитет не совсем обоснован, хотя, судя по их традициям недалек от истины. Все же относить себя к предметам мебели было совестно. Оставалось лишь надеяться, что помимо мяса, и хорошо, если не в сыром виде, они еще и овощами с фруктами питаются. Иначе свадьба плавно перетечет в пышные похороны, гостям даже расходиться не придется.

Во всех сказках говорится, что у дивных и прекрасных драконов «волосы цвета замерзшей холодной вьюги ночной переливчатой капели, а глаза подобны гладкому льду бездонных озер с чистейшими горными водами Ланууущы». Понятия не имею, кто писал подобный бред, но его явно надо проверить на прием запрещенных зелий. Не знаю, что там за озера такие странные и при чем тут капель, которая зимой невозможна, но, видимо, писались эти строки под страхом смертной казни. Более логичного объяснения я не находила.

Если верить бабке, что я была готова сделать с большей долей вероятности, мужики там такие, что все эльфы дружно от зависти удавятся. Волосы до жопы, как у порядочной бабы, и обязательно у каждого белее чистого горного снега, а глаза – серо-голубые или близко к этому. Короче, одного встретишь и запросто с дюжиной других перепутаешь. К тому же она всегда напоминала мне о том, что для эльфиек жизнь в их мерзкой стране подобна смерти. Ни солнечного света, не лесного ветра, ни фруктов, ни орехов. Короче, нет ни шиша, одни снега и драконы.

К сожалению, гений эпистолярного жанра не добавил к предложенному описанию такие важные для многих детали, как высокий рост, крепкое телосложение, на фоне которого я буду выглядеть точно суповой набор, клыки, как у волкодлаков, острые, немного загнутые когти или ногти, надо было у бабки уточнить. Но самое ужасное и пугающее крылось в снежных узорах на едва смуглой коже, которые напоминали морозную роспись по заледеневшему окну.

Общественное мнение без устали твердило о том, что драконы красивы, почти так же, как небожители. Грациозны, подобно легким нимфам или очаровательным сильфидам. Они само творение единого бога, спустившееся на землю, чтобы нести красоту в наш мир, так утверждали все, кто хоть раз видел северных варваров вживую. А особо бессмертные и вовсе называли этих уродов снежными эльфами, пусть им самим такое сравнение и не приходилось по вкусу. А тут в безумный расклад попадаю я… Полуэльфийка!

Нет, сестра была права в одном, я довольно миловидная на мордашку, как по меркам людей, так и эльфов. А с учетом знатного происхождения и родословной длиннее, чем у нынешнего правителя людей, считаюсь очень завидной невестой. Вот только при всех этих неописуемых достоинствах и прекрасных душевных качествах, сомневаюсь, что варвары оценят мое худощавое телосложение и длинные ярко-медные волосы, которые густой гривой покрывали мои плечи и спину, заканчиваясь в районе филейной точки. Все же эльфы – это воплощение металла и драгоценных камней в своем живом естестве.

Черты лица у меня, может, и считаются правильными, но все портило небольшое белое пятно под правым глазом, да чуть вздернутый кончик носа. Во мне на удивление хорошо смешались черты людей и нелюдей, что превратило стандартную эльфийскую внешность в подобие игрушечной статуэтки. Даже герцогиня вечно твердила, что я меньше покойной императрицы, которая считалась самой изнеженной и ранимой во все времена. Подобная похвала из ее уст дорогого стоила.

Ее усилиями и желаниями, единственная удавшаяся, по мнению своевольной бабки, внучка научилась сражаться на мечах, плести интриги и разводить мужиков по собственному желанию. А вот если к имеющейся в наличии внешности добавить до кучи врожденный сволочизм и фамильные способности древнего рода эльфов… В итоге моего благоверного Никалента ожидает огромный сюрприз и весьма неприятный. На периферии сознания я понимала, что в очередной раз нарываюсь… Да толку? Гордость все равно не позволяла отступить и покориться.

– Энелайза, может быть, ты никуда не поедешь и останешься с нами? – сестра дернула меня за кончик косы, при этом капризно надув губки.

Я на ее возмущение лишь улыбнулась и, на один короткий миг прикрыв глаза, начала плести сети чар, стараясь не отвлекаться на мелочи и собственные думы. Вдыхать в них жизнь, воплощая свои фантазии в реальность, было непросто. Такого специфического колдовства хватало лишь на несколько часов. Но даже это делало их вполне реальными, строя грани между выдумкой и настоящим. Такова была сила темного иллюзиониста, чья магия разлеталась разноцветными нитями и дурманила головы.

Сбоку послышался тяжелый вздох сестры. Я замерла на мгновение, словно пытаясь запомнить ее крошечные веснушки на курносом носике, мягкую улыбку и лучистые глаза цвета безоблачного неба. Магия – последнее, что я могла для нее сделать в этой непростой ситуации, мягко окутывала ее и впитывалась в тело. Надеюсь, хотя бы мой лучик света сможет сохранить свою чистоту и непорочность, пока не найдет того, кто полюбит ее за то, кем она родилась, а не за внешность и родословную. Чары закрепились и превратили ее в немного посредственного ребенка с тусклой внешностью.

– Спи спокойно, а я попытаюсь сохранить твой покой, – мягко поцеловав ее в лоб, я поправила одеяло и развернулась к окну, за которым маячила высокая луна.