6

Оставив далеко позади тополь и жилище человека, Грозный бежал мелкой рысью по заросшей травой колее, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Утро выдалось холодным, и степь словно вымерла. Несмотря на выглянувшее солнце, даже кузнечики не стрекотали, как обычно, и вяло шевелились в траве, дожидаясь, когда по-настоящему потеплеет. Но кузнечики Грозного сегодня не интересовали совершенно. Человеку нужно что-то покрупнее. Жирный сурок – самый лучший вариант. Правда, ему еще ни разу не удавалось поймать этого зверька. И сегодня он намерен был исправить это досадное упущение.

Грозный бежал долго, принюхиваясь к ветру, пока не убедился, что скоро покажется лысый пригорок, где обитало большое семейство сурков. Раньше они частенько бывали здесь с матерью, но сурки оказались умной и хорошо сплоченной командой и всегда оставляли с носом Тиру и ее неразумного отпрыска. С той поры, как в жизни собак появился человек, эти большие грызуны перестали их интересовать, однако когда Андрей сам отыскал курган, заселенный упитанными зверьками, интерес появился снова. По крайней мере Грозный нередко захаживал сюда. Но как он ни старался, дальше того, чтобы запомнить повадки зверьков, дело не шло.

Он всегда долго, порой часами наблюдал за ними. Это было весьма интересное времяпрепровождение. Зверьки действовали словно по расписанию: вылезали из своих нор примерно в одно и то же время и чуть ли не в строгой очередности. Первым показывал из норы свой нос, вероятно, самый старый, опытный, самый хитрый и умный сурок, который должен был оценить обстановку. Он высовывал морду и осматривался, после чего мог почти сразу же скрыться обратно в норе, чтобы через какое-то время появиться снова. Убедившись, что все в порядке, он вылезал наверх и садился столбиком перед дырой, поглядывая вокруг. После его бодрого и звонкого посвиста из своих нор начинали показываться другие сурки. Природа наградила их невероятно острым зрением, так что любую опасность они замечали издали. Но стремление запасти как можно больше жира на зиму, пока еще стояли солнечные дни, заставляло их удаляться от нор. Опытному хищнику вполне удалось бы схватить потерявшего бдительность зверька: тут важно дождаться нужного момента и оставаться крайне терпеливым, не торопиться. Но Грозный был совсем молод, и терпения ему как раз не доставало. Он пытался уже проделать такое, но сурок исчезал прежде, чем Грозный мог настигнуть его. Теперь волей-неволей придется проявить выдержку, если хочешь доставить человеку радость.

Бесшумно продвигаясь в траве, он дополз до места, где земля становилась лысой, и залег за песчаным бугорком, намереваясь ждать ровно столько, сколько понадобится.

Наконец настало время охоты. Когда после старожилов из норок вылезли молодые, менее осторожные сурки, Грозный унял дрожь нетерпения и водил одними только глазами, всматриваясь в движущиеся цели. Зверьки время от времени озирались, прислушивались, но молодой пес лежал тихо и ветер был его союзником.

Постоянно что-то жующие, ненасытные грызуны давно подъели всю траву возле нор, и теперь им невольно приходилось выбирать места подальше – так зверьки постепенно разбрелись по округе. Грозному повезло: в его сторону направилась сразу парочка. Еще немного терпения, и одному из них не избежать его зубов. Он уже выбирал, кому именно. Напружинив лапы, приготовился к решительному броску, готов был рвануть с места… как неожиданно раздался свист опасности!

Захваченные врасплох, оба сурка кинулись назад к пригорку. Грозный выскочил из укрытия, но было поздно. Рыхлый песок под лапами не дал ему как следует разогнаться, и ближний сурок успел миновать точку перехвата. Пришлось переключиться на второго, но этот оказался чересчур смелым, к тому же был крупнее и старше первого и, возможно, уже сталкивался с подобной напастью, когда щенок еще только учился охоте. Он развернулся к Грозному, неожиданно встал на дыбы и, оголив желтые острые длинные зубы, гневно заверещал. Щенок замер как вкопанный. И все же сурку пришел бы конец – молодой охотник намерен был довершить начатое, как бы ни пытался толстяк спасти свою шкуру. Грозного не остановили бы никакие зубы и даже самый яростный отпор.

Но внезапно что-то крупное мелькнуло сбоку, и щенок на секунду отвлекся, дабы самому избежать опасности.

Это оказалась Тира. После того как Грозный ушел, она вскоре передумала и побежала по следу. И выскочила на поляну в ту минуту, когда отдельные сурки, насытившись, уже начали возвращаться на пригорок, рассчитывая погреться в лучах поднимавшегося солнца. С высоты ее и заметили. И тотчас по округе разнесся тот предохранительный свист, который услышал Грозный, таившийся в засаде.

Щенок отвлекся на мать, и его добыча рванула прочь. На его глазах жирные и такие аппетитные сурки один за другим исчезали в норах. Когда он подбежал к пригорку, остался один лишь дразнящий запах.

И тут он позволил себе сорваться. Зарычал, залаял на мать. А та, в порыве внезапной родительской строгости, решила проучить его. Они сцепились. Немного потрепав друг друга, замерли оба, словно оценивая, стоит ли продолжать. Грозный был настолько раздосадован неудачей, что ни о какой покорности не могло быть и речи. Он вдруг издал хриплый рык, тот самый, продиравший до костей. Рубиновые глаза засверкали от гнева, из-под дрожащей губы обнажились два ряда новеньких, недавно сменившихся и достаточно острых зубов, давших понять Тире, что она совершила большую ошибку, спутав его планы. Ей нужно было это уяснить и сдаться. Испугавшись собственного сына, Тира отступила, развернулась и обиженной походкой направилась обратно к дороге.

С охотой на сурков было покончено. После того как Грозный оправился от припадка злости, он на всякий случай обежал пригорок, принюхиваясь к норам, улавливая сильный запах таких недоступных зверьков. Они теперь могли и вовсе целый день не показаться снаружи. Так что оставаться и ждать не имело смысла.

Он услышал шевеление в норе. С досады зарыл лапами. Так близко добыча – и не достать. В его памяти промелькнула сцена неудачной охоты. И снова, на волне недовольства им овладело то странное состояние, в какое он входил иногда. Но в этот раз Грозный не впал в прострацию, быть может, оттого, что слишком ясная цель маячила перед глазами – найти достойную добычу во что бы то ни стало.

Ему представился сурок, только что ускользнувший из его лап: как будто тот вздыбился перед ним в той же агрессивной позе и зло стрекочет. Но теперь, на волне этого непонятного ощущения Грозному казалось, что он заставил несуществующего на самом деле сурка остолбенеть от страха, задавил силой своего взгляда. Да вот он – стоит перед глазами и уже не верещит, а покорно ждет…

Наваждение прошло. Грозный даже присел от неожиданности – таким настоящим показался ему возникший в сознании грызун.

Закружилась голова. Некоторое время Грозный пошатывался, пока способность полноценно управлять телом не вернулась к нему. Одновременно в нем проснулось желание исследовать степь, наудачу пробежаться старыми тропами. Жадно вбирая ноздрями воздух, улавливая ветер, он ощущал запахи разных животных, в основном грызунов помельче. Натыкался на прячущихся в траве и едва подвижных ящериц. Но эта мелкота была ему не интересна. Сам-то он не так уж и голоден. А вот человек…

Долго он мотался по степи, несколько раз выходил на заячьи тропы, но, чтобы поймать быстроногих зверьков, недоставало ни опыта, ни выносливости легких, ни скорости. Наткнулся на семейку корсаков, на которых и раньше обращал внимание: своей похожестью они казались ему родственниками, но отчего-то сами так не считали, и всегда быстро уносились прочь, едва завидев собак. Так же и сейчас. Иной раз веяло запахом барсуков. Эти хищники, ведущие ночной образ жизни, отсыпались в своих норах, только один шальной повстречался Грозному на пути, но оказался слишком злым и крупным, чтобы попытаться взять его. Пришлось самому уносить ноги.

Совершенно отчаявшись, Грозный повернул назад к дому, и какое-то время у него ушло на поиски обратного пути: он так запутался в собственных следах, что не сразу отыскал дорогу, а когда вышел на нее, лег передохнуть. Что-то происходило в нем, но о сути этого явления Грозный не имел ни малейшего понятия. Из-за помутнения, пережитого после неудачной охоты и грызни с матерью, его чувства и восприятие попали в сети той необъяснимой силы, что медленно пробуждалась в нем. Последующая беготня за зайцами, очередная попытка сдружиться с корсаками, и нахальная, но неудачная в своей глупости атака на взрослого барсука еще глубже всколыхнули этот процесс.

Благодаря этим неосознаваемым изменениям в своем организме, Грозный теперь совершенно иначе воспринимал окружающее пространство. Он внезапно ощутил присутствие другого существа – не слишком крупного, но и не совсем мелкого. Навострив уши, стал само внимание. Прошло немного времени, и он увидел, как на дорогу выбежал суслик. Застыл столбиком, внюхиваясь в окружающее пространство. О присутствии Грозного зверек лишь догадывался по чужеродному запаху, однако самого пса не замечал.

Грозный не шевелился, чтобы не спугнуть добычу. Страстное желание поймать обрело новую силу. У него закружилась голова, правда, не так сильно, чтобы отказаться от своих намерений. Пульсирующее волнение забилось внутри. Грозный слегка мотнул головой и увидел, что суслик не заметил его движения или не понял его. Позабыв о слабости и головокружении, Грозный приподнялся на лапах.

Казалось, только сейчас зверек увидел собаку и наметился бежать. Едва Грозный понял это, его желание изловить жертву вдруг обрело такую силу, что пульсации в голове забили еще чаще. И тотчас сусликом овладела медлительность: его движения стали вялыми, будто сам воздух превратился в какую-то вязкую прозрачную субстанцию.

В несколько прыжков Грозный настиг зверька. К тому моменту потерявший волю суслик успел только развернуться навстречу опасности и тут же застыл, вытянувшись в струнку. Он даже не пытался дать отпор, как недавно сурок. Вне себя от страха, уставил на пса бусинки своих глаз.

Грозный тоже неотрывно смотрел на зверька, и вдруг в ритме тех волн, что пульсировали в его голове, в сознание ворвались образы и чувства, что запечатлены были в памяти суслика: лучезарный свет солнца, запах травы, писк бдительных собратьев, лакомый вкус зернышек, дыхание преследующего тебя зверя, спасительная чернота узких лазов и многое-многое другое.

Известные образы и чувства составляли только малую часть, ничего из остального, что привиделось Грозному в это короткое мгновение, он никогда не знал и не испытывал. Он даже не понимал, какая именно сила управляет этими волнообразными, пульсирующими толчками, и как он сумел проникнуть в память другого существа, жизнь которого висела на волоске.

Эта сила буквально высасывала из него энергию. Грозный мог бы придушить зверька, но для этого тот должен был бы кинуться бежать, чтобы снова пробудить в собаке инстинкт преследования. Однако суслик находился в тисках воли Грозного, а пес, в свою очередь, не мог и не умел управлять происходящими в нем процессами, чтобы до какой-то степени ослабить эти самые тиски.

Его замутило. Лапы подломились сами собой. Грозный опустился на землю и закрыл глаза, чтобы остановить головокружение и тошноту. Пульсации в голове постепенно ослабли. Когда же он вновь открыл глаза, суслика простыл и след.

Молодой пес был весьма обескуражен случившимся, ничего подобного он еще не испытывал. И в то же время недоволен: охота была странной, отняла уйму сил и вдобавок не оказалась успешной. Он не понимал своего нового состояния и не мог извлечь из него пользу. Первое необычное событие лишь оставляет след в памяти, но понять закономерность можно, только неоднократно повторив свой опыт. А этого пока не произошло.

Отлежавшись и восстановив силы, Грозный побрел к дому. Он так и не нашел добычи, которую согласился бы принять в качестве подарка человек, и слишком устал, чтобы продолжать охоту.

Уже приближаясь к цели, завидев впереди над травой макушку тополя, означавшую, что дом близко, Грозный вдруг снова испытал слабый толчок в голове и почти одновременно с этим ощутил чужое присутствие. Он порыскал взглядом, но в траве ничего не замечал. И только задравши голову вверх, увидел белую, медленно плывущую в воздухе бабочку. Она отличалась формой от привычных легкокрылых созданий, за которыми он радостно гонялся совсем недавно. Как еда бабочки Грозного особо не интересовали, но эта была слишком велика и необыкновенна, чтобы пренебречь ею.

Он и понятия не имел о существовании птиц. Пернатые исчезли в этих местах задолго до появления щенка на свет. И других крылатых созданий, кроме расплодившихся в невиданном количестве мух и бабочек, Грозный никогда не видел. Поэтому совершенно естественно, что и сейчас он воспринял парящего в небе журавля за какую-нибудь капустницу.

Однако крылатое существо, описав круг, спустилось ниже, и Грозный пришел к выводу, что эта бабочка и впрямь не так уж мала и что она может оказаться именно той самой добычей, которой хватит на всех троих – для человека и для них с матерью.

Откуда только силы взялись? Сквозь густую траву Грозный помчался к реке, не желая упустить шанс застать очередную жертву врасплох и схватить, прежде чем она попытается улизнуть.