Кубышка оказалась богатой – три николаевских золотых червонца, еще шесть желтеньких монет, не известных ему. Только эти девять хорошо его поднимут, а были другие – серебряные, с два с половиной десятка, и двадцать две бронзовые. Итого – пятьдесят четыре позиции. Все старые, червонцы оказались самыми свежими. Ну, что сказать? Если не миллионы, то тысяч триста это точно стоит. Но Вяземский не был специалистом, так, немного разбирался, но цену назвать не смог бы. Даже червонцы сильно плавали – от сорока тысяч до миллиона, все зависело от года выпуска и редкости. Но был у него надежный человек, который назовет цену и скажет, кто купит, а может, и сам заберет. В любом случае, он этой захоронкой вышел в большой плюс. А значит, пора сворачивать лагерь и двигать домой.

Со сборами управился в течение часа. Единственное, на что Вяземский отвлекся, это еще одна чашка кофе и остатки картошки с тушенкой, которые он быстро разогрел на открытом огне. Упрятав находки в тайник, оборудованный в Ленд Ровере специально на такой случай, Радим внимательно осмотрел стоянку. Одно из правил черных копателей гласило – оставлять, как можно меньше следов, а тем более вещей, могущих указать на тебя. Убедившись, что ничего не забыл, он включил телефон и, прыгнув за руль, повел старый внедорожник, который ему пригнали из афганистана, после того, как оттуда янки сбежали. Раньше он был белым и принадлежал миссии ООН, а теперь был выкрашен в темно-зеленый цвет, а потом еще и камуфляжными пятнами украшен. Одно плохо, в Энске этот Ленд Ровер был единственным, и менты его прекрасно знали, и на въезде в город могли тормознуть. Взять Вяземского на горячем, им ни разу не удалось, ни за коп, ни за сбыт, но они старались.

Выбравшись на федеральную трассу, Радим включил мобильник, и тут же пришло сразу три сообщения от Марины. Первое ожидаемое: «Прости, я такая дура». Второе тоже: «Почему не отвечаешь?», хотя автомат женским голосом наверняка сообщил ей, что телефон выключен или находится, хрен знает где. Ну и третье, тоже вполне укладывающееся в рамки поведения данной особы: «Да пошел ты, я ушла. Не звони, не пиши. Чао!».

– Хорошо, не буду, – легко согласился Дикий, прислушался к себе и понял, что совершенно не жалеет. Секс был с ней отличный, а вот отношения, как говорит современная молодежь, токсичными.

Бабы не проблема. Ту, с которой он бы хотел просыпаться по утрам следующие двадцать или более лет, он пока что не встретил, женщины в его жизни приходили и уходили. Самые долгие отношения – год и два месяца, вот Веру он и вправду любил, но ее больше нет. Аневризма, в голове молодой девушки, которой стукнуло всего двадцать один. Она умерла мгновенно, просто рухнув на землю, сжимая в руках топор, решила помочь порубить дрова для шашлыка. Доктора только развели руками, мол, что поделать, так бывает.

Машина бодро бежала по полупустому шоссе. Кто ехал на дачу, еще вчера из города подались, поток машин обратно будет завтра вечером, так что, до Энска, до которого было без малого сотня километров, он добрался без особых проблем, меньше чем за час.

Как и ожидалось, на знакомом стационарном посту ДПС его остановили.

– Что, Дикий, на этот раз расскажешь? – лениво поинтересовался капитан Кучков. – Опять подковы?

– Здравствуйте, Евгений Павлович, – вежливо поздоровался Вязенмский. – Да, с копа еду, десяток подков, пара черепков, ничего интересного для государства. Вы же знаете, для меня это хобби.

– Ага, знаю, – скривился капитан. – Когда-нибудь тебя возьмут за жопу, и я обязательно буду писать тебе на «дачу» к «хозяину». Ладно, это все дела будущего, а пока, Радим Миронович, предъявите документы и откройте багажник.

– Конечно, Евгений Павлович, – улыбнулся Дикий и протянул капитану документы.

Через пятнадцать минут старый Ленд Ровер покинул пост, оставляя разочарованного капитана за спиной. Тот, как всегда, облазил машину сверху донизу, но нашел дежурные подковы и черепки, которые Радим специально бросал в багажник. За черный лом государство по закону не преследовало.

Вскоре машина зарулила на стоянку и припарковалась в двадцати метрах от подъезда. Дикий вернулся домой.

В квартире оказалось чисто и пусто, в ванной отсутствовала косметика и шампуни Марины, как, впрочем, из раскрытого шкафа исчезли и ее вещи. Похоже, это была действительно точка. Одно радовало – в холодильнике на память о девушке осталось запеченное мясо, от внушительного куска, килограмма в полтора, было отрезано всего несколько ломтей. Радим улыбнулся и чисто из хулиганских побуждений написал Марине короткое СМС: «Спасибо за буженину». Но сообщение не прошло, видимо, его заблокировали. Пожав плечами, Вяземский, закинув горку, провонявшую костром, в стиральную машинку, полез под душ, нужно привести себя в порядок, поистрепался он за пять дней.

Замотавшись в полотенце, он вышел из ванной, бросив взгляд на настенные часы. Время, конечно, не совсем позднее, но звонить коллекционеру было просто не вежливо.

Звонок в дверь Радима озадачил. Он посмотрел на намотанное на бедра полотенце, после чего направился открывать, правда, перед этим запустил на экран домофона картинку с камеры, которую скрытно установил на площадке. С его родом деятельности к нему могли пожаловать нежеланные гости, и если менты с внезапным обыском могли вломиться, и стоило тут же падать мордой в пол, чтобы не поломали, то других персонажей нужно встречать ударом кулака или тяжелой резной ножкой от деревянной табуретки. Но на этот раз это были ни те, ни другие, соседка из квартиры напротив, женщина тридцати пяти лет, приятная во всех отношениях. Радим открыл дверь, даже забыв, что он стоит босиком и с полотенцем на бедрах.

– Я, похоже, не вовремя, – улыбнувшись и скользнув по фигуре соседа оценивающим взглядом, прокомментировала высокая шатенка. – Радим, мне попозже зайти?

– Все зависит о цели визита, – подмигнул Вяземский.

– Не искушай, – шутливо произнесла она, вот только глаза смотрели игриво, – я, между прочим, замужем.

– Только не говорите, Анна Ивановна, что вы за солью, – улыбнулся в ответ Дикий. – Это будет так пошло.

– Нет, что вы, Радим Миронович, соли у меня хватает, – покачала головой та. – Но дело у меня к вам и вправду есть. Помогите мужа до кровати дотащить, у них на работе шеф именинник, вот и надрался Ваня до беспамятства, сюда дошел, а вот дальше все, автопилот отказал.

– Три минуты, чтобы одеться, – попросил Радим.

Анна приходила с такой просьбой не в первый раз, пил ее муж редко, но метко, алкоголь его рубил качественно. И ведь что интересно, он всегда доходил до дома, но стоило ему пересечь порог, то его вырубало.

Через пять минут храпящий муж был уложен на диван, рядом подставлен тазик, а Анна с Вяземским сидели на кухни, распивая бутылку сухого, с сыром и виноградом. Соседка была женщиной красивой, и явно симпатизировала Радиму, предложи он всерьез, она бы наверняка согласилась. Но он не предлагал, не хотелось портить отношения ради банального траха. Кроме того, муж ее был вполне нормальным мужиком, и наставлять ему рога Дикий не собирался.

Через час он вернулся домой и завалился на кровать. Вино на голодный желудок слегка ударило в голову, хотелось спать, но он нашел в себе силы пройти на кухню и, нарезав холодное мясо, залив его майонезом, спорол грамм триста. Хлопнув себя по лбу, он быстро разобрал рейдовый рюкзак, определив ценные находки в тайник. Заперев гладкоствольного вепря в сейф, он закинул грязные вещи в стиралку и только после этого завалился спать.

Проснулся Радим от ощущения присутствия. Открыв глаза, он увидел силуэт, стоящий возле кровати у него в ногах. Вздрогнув, он потянулся к выключателю.

– Замри, – раздался из тьмы скрипучий старческий женский голос, и Радима просто парализовало. – Ты меня по-людски похоронил, за это не трону, но вот нож зря вытащил. Верни его в мои кости, иначе я скоро стану опасной для живых.

Радим вздрогнул. Сколько таких историй он слышал от коллег, чаще всего подобными байками почивали те, кто копался на местах боев. Он никогда в подобное не верил, но вот сейчас…

– Слушай внимательно, – произнесла покойница, и Вяземский ощутил, как по комнате пронесся могильный холод, – зеркало тебя запомнило, остальное – вопрос времени. Помни, что гости из зеркал боятся зачарованной стали, а камень, что ты поднял, способен превратить обычную соль в оружие. Грядет слияние. Они ждут, ждут, когда откроется проход, который будет уже не закрыть.

– Кто ждет? Какой проход? – превозмогая страх, сковавший тело, выпалил Радим.

– Скоро узнаешь. Следи за зеркалами, они видят и помнят все, главное правильно спросить, – ответила незваная гостья и растаяла, оставив о себе на память, морозную свежесть, словно в феврале забыл форточку закрыть.

Прошло пару минут, прежде чем, Радим смог двигаться и, вскочив, включил свет. В комнате было пусто. Он встал и подошел к месту, где еще недавно стоял силуэт. Присев, он провел рукой по кроткому ворсу ковра. Нет, не приснилась ему эта встреча, его пальцы были испачканы могильной землей. Вяземский поднял голову и посмотрел на большое, встроенное в шкаф, зеркало, в котором отражался испуганный мужчина двадцати пяти лет от роду. И тут изображение ему подмигнуло…