Глава третья

Когда въезжали на мост, то увидели машину гвардейцев с гербом дома Рысевых на дверях, а следом шел лимузин с маленькими флажками на капоте, что говорило о том, что этот автомобиль принадлежит непосредственно члену боярского рода. Так и оказалось, на заднем сиденье, бросив хмурый взгляд на Константина, расположился Роман Николаевич Рысев, командующий гвардией. Видимо, он спешил на пожар.

Машину Воронцова пропустили в усадьбу без какого-либо досмотра, но следы шухера, который он устроил в Славгороде, были заметны – на воротах вместо двух гвардейцев целых пять, к ним добавилось пара ведунов с посохами и броневик с пулеметом.

У крыльца их встречали. Помимо Желана был тут и наследник рода – отец Юлии боярич Михаил, рядом с ним стоял крепкий мужчина с жезлом ведуна.

– Не знаю, кто такой, – ответила Юлия на незаданный вопрос, – скорее всего, телохранитель отца.

Дрозд выскочил из машины, стоило ей остановиться у красного крыльца. Распахнув дверь, он вопросительно посмотрел на Воронцова, словно спрашивая, нужна ли ему помощь, но тот, махнув рукой, выбрался из машины самостоятельно. Пока ехали, он смог оклематься. Слегка покачнувшись, он все же довольно твердым шагом поднялся по широким белокаменным ступеням и направился к делегации по встрече.

– Ваше сиятельство, – резко кивнув головой, произнес Михаил Николаевич, – вы знаете, что произошло в городе?

– Понятия не имею, – ответил Константин. – Видел, что-то горело. Это все. Мне нужно было посетить место силы, повидаться с вашей дочерью, выучить пару умений. Как видите, это мне тяжело далось.

Михаил несколько секунд буравил его взглядом, но предъявить гостю, во всяком случае, пока что, ему было нечего.

– Если позволите, Михаил Николаевич, я хотел бы отдохнуть и привести себя в порядок.

– Конечно, Константин Андреевич, – он отступил в сторону. – Так вы видели мою дочь?

– Да. Она просила передать, что любит вас и очень соскучилась, и надеется, что вы придете к разумному решению.

– А что она думает по поводу того, что вы нас принуждаете принять ваши условия, удерживая ее сущность отдельно от тела?

– Я думаю, – тут же завелась Юлия, – что хочу замуж за конкретного боярина, и если мне потребуется отказаться от своего тела, я пойду на это.

– Прям так и передать? Хочешь окончательно выбесить своего батюшку? – ехидно поинтересовался Воронцов, стараясь, чтобы этот скоротечный мысленный диалог никто не заметил.

– Так и передай, – жестко ответила боярышня.

– На это она сказала, что хочет быть со мной, и если вы откажите мне, то предпочтет остаться без тела, чем связать судьбу с нелюбимым.

Лицо Михаила закаменело, он побледнел, зубы плотно сжаты, в глазах проскальзывают молнии.

– Я должен услышать это от нее, причем лично. Вы сможете организовать нашу встречу? – процедил он сквозь зубы.

– Я смогу показаться в Астре на пару минут, – прикинув резерв, ответила Юлия. – Кроме того, я теперь подпитываюсь от тебя, и энергии стало больше после раскачки запасника. Давай, завтра ночью?

– Мы говорили на эту тему, – ответил Константин бояричу. – Она сама хочет поговорить с вами и Александрой Павловной. Думаю, это можно будет устроить, скажем, завтра ночью, после бала. А теперь прошу простить меня, я себя плохо чувствую.

– Конечно, – уже не так раздражённо произнес отец Юлии. – Отдыхайте, Ваше сиятельство, отец так же просил передать, что ужин будет подан в восемь, у вас есть пара часов, чтобы привести себя в порядок.

– Буду, – ответил Воронцов и направился к дверям.

Дрозд привычно пристроился за его спиной. Желан, дождавшись от наследника разрешения идти, привычно занял место в авангарде, сопровождая гостей в их комнаты.

– А неплохо прошло, – заметила Юлия, – теперь бы так же провести беседу на первом плане.

– А может, не на первом? – произнес Константин. – Как насчет третьего? Я был там однажды, мрачное местечко, но это добавит твоему отцу сговорчивости.

– Пожалуй, – задумчиво ответила Юлия, – это его впечатлит. Он по способностям с трудом на второй уровень может подняться. Третий ему так и не дался. Да дед оценит, он наверняка напросится на встречу.

– Непременно, – согласился Воронцов. – Все равно будет решать он, но мы можем поколебать его уверенность, так что, подумай, что ты им скажешь. А заодно нужно прикинуть, как бы не спалиться с перстнем, и разыграть спектакль, чтобы они не поняли, где ты обитаешь на самом деле.

– Верно, иначе твой план прахом пойдет, – поддержала Юлия.

До ужина оставался всего час, так что, нужно как можно быстрее приводить себя в порядок, опаздывать на трапезу считалось верхом неприличия.

– Ты ведь понимаешь, – произнесла Юлия, пока он мыл голову, – что дед не отец, и его отговорка, что ты без понятия, что случилось в городе, не устроит. Думаю, скоро ему доложат о стычке в Астре, в результате которой сгорело четыре дома, и два пострадало от огня. Они приволокут с изнанки тела и быстро выяснят, кому они принадлежат, а додумать, с кем сражались вольцы и кто их убил, ему труда не составит. Наезжать он за это на тебя не будет, но без присмотра больше не оставит.

– Пусть докажет, – отфыркиваясь от воды, ответил Константин. – Кстати, Дрозда брать на ужин?

– Нет, конечно, – тут же ответила боярышня, – ему еду сюда доставят. Днем были переговоры, и он твой страж и сопровождающий. Был бы Сава жив, и его бы пришлось взять. Но сейчас ты приглашен за стол боярский, как гость, это высокая степень доверия, и явится с телохранителем – это как заявить на весь дом, что ты хозяевам не доверяешь. Лучше уж деду в тарелку плюнуть, чем такое.

– Так я им и не доверяю, – усмехнулся Константин и, вытершись огромным полотенцем, прямо голышом вышел из ванны.

– Не бойся, не отравят, – рассмеялась Юлия. – Гибель гостя, тем боле такого знатного, за столом у главы рода – это ущерб делам и связям, никто больше не заключит союз. Да и руки не подаст. Так что, яду можешь не опасаться. О-па, а вот и подарок от деда.

Константин повернулся к двери и обнаружил стоящую на пороге фривольно одетую девицу.

– Ваше сиятельство, – отвесив поклон и продемонстрировав все, что было спрятано в декольте, произнесла девушка. – Его сиятельство боярин Николай Олегович отправил меня к вам узнать, не надобно ли чего? – она задорно стрельнула глазами в Воронцова, продолжая откровенно разглядывать обнаженного хозяина комнаты.

– Одежду, ту, что на кровати, забери, – сохраняя самообладание, ответил Константин. Не особо стесняясь наглой девицы, он направился к столику у кровати, на котором лежал портсигар, и, прикурив, повернулся к слегка растерявшейся служанке. – И сапоги почистить.

– Может, еще что-то? – зазывно улыбнулась девица.

– Можно, – легко согласился Воронцов, – исчезни.

Поняв, что боярин не шутит и не заигрывает, она подхватила с кровати штаны, запыленный сюртук, пропитавшуюся потом рубаху, подняла сапоги и скрылась за дверью.

– Дрозд, – заорал Воронцов, что есть мочи.

Наемник явился через две минуты, растрепанный, в одном сапоге, и со следом засоса на шее.

– Понятно, – улыбнулся, глядя на него, бывший детектив, – на лицо многоступенчатая комбинация – одна тебя отвлекала, вторая просочилась ко мне. Еще раз такое повторится, уволю, и такую славу пущу, что никто больше в охрану не возьмет.

– Простите, Ваше сиятельство, – виновато потупился телохранитель, – недоглядел. Мы ж вроде гости, а о безопасности всегда хозяева заботятся, это их прямая обязанность. Не думал, что тут вам что-то может угрожать.

– Впредь будешь умнее, не расслабляйся. Мы хоть и гости, но как ты понял после переговоров днем, не слишком желанные. Так что, больше никаких распутных девиц. Все, иди, мне нужно на ужин собираться.

Наемник виновато кивнул и скрылся в кабинете.

Раздавив окурок в предусмотрительно поставленной кем-то пепельнице, Воронцов распахнул шкаф и, вздохнув, начал вытаскивать парадку. В трапезную он вошел в сопровождении Желана за три минуты до назначенного срока.

За столом собралось человек пятнадцать. Были тут и те, кто присутствовал на переговорах днем, и новые лица, в основном женщины, которые с интересом разглядывали гостя. В настоящий момент за столом пустовали только два места – во главе, где должен сидеть Николай Олегович, и по левую руку от него, которое явно отвели гостю, как знак доверия и уважения.

Все присутствующие поднялись, приветствуя гостя. Константин отвесил вежливый, но не слишком глубокий поклон, и прошел к своему месту. В этот момент из других дверей появился глава рода. Стрельнув взглядом в Воронцова, который только садился на отодвинутый слугой стул, он широким, совсем не старческим, шагом прошел к столу. Пришлось снова вставать, чтобы поприветствовать боярина.

Наконец, все расселись, и слуги потянулись к столу, везя на столиках тарелки с едой. Надо сказать, кормили тут хорошо. Юлия помогала с этикетом, поскольку ели здесь не одной вилкой, для многих блюд имелся специальный прибор, как, например, вилочка для салата.

Напротив сидел Михаил с женой. Мать Юлии бросала на Воронцова взгляды, полные надежды, сам боярич смотрел хмуро.

– А дед молодец, – заметила боярышня, в ее голосе проскальзывала издевка, – какую соседку тебе подсадил.

Константин бросил быстрый взгляд влево. Да уж, эффектная дивчина, лет восемнадцать, как и у всех Рысевых, синие глаза. Правда, не такие темные, как у главы рода и наследника. Толстая золотая коса, откровенное декольте в довольно фривольном сарафане, расшитым жемчугом и золотом, на голове красивая тиара, или как эта хрень из мелких красных драгоценных камней называется?

– Ты хочешь сказать, он решил и тебя вернуть, и мне эту девицу подогнать?

– Эта самая младшая дочка брата отца, боярышня Ольга. Если меня не обманывает память, ей должно быть лет шестнадцать. Поскольку дед не знает, что я здесь, он решил устроить судьбу младшей внучки, видимо, у него ни с кем на ее руку договоренности нет, или есть, но на нее можно плюнуть без особых последствий, вот и подставил тебе альтернативу. Думаю, она получила вполне четкий приказ – если не нырнуть к тебе в койку, это даже для деда слишком, то, как минимум, попытаться сделать так, чтобы ты ей увлекся. Это единственная причина, почему ее посадили рядом с тобой.

Константин задумчиво окинул стол взглядом, ковыряясь вилкой в каком-то сложном салате с мясом, политым чем-то кислым, в принципе, ничего так. Батюшка Ольги, Роман Николаевич, сидел со своей супругой чуть наискосок, сразу за Александрой Павловной. Был он зол и сверкал глазами, видимо, идея деда, подложить под чужака младшую дочку, ему не сильно нравилась, но против старика он выступить не посмел. Воронцову хотелось как-то успокоить папашу, дать понять мужику, что на его дочурку он не претендует, но такая возможность отсутствовала.

Это был тяжелый ужин, мертвый, в нем абсолютно отсутствовала жизнь. Ели молча, никаких застольных разговоров, разве кто-то тихонько шепотом что-то спрашивал у соседа, получал быстрый ответ и возвращался к трапезе.

– Так всегда? – поинтересовался он у Юлии.

– Нет, – ответила боярышня, – и это очень странно, обычно семейный ужин проходит более шумно, все обсуждают новости за день, обмениваются мнениями, что-то рассказывают. А здесь сейчас, как в мертвецкой, я даже через перстень ощущаю напряжение. Если дед решил Ольгу тебе подставить, то что-то он не учел, так людей не сводят.

– Может, ты ошиблась?

– Нет, не могла. Ее отец с тебя глаз не сводит. Добавь он во взгляд силы, как твой пепел уже бы в савок сметали. Может быть, дело в тебе?

По знаку главы рода слуги убрали грязные тарелки и поставили десерт.

Константин с подозрение посмотрел на нечто белое, напоминающее пудинг или желе, во всяком случае, оно дрожало. Сверху были ягоды, напоминающие мелкую клубнику или крупную землянику.