4

Отряд шел по одному из боковых коридоров. Пять бойцов. Крепкие, сильные парни. Рик был предпоследним. Его как новичка лично выбрал угрюмый, плечистый Ивон, завершавший третий круг своей жизни. Сейчас он возглавлял шествие, внимательно вглядываясь в полумрак.

Рик впервые вышел во внешний Патруль. Ходить за барьером считалось самым опасным, люди Коммуны панически боялись внешнего Пространства, но ему нужен был улучшенный паек из-за Авроры. Недавно вспыхнул голодный бунт, первый в этом году. Зимние запасы были на исходе, и по указанию Креза рабочим еще на четверть урезали довольствие. Один из рабочих на раздаче отнял кусок у другого. Завязалась драка, которая быстро переросла в побоище. Когда прибыли наряды Патруля, уровень гудел, словно осиное гнездо. Рик никогда не видел такой ярости на лицах людей. Мужчины дубасили друг друга кулаками, ногами, стульями и всем, что попадалось под руку. Женщины таскали друг дружку за волосы, шипели, кусались, стараясь выдрать сопернице глаза. Даже подростки катались по полу озверевшими клубками. Все позабыли о еде; наружу выплеснулась злость, которая копилась внутри людей всю долгую зиму. Те, кто поумнее, хватали упавшие на пол куски хлеба и торопливо поедали прямо под ногами у дерущихся. Одному мужчине перерезали горло, другому сломали руку.

Патрульные бросились в гущу, орудуя жезлами. Затрещали молнии, и толпа обратилась в бегство. Рик был в первых рядах карателей. Он безжалостно пускал заряды в каждого, кто попадался на пути, не важно, взрослый это или старик, мужчина или женщина. Все стерлось; он выполнял работу. Он только слышал крики, стоны и ругательства.

«Подонок!» – в лицо полетел плевок.

«Мрази! Жрете там наверху от пуза!»

«Чтоб вас взяла пропасть!»

«Дайте хлеба! Дайте!»

Патрульные оттеснили дерущихся к стенам. К этому времени беспорядок был подавлен.

– Стоять! – скомандовал Ивон.

Рик вздрогнул, отгоняя воспоминание.

Отряд замер. Пятеро бойцов вслушивались в хрупкую тишину Пространства. Тянулось время. Не происходило ничего. Пространство отзывалось тихими скрипами, отдаленной капелью и завыванием ветра. Этот коридор был хорошо исследован и отмечен на карте. Но Пространство коварно и всегда готово застать человека врасплох. Год назад почти у самого барьера на такой же отряд напала стая ночных ползунов – мерзких человекоподобных тварей, способных лазить по стенам и проникать в самые немыслимые щели из-за своей худобы. Рик видел ползуна только один раз, и то мертвого. Отвратительное зрелище.

– Кажется, тихо. Идем. – Ивон двинулся дальше. Отряд последовал за ним.

Этот коридор был лучевым и тянулся параллельно барьеру сектора Коммуны. На стенах виднелись метки предыдущих патрульных. Но кроме них поверхность коридора изобиловала всевозможными письменами и символами, нанесенными когда-то давно неведомыми человеку силами. Хоть читать их никто не умел, Рик старательно запоминал каждый знак, считал его частоту и связь с другими, находил закономерности, но старался особо не показывать свои способности.

Раньше Рик думал, что Коммуна имеет в Пространстве форму сферы, но это оказалось не так. Сектор Коммуны скорее напоминал кусок пирога, с широким краем в одной стороне и узким – в другой. Сектор имел пятьдесят уровней, соединенных между собой лестницами и вертикальными шахтами. На тридцатом уровне находился главный коридор, именуемый магистралью. Там же располагалась площадь – большое помещение высотой в пять уровней, где обсуждались все важнейшие вопросы в жизни Коммуны. За площадью магистраль пересекал другой коридор, выгибавшийся дугой и являвшийся частью большой трассы Круга Жизни, что уходил в Пространство с одного конца сектора и возвращался в другой конец. Именно по этой трассе люди Коммуны совершают Весенний Бег.

Еще один малый дуговой коридор пересекал сектор перед площадью. Таких магистралей и трасс было не по одной, а по пять – каждая на десять уровней сектора, словно ребро, отходящее от хребта. Таким образом, пять круговых коридоров имели десять выходов с обоих концов. Это число надо было умножить на два, учитывая выходы с малых дуговых коридоров. Итого – двадцать. К ним добавлялись еще пять центральных выходов лучевых коридоров. Правда, четыре из них были запечатаны давным-давно. Но все это казалось мелочью в сравнении с огромным числом боковых, вспомогательных и прочих проходов, лазов и лазеек, которыми были испещрены уровни сектора, особенно на краю Круга Жизни и возле Хорды.

Хотя большинство их было наглухо запечатано, требовались серьезные усилия, чтобы охранять еще открытые. Кроме того, нужно было следить за прилегающими к барьеру коридорами, чтобы быть готовым к внезапной атаке или аварии. Всем этим и занимался внешний Патруль.

Отряд дошел до пересечения коридора с другим, поменьше.

– Отдых.

Группа быстро выстроила барьер: командир в середине, бойцы по периметру, по четырем сторонам света. Все присели на корточки. Смена длилась половину дня. Поэтому бойцы брали с собой хлеб и воду. Пока один обедал, четверо зорко следили за Пространством.

Ивон закончил трапезу и поменялся местами с одним из подчиненных. Пока тот ел, завели тихий разговор.

– Плохи дела, – говорил Ивон. – Комитет приказал собирать крыс.

– Крысы жилистые.

– Жрать захочешь, все сожрешь.

– Все равно жилистые. Не мясо, а веревки.

– У меня тесть однажды снял с потолка во-от такого слизня. Решил пожарить. Говорит, ничего.

– Это еще можно. А вот грибы есть нельзя, особенно зеленые. Какие бы они большие и красивые ни были, нельзя. В них погань, нечистая сила, сохрани нас бог Машины. Дед мой рассказывал, как его приятель со стенки за барьером этих грибов нарезал, пожарил и съел. На следующий день почернел и вздулся как шар. У него таракан был карманный, так этот таракан вообще лопнул, когда рядом оказался.

– Слушай, новичок, а плющ в этом году охотится на Круге Жизни?

– У меня перед носом одного утащил, – сказал Рик.

– Значит, точно весна наступит. Они зимой ленивые.

Пока патрульные обедали, тихий разговор продолжался. Люди вели себя здесь робко, люди были здесь гостями. Наконец Ивон приказал двигаться дальше. Они шли по направлению к Хорде. Под потолком мерцали оранжевым лампы.

– Может, повезет? – с надеждой спросил один боец. Неделю назад он нашел в нише хорошо сохранившийся костюм из блестящей теплой ткани и теперь спал в нем, спасаясь от холодов. Теперь ему хотелось обеспечить вторым свою невесту.

Они много раз пересекали входы в боковые коридоры, которые уводили в глубину Пространства, и каждый раз Рик с замиранием сердца вглядывался в их темноту, ожидая увидеть там холодный блеск нечеловеческих глаз.

Но время тянулось, и ничего не происходило. Половину смены они патрулировали боковые коридоры с юга. Все пять, считая с верхнего. Начинали с большого дугового, сворачивали на параллельный, шли к Хорде, снова поворачивали к малой дуге. Достигали барьера, где стояла стража, поворачивали назад по тому же маршруту. Когда возвращались к исходной точке, спускались по лестнице к следующему коридору. Сперва Рик даже не понял, что они вышли за барьер: геометрия коридора повторилась с зеркальной точностью. Но когда появились длинные полотенца плесени, бахромой покрывшие стены, и жирный слой пыли на полу, до него дошло положение вещей.

– Как далеко вы заходили? – спросил он у Ивона, улучив удобный момент.

– А что, не терпится удрать, новичок?

Отсмеявшись с остальными, командир все же снизошел:

– До следующего луча, в обе стороны.

– Почему не пошли дальше?

Ивон перестал улыбаться. В его глазах заблестела угроза.

– Ты вроде как производишь впечатление умного, а, Рик? Ну так не разочаровывай меня. Ты замерзнешь там раньше, чем захочешь есть. И неужели ты не понимаешь, что Пространство там кишит такими тварями, какие тебе даже в кошмаре не привидятся? То, что ты увидел на Весеннем Беге, – сотая часть всего, что может предложить нам Мать-тьма.

Рик хотел возразить, но Ивон рявкнул:

– Прямо по курсу, рядовой!

Пять пар глаз метнулись в указанном направлении, где на полу лежал какой-то ком. Рик осторожно двинулся вперед, выставив перед собой жезл. Ком не шевелился. Это оказалась всего лишь дохлая крыса.

– Командир?

– Ждешь особого приглашения? Живо хватай эту падаль и суй в рюкзак!

– Да, командир. – Рик склонился над дохлой крысой.

Тушка была размером с человеческого младенца. Не скрывая омерзения, он спрятал дохлятину в мешок и оглянулся, чтобы доложить о выполнении приказа.

Коридор был пуст.

– Командир? Курт?

Тишина. В трубах ныл сквозняк. Патрульные словно испарились. Рик вернулся на исходную позицию – перекресток луча с маленьким дуговым коридорчиком. Снова позвал. Короткое эхо заметалось по коридорам и скончалось во тьме.

– Очень смешно. – Рик похлопал в ладоши. – Отличная шутка. Решили оторваться?

Никто ему не ответил. Рик решил подождать: им просто надоест, станет скучно.

– Слушайте, – не выдержал он, – может, уже хватит?

– Хва-а-тит! – проблеял мерзкий, клокочущий голос у самого уха.

Рик вскрикнул и вслепую пальнул из жезла. Отдача опрокинула его навзничь. Что-то дробно застучало под потолком, быстро удаляясь. В ноздри ударила резкая вонь. Жезл продолжал работать, полосуя молниями по потолку. Рик барахтался на полу, пытаясь выключить заевшее оружие. Вдруг сильная рука выхватила жезл и отключила заряд. Тут же Рика вздернули вверх:

– Ты что творишь?

– Я… Вы… Там…

– Заткнись! – прошипел Ивон. – Потом расскажешь. Пойдем. Покажу кое-что интересное, ручаюсь, такого ты точно не видел.

И Ивон нырнул в сумрак. Рик сглотнул. Оставаться одному в коридоре больше не хотелось. Он последовал за командиром. Коридорчик вильнул несколько раз и привел их в небольшое овальное помещение, где стояли остальные патрульные. Все смотрели в центр зала. Рик тоже взглянул туда и обмер. В первое мгновение, из-за голубых бликов, отражаемых от стен, ему показалось, что впереди аквариум – из тех, где разводят карпов рабочие на пятнадцатом уровне. Но бледный свет был ровным, он не колыхался, как от поверхности воды. Посреди зала находилось сооружение из толстого стекла, наполненного чем-то густым, но прозрачным, позволяющим разглядеть то, что темнело внутри.

Это были человеческие тела. Подсоединенные к извивающимся трубкам, они застыли в полулежащем-полувисячем положении и отделялись друг от друга секциями. Рик зачарованно разглядывал ближайшую к ним нагую женщину, обмотанную саваном из хитроумных приспособлений. Взгляд переместился к ее соседу, пожилому мужчине, и дальше, к наполовину полной секции, где в мутной жиже плавало что-то слизкое, покрытое волосами – жуткое, аморфное месиво, от одного вида которого Рика вывернуло наизнанку. Избавившись от завтрака, он спросил дрожащим шепотом:

– Что это?

Ивон сделал знак уходить, и только когда отряд выбрался обратно, сказал:

– Мы не знаем. Франц из третьей смены заметил, что дверь не заперта. Теперь у нас есть еще одно Интересное Место.

– Что вы хотите сказать?

Ивон подмигнул.

– Здесь полно всяких штук. Людям кажется, что Пространство – это холодная темная пустыня и, кроме чудовищ да дикарей, тут ничего нет. Это неверно. Я хожу по коридорам восемь лет, изучил их вдоль и поперек, но это не значит ничего. Взгляни на все эти двери по бокам коридора. Они заперты, и никакими усилиями смертного невозможно открыть их. Но иногда они открываются.

Рик смотрел на ряды темных дверей с непонятными символами и иероглифами, убегающие вдаль. Тем временем Курт поставил на двери метку, и отряд двинулся дальше.

– За некоторыми дверьми находятся пустые жилые комнаты. Как у нас в секторе. В некоторых комнатах стены уставлены полками и шкафами, где разложена всякая всячина. В других комнатах вообще ничего нет. Одни стены, пол и потолок. Есть живые комнаты, комнаты-ловушки, огромные комнаты размером с нашу площадь и даже больше. Но есть такие комнаты, вроде той, – Ивон указал назад, памятуя хранилище тел, – где возможно увидеть все. Вообще все.

– Расскажи ему про призрака, командир, – сказал патрульный Сид.

– В одном коридоре, внизу, есть пустая комната. В центре нее красный круг. Стоит только зайти в эту комнату и посмотреть на круг, в нем возникает призрак человека. Один мой подчиненный, Юрий, – год назад он сорвался в пропасть – зашел в ту комнату первым. У Юрия были черные волосы, а стали седые. Призрак говорил с ним.

– И что он говорил?

– Твердил как заведенный: «назовите код», «назовите код». Похоже на заклинание. Больше никто туда не заходит; эта комната помечена как опасная. У меня их целый список – те, что запрещены Комитетом, и те, где сгинули наши бойцы. – Ивон повертел головой, ориентируясь. – Так. Это крыло мы обошли полностью. Все спокойно. Сейчас свернем к Хорде и увидишь пропасть. Покажу тебе Лестницу.

Но не успели они пройти и трех шагов, как эфирный голос на плече командира ожил и позвал:

– Всем отрядам внешнего Патруля! Тревога! Срочно прибыть на уровень тридцать семь, северное крыло, малая дуга! Повторяю…

– Отряд! – скомандовал Ивон. – Выстроиться в боевую линию. За мной!

Времени на испуг не было; Рик подобрался и побежал, глядя в спину переднему бойцу. Отряд очень быстро миновал коридор и свернул к лестнице. Предстояло стремительное восхождение сразу почти на три десятка уровней вверх. Лестница отнимает силы, а боец должен сохранить их, чтобы вступить в схватку. Бойцы резво перепрыгивали через ступеньки, Рик видел мелькающие пятки и считал про себя уровни. Наконец они выбежали в коридор.

– За мной! – гаркнул командир. – Не отставать!

Они не стали обегать сектор по периметру, а сократили путь прямо по малому лучевому коридору, расталкивая прохожих Коммуны. Только здесь Рик почувствовал, как холодно было снаружи. Тяжело дыша, они достигли барьера и выскочили в Пространство с севера. Коридор, поворот налево, снова коридор, снова поворот налево, секционная лестница, три этажа вниз… они чуть не сшибли с ног других патрульных, начавших обход с этого крыла. Рик увидел причину переполоха.

Перед патрульными стояли на коленях, заложив руки за голову, трое дикарей. Двое мужчин и женщина. Их кожа была гораздо темнее, чем у людей Коммуны, глаза смотрели прямо, а телосложение выдавало хорошо развитую физическую форму. Серебристая одежда выглядела новой и облегала фигуры. Мужчины были бородаты и носили на головах шапки. Перед дикарями лежали их пожитки и предметы, которые можно было принять за оружие: гладкие трубки с отверстиями на одном конце и рукояткой на другом. Командир северного Патруля, Мануэль, приветствовал Ивона ритуальным Кругом Жизни. Остальные последовали их примеру.

– Вы как раз вовремя, – сказал Мануэль. – Эти варвары решили, что могут тягаться с нами силами, и вот что из этого получилось.

Он кивнул на лежащее поодаль тело четвертого мужчины. Труп лежал навзничь, его обыскивали патрульные.

– Послушайте… – сказал дикарь, тот, что крупнее.

– Заткнись! – заорал Мануэль с плохо скрываемым страхом. – С варварами говорить запрещено! Всем смотреть в пол!

Дикарь пожал плечами, но выполнил приказ.

– Где вы поймали их? – спросил Ивон.

– Они пытались пролезть по внешней террасе вниз при помощи вот этих снастей. – Мануэль пнул носком ботинка клубок веревок и крючков. – Мы думали, это крысы, но Иешуа убедил меня проверить. Так они и попались, мерзавцы! Гуськом ползли вниз, как тараканы. Молодец, Иешуа!

Пока командир северного отряда, не стесняясь в выражениях, описывал, как его бойцы хватали дикарей и скручивали их, Рик встретился взглядом с женщиной и узнал ее. Это была девушка с трассы Круга Жизни. Та самая. Рик равнодушно отвел глаза.

– Ясно. – Ивон успел отдышаться. – Мы в вашем распоряжении.

– Спасибо. Надо отвести их к Смотрителю. Пусть разбирается. Всем встать!

Дикари послушались. Один пошатнулся, другой поддержал его. Бойцы Мануэля подобрали их вещи и сложили в мешок.

– Вперед! Вон туда! – Мануэль жестом показал крупному дикарю направление к лестнице. Другой патрульный ткнул его под ребра выключенным жезлом.

– Я понял, – спокойно сказал дикарь.

Это взбесило Мануэля. Он взмахнул своим жезлом и огрел им дикаря по плечу:

– Живо, скотина!

Варвар одарил командира колючим взглядом, и Рик готов был ручаться, что при иных обстоятельствах, не будь у Мануэля при себе оружия, ему пришлось бы туго. Процессия двинулась. Люди северного Патруля шли впереди, южного – замыкающими. Эскорт поднялся по секционной лестнице и вышел в лучевой коридор. Дикари шли, понурив головы, казалось, они смирились со своей участью. Когда все зашагали к малому дуговому коридору, девушка легким, кошачьим движением отскочила в сторону. Большинство патрульных не сразу поняли, что произошло, лишь Рик успел схватить ее за плечо. Девушка плавно развернулась и с размаху ударила Рика в живот. Парень согнулся пополам. Девушка уже бежала прочь, по направлению к Хорде.

– Догнать ее! – заорал Ивон.

– Я догоню! – завопил Иешуа, перескакивая через Рика.

– Я помогу! – крикнул Рик.

Они пустились в погоню: легкая, скользящая по коридору девушка-дикарка, жилистый Иешуа и Рик, еще не оправившийся от точного болезненного удара. Погоня длилась не более пяти минут, но в эти минуты должно было решиться все. Цепочка потолочных ламп тянулась к чему-то исторгавшему мертвенно-бледный свет. Вдруг коридор резко кончился, и троица выскочила на открытое пространство, напоминавшее балкон. Девушка побежала к самому краю площадки, туда, где начиналась бездна. Иешуа чуть замедлил бег. Рик – тоже. Он впервые увидел Хорду.

Снизу вверх, пронзая Пространство, тянулся гигантский вертикальный стержень, ширина которого не поддавалась никакому измерению. Рик просто не знал, с чем можно сопоставить эти исполинские габариты. Стержень Хорды находился точно посередине еще более огромного колодца, на внутреннюю стенку которого и выводила площадка перед коридором. У самого края, пронзая пол и потолок уровней, вверх вилась широкая лестница. Это был хребет мира, позвоночный столб вселенной, в которой родился и вырос Рик.

Девушка стояла на краю, вынув из-за пазухи какой-то инструмент. Иешуа медленно подбирался к ней, словно хищник перед броском. Пространство давило на него, но он был упрям и не отступал от намеченной цели. Девушка, казалось, не замечала их присутствия; она методично разматывала стальную леску кошки, готовясь то ли к спуску, то ли к подъему. Иешуа выставил перед собой жезл и прицелился.

– Нет! – крикнул Рик.

Слишком поздно. Молния уже терзала ее тело, заставляя конвульсивно сокращаться мышцы. Рик с ужасом осознал намерения Иешуа. Он подскочил и выбил жезл из рук патрульного. Иешуа зарычал. Девушка упала бездыханной куклой на самом краю бездны. Рик и Иешуа сцепились между собой, работая кулаками и локтями.

– Ублюдок! Опять ты! – шипел Иешуа. – Я скину тебя в пропасть!

Они подкатились к краю площадки. Здесь дул ветер, восходящие потоки трепали их волосы и одежду. Рик почувствовал ледяное дыхание бездны. Еще шаг до края. Иешуа изловчился и обрушил мощный удар Рику в глаз. Все потемнело. Рик потерял ориентацию в пространстве на какое-то жуткое мгновение. Его рука пыталась схватить врага, но слепо шарила вокруг, не находя точки опоры. Словно издалека, за множество стен от него, свистящее завывание ветра разорвали крики:

– Вот они! Что здесь произошло?

– Быстрее! Хватайте девчонку!

– Да она в отключке.

– Эй, что с Риком?

– Не знаю… Кажется, она хотела скинуть его вниз! Я едва успел вырубить ее.

– Молодец! Ничего себе она отделала его! Поднимите-ка парня.

Чьи-то сильные руки схватили его и бесцеремонно поставили на подгибающиеся ноги. Правый глаз мгновенно заплыл. Рик с трудом разлепил левый. В голове шумело. Он увидел, как патрульные несут тело девушки, увидел Иешуа, подбирающего свой жезл, и лицо Ивона, который ободрительно сказал:

– Все в порядке, парень.

У Рика было несколько иное мнение на этот счет. Прежде чем он потерял сознание, в памяти запечатлелось чье-то лицо – смутное белесое пятно, мелькнувшее на такой высоте, где полагается начаться тьме хаоса, а оттого словно балансирующее на изнанке реальности. Человек помахал ему рукой.