2

Смотрителя Креза боялись и уважали. Боялись за его хитрость и жестокость. Уважали – за умение читать. Все лицо главы Коммуны от лба до подбородка по диагонали пересекал косой безобразный шрам. Говорили, это отметина бога Машины, которую Крез заработал, будучи еще молодым и горячим воином – в те времена, когда Коммуна ходила войной на варваров за пределы барьера.

В те благодатные, урожайные времена.

Ныне уважаемый патриарх, Крез стоял на помосте, взявшись за перила, и смотрел вниз, на людей Коммуны. Тут же находился Рик, вместе с парнями, что совершили Весенний Бег в этом году. Ровно месяц продолжались испытания молодых. Тридцать дней испытаний, в которые, кроме Бега, входило Стояние над пропастью, Хождение по стенам, Поединок в яме и Охота на падальщиков. Все это называлось Танец Весны, и жизнь водила со смертью свой хоровод тридцать дней. Выжившие переходили на новый уровень. Погибшие становились приношением богу Машины.

Вчера Танец Весны кончился. В этом году жертвоприношение было обильным. Почти треть молодых людей, достигших двадцатилетия, погибла, сгинула в пропасти или пропала без вести в лабиринтах Пространства.

Крез не скрывал удовлетворения.

– Люди Коммуны! – воззвал он к толпе. – Бог Машины доволен нами!

Шепот. Обращенные кверху лица казались восковыми масками с дырами, где вместо глаз блестели стекляшки.

– Бог услышал наши молитвы и принял наши подношения! Наконец-то он смилостивился к нам, праведным людям Коммуны Омикрона! Зима закончилась. Сегодня иней на конденсаторах уменьшился на палец! А это значит, что холод отступает!

Толпа возбужденно зашумела.

– Великий Круг Жизни совершает свой ход! Ура!

Крез взметнул кулак в победном приветствии. Толпа радостно ответила ему. Но Рик видел, что это была голодная радость – хотя губы людей тронули улыбки, на лицах сияла суровая печать голода и лишений. Коммуна страдала от заморозков не первый год, а продовольственные запасы таяли неуклонно, отчего приходилось урезать пайки. Даже несмотря на наличие фермы и регулярные вылазки за барьер, продуктов еле хватало, чтобы накормить людей.

– А теперь поприветствуем прошедших испытания. – Крез указал на группу молодежи, вставшую поодаль от основной толпы. – Эти юноши и девушки успешно перешли на новый уровень жизни!

Публика разразилась аплодисментами и одобрительными выкриками.

– Это новое поколение доказало, что достойно занять место в обществе Коммуны Омикрона. Каждый из них займется своим делом, чтобы приносить Коммуне пользу. Они будут работать на фабрике, на ферме, в коридорах сектора наравне с нами. Теперь они – наши братья и сестры.

Снова одобрительный гул.

– Как всегда, особенно я хотел бы выделить тех, кто отважился на Весенний Бег и пробежал по Великому Кругу Жизни. Вот они, эти храбрецы!

Крез отступил, жестом приглашая Рика и остальных подойти поближе к парапету, навстречу новому прибою оваций – искренних, радостных, бурных оваций, потому что в толпе непременно находился чей-нибудь отец или мать, брат или сестра, дедушка или дядя и все они молили бога Машины, чтобы их близкие вернулись живыми. Конечно, не каждая молитва была услышана, но такова воля бога, и ни одному смертному не дано перечить ему. Хотя Рик не мог видеть, он знал: где-то здесь стоит и его сестренка Аврора.

– Эти юноши и девушки показали себя настоящими бойцами, – продолжал Крез, – а значит, они достойны выполнять самую почетную и ответственную работу: охранять спокойствие Коммуны, защищать ее от внешних врагов и вредителей. Для меня честь представить вам новых бойцов Патруля! А победитель забега, Гас, назначается старшим по уровню!

Радости присутствующих не было предела. Рика охватила сладостная дрожь. Двадцать лет он шел к этому моменту – и вот он наступил. Лица людей слились в одно живое пятно, все подернулось дымкой. Рик вцепился в парапет, шатаясь от головокружения. Ему удалось! Его переселят на верхние этажи-уровни, в более просторную комнату, где будет теплее и светлее и больше паек, а значит…

Кто-то грубо толкнул его под ребра. Рик обернулся. Это был Иешуа.

– Дай дорогу Смотрителю! – рявкнул он.

Действительно, Крез снова выступил вперед. Толпа утихла. Дождавшись, когда шум угаснет, Смотритель заговорил, и на этот раз в его голосе проступила сталь.

– Наша великая Коммуна существует вот уже тысячу лет, с самого сотворения Пространства богом Машины. Мы – избранный народ, настоящие праведники. Но великий бог постоянно посылает нам испытания, чтобы проверить стойкость и веру людей Омикрона в порядок вещей. На наших предков нападали орды чудовищ из внешнего Пространства, они терпели лишения, голод и мор от страшных болезней, но выстояли в этих суровых испытаниях, доказав свое величие! Если бы не их сила, нас бы сегодня не было! Лишения делают человека сильнее, и чем больше трудностей, тем сильнее мы становимся.

Крез сделал паузу. Толпа слушала в гробовой тишине.

– Испытания не кончились. Это хороший знак. Бог хочет убедиться в нашей верности. Он хочет удостовериться, что сила не покинула нас. Мы с честью выдержали суровые холода. Скоро созреет новый урожай, и нам не придется экономить на еде. Но на этом беды не закончились! Коммуне Омикрона угрожает новая опасность!

Крез обвел толпу взглядом, в котором Рик с содроганием прочел мистический экстаз, граничащий с безумием.

– Позавчера северный Патруль поймал трех лазутчиков из внешнего Пространства! Эти грязные варвары хотели разнюхать все про нас, чтобы напасть на Коммуну. Их армия там, снаружи, готова ворваться сюда, чтобы грабить, жечь и убивать!

Толпа ахнула.

– Мужчин они убьют, женщин уведут в рабство, а с детьми и стариками сделают такое, о чем у меня даже язык не поворачивается сказать! Но мы будем готовы. Мы допросили негодяев и выведали планы врага. Им не застать нас врасплох! Никогда этого не будет! Коммуна Омикрона отразит любую угрозу. Мы хотим мира, но готовы к войне. Одного из шпионов мы отпустили назад, чтобы он передал их вожакам предупреждение не соваться к нам. Второй совершил самоубийство прежде, чем мы смогли его спасти. А вот третьего я передаю вам на суд, люди Коммуны. Вот он!

Крез сделал знак, и на середину площади вышел конвой со связанным человеком. Человек этот, мужчина, сильно хромал, его поддерживали под локти. Голова бессильно повисла на плечах. В полной тишине пленника ввели в образовавшийся круг. Стража отступила. Почти сразу же он опустился на колени.

Толпа жадно рассматривала его. Рик тоже пригляделся и с удивлением увидел, что мужчина одет в серебристый костюм, порядком испачканный, в одежду, которую он уже где-то видел…

– Вот он! – крикнул Крез. – Враг!

Толпа зароптала. На пленника показывали пальцами. Люди с ненавистью разглядывали его, как опасного хищника.

– Эй, ты! – крикнул Крез. – Зачем вы пришли к нам? Отвечай!

Один из стражников ткнул мужчину жезлом; тот застонал. Крез повторил вопрос, но, кроме мычания, пленник не смог произнести ничего внятного. Лицо его было сильно изуродовано, глаза затравленно метались по сторонам. Он рванулся, но тут же упал навзничь. Толпа отшатнулась. Завизжали женщины.

– Они даже говорить толком не могут! Ревут как звери!

Какой-то мужчина подошел и плюнул пленнику в лицо. Другой подскочил, чтобы ударить под дых.

– Довольно! – рявкнул Крез. – Не будем уподобляться этим зверям. Люди Коммуны, братья и сестры, послушайте! Я отдаю этого варвара на ваш суд и спрашиваю вас: как с ним поступить? Я сделаю так, как вы скажете. Но не буду скрывать, что этот зверь тяжело ранил одного из наших патрульных. Итак, я слушаю ваш приговор.

Толпа хранила молчание. Люди переминались с ноги на ногу, человеческое море волновалось, по нему прокатывались волны, а голодные глаза с ненавистью разглядывали скорчившееся посреди площади тело. А потом кто-то крикнул:

– Смерть варварам!

Ему вторил голос с другого конца площади. И, как эхо, этот крик стал отскакивать от стен, множиться, чтобы охватить всех присутствующих. Вскоре толпа скандировала:

– Смерть варварам! Смерть, смерть!

Крез жестом успокоил шум.

– Я правильно понял приговор?

– Да! – заревели сотни глоток.

– Именем Коммуны Омикрона! Как верховный судья и исполнитель воли народа, приговариваю тебя, варвар, к смертной казни.

Пленник едва приподнял лицо к свету прожекторов. В его груди послышался хрип.

– Мы проявим милосердие и лишим тебя твоей жалкой жизни без лишних страданий.

Толпа одобрительно загудела.

– Привести приговор в исполнение!

К мужчине подошли двое стражников, один скрутил его сзади, а другой вынул жезл, включив оружие на максимальную мощность. Пленник дернулся, выплюнул кровавый ком и, прежде чем смертельная молния превратила в ничто его разум, выкрикнул:

– Нет! Нужно включить гене…

Спустя мгновение он был мертв. Крез обратился к присутствующим:

– Братья и сестры! Учитывая сложившуюся ситуацию, я прошу у вас разрешения вершить правосудие от имени Коммуны впредь по своему усмотрению, законно и справедливо.

Народ одобрительно загудел. Толпа стала медленно расходиться. Потеряв ориентацию, ошеломленный Рик наткнулся на кого-то. Это был сам Крез. Их глаза встретились.

– Поздравляю. – Глава Коммуны сжал Рику ладонь и скрылся в сопровождении охраны.

Рик повернулся назад, к площади. С тела варвара уже сдирали одежду. Через полчаса оно исчезнет – утащат люди с нижних уровней. Те, у кого совсем маленький паек.

3

– Вернулся! – провозгласила Аврора, когда Рик переступил порог комнаты.

Он потрепал сестру за кудряшки, отметив, что совсем недавно она доставала ему едва ли до пояса, а сейчас уже почти на уровне груди. Растет.

В комнате кто-то сидел; Рик сразу чувствовал присутствие чужого человека. Им оказался старый Киото.

– Здравствуй.

– Здравствуйте.

– Я тут помог Авроре немного прибраться, – заулыбался Киото, превращая лицо в сплошную сеть морщин, в которой тонули глаза, нос и все остальное. Кроме зубов, те блестели ровными белыми рядами.

– Благодарю, но чем обязан? – насторожился Рик. За последнюю неделю он здорово утомился. Каждый день приходилось идти в наряд. Напряжение не покидало его даже во сне.

– Давайте обедать! – сказала Аврора.

– И то верно, – согласились все.

Рик методично поглощал свой паек. Теперь его рацион пополнился: к картошке, хлебу и бобам добавился ломоть мяса. Мясо! Незаметно, пока вертлявая сестра лазила под стол за оброненным куском, он подкинул ей ломтик. Киото одобрительно кивнул. Рик отодвинул тарелку, хлебнул из кружки жидкость, именуемую пивом, – баланду из перебродивших ячменных колосьев, что не проросли на ферме. Взглянул на часы.

– Сегодня не ваша смена?

– Ага. – Киото по кусочкам отправлял хлеб в рот.

Рик кивнул.

– Поздравляю тебя, Рик. В твоей жизни наступил новый важный этап.

– Да, спасибо. Все так говорят.

– Наверно, устал выслушивать.

– Вы всегда зрите, как это называется… в корень.

– Ты образованный малый. У тебя большое будущее.

– Ближе к делу.

Рик не любил долгие разговоры.

Перед сном он хотел почистить новую форму – темно-синий мундир, который ему выдали после переезда наверх. Форма была красивая. На груди красовался иероглиф Коммуны, символизирующий собой Круг Жизни – «О». Омикрон. Теперь он будет ходить в ней следующие десять лет, до своего тридцатилетия, чтобы снова пройти испытания, предписанные Комитетом, и решить свою судьбу. Как и все люди сектора. Так было, так будет.

– Да, ты прав. – Киото погладил Аврору. – Сходи поиграй, малышка.

Аврора показала старику язык и исчезла. Все относились к старикам с долей пренебрежения, ведь круг их жизни подходил к концу.

– Та казнь… – начал старик.

– Была необходима.

– Да. Но… – Киото замялся.

Рик стал собирать посуду со стола. Сложил все в раковину и сел на место Авроры.

– Что вы хотите сказать? Говорите прямо.

– Хорошо. Слова Креза об армии варваров и о лазутчиках – ложь. Теперь сдавай меня Патрулю. Это твоя прямая обязанность.

– Еще успею.

Киото сглотнул. Выглядел он не лучшим образом. Как и все с нижних уровней. От старика попахивало. Там, внизу, экономили на всем, от освещения до воды. Холодная логика выживания: старики уже одной ногой в могиле, так зачем тратить на них ресурсы? Хотя перемещаться можно было по всему сектору, Патруль зорко следил, чтобы каждое поколение находилось на своем уровне.

– Ладно. Ты знаешь, сколько мне лет?

– Не понимаю, к чему это.

– Отвечай на чертов вопрос.

И правда, сколько? Рик впервые задумался над этим. Киото был стариком, когда Рик родился и еще живая мать работала на ферме, остался стариком, когда появилась Аврора, а Рик возмужал, и ни капли не изменился с тех времен. Старик – он и есть старик, какая разница.

– Не знаю.

– То-то и оно. Мне семьдесят пять полных лет, и треть своей жизни я провел внизу, ковыряясь в трубах. Меня отправили вниз, когда тебя еще на свете не было, а твою мать не пригнали из соседнего сектора в рабство.

– Что?

– Думал, что она родилась и прожила здесь всю жизнь? Нет, дружище. Она была рабыней, как и многие другие женщины, которых пригнали, когда местных девиц поразило массовое бесплодие. Великая Коммуна должна жить.

– Ты лжешь!

Киото грустно улыбнулся.

– Но как… Это невозможно… За пределами барьера…

– Живут дикие племена варваров. Пространство полно чудовищ, и ни один нормальный человек не сможет продержаться там и дня. Да, об этом говорит Комитет.

– И что? Вы хотите сказать, что это не так?

Киото испытующе смотрел на Рика.

– Вы понимаете, что это ересь?

– Сейчас это не важно, сынок. Мы начали с моего возраста, поэтому давай двигаться по порядку.

– Какой смысл мне выслушивать эти глупости? – фыркнул Рик. – У вас там, внизу, совсем разум помутился.

– Возможно, – кивнул Киото. – Да только почему, когда казнили того варвара, ты остался на площади?

Рик молчал. Старик продолжал:

– Я давно наблюдаю за тобой. Ты гораздо умнее своих сверстников, Рик. Это дает нам шансы. Никогда бы я не завел этот разговор, если бы не был уверен в успехе. Поэтому прошу: вначале выслушай меня, а потом поступай как считаешь нужным. Идет?

– Да, – угрюмо сказал Рик.

Киото перевел дух.

– Итак. Мы, люди Коммуны, были созданы в недрах Пространства великим богом Машины, который наделил нас разумом и позволил заселить сектор Омикрон. Пространство бесконечно и простирается вокруг нас во все стороны: вверх и вниз, вперед и назад, налево и направо.