– Это ты меня спрашиваешь? Кто из нас двоих мужчина? Даже не так – старший и умудренный опытом мужчина? Это тебе полагается придумать, что делать теперь!

Она была права, кругом права. Впрочем, женщина всегда права, даже если ей только 16, а ты практически вдвое старше ее.

По щекам Лиды текли слезы. Две блестящие в тусклом свете серебряные бусины. Она плакала молча, без всхлипов, без рыданий, видимо еще даже сама не осознавая, что плачет. Одну слезу смахнул с ее щеки Андрей, вторую она, смутившись, вытерла сама.

– Все в порядке, – сказала она, пряча глаза, – я не хотела на тебя кричать, прости. Я смогу принять тот факт, что я… Что я…

Произнести последнее слово было не так просто, как и принять этот факт.

– Но я-то жив! Я просто сплю, я уверен! – воскликнул Андрей, – просто как-то странно сплю. Смотри, ты обнаружила себя на берегу, а я – в лесу, на пороге какой-то двери. Ты помнишь машину, сбившую тебя, а я ничего такого не помню. Я просто очень устал вчера и завалился спать. И оказался здесь!

Внезапное озарение заставило его вскочить на ноги!

– Смотри! Допустим на секунду, что ты мне правда не снишься, что ты и в самом деле оказалась в Ожидании. В месте, где души ждут прихода таинственного Паромщика. Ты испугалась, и… И каким-то образом сумела позвать меня. Я не знаю, как это возможно. Не знаю, почему зов дошел именно до меня, а не до твоих родителей или твоего парня. Просто почему-то я оказался способен на него откликнуться и, конечно же, пришел! А раз я пришел через дверь, значит…

Договаривать не пришлось. Лида напряженно смотрела на него, из всех сил стараясь не произнести того, что так хотелось сказать, что буквально срывалось с губ и читалось во взгляде. "Не уходи".

– Пойдем вместе! – вдруг сказал Андрей, – Вдруг, не только я могу вернуться обратно через эту дверь? Пойдем?

Уговаривать не пришлось. Лида рывком поднялась из-за стола и вышла следом за ним из кафе. Луны сияли в безоблачном небе, таинственный Свет с Того Берега светил в глаза, лаская взор. Хотелось остановиться и любоваться им! Остаться, и вместе с Лидой ждать прихода Паромщика, который перевезет туда, к этому Свету.

Но нет, нельзя. Рано еще на тот Свет, есть еще дела на этом.

Лес. Темный, мрачный и пугающий. Лида замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.

– Я боюсь!

– Не бойся, я же сюда прошел, значит, и обратно пройдем! Вон, уже видна тропинка!

– Где?

– Да вон же она!

– Не вижу. Вижу только деревья, и…

Что-то большое выступило из-за деревьев, и Лида взвизгнула, отшатываясь. В первый момент Андрей принял это существо за медведя, но потом, когда оно сделало еще шаг вперед, понял что перед ним всего лишь собака. Нет, не всего лишь. Огромная мохнатая собака, в сравнении с которой печально известный Куджо казался бы дворняжкой. Псина могла бы спокойно смотреть Лиде прямо в глаза, даже не задирая голову, а значит в холке она была без малого полтора метра.

Кавказская овчарка или что-то похожее. Бульдог с носорогом… Огромное, черное мохнатое существо.

Собака заворчала. Не угрожающе, нет, просто недовольно. Она охраняла свои владения и не собиралась мириться с приходом в них посторонних. Взгляд черных блестящих в лунном свете глаз был направлен на Лиду, и девушка испуганно отступала под этим гипнотическим взором.

Двигаясь задом наперед, и не сводя взгляда с собаки, Андрей поравнялся со своей спутницей и взял ее за руку.

– Попробуем пройти!

– Нет!

Уговаривать ее было бесполезно, и Андрей прекрасно понимал почему. Идти навстречу сторожевой собаке размером с тебя не захотел бы никто. Уж лучше кафе "В Ожидании" и приход Паромщиков. Лучше снова свет, визг тормозов и удар, чем эта тварь, способная раздробить тебе руку просто легонько сжав челюсти.

Он боялся и сам, но… Но почему-то собака не смотрела на него, она наблюдала только за Лидой!

– Я попробую!

– Не ходи!

Лида вцепилась в его руку, но Андрей просто стряхнул ее. Кровь кипела от адреналина. Сердце билось где-то в затылке, отдавая в уши гулкими ударами там-тама.

"Я не боюсь. Я смогу. Если кинется – просто убегу. Смогу! Пойду!"

Шаг, еще шаг. Лида замерла позади, не смея даже дышать. Собака не сводила с нее глаз, не обращая внимания на Андрея. Еще шаг, еще…

Лида ойкнула, и Андрей не сразу понял, почему. Собака не двинулась с места, все также стояла, не сводя с нее взгляда, просто… Просто второе такое же огромное и мохнатое создание вышло из леса с правой стороны тропинки. Андрей замер, переводя взгляд с одной псины на другую. Зеркальные отражения друг друга, угольно-черные, сливающиеся с темнотой леса…

– Не ходи! – едва слышно прошептала позади него Лида.

– Черта с два! – громко ответил он ей.

Собаки синхронно повернули к нему головы, заставив сердце замереть на месте, а потом снова пуститься в бешеный галоп. Они не зарычали, не сделали ни шага. Просто смерили его тяжелым взглядом и снова обернулись к Лиде, не сводя с нее глаз.

Твари… Черные стражи леса.

Андрей стоял уже между ними, совсем близко, всего в паре метров от каждой. Время от времени твари косились на него, теперь – только по очереди, одна смотрит на Лиду, а вторая – проверяет, что там делает этот нахальный гость, но с места не трогались, и вообще никак не проявляли враждебности.

Впрочем, им это и не было нужно. Псины просто излучали враждебность! Они были эталоном враждебности! Их взгляд приковывал к земле, каждое их движение, полное затаенной мощи, заставляло сердце замирать!

– Лида. Медленно. Маленькими шажками. Сюда! – негромко позвал Андрей.

Девушка замотала головой.

– Меня. Они. Не тронули. Иди. Сюда!

Лида сделала шаг.

Андрей не увидел, просто почувствовал, как напружинились мускулы обеих собак. Внешне они остались неподвижными, но какое-то шестое чувство подсказывало, что они готовятся к броску.

Андрей не успел крикнуть "Стой!". Он лишь почувствовал, что стражи леса сейчас бросятся на Лиду, и сделал то, чего не ожидал даже сам от себя. Бросился на правую псину.

Мгновение растянулось, время замедлилось, луны засияли ярче.

Собаки оторвались от земли в молниеносном, беззвучном прыжке. Доли секунды спустя Лида поняла, что происходит, и рванулась обратно, к реке, к кафе. Андрей врезался плечом в огромное тело собаки, сбивая ей прыжок, и они оба кубарем покатились по земле.

Псина приземлилась на четыре лапы. Андрей тоже. Вот только если для собаки это было нормальным положением, то для человека – совершенно неудобным. Все, что он успел сделать – это выставить перед собой правую руку, в которую и впились серебряные клыки громадного и тяжелого облака черноты, которое издалека можно было бы принять за собаку.

Боль пронзила руку и впилась в мозг раскаленной иглой. Левой рукой Андрей ударил в оскаленную пасть и, кажется, даже попал, а в следующую секунду почувствовал, что отрывается от земли! Тварь рванула его за руку, разжала челюсти и отбросила прочь, словно несмышленого щенка, словно тряпичную куклу. И столько силы было в этом рывке, столько несокрушимой мощи…

Рука горела. Горел бок, которым Андрей ударился о дерево. Перед глазами все плыло. Андрей рывком поднялся на ноги, ища глазами Лиду и собак, и боясь увидеть, как черные твари разрывают на части хрупкую, беззащитную девушку.

Лида во все лопатки улепетывала к берегу, и уже почти добежала до кафе. Собаки степенным шагом возвращались обратно, к нему. Не бежали, не стремились атаковать, а просто шли по своим делам. Он не интересовал их, Лида в принципе тоже. Отпугнуть, не дать ей приблизиться к лесу, вот в чем была их цель. Безусловно, они порвали бы ее в клочья, приблизься она к деревьям вплотную, но сейчас она не интересовала стражей темноты ни в малейшей степени.

У порога кафе Лида остановилась и посмотрела в его строну. Их разделяло с полсотни метров, и Андрей не был уверен, что она увидит его на фоне черного леса. Но услышать-то должна была…

– Я вернусь! – крикнул он, уже не заботясь о том, чтобы не разозлить собак. – Слышишь, Лида, я вернусь за тобой! Если я могу выйти, значит, смогу и войти! Я вернусь!

Она услышала. Кивнула. Помахала рукой и спрятала лицо в ладонях, заставив сердце сжаться от тоски. Женщины не должны плакать, особенно такие юные, добрые и красивые.

Руки самопроизвольно сжались в кулаки… Ну, точнее, попытались, вспышка боли в правой руке тут же вернула Андрея к действительности. Судя по ощущениям, кости предплечья больше нет, челюсти псины просто раздробили ее в мелкое крошево. Нестерпимо болело плечо. Вывих? Вполне возможно. Тварь швырнула его с такой силой, что вполне могла вырвать руку из сустава.

Не оглядываясь больше на собак, Андрей зашагал к двери, левой рукой прижимая правую покалеченную к телу…

Дверь никуда не исчезла, все также стояла открытая, посреди черного леса. Черный провал двери… Андрей хотел было обойти ее с боков и сзади, посмотреть, как она выглядит с разных сторон, но… Но какая разница, похожа ли эта дверь на кинговские из "Темной башни"? Есть она и есть. И она должна вести домой.

Теперь он понимал, почему оказавшись здесь, в этом странном мире, освещенном двумя лунами, ему и в голову не пришло сделать шаг обратно, в темноту дверного проема. Его звала Лида. Каким-то непостижимым образом она достучалась до него из мира Ожидания и позвала на помощь.

Не колеблясь больше ни секунды, Андрей сделал шаг в темноту, и темнота поглотила его.

За окном светало. Часы показывали 8 с небольшим утра. Рука болела.

Андрей тихо сполз с кровати, стараясь не разбудить спящую жену, и аккуратно, на цыпочках, ушел в ванную. Боль в руке постепенно отпускала, плавно сходя на нет. Он ощупал ее, покрутил, помахал над головой. Ощущения – как будто просто крепко ударился. Синяка нет, перелома нет, просто болит… Фантомные боли? Или как их назвать, антифантомные? Когда повреждения нет, все на месте, а боль все же передается по нейронам.

Он также тихо прокрался обратно в спальню, подхватил с прикроватной тумбочки сотовый телефон, и ушел с ним в зал. Телефонная книга, "Лида Кузнецова". Вызов.

На восьмом гудке Андрей нажал отбой и глубоко вздохнул. Восемь утра. Спит и не слышит телефона? Или… Он выбрал другой номер, Даши, лидиной сестры. На худой конец, просто извинится за то, что разбудил их с мужем в такую рань в субботу. Хоть бы… Хоть бы… Хоть бы и в самом деле все закончилось дашиными словами "И не звони мне больше по утрам! Приснилось ему, видите ли…"

– Андрей?

Он хотел ответить, но не мог. По дашиному голосу он понял все. Такой голос, с легкой хрипотцой, тихий, больше похожий на шелест, бывает только в двух случаях. Если у тебя грипп или ты совсем недавно выплакал все слезы.

Собеседница на другом конце электромагнитной волны молчала. Ждала его слов…

– Даша… – произнес, наконец, Андрей. – Что-то с Лидой, да?

– Ее…