Тем, "Кто правду пытал

У фальшивых зеркал"

Посвящается…

Разумеется, "Нью-Йорк Пицца" в центре города не тянула на фешенебельный ресторан, да и сам этот чисто американский продукт приходился по вкусу далеко не всем, но Слава точно знал, что ей здесь понравится. Нет, не так – знал, что ей здесь нравится, так как уже был здесь с ней в прошлой загрузке этого анкера. И в позапрошлой… И еще много раз. Она любит гавайскую пиццу, кофе со сливками, музыку Элвиса Пресли – просто потому, что он был королем рон-н-рола, и им же и остается. Ей нравится Уилл Смитт, постер с изображением которого висел сейчас над их столиком, и лучшей его ролью она считала роль в фильме "Я, робот" Алекса Пройяса… Вспомнив об этом он сменил тему разговора…

– Кать, а "Я, робот" ты видела?

Она удивленно вскинула брови – уже в который раз за этот вечер…

– Почему ты спросил?

– Ну… Просто ты говорила, что тебе нравится Уилл Смит, я и подумал, что твоим любимым фильмом должен быть какой-то с его участием. Ну не "Люди в черном" – не правда ли?

Он бил наверняка, пару загрузок назад между делом выяснив, что эту комедию она просто на дух не переносит. Тогда это было его ошибкой – он решил, что ей должны нравиться смешные фильмы, и тут же упал в ее глазах. Пришлось в который раз возвращаться… Но она стоила того!

– Да, мне нравится этот фильм. – сказала она, – Очень нравится.

Она с наслаждением потянула через соломинку холодную "Колу" и откинулась на спинку сиденья… Сколько раз он видел этот жест? Десять раз? Пятнадцать? Сколько раз он возвращался к одному и тому же анкеру – к тому моменту, когда они встретились в первый раз.

– Слава, а можно спросить, чем я тебя так заинтересовала? – словно читая его мысли спросила она.

Этого не было в прошлом сохранении, и он не знал, что ей ответить… точнее, не знал точного ответа на вопрос, но примерно представлял себе, что она хочет услышать.

– Ну… – он в точности копировал ее движение, облокачиваясь на спинку сиденья, – Как тебе сказать… Не знаю, как сформулировать. Наверное, чистотой.

– Что? – переспросила она.

– Я расскажу тебе, как это выглядело с моей стороны. Дождливое утро…

– Более чем. – улыбнулась она, видимо, вспоминая себя – растрепанную и промокшую.

– Дождливое утро, – продолжал Слава, – Толпа народу на остановке. Все ждут автобус – этакое олицетворение коллективного счастье, один на всех. Десятка два людей, усиленно толкающих друг друга зонтиками и надеющиеся влезть в этот драндулет первыми. И среди них – ты, казалось бы, обычная, не отличающаяся от остальных студентка, которая также как и все торопится в институт. Весенняя сессия, все на взводе, и ты, наверное, тоже…

– Ничего подобного, – запротестовала она. – Я же тебе говорила, что материал я знала на зубок. Боялась только опоздать.

– О чем я и говорю. Все на взводе. И тут появляется маршрутка…

– Все складывают зонтики, – продолжила за него Катя, – ибо маршрутка – это круче, чем автобус. Это спасение от холода, удобные сиденья и большая скорость. До института доберусь меньше, чем за пол часа…

– Рассказывать будешь ты, или все же я? – шутливо укорил ее Слава. – Я же говорю, как это все выглядело с моей стороны…

– Прости. Продолжай.

Она улыбалась. Не вспоминая тот утро, как это часто бывает – улыбка от воспоминаний, а просто оттого, что ей было хорошо. Хорошо с ним. С человеком, которого она знала всего несколько часов, и который сейчас казался ей самым близким человеком на свете. Слава чувствовал это… Чувствовал всей душой.

– Так вот, появляется маршрутка, все готовятся штурмовать ее, и даже милая хрупкая девушка по имени Катя, опаздывающая на экзамен по анатомии, принимать который должно этакое светило науки по фамилии Бородин…

– Откуда ты знаешь? – Катя буквально подпрыгнула на месте. – Разве я тебе говорила как его зовут?

– Разве?… – так сложно было запомнить, что и в какую из встреч с ним она говорила. Прокол. Существенный прокол. – Не помню. По-моему все-таки говорила.

– Да не говорила я! – в ее глазах светился огонек любопытства. Еще бы – весь вечер Слава предугадывал ее желания, буквально читал мысли и вот, теперь, выдал на-гора то, что она еще даже не успела сказать.

– А может быть просто слышал где-то про то, что анатомию в меде читает Бородин, – выкрутился Слава. – Не помню.

– Ладно… – сказала Катя. – Продолжай.

Он чувствовал, что она не удовлетворена ответом – просто решила отложить его подальше, в темные закоулки памяти, чтобы вытащить какое-то время спустя.

– Бог с ним, с Бородиным, – продолжил он. – И вот, эта самая очаровательная девушка Катя, вместе со всеми бросается на штурм маршрутки, которая притормаживает, готовясь остановиться… Вот только секунду спустя она набирает ход и проносится по луже у самого поребрика, обдавая всех грязью с головы до пят. Увернуться невозможно! И вот, среди шума, гама, проклятий в адрес юмориста-шофера, стоит девушка Катя, из глаз которой катятся две большие горькие слезы.

– Еще бы! – прокомментировала она, но больше не улыбалась. Он напомнил ей о том грязном утре… Может быть и зря… – Но при чем тут чистота? Я была устряпана грязью, как ты уже сказал, с головы до пят!

– Не та чистота, Катюш. Когда все вокруг матерились так, что даже у меня, привыкшего в гостевых книгах и чатах читать такое, что филологам и не снилось, уши в трубочку сворачивались, ты стояла и плакала. Беззвучно и тихо. При чем мне, лично, показалось, что плакала ты не из-за испорченных джинсов и не из-за того, что Бородин придушит тебя за опоздание на его экзамен, а от горечи осознания того, что в этом мире верхом юмора считается облить прохожих грязью и побыстрее уехать. И еще от того, сколько зла выплеснули из себя все эти люди, ставшие жертвой этой дурацкой шутки.

Она молчала… его слова попали точно в цель, в самое сердце. Все же не зря он возвращался в этот анкер раз двадцать – успел достаточно узнать ее, чтобы понять, где лежит ключик к ее сердцу.

– Чистота… – проговорила она, словно смакуя это слово. – Спасибо. Таких комплиментов мне еще не делали.

Быть может и стоило сказать сейчас что-нибудь в духе "А зря!" или "Ты еще не такого достойна", но Слава счел за благо промолчать. Однажды он уже наговорил ей кучу комплиментов подряд – она красивая, умная, интеллигентная, добрая и т.д… В результате она устроила ему настоящий скандал и пришлось в очередной раз возвращаться, злясь на себя за то, что показался ей льстивым подлизой. Такие девушки как она не любят лести… Тогда она запустила в него куском пиццы и выбежала вон, чем вызвала в его сердце волну еще большей любви. Горячая девушка…

Слава украдкой посмотрел на часы – восемь с половиной… Абсолютно пустая маршрутка должна была подъехать на Речной Вокзал в девять ноль одну – это он запомнил точно, так как в свое предыдущее возвращение они ехали на переднем сиденье, обсуждая красоты очного Новосибирска. Романтично и красиво… И если бы не та машина, облившая их грязью уже на подходе к дому, быть может, придя домой он заменил бы анкер на новый. Ну и разнос же он получил от Кати тогда… Эта милая девушка, еще утром молчаливо стерпевшая ту сцену с шутником-водителем, в прошлый раз обложила его крепким словцом и сказала, что истинный джентельмен должен идти между дамой и проезжей частью, дабы даму не обливали грязью машины… Сегодня он даже хотел, чтобы тот проклятый "Жигуленок" промчался рядом с ними вновь – не зря же он прихватил с собой зонт…

– Катюш, а нам домой не пора? – спросил он. – А то, если посидим еще пару минут – и вообще до дому не доберемся.

– Пора, – неохотно согласилась она, сверившись с часами. – Нам, ведь, на один автобус?

Все эти слова Слава уже слышал в прошлой загрузке – диалог шел по накатанному сценарию и он без труда попадал в такт Катиных мыслей, вновь поражая ее способностью предугадывать то, что она хочет сказать. Едва она поворачивала голову к мэрии, еще мысленно отмечая яркий ровный свет фонарей на здании, делавший его похожим на средневековый замок ожидающий своего хозяина из дальнего похода, как он уже озвучивал эти мысли, восторгаясь городской архитектурой. За секунду до того, как она оступилась, попав ногой в какую-то выбоину, он подхватывал ее под руку, а стоило ей заговорить о своей учебе, как он тут же разражался тирадой о том, как современному миру нужны врачи и, в частности, терапевты. В общем, повторял все то, что слышал от нее в прошлый раз, наслаждаясь ее удивлением. Еще бы, ведь она не могла и догадываться о том, что этот прошлый раз был… И более того, что он возвращался в этот анкер уже раз двадцать!

Ночной Новосибирск был необыкновенно красив, и шоссе, по которому ровно катилась "ГАЗель", в которой они ехали, казалось разноцветной лентой, украшенной множеством огней. Огни фонарей, огни автомобилей – слепящие и бьющие в глаза, или маленькие ярко-красные, удаляющиеся от них. Огни поезда, пронесшегося им навстречу по насыпи и, наконец, два маленьких голубых огонька Катиных глаз, которые не различил бы простой смертный, но отчетливо видел влюбленный. И эти огни были во стократ милее всех остальных, так как горели если не ответным чувством то, хотя бы, ярким интересом к нему. А от этого и до любви недалеко…

Сегодня он сделает все как надо! Больше не будет случайностей вроде того "Жигуленка", и он больше не сболтнет лишнего, вызвав ее недовольство или, упаси Боже, злость. И тогда он заменит анкер, чтобы в следующий раз возвращаться в завтрашний день. Хоть сто, хоть тысячу раз, но только ради того, чтобы сделать и следующий день незабываемым для нее.

– Слава, а кем ты работаешь? – прервала Катя немного затянувшееся молчание, – Мы почти весь день проговорили обо мне, а кто ты – я так и не поняла. Что-то с компьютерами связанное, да?

– Ну… Почти. Программист без образования, веб-дизайнер без постоянной работы… Перебиваюсь случайными заказами, программами, настройкой систем или сетей. В общем, кочевой образ зарабатывания денег.

– И, как я погляжу, неплохой…

– Есть маленько. Платят неплохо, да я и не жалуюсь.

– То есть, прокатить девушку на такси для тебя труда не составляет?

Слава напрягся, предчувствуя новый скандал. Катя, вообще, вспыхивала словно спичка по малейшему поводу, и тогда пощады не жди. Быть может и сейчас она тонко намекала ему на то, что раз он так много зарабатывает, то мог бы поймать такси, вместо того, чтобы трястись в этой маршрутке! Ведь именно так они познакомились – он предложил ей подбросить ее на такси до института, раз она так опаздывает…

Ах, вот оно что – она всего лишь вспоминает сегодняшнее утро. Ее слова – не предвестник новой обиды, а всего лишь комплимент…

– Такую как ты – нет, – ответил он, и тут же вновь приготовился к вспышке гнева – она же не любит, когда ей говорят навязчивые комплименты! Знать бы еще, какие именно комплименты она считает навязчивыми…

Но Катя лишь улыбнулась ему, всем своим видом давай понять, что сегодня катастрофы не предвидится. Слава вздохнул с облегчением, вновь решив для себя, что этот день все же закончится так же хорошо, как и начался, и, придя домой, он тут же создаст новый анкер…

Маршрутка плавно вырулила к остановке и Слава, резво выпрыгнув из кабины, подал Кате руку. Она любит джентльменов, любит вежливых и воспитанных парней…

– Спасибо, – сказала она и безапелляционно взяла его под руку, вызвав у Славы новую волну удивления. В прошлой загрузке он сделал все точно также, но до дома он провожал ее просто идя рядом… Все же это не "День сурка", где день повторялся с педантичной точностью… Или просто там, в баре, он сделал что-то не так, как раньше – в другой момент улыбнулся, по-другому подал ей стакан с "Колой", и загруженный анкер стал немного другим. Интересно, насколько? И главное – тот "жигуленок", что в прошлый раз облил их грязью, не связан ли он с его улыбкой или чем-то еще? Теоретически – не должен.

А практически? Эффект бабочки… Взмах крыльев бабочки в Англии посредством механизма причинно-следственной связи способен вызвать ураган на побережье Калифорнии.

Он взглянул на часы, вспоминая прошлую загрузку. Через три минуты они должны поравняться с широченной лужей, оставшейся от утреннего дождя, который, собственно, и свел его с Катей…

– Пошли? – спросил он и легонько потянул ее за собой, торопясь успеть к злосчастной луже, которая поссорила их в прошлый раз. На этот раз он шел слева от Кати, держа в левой руке зонт и готовый раскрыть его в нужный момент.

– Слава, как ты думаешь, мир есть? – спросила, вдруг она, вновь заставив его ощутить неприятный холодок в груди. Все шло не так, как в прошлый раз, хотя по логике вещей должно было. Все прошлые разы он предугадывал каждое ее слово, так как для него она уже произнесла их. Он специально засекал время – автобусы подъезжали к остановке секунда в секунду, официантка в баре убирала использованную пластиковую посуду с их столика в одно и то же время, если он в одно и то же время делал заказ. В этом, наверное, и была вся соль – "в одно и то же время". Должно быть, в этот раз он сделал что-то по-другому, не так, как раньше, и все изменилось. События пошли не так, как должны были… Впрочем, ничего плохого в этом Слава не видел – его просто пугал механизм загрузки в анкер, так как он сам до конца не понимал того явления, которое открыл.

– Мир? В каком смысле? – переспросил он.

– Ну, в смысле, что некоторые верят, например, что весь мир – это лишь плод воображения людей.

– Отражение нашего сознания?

– Что-то в этом духе. То есть, если все люди на Земле, вдруг, перестанут верить в то, что мир существует, то он просто исчезнет? Как ты думаешь, это правда?

– Да, – не раздумывая согласился он. – Вот только мне раньше казалось, что в таком случае если один конкретный человек перестает воспринимать мир как реальность, то для всех остальных людей он просто исчезает. Не мир – этот самый человек. Ведь он же не верит в этот мир, верит в какой-то другой? Вот в нем они будет существовать, и в нем его и будут видеть. А в этом – нет.

– То есть, миров, по-твоему, много?

– Не знаю, – задумался Слава. – Может быть, мир все же один, вот только для каждого из нас он свой. А может быть, сколько людей, столько и миров. У каждого – свой собственный.

Позади них вспыхнул свет фар и Слава облегченно перевел дух. Чертов "Жигуль" все же надумал появиться. Точного времени он не засекал, но вроде бы все приблизительно совпадало. Как и в прошлый раз, машина мчалась к ним, не сбавляя ходу.

– Дай мне, пожалуйста, свой зонтик, – попросила Катя.

Слава, уже приготовившийся раскрыть его в тот миг, когда автомобиль промчится мимо, инстинктивно спрятал его за спину… Вот, значит, почему все идет не так. Вот он, эффект бабочки! И как он сразу не догадался, что изменилось с прошлой загрузки – тогда он просто не взял с собой зонт!

– На кой он тебе? – Слава тянул время. "Жигуленок" был уже совсем рядом, и меньше десяти секунд спустя он должен был на полном ходу промчаться по луже рядом с ними. А вот и лужа!

– Просто хочу его посмотреть. – Катя обиженно надула губки. Этого жеста он раньше за ней не замечал, хотя ему казалось, что он знал их все. Как она вздергивает носик, когда обижается, как складываются в улыбку ее губы, когда она радуется… Это был не ее жест, не ее мимика. Чертов эффект бабочки! Чертов зонт! Чертов анкер!

Машина была совсем рядом. Еще несколько секунд… Или проще все же дать ей зонт, и отойти в сторонку, подальше от грязных брызг, которые поднимает машина?

Рев "Жигуленка" приближался. Громко. Слишком громко. Не так, как в прошлый раз. И тут же пришло осознание того, что это не легковушка, это кто-то побольше.

Эффект бабочки!

Катя, вдруг, улыбнулась. И вновь не так, как раньше. Обычно ее улыбка начиналась с уголков губ, плавно переходя на остальную часть губ, сейчас же она улыбнулась резко, неожиданно. Словно одним движением оскалила зубы, будто зверь перед прыжком. Только оскал был миролюбивый, какой-то игривый. Она сделала маленький шажок к нему и, перехватив его руку, вырвала зонт. В ее глазах светились озорные искорки… Она не то кокетничала с ним, не то играла…

Этого не было ни в одной из прошлых загрузок!

– Ага! – победно воскликнула Катя, поднимая зонт над головой.

Бог с ней, с его задумкой. Выглядеть рыцарем не получилось… Теперь Славу занимало другое – как бы вновь не угодить под фонтан грязи.

– Давай отойдем в сторонку, – сказал он тоном, подразумевающим, что играть в "отбери цацку" он не собирается, – А то этот драндулет нас сейчас обольет.

Он сделал шаг к ней, надеясь, что она отступит назад, но то ли она не успела среагировать, то ли и не собиралась. Автомобиль промчался совсем рядом, разве что самую малость сбавив ход, и волна грязи из-под его колес, каскадом вылилась на них обоих.

Как в прошлый раз… За исключением, быть может, того, что тогда Кате все же досталось больше, чем ему. И того, что в прошлый раз это был "Жигуленок", а не громадный джип.

Весь день – псу под хвост! Все зря! Сейчас она выскажет ему все, что думает о парне, не способном защитить девушку от таких мелких жизненных неурядиц. Сейчас озорные искорки в ее глазах сменятся гневным пламенем… Вот оно, уже разгорается… Сейчас она оттолкнет его, назовет идиотом и устроит грандиозный разнос.

Нет, все! Хватит с него загрузок! Сейчас, придя домой, он вновь вернется к записанному анкеру, но больше не пойдет с ней на свидание! Хватит! Если за более чем двадцать загрузок у него ничего не вышло, значит не судьба. Придется поверить, что такой поворот просто не предусмотрен игрой, правила которой он научился обходить. Не просто запрещено правилами, а именно не предусмотрено!

Но все вновь пошло не так! Вместо того, чтобы наорать на него, Катя, вдруг, повернулась вслед удаляющемуся автомобилю и зычно крикнула в темноту весеннего вечера:

– Козел!

Взвизгнули тормоза джипа… Остановившись, машина дала задний ход.

– По-моему у нас проблемы… – задумчиво произнес Слава, уже предчувствуя, что домой придет с солидным фингалом, если не с парой сломанных конечностей. Нет, точно, придти домой, загрузиться и все, хватит с него этой Кати. Очаровательной, элегантной, умной, но порой делающей неожиданные и непонятные вещи. Немного сумасшедшей…

Но в то же время, в глубине души, он знал, что все равно вновь встретится с ней. Если в самом начале это было не более чем увлечением – очаровать девушку, загружаясь до тех пор, пока день не пройдет идеально, то затем переросло в глубокое и сильное чувство. Он любил ее… Поэтому сейчас сломанные конечности были гораздо более вероятны, чем просто подбитый глаз. За свою любовь нужно уметь постоять, даже если она этого никогда не узнает, так как вернувшись к анкеру он опять встретится с той Катей, которая еще не ужинала с ним в баре, не обсуждала Уилла Смита… И не грубила этим "новым русским" на джипаре!

Машина остановилась в паре метров от них. Передняя пассажирская дверца открылась и на мокрый асфальт ступила тумбообразная нога типичного "Спортивного костюма" – этакого спортсмена-рекетира. С небольшой задержкой второй точно такой же тип выбрался и с водительского места. Ситуация-с…

– Вы че там нам в след орали? – прогнусавил первый, не торопясь покрывая расстояние, отделявшее его от Славы. – Мне не послышалось?

– А х..ли с ними базарить? – не трогаясь с места заговорил второй, – Телка нас козлами назвала, за это надо ответить…

Все последующее произошло настолько быстро, что Слава не успел не то, что сделать что-то, но даже и толком испугаться. Такого не могло быть, просто-напросто по законам жанра. Быки должны были, просто обязаны, загрузить его по полной, набить стрелку, потребовать денег… Наконец, отмутузгать по полной программе и, быть может, забросить Катю на заднее сиденье джипа, чтобы завезти ее на какую-нибудь отдаленную дачу с глухим забором и охраной. В общем, одни должны были действовать так, как заведено, как принято в их среде, в этом мире… Слава не боялся их – чтобы они не сделали – существует анкер, к которому он всегда может вернуться. И тогда все! Никакого джипа, никаких братков, быть может, даже, никакой Кати.

Но они не стали действовать по правилам…