– Я не собираюсь штурмовать императорский дворец, равно как не имею намерений проникать сюда скрытно! – кратко вклинившись в его монолог, я вернулся к размышлениям на тему того, «кто виноват» и «что делать». – Можешь отложить свои планы в дальний ящик, а лучше на следующее воплощение.

Дедушка огорчённо вздохнул, вкладывая в это действие всю скорбь ребёнка, лишённого развлечений и поставленного в угол. Однако это не означало, что он замолчал.

– У меня сложилось иное впечатление, внук. Восторг зрителей недавнего представления ещё не утих. Противопоставивший себя мощи всего государства живёт ярко, но недолго. А у тебя, насколько мне известно, несколько иные цели. Хотя, стоит признать, решение и его исполнение я оценил. Кратко, ёмко и преисполнено внутреннего достоинства.

– Самоубийство – не мой профиль. Я предполагал нечто подобное, разве что этот…

– Перестань, Лео. Твой бывший господин сделал свой выбор и пытается защитить тех, кто ему дорог. В том числе и последнего из рода Хаттори.

– Он поступает как трус! – вызверился я, остановившись, и зло топнул ногой, высекая подкованной подошвой парадного сапога искры из каменной брусчатки парковой дорожки.

– Это решение разума. Холодного, куда более опытного, чем твой, и вполне рассудительного, – жёстко парировал дедушка. – И значительно более верное, чем твоё решение. Ты нанёс урон его репутации, утоляя порывы гордости, и не заглянул наперёд, чем лишил себя надёжного союзника, обязанного твоей семье жизнью.

– Во мне нет сил на прощение предательства, – зло дёрнув плечом, я продолжил свой путь. Следовало спешить. – Мои люди должны завершить запланированные операции до того момента, как Маэда и Такэда заключат мирный договор. Насколько мне известно, им понадобятся по меньшей мере сутки. А поскольку поручителем выступает Император, то не обойтись без официальной и пышной церемонии. Это ещё сутки на подготовку и её проведение. За сорок восемь часов Каталея должна справиться. Иначе… иначе я в ней ошибался.

– Тонко. При желании продолжение боевых действий можно истрактовать как попытку срыва переговоров, – выразив свои сомнения, дедушка покряхтел и задумчиво спросил: – Думаешь, Император не сочтёт поступок чересчур самонадеянного ронина издевательством над традициями?

– О нет, дедушка Хандзо. Он оценит по достоинству. И не преминет щёлкнуть Такэда по носу, – усмехнулся я, останавливаясь у выхода из парка и жестом привлекая к себе внимание приближающегося гвардейского патруля. – Император тоже очень любит театр. Не меньше, чем ты.

Наверное, Стражи весьма удивились, увидев одиноко стоящего и откровенно смеющегося молодого аристократа…

* * *

Современные мегаполисы занимают настолько огромные площади и настолько густо населены, что порой их можно сравнивать с небольшими странами. И у них свой, особенный ритм жизни.

Вечерний Токио оглушил меня рёвом автомобильных двигателей, гомоном плотных людских потоков на улицах и сотнями других звуков. Подступающая ночь уже практически полностью вступила в свои права, накинув на город плотное покрывало теней. Но центральные районы, казалось, вообще не намеревались ложиться спать – едва заметно мерцали сотни и сотни ярких неоновых вывесок, тысячи уличных фонарей источали режущий глаза белый свет, мириады окон светились и подмигивали в зданиях, – всё это служило верным доказательством того, что сердце Токио продолжает биться и пульсировать в прежнем ритме.

Окунуться в плотное движение людей по тротуарам? Легко! Ввинчиваясь в ближайший поток устремлённых и торопливых, потерянных и насмерть замученных долгой работой, неспешных и излишне громко говорящих по телефону, я бросил мимолётный взгляд на наручные часы. Сверившись с загоревшейся на циферблате указательной стрелкой встроенного навигатора, поспешил раствориться на улицах этого большого и гостеприимного города.

Идея отказаться от машины и добраться до пункта назначения на своих двоих имела несколько предпосылок. Наиболее значительной из них была безопасность. Затеряться среди десятков тысяч пешеходов куда как проще. Память брата одарила меня кладезем полезных знаний, что периодически позволяло делать очень неожиданные выводы.

Не стоит недооценивать своего врага.

Периодически срываясь на бег, я преодолел десяток кварталов, не брезгуя тёмными переулками и всячески стараясь срезать путь, пока в одном из них меня не пошатнуло от разом навалившейся усталости. Ресурс молодого организма подходил к концу. Оглядевшись по сторонам, я отметил отсутствие случайных прохожих, грязные высокие стены без окон, образующие длинный узкий проход на задние дворы, парочку мусорных баков в отдалении. Идеальное место для наследника древнего благородного рода воинов, мечтающего об… уколе.

Парадная форма ВКШ имела несколько несомненных плюсов – стиль, красота, строгость и функциональность. Причём последний стоял во главе – всё же парадная форма оставалась в первую очередь формой офицера.

Пробежавшись пальцами по ремням портупеи, я вскрыл один из закреплённых на ней футляров и извлёк из него разобранный на части пистолет-инъектор. Соединяя элементы прибора, я мысленно усмехнулся, понимая, насколько сейчас похож на уединившегося уличного наркомана. Тем более что, как и он, я отчаянно нуждался в дозе…

Зарядив инъектор столь необходимой мне капсулой со стимулятором, я приставил его к шее и непростительно потерял бдительность. А дедушка, как назло, слишком утомился нашим непривычно долгим общением и ушёл, пообещав вернуться только завтра.

Метнувшуюся слева тень я зацепил лишь краем глаза и успел лишь слегка довернуть корпус, пропуская неожиданный и сильный удар в грудную клетку, отбросивший меня к ближайшей стене. А драгоценный инъектор, выбитый из руки, жалобно зазвенел на асфальте.

– Ксо-о-о! – неосознанно вырвалось у меня. Вырвалось вместе с болезненным выдохом и неосознанной активацией «доспеха духа».

– Не жизнь, а сплошные кармические долги! – разочарованно сплюнув, отлип от стены и дополнительно использовал недавно изученные «Глаза Демона». Это позволило бы отлично ориентироваться даже в кромешной тьме, не то что в мрачных тенетах тёмного переулка.

Нападавшим оказался нервно дёргающийся мужчина азиатской внешности, в характерной для уличного бандита одежде. Его разноцветные и аляповатые тряпки, видимо, должны были отвлечь внимание от слишком вытаращенных глаз, изрезанных крупными алыми капиллярами. После первой атаки нападавший не спешил развивать успех. Он предпочёл начать обходить меня по дуге – скособочившись, дёргаясь, словно эпилептик, и что-то неразборчиво шипя.

Всплеск адреналина в крови на несколько секунд притупил чувствительность. Только шагнув к агрессору, я ощутил острую боль в правой части груди. Скосив глаза вниз, увидел, как по белой ткани мундира неторопливо расплывается большое тёмное пятно.

– Теряю форму, – укоризненно шепнул сам себе. – Осталось только подохнуть в этой подворотне.

Усталость накатила с новой силой – задрожали и предательски подогнулись ноги, голова закружилась, мир дрогнул, теряя очертания…

– Ррррра-а-а-а!!! – рык противника расколол тишину переулка на части, и события помчались вскачь.

Нечеловеческая пластика нападавшего с самого начала разуверила меня в нормальности происходящего. Сгорбившись, он вновь прыгнул, пытаясь дезориентировать меня очередным кровожадным воплем. Прыгнул необычайно далеко, в полёте разворачиваясь ко мне другим боком и пытаясь нанести размашистый удар правой рукой, которую так старательно мне не показывал. В отблесках света с улицы тускло блеснул короткий стальной клинок, торчащий между пальцами сжатого кулака.

Вдох…

Остатки внутренних резервов уходят на то, чтобы очистить разум. Мысли обретают хоть какую-то чёткость, тело перестаёт выдавать фортели, а пальцы сами собой сплетаются в мудру Рин.

Выдох…

Его оскаленное скуластое лицо совсем близко – настолько, что я отчётливо вижу клочья слетающей с губ пены и выпученные глаза, пылающие алыми огоньками безумия.

Пружинисто подпрыгнув, крутанулся вокруг своей оси и встретил агрессора наиболее редко используемым мной ударом. Встретил жёстко, максимально вкладывая в «вертушку» инерцию и вес тела.

«Доспех духа» протестующе загудел, соприкасаясь с височной костью обезумевшего. Брызнули искры, каблук врезался в непреодолимое препятствие, а противник, вопреки моим ожиданиям, не отлетел в сторону и не рухнул на асфальт безжизненным трупом. Перекувыркнувшись в воздухе словно кошка, он приземлился на четыре конечности и злобно завыл.

Яростный, полный разочарования и ненависти вопль, внушающий отчаяние и ужас тем, кто его слышит, молотом бьющий по сознанию и вызывающий безотчётную панику.

«Глас Демона».

Никогда бы не подумал, что мои враги переживают столь восхитительную гамму впечатлений…

Стиснув зубы от боли в раскалывающейся голове, я неловко приземлился на одно колено. Скользкий от наледи асфальт предательски отозвался на попытку обрести равновесие – подошва поехала вперёд, поневоле заваливая мой корпус назад.

Неловко взмахнув руками, перехватил устремившийся ко мне кулак с торчащим клинком, ощущая, как со слышным только мне звоном рассыпается «доспех духа». Перехватил и рванул его руку в сторону от себя, заваливаясь на асфальт вместе с безумцем. Оседлав его сверху, со всей силы впечатал правый локоть ему в лицо, но вновь с удручающим результатом. Его голова только едва заметно мотнулась, а рука отозвалась острой болью, словно ударил о каменную стену.

Новый вопль безумца и отчаянные попытки выбраться из-под меня были встречены градом хаммерфистов, усиленных «Дланью Тьмы». Понадобилось не менее десяти сильных ударов в голову, прежде чем запас прочности его черепа был исчерпан.

Смачный и влажный хруст, отвратительная тёмная слизь на стиснутом кулаке, трепыхающееся в агонии тело…

Хрипло откашлявшись, я бессильно завалился на бок. Где-то в дальнем уголке сознания мелькнула мысль, что мундиру теперь точно пришёл pizdec. С минуту просто лежал, прижавшись разгорячённым лбом к ледяному асфальту, думая о том, что победителя битвы при Мацумото чуть не прикончила какая-то странная тварь в обличье передозировавшегося наркомана.

Инъектор чудом пережил все перипетии скоротечной схватки. Добравшись до него ползком и уже не думая о сохранении лица, я дрожащей рукой вкатил себе дозу стимулятора и с блаженной улыбкой развалился посреди переулка, ощущая, как начинает действовать препарат, и любуясь плывущими по небу облаками, из-за которых, робко и застенчиво, выглядывал лик Луны…

…То, что я изначально посчитал тычковым ножом, оказалось странным клинком из гладко отшлифованной кости с частыми металлическими вкраплениями. Разогнув коченеющие пальцы, увидел, что клинок длиною почти в ладонь и торчит из разреза на тыльной стороне ладони.

– Неведома зверушка, blyat! И, что теперь с тобой делать?

Стимулятор продолжал приводить меня в чувство, даруя временное чувство ясности разума и подкреплённую химией бодрость. Вновь выругавшись, я отступил от трупа на несколько шагов и достал смартфон из ещё одного отделения на портупее. Средство связи производства «ХатториГрупп» благополучно выдержало перепавшие на его долю испытания, как и полагалось любому изделию, изначально предназначенного для использования спецслужбами.

Долгие гудки прервались в тот момент, когда я уже перестал надеяться.

– Не знаю, откуда у тебя этот номер. И только поэтому я всё-таки тебя выслушаю… – ответил сонный и хриплый мужской голос со знакомыми мне с детства раскатистыми интонациями.

– Я тоже рад тебя слышать, дядя Тайко.

– Леон?! – радостно взревел друг моей семьи, оглушая меня рокочущим громом своего баса. – Что-то случилось, сынок?! Где ты?!

– Ты прав. Мне нужна твоя помощь. Координаты сейчас скину. Есть кое-что интересное…

* * *

Зачастую сказки бессовестно обманывают. Спасённые прекрасные принцессы оказываются двумя девушками с очень непростыми характерами и своим мнением, отстаивать которое они готовы любым доступным способом…

…Просвистевшая над головой Алексея хрустальная ваза вдребезги разлетелась на мелкие кусочки, засыпав юношу, укрывшегося от гнева близняшек Мияги за широким диваном.

– Невесты?!! А нас он спросил?!

От синхронного вопля взбешённых сестёр задрожали стёкла в окнах гостиной комнаты особняка князя Бельского. Вытряхивая осколки вазы из кучерявой шевелюры, Алекс страдальчески прикрыл глаза и возопил в ответ:

– Меня он тоже не спросил!!! Но я же не жалуюсь?!

– Только попробуй! – запальчиво выкрикнула Рисса, возмущённо вздёрнув носик и уперев руки в бока. – Жаловаться он вздумал!

Риасу в это время поискала глазами ещё что-нибудь тяжёлое, но не нашла и печально вздохнула:

– Вылезай. Мы не будем тебя сильно бить… Жених…

– А вот и не вылезу! – заявил юноша, оставаясь в убежище. – Здесь хорошо. Нет сбрендивших и агрессивных невест.

Его безуспешные переговоры с сёстрами длились всего пять минут, но Алексей уже всерьёз жалел о предпринятой авантюре. А очарование девушек и перспективы, о которых он уже успел подумать с утра, слегка потускнели, столкнувшись с суровой действительностью.

– Вылезай, а то хуже будет! – озвучила угрозу Рисса, сдувая падающую на лоб синюю чёлку и звучно хрустнула костяшками пальцев. – Должен же кто-то отвезти нас домой! Или ты боишься?!

– Чёртовы гормоны! Чёртова детская психика! – шёпотом ругнулся юноша, вставая и ловко перепрыгивая диван. – Мой английский не столь хорош, чтобы я мог всё правильно объяснить. Может быть, я что-то не так понял?