Трое вождей-волков о чём-то зашептались между собой – склонив головы, они не стесняясь, но всё же вполголоса обменивались мнениями: в интонациях сквозили недоумение, удивление и разочарование. Но меня интересовал только старик-медведь, что неторопливо поднялся со своего лежака на ноги и выступил вперёд.

– Мы приветствуем тебя от имени всего народа Э’Вьен, Леон из рода Хаттори, и просим принять наше гостеприимство, – громко и отчётливо проговорил он приветствие на русском языке, чуточку коверкая произношение слов. – По воле предначертанного Судьбой, а не злым умыслом предопределено твоё нахождение здесь. Немногие из живущих могут похвастаться тем, что ступили на запретные и священные земли нашего народа, осененные благодатью Ушедших Владык Атлантиды. Величайшее множество людей пыталось прикоснуться к древним знаниям, что наш народ хранит долгие тысячелетия, но лишь Избранному мы откроем бережно хранимый секрет. А Судьба остановила свой выбор именно на тебе.

– Леон из рода Хаттори, последний из Охотников на Демонов, повелитель Анклава Теней, приветствует вас, Совет Вождей народа Э’Вьен, – вежливо и холодно ответил я, едва заметно кивнув головой и доставая из-за пояса ножны с покоившимся в них танто. Странные дополнения к имени мне нашептал дух предка, категорично потребовав, чтобы я обязательно включил эти невероятно звучавшие титулы в своё представление.

Вожди взволнованно загудели, гортанными выкриками выражая крайнюю степень… неверия? Тем временем я медленно поднял ножны перед собой, расположив их горизонтально, и плавно извлёк кинжал на свет. Хищное жало клинка тускло блеснуло, поймав блики света от очага, и замерло, направленное мне в сердце.

– Ваше гостеприимство не может быть принято. Двуличие – не лучший способ достижения цели. Вы посчитали, что способны диктовать мне условия, способны навязать выбор, действуя только в своих интересах. Но вам не нужна моя смерть. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Поэтому я с интересом выслушаю, зачем вам понадобилась моя жизнь… – размеренно роняя слово за словом, я радостно улыбался, глядя на замешательство Совета Вождей, и мысленно благодарил деда за отличную идею. – Надеюсь, что вы не станете тратить своё время на подтверждение истинности моих намерений.

– Наследник древнего рода снизошёл до примитивного шантажа, – укоризненно покачал головой Верховный Вождь, сохранивший прежние невозмутимость и спокойствие. – Времена меняются, а с ними и люди…

– И зачастую люди меняются не в лучшую сторону, – грубо прервав его речь, я приблизил острие кинжала вплотную к своей груди. – Я не желаю быть пешкой в вашей игре. И не вижу ни одного весомого повода идти навстречу тем, кто лишил меня свободы.

– Разве ты был свободен, Леон из рода Хаттори? – искренне удивился седовласый вождь, откидывая капюшон себе на плечи и делая несколько шагов ко мне. Совет загомонил, обращаясь к нему, но старик только отмахнулся и, не чинясь, сел рядом со мной, скрестив ноги, и вкрадчиво продолжил: – Рождённый для Служения; стиснутый традициями и законами со всех сторон; ведомый, а не идущий по Пути Воина… Разве ты был когда-то свободен? Что ты можешь знать о ней, если никогда не принимал решений, руководствуясь сердцем, а не Долгом?

Мне стоило огромных трудов сохранить прежнюю безмятежность – старик бил точечно и раз за разом, слово за словом попадал в цель, беспощадно поражая мой дух логикой мудрых суждений. В отблесках костра его медное лицо представилось мне маской древнего языческого идола, вещающего непреложную истину устами своего оракула.

– В моей жизни всегда был смысл, и никто не навязывал чем её наполнять. Это и есть свобода, – с некоторой задержкой парировал я и почувствовал волну одобрения от дедушки. – Свобода выбора. Меня направляли, но не заставляли. Мой Путь – мой выбор.

– Так вот за что ты так отчаянно пытаешься бороться, юный самурай! – старик чуть не захлопал в ладоши и даже немного заёрзал. На вид ему можно было смело дать не менее шести десятков лет, но при этом он сохранил пластичную подвижность и матерую массивность, чем весьма походил на моего предка Хаттори Хандзо. Очень опасный старик. Опасный своим опытом, мудростью и непонятной мне Силой, плескавшейся на дне его мерцающих глаз.

– Мы тратим время на бессмысленную полемику. Видимо, мне всё же придётся…

– Леон! Нет! Остановись! – расколол пространство звонкий девичий крик. – Вы его не понимаете, он не шутит!

Синхронно повернув головы на источник звука, все присутствующие увидели заплаканную Илану, что выскочила из своего укрытия и стояла перед всеми собравшимися – дрожащая от нервного напряжения, взволнованная, на грани истерики, она явно не понимала того, что творит. Как окружающие не понимали того, что с ней происходит. Только дед одобрительно крякнул и шёпотом заметил:

– А может, и верно ты не стал её трогать. Так даже будет интереснее.

– Ты о чём, деда? – мысленно спросил я, наблюдая за тем, как укрывавшийся в тени десятый член Совета бережно обнял Илану за плечи и что-то успокаивающе ей зашептал.

– Божественный дар влияет лишь на тех, кто испытывает к нам симпатию. Но его действие не вечно и существует ряд ограничений. Овладеть очарованной девушкой значит освободить её от чар.

– Дар нравится мне всё меньше и меньше. Даже начинает казаться, что им наказали наших предков, а вовсе не наградили…

Верховный Вождь что-то недовольно сказал девушке и успокаивающему её человеку, который привлёк моё внимание отсутствием традиционного для всех вождей головного убора. Он довольствовался несколькими раскрашенными птичьими перьями, что торчали из стянутых на затылке в тугой узел длинных седых волос. Схожесть черт лица у него и Иланы была столь явной, что мне не пришлось сомневаться в их кровном родстве. И это полностью объясняло дальнейшее.

Коротко взрыкнув, он задвинул Илану себе за спину и открыто вперил в Верховного Вождя тяжелый, немигающий взор. Короткая гортанная речь словно выдернула из вождя-медведя хребет – мой недавний собеседник резко поскучнел и опустил глаза, примирительно вскидывая руки вверх.

– Мне неинтересны ваши внутренние распри, – доверительно сообщил ему я, когда получивший отповедь вождь вновь повернулся ко мне. – Но я попросил бы вас впредь воздержаться от оскорбления этой замечательной девушки.

Предположение угодило точно в цель. Вождь удивлённо вскинул брови и, помедлив, церемонно кивнул, выражая своё понимание и согласие. Рука с кинжалом медленно наливалась тяжестью. А первоначальная затея уже перестала казаться успешной и единственно верной.

– Леон из рода Хаттори, я – Удаул, Верховный Шаман народа Э’Вьен, и моя дочь Илана, Видящая народа Э’Вьен, просим тебя остановиться. Верни клинок в ножны, здесь нет твоих врагов. Мы готовы ответить на твои вопросы и протянуть руку дружбы, – сказал тот, кто, по-видимому, обладал верховной властью, садясь рядом со мной и полностью копируя позу моего первого собеседника. – Остальные свободны! – коротко рявкнул Удаул, непринуждённым жестом останавливая дернувшегося медвежьеголового: – Нет, Геркэн, останься. Пожинать плоды твоих успехов мы будем все вместе…

* * *

– Несносный мальчишка! Ты вздумал торговаться со мной?!! – раненым зверем взревел Геркэн, вождь племени Медведя, взревел так громко, словно сам на несколько мгновений стал воплощением своего тотема. – Может, хватит выдвигать условия?! Или ты недоволен тем, что мы предлагаем?!

– Да, Великий Вождь, – смиренно склонив голову, я только едва заметно ухмыльнулся, что не осталось незамеченным. Шаман неодобрительно кашлянул, но смолчал, предпочитая не лезть в ожесточенный спор, что шёл уже почти час.

Лицо предводителя Медведей налилось дурной кровью, сделав его похожим на разъярённый помидор. Дед оценил мысленное сравнение и заржал, чем вызвал острый приступ зависти – ему, в отличие от меня, можно было не сдерживаться.

– Удаул! Разбирайся с ним сам! Иначе я придушу его! – вновь взревел вождь, вскакивая на ноги. Запахнувшись в своё одеяние, он стремительно пересёк юрту и, остановившись у выхода, вновь рявкнул: – Наделяю тебя властью и ответственностью за наш народ, шаман! Но не вздумай идти на уступки этому… этому… этому…

Так и не подобрав должного определения, Геркэн смачно сплюнул и вывалился наружу, оставив меня и шамана наедине. Илану мы общими усилиями спровадили в дальнее и долгое путешествие, целью которого была добыча большого количества съестного для поддержания сил в наших угасающих организмах.

– Впервые вижу его настолько злым, – покачал головой Удаул, поудобнее устраиваясь на своём ложе, устроенном из нескольких тюфяков, набитых душистым сеном и накрытых ворохом мягких шкур. – Геркэн всегда был чересчур вспыльчив. И всегда не давал воли чувствам в ответственные моменты. Ты в очередной раз смог меня удивить, Леон.

– Старался, как мог, – несколько смущённо повинился я. – Теперь мы сможем спокойно и, что самое важное, информативно поговорить. Буду откровенен, мне неинтересно всё то, чем вождь пытался меня умилостивить.

– Богатство, власть над целым народом, прекрасная жена и могущественные знания Атлантов тебя не прельщают? Так чего же ты хочешь, Леон Хаттори? Что мы можем тебе предложить, чтобы заполучить твоих потомков?

– Одних потомков вам будет недостаточно. Предлагаю начать с самого начала. Потому что было сказано много слов, но среди них я не отыскал необходимой мне истины.

Моё замечание заставило шамана ненадолго задуматься. В отличие от вождя, он не был тяжёлым собеседником, предпочитая не пытаться навязать свою волю, нет, шаман привык искать консенсус, предпочитал договариваться. И отлично умел слушать. И ещё лучше владел искусством рассказывать.

– Владыки покинули этот мир слишком давно, – начал говорить Удаул, прищелкнул пальцами и напевным речитативом заклинания погрузил юрту почти в полный мрак. – В те времена, полные боли и страданий, земля стонала от причинённых разрушений. Боги и демоны, Титаны и Атланты…

В сгустившейся тьме, в такт его словам, что лились в рваном первобытном ритме, запульсировали крохотные искорки света. Разрастаясь, они сформировали нечто вроде зеркала, на блестящей поверхности которого заметались отражения, явившие образы Ушедших – неясные, нечёткие и полуразмытые, сменявшие друг друга, перетекающие в длинной череде трансформаций от одного к другому и дополняющие рассказ шамана.

Человекоподобные существа с неестественно белой кожей, в странных то ли доспехах, то ли одеждах, повелевающие живыми механизмами, исторгавшими пучки лазерных лучей и метавшими потоки плазмы… Бронзовокожие и светловолосые люди, восседающие на спинах летающих ящеров и по одному только слову менявшие мир вокруг себя… Ужасающе прекрасные чудовища, что состояли из одних только клыков, когтей и шипов, рвущие на части крылатых посланцев Небес и гибнущие под ударами ангельских мечей…

– Народ Э’Вьен не смог сохранить знаний о том, из-за чего всё началось, как, впрочем, не ведает и того, чем всё закончилось. Извлечь пользу из ошибок прошлого нам не дано, остаются лишь догадки. Мир чуть не погиб в пламени охватившей его войны, превратившись в содрогающиеся и дымящиеся руины, присыпанные пеплом и населённые остатками рода человеческого. Боги и демоны больше не могут ступить на его землю, ведь тогда скрепы мироздания рухнут, и наступит последний час для всех его обитателей.

Затаив дыхание, я смотрел на сменявшие друг друга картины – извергающиеся вулканы сменялись утопающими под натиском волн городами, горные массивы рушились в разверзшиеся рядом с ними пропасти, а густые зелёные леса превращались в частокол из обугленных чёрных стволов, устремлённых в затянутые пепельной завесой небеса. А шаман продолжал говорить, всё глубже и глубже погружая меня в транс.

– Народ Э’Вьен уцелел лишь чудом, в котором мы видим предначертанную Судьбой участь. Долгие века наши предки служили Атлантам, как и ваши предки, служили Титанам. Но Владыки выделяли наш народ среди прочих Слуг, назвав предков младшими братьями и приоткрыв часть доступных для понимания знаний. Предкам вручили Скрижали Заповедей, подтолкнули их развитие, указали направление, но некому стало дать следующий урок. Тысячелетия народ познавал окружающий мир, пытаясь использовать уцелевшие крохи знаний, восстанавливая полузабытое и по мере сил возмещая причиненный природе ущерб.

– Ваши предки были Хранителями Природы? – озвучил я вертевшийся в мыслях вопрос, мысленно шикнув на недовольного прерванным рассказом деда.

– Не совсем так, юный Хаттори, – улыбнулся шаман, щелчком пальцев развеяв гаснущее зеркало. – Это лишь часть доставшихся нам знаний, часть нашего Пути. Атланты даровали предкам то, что можно назвать Истинной Магией, приоткрыли дверь, но только приоткрыли. Люди ещё не готовы к этим знаниям. И возможно, что без помощи наших Учителей никогда и не станут достойны.

– Вы хотите вернуть их, чтобы продолжить Служение?

– Мы его и не прекращали. Народ Э’Вьен считает своим долгом Служение нашему миру и только после этого чтит древний вассальный договор. Да, возвращение Атлантов представляется нам важнейшей из стоящих перед нами задач. И всё же за всем этим стоит желание развиваться, расти, прогрессировать…

– Красивая сказка, внук. Очень красивая и благородная, в духе древних легенд, щедро сдобренная моралью и приправленная Предназначением, – вмешавшись в мои мысли, дед скептично охарактеризовал услышанное и попросил: – Не верь всему, что ты услышал. Шаман не врал. Я бы почувствовал явную ложь. Удаул недоговаривает. И делает это весьма искусно.

– Не волнуйся, дедушка. Всё идёт по плану.

– …и в связи с тем, что определённые мои знания относятся именно к этой области, от меня не ускользнул один любопытный факт. И я не могу не проявить профессиональное любопытство. Как давно ты стал Одержимым, Леон из рода Хаттори?