Стоявшие на стене солдаты и офицеры не смогли сдержать возгласы восхищения с примесями удивления и даже страха.
Следом за простым, медленным, казалось бы, даже тренировочным взмахом меча Хаджара на орка обрушилась тонкая стена тьмы.
Длинной в пятнадцать метров, а шириной не толще женского волоса, она будто поглотила свет. И, единственное, что ее отличало от лоскута безлунной ночи – это наличие нескольких синих нитей на полотне абсолютного мрака.
Каждый из солдат, кто был свидетелем этого удара, находился в полной уверенности, что ни за что бы не выжил, придись по нему даже не прямое попадание, а простое эхо.
Офицеры, бравые Рыцари духа, придерживались того же мнения. Их бы не спасли ни лучше защитные техники, выученные ими в армейской библиотеке, ни артефактная броня уровня Неба.
Всего этого было бы недостаточно для защиты от столь невероятной техники.
– Небесный солдат, способный использовать технику уровня Неба…
– Убить Рыцаря духа одним ударом?..
Разумеется, все они не принадлежали к числу элиты. Среди защитников Болтоя даже среднего уровня адептов не имелось – все самые простые, а то и слабые.
Но даже на этом фоне возможность Небесного солдата одним ударом отправить к праотцам адепта, на целую ступень превышающую его развитие, казалась чем-то даже не гениальным, а монструозным.
– Если среди пиратов окажется больше таких адептов – небо обречено. – Повелитель так сильно сжимал рукоять меча, что от его намерения обнажить оружие начало исходить легкое эхо.
Оно оставляло на стене мелкие отметины, в которых присутствовали крупицы духа меча. Это говорило о том, что Повелитель находился на ступени владеющего. И для него сам факт того, что какой-то Небесный солдат смог постичь ступень “Оружия в сердце”…
“Лишь один на сто тысяч адептов-мечников способен на это!” – билась мысль в сознании офицера-командующего.
Трое друзей и вовсе не могли понять, кого именно они видят перед собой. Сила недавнего раненого, который и ходить-то сам не мог, внезапно стала сравнима с силой мастеров из школы! Она оставила далеко позади возможности первого из личных учеников…
– Такие монстры действительно существуют. – Глаза Дерека блестели одновременно азартом и небольшой завистью. – Но, думаю, любой, обладая с рождения редчайшими ресурсами и учителями, способен на такое же.
Девушки-сестры согласно кивнули. Они тоже слышали о способностях элитных столичных учеников.
Вот только никто из них даже предположить не мог, что сражающийся в круге поединка адепт родом из столь далекого и захолустного королевства, что даже Дерек не счел бы его столицу более чем уездным городком.
На этот раз удар Черного Ветра, как и все прочие боевые приемы Хаджара, оказался на порядок сильнее, чем во время битвы с Томом Диносом.
Казалось бы незначительное, укрепление каналов и меридианов привело к колоссальному положительному эффекту.
Стена тьмы рассекла волчьи пасти. Те, оглашая окрестности жалобным ревом, развеялись в лоскутах серой, странной энергии.
Смотря на происходящее, Хаджар плохо понимал, что происходит. Охотник орков походя опровергал все постулаты и законы пути развития, которые Хаджар с такой тщательностью впитывал с самого детства.
Кроме этого, он явно называл духами нечто совсем иное, нежели человеческие практикующие. Только увидев метку духа меча, он сразу нарек ее рабской “меткой оружия”. Именно “оружия”, а не духа, и что это могло означать – Хаджар понятия не имел.
Удар Черного Ветра, разметав ошметки “техники” (хотя то, что использовал орк, вообще к техникам никакого отношения не имело), мгновенно проделал в земле трещину.
Пусть не широкую, но глубокую и со столь гладкими краями, что казалось, будто огромный массив земли кто-то ножницами разрезал.
– Неплохо, малорослик, – донеслось с противоположной стороны круга.
Внезапно стена тьмы, обрушившаяся на орка, разлетелась в стороны веером мрака. Те “перья”, что устремились в сторону армии орков, были мгновенно остановлены их вождем.
Ярость Медведя, раскрутив над собой копье, прыгнул навстречу чудовищной технике. Вонзив перед ней свое оружие, он что-то выкрикнул, и вокруг него на миг вспыхнул силуэт огромного рогатого медведя.
Черные перья, ударив о когти Хозяина Леса, мгновенно исчезли незаметной дымкой.
Вторая же половина, доставшаяся форту Болтой, не смогла долететь до цели. На ее пути вспыхнули магические щиты. Но даже так – народ содрогнулся, когда крутившиеся над шпилем иероглифы слегка дрогнули.
Чтобы удар, пусть и уровня Неба, но все же Небесного солдата средней ступени заставил дрогнуть защитные иероглифы?
Неслыханно!
Так что на фоне монструозной атаки еще более грозным выглядел орк. Он стоял на том же месте, где и прежде. На его груди алела тонкая, длинная полоса. Густая, неестественно яркая красная кровь струйками стекала по могучим мышцам.
Один из топоров в его руках надломился, но лезвие все еще держалось на простом древке.
Хаджар, видя столь несерьезные раны, нанесенные его лучшей техникой по цели, лишенной любой артефактной защиты, находился в полном недоумении.
– Ты удивлен, малорослик? – В рычащем голосе орка зазвучала неприкрытая насмешка. – Я уже говорил тебе: то, как ты используешь силу духов, оскорбляет твоих предков.
Краснокожий впервые за весь поединок принял некое подобие стойки. Он занес левый топор себе за спину, а правый вытянул вперед. Согнув колени, он вдруг выстрелил в небо столбом яростной энергии.
– Кагад’кхасси! – выкрикнул он.
На словах это звучит долго, но контратака орка не заняла и доли секунды. В мгновение ока он взмахнул своими огромными топорами, создавая стремительный рубящий поток энергии. Внутри этого серого марева проглядывали очертания десятка исполинских двухметровых волков.
Не оставляя следов на песке, они стремглав неслись к цели. И, стоило только Хаджару принять защитную стойку, как они мгновенно разделились.
Некогда единый, слитный поток теперь вился десятью лентами, каждая из которых представлялась в образе свирепого хищника.
– Крепчающий ветер!
Удар Хаджара, в очередной раз заставив солдат ахнуть, поднял волну режущего ветра, гребнем которой стали когти дракона.
Волна ветра смогла поглотить и растерзать трех волков, но осталось еще семь. Причем, судя по тому, что вихрь энергии вокруг орка не исчезал, то краснокожий собирался использовать что-то еще.
Не собираясь давать противнику ни единого шанса, Хаджар мгновенно применил шестую стойку техники “Меча легкого бриза”.
Превращаясь в шлейф черного тумана, он помчался по самому краю круга. Стая волков бежала за ним по пятам, а сам Хаджар прямо на бегу, подкрепляя разрезы стойкой “Падающего листа”, отправлял в противника удар за ударом.
Со стороны это выглядело, как если бы призрачный черный дракон, используя дыхание, порождал грозные удары меча.
Но все они разбивались о топоры орка, который не успел использовать свой лучший удар.
Зрители начали нервничать.
Со стороны орков постепенно затихали их боевые барабаны, а на стенах Болтоя все отчетливее слышались шепотки. Битва между противниками явно затягивалась.
Волки не могли догнать Хаджара, а сам он, не имея возможности подготовить еще одну убийственную технику, был не способен пробить защиту орка, который, в свою очередь, не успевал контратаковать.
Бой перешел в стадию, когда все решал исключительно запас энергии каждого из бойцов. И на очередном круге Хаджар начал ощущать, как его – подходит к концу.
Как бы силен ни был Небесный солдат, как бы чудовищно ни выглядели его атаки, но в сухом остатке он так и будет Небесным солдатом.
Орк, обладая аурой Рыцаря духа, явно имел больший запас энергии, нежели Хаджар.
Поняв это, одни зрители начали победно улюлюкать, другие же раздосадованно хлопать ладонями по крепостной стене.
Вот только никто из них не знал, что в бою участвовал не простой адепт, а Безумный Генерал.
“Мне ведь не нужно его убивать!” – подумал Хаджар.
Резко остановившись, он позволил ближайшему волку вцепиться ему в спину. Используя инерцию удара топора, пробившего черный плащ и оставившего глубокую рану на пояснице, Хаджар оттолкнулся от земли.
Черной вспышкой он пролетел по всему поединочному кругу и, воспользовавшись недоумением орка, впечатался ему в грудь плечом.
Используй он меч – и топоры орка сомкнулись бы на его груди, а так – лязгнули где-то позади.
Оба сражающихся одновременно вылетели за край поединочного круга.
Поле погрузилось в тишину недоумения.
– Это было бесчестно, малорослик, – вскочил на ноги краснокожий. – Архагар’бордокс!
То, что он произнес, вызвало у сородичей приступ то ли омерзения, то ли крайней степени удивления. Несложно было догадаться, что орк грязно выругался. Возможно, даже оскорбил Хаджара вплоть до самих праотцев.
– Задача, как я понял – выбросить противника из круга.
– Но ты выпал вместе со мной!
Хаджар широко и самодовольно улыбнулся. Все так же лежа на земле, в тени краснокожего гиганта, он указал тому за спину:
– Да, но я выпал вторым.
Орк перевел взгляд в сторону круга, затем обратно на Хаджара и произнес нечто, от чего орки-женщины, издав непонятные горловые звуки, приложили руки к ушам.
– Если бы не слово вождя, – прорычал краснокожий, – я бы разорвал тебя на месте. Ты позор для своих праотцев!
– Ну ты поаккуратнее, – нахмурился Хаджар, – а то кто знает, какая гадость у меня лежит в пространственном кольце. Или ты даже не знаешь, что это такое?
Орк, окончательно выйдя из себя, ударил себя в грудь, распахнул клыкастую пасть и зарычал. Он уже было замахнулся топором, как белая молния, окутанная племенем, вонзилась в землю между ними.
Огромный тигр, хлеща хвостом по земле и бокам, огласил окрестности низким, протяжным рыком. Таким, от которого у многих солдат – что среди людей, что орков-охотников – кровь в жилах стыла.
– Достаточно! – грянул гром.
Из-за спины орка вышел вождь Ярость Медведя. Будучи на полметра выше того, с кем сражался Хаджар, он выглядел настоящим вожаком.
– Вождь, – покорно склонил голову орк.
После этого какое-то время два здоровяка говорили на своем рычащем языке, а сам Хаджар, валяясь на земле, пытался отдышаться.
Видят Вечерние Звезды, будь это бой на смерть, то, скорее всего, на земле остался бы лежать именно Хаджар. Он трезво смотрел на ситуацию – без дополнительных козырей в виде амулетов и артефактов в конечном счете краснокожий отправил бы его к праотцам.
– Малорослик, – из тона вождя, когда тот повернулся к лежащему Хаджару, выветрились те крохи уважения, что были там раньше. – Ты оправдал тот факт, что твое племя не имеет чести. То, что ты назвал победой, лишь подлость и трусость.
Ярость Медведя дважды ударил копьем о землю. Армия орков мгновенно ощетинилась оружием, а их волки пронзительно завыли.
– Постой, здоровяк, погоди, – замахал руками Хаджар. – Начнем с того, что мне вообще никто не объяснял правил.
– Тому, у кого есть честь с рождения, не надо объяснять, где она начинается и где заканчивается, – отрезал вождь, но тем не менее поднял в небо сжатый кулак – интернациональный символ готовности.
Армия орков не спешила нападать. Видимо, переговоры краснокожим были тоже не чужды.
– Пророчество ведь сказало, что я должен участвовать в походе на Да’Кхасси.
– Пророчество указало на Северный Ветер, который сможет стать свободным охотником, – в глазах вождя плескали звериные огоньки, свидетельствующие о желании поскорее впиться в добычу когтями и клыками. Причем и те и другие у орков присутствовали в достаточном количестве. – Но у тебя нет чести, чтобы стать охотником, а свою свободу ты продал оружию.
Хаджар не стал упоминать о том, что он все еще не понимает, что именно орки называют “духами”, а что “оружием”. Для адептов человеческого мира боевых искусств эти слова стояли едва ли не со знаком равенства посередине.
– Скажи мне, мудрый Ярость Медведя, ты своему народу смерти желаешь?
Мышцы гиганта налились кровью и силой. Орк, с которым бился Хаджар, что-то произнес. Опять же – не нужно было знать языка, чтобы понять, что он предложил вождю убить “малорослика”.
– Если ты задаешь такие вопросы, то у тебя еще и ума нет. Малорослики действительно как кролики, только и знаете, как размножаться, и не более.
Хаджар предпочел пропустить ремарку про “кроликов” мимо ушей. Может, он и не был прирожденным дипломатом, предпочитая решать вопросы в бою, но понимал, когда стоило говорить, а где – промолчать.
– Тогда скажи мне, мудрый вождь, ты бы предпочел сохранить свою честь или жизни ста тысяч орков у тебя за спиной, – взгляд Хаджара стал холодным, а каждое слово падало камнем, – или лучше даже так: ты бы обменял честь на жизнь своего ребенка?
Говоря такие слова, Хаджар делал ставку на то, что правильно догадался и действительно Да’Кхасси убили сына или дочь Ярости Медведя.
Услышав произнесенные малоросликом слова, вождь застыл на месте. Хаджар уже видел подобные эмоции. Правда, было это так давно, что казалось, будто в какой-то совсем другой жизни.
Тогда, стоя в ущелье, он смотрел на битву двух генералов. Лунная Лин билась с Зубом Дракона. Два генерала враждующих стран, они некогда были друг для друга центрами вселенной.
Несчастные возлюбленные, которые смогли воссоединиться лишь в своих смертях.
Тогда честь взяла верх над эмоциями Зуба Дракона. Но он понимал, что бился не за страну и армию, а лишь за собственные принципы.
Здесь же на плечах вождя орков лежала судьба целого народа. Может, даже всей расы. Естественно, груз такой ноши задавит любые чувства и принципы.
Особенно когда враги, в борьбе против которых “бесчестный малорослик” предлагал свою помощь, забрали жизнь его собственного ребенка.
– Может, потому духи и отправили нас к тебе, Северный Ветер, – тяжело вздохнул вождь. – Орки не смогли в честном бою одолеть бесчестных Да’Кхасси. Возможно, для победы и выживания нам нужна твоя подлость.
Ярость Медведя еще раз ударил копьем о землю, и орки вернулись в свое прежнее, “мирное” положение. Один только краснокожий здоровяк, с которым бился Хаджар, упорствовал.
О проекте
О подписке