Глава 2
Первые шаги

Зима прошла, наступил четвертый сезон, принесший с собой дыхание весны. Я лежал на холме и, зажмурившись, полностью отдавался во власть рая, наставшего в это время на Ангадоре. Третья декада, когда уже светило солнышко и зеленела природа, но все еще дул прохладный ветерок. Эти десять дней я был недоступен для истязаний учителя. Бесконечные тренировки больше не волновали, как и наставление старого мастера. Все, чем я занимался, – праздно валялся на любимом холме. С него открывался потрясающий вид, далеко на севере виднелись величественные горы, прячущие свои пики где-то в облаках. На западе, если постараться, можно заметить полоску торгового тракта. Сейчас там очень оживленно. Торговцы, ловя момент, пытаются провезти как можно больше товара, ну и бандиты тоже не зевают.

На востоке на меня с небольшой ноткой укора смотрит тысячелетний лес. Мы частенько тренировались там с Добряком. И именно там я занимался чем-то вроде паркура, используя вместо арматур и зданий разлапистые деревья. Прыгая с ветки на ветку, подражая скорее макаке, чем трюкачу, я вызывал у учителя презрительную усмешку. «Мол, занимается юный падаван всякой фигней». И это еще самый цензурный вариант. Ну а на юге… а на юге за долиной стояли деревушки, там заканчивалась власть природы и начиналась цивилизация. За пять лет жизни на севере империи я уже отвык от человеческого общения. Добряк не отпускал меня одного из дому дальше, чем вот до этого самого холма. Но я не жаловался. После того года, показавшегося мне целой вечностью, я и не стремился возвращаться в лоно социума. Там нужно будет спешить, что-то делать, а здесь я могу расслабиться. Здесь все идет своим чередом.

Пять лет назад я очнулся в лесу, а передо мной стоял человек, завернутый в черный плащ. Он протянул мне кружку с отваром, до сих пор помню этот странноватый металлический привкус, и предложил выпить. Когда же я спросил зачем, он ответил, что либо я пью и становлюсь его учеником, либо секир-башка. Думал я недолго, да и пить хотелось. А потом начался кошмар, ладно, вру, первые семь сезонов был реально кошмар, а дальше – втянулся.

Первые два сезона мы провели в дороге, за это время Добряк занялся моей физической подготовкой, гонял только так. Иногда мне казалось, что он сущий демон и раздвигает часовые рамки от привычных двадцати четырех часов до всех сорока. Когда же мы добрались до ставших родными мест, пришлось помогать учителю в строительстве. Был воздвигнут небольшой дом, скорее даже маленький – две комнаты и склад, где хранились инструменты и оружие. Ах да, еще был погреб. Затем был возведен мини-плац, построены хитрые тренажеры. Ну, например, «малыш Боб», так я его называл. Человекоподобная деревяха со сложной системой рычагов и веревок приводилась в движение колесом, и чем быстрее Добряк крутил эту чертову баранку, тем быстрее вертелся Боби. Остановить его можно, только засадив кинжал в одну из восьми точек, а поскольку те были размерами с грецкий орех, сделать это оказалось непросто.

Но и это еще не все. В первый год мне пришлось целых три сезона проходить с привязанной к телу правой рукой. Я ел левой, дрался левой, отжимался, подтягивался, разминался, короче – вот это было реально нелегко. Зато сейчас я управляюсь обеими клешнями приблизительно на одном уровне. Да и в доме за пять лет мы отночевали в общей сумме, хорошо если четыре сезона. Каждый вечер перед сном мы заново сооружали кострище, ведь старое после завтрака приходилось тщательно маскировать, заметая следы от неведомой погони, заново таскали ветки и листья для постели, но все это с лихвой компенсировалось. Умом я понимал – такие тренировки необходимы, все-таки Добряк был убийцей, и я не строил иллюзий по поводу того, какое именно искусство он в меня вколачивает. И навыки заметания следов, чтения леса и привычка спать под открытым небом просто необходимы. Впрочем, я бы несомненно опустил руки от такой жизни, если бы не сам учитель. Каждый вечер, сидя у костра, он рассказывал мне разные истории об этом мире. А я, как мальчишка, сидел с разинутым ртом и представлял себе удивительные страны и величественные города.

Кстати, оказалось, что таки я попал в банальный фэнтезюшный мир. Здесь были гномы, живущие в своих горах и имеющие торговые точки в крупнейших городах мира. И как обычно, они были коренастыми, мускулистыми, носили бороды и обожали выпивку. В лесах далеко на западе обитали эльфы. Вспоминая о них, Добряк постоянно сплевывал через плечо, и когда я спрашивал, отчего такое отношение, он только пожимал плечами и отмахивался, оставляя мне возможность все разузнать самому. А еще в южных морях существуют острова дроу или темных эльфов, самоназвание у них такое, что даже мой филологически заточенный язык не может это произнести. Обладали они темной кожей и кошачьими зрачками.

В степях, как это ни удивительно, обитали племена орков. Вот только вместо привычной зеленой кожи имели красную, с багровыми отливами. А когда учитель рассказывал об этом воинственном народе, то постоянно хватался за кинжалы и воровато оглядывался. Но на мои вопросы все так же отмахивался. И я был за это благодарен – из-за рассказов про дальние земли и народы, удивительной красоты леса и дворцы, про Великую Долину, где в небесной синеве летают (!) острова. Благодаря этим историям я захотел жить. Захотел увидеть собственными глазами и поэтому только усерднее тренировался, чтобы стать сильнее.

Иллюзий я не строил, даже сейчас я побеждал лишь в двух схватках из десяти, и это учитывая, что учитель уже староват. Правда, в овладении двумя саблями я продвинулся чуть дальше, чем в кинжальном ремесле. Вот и сейчас рядом со мной лежали две изогнутые сабли, одна шестьдесят сантиметров, вторая полметра. Ими я уже неплохо фехтовал и в схватке с наставником оставлял за собой шесть из десяти.

Кстати, за все эти пять лет Добряк ни разу не спросил о моем прошлом, и за это я был ему безмерно благодарен. Я еще на Земле прочел пару попсовых книжек в стиле «наши там» и всегда удивлялся – ну на кой черт рассказывать о том, что ты из другого мира? Чтобы тебя потом отловили и препарировали как лягушку? Ну уж нет, увольте, эту тайну я не открою никому и никогда. Ах да, насчет попсы и клише: тут около года назад выяснилось, что малыш Ройс обладал магическим даром.

Вечером мы, как всегда, сидели у костра и Добряк обучал меня приготовлению различных зелий. В основном он преподавал мне науку о ядах и противоядиях, и сейчас я ведал около сотни тех и других. Иногда он показывал, как сделать и другие зелья, например отвар ночной кошки. По названию нетрудно догадаться, что, выпив эту отраву с привкусом старых клопов, можно будет несколько часов видеть в темноте. Всего таких «напитков» я мог приготовить около десяти, но не суть.

Сидели мы, никого не трогали, и неожиданно на соседней опушке появился некто. Я опоздал с обнаружением чужака всего на долю секунды, но Добряк уже исчез, а через минуту притащил за волосы какого-то парнишку. Тот, с заломленными руками и расплывающимся фингалом под глазом, поведал нам свою нехитрую историю. Мол, так и так, будучи учеником академии, решил порыться в музее и наткнулся на древний артефакт, повозился с настройками и портанулся хрен знает куда. Клятвенно заверив нас, что не станет нападать (ну да, в таком состоянии и с ножом у горла он только о нападении и должен был думать), он без спроса набросился на наши шашлыки из зайчатины. А на следующее утро подошел ко мне и поинтересовался, какого демона я тут делаю. Заметив, что я не догоняю сути вопроса, он сообщил, что я обладаю зачатками дара и спокойно могу отправлять в академию.

Вы хоть можете представить мою реакцию? Ну ладно, сначала я скривился от такого банального поворота сюжета. Как же – попаданец и маг, бред ведь. Но потом, секунду спустя, я вспомнил все компьютерные игры, книги и фильмы, где присутствовала магия, и представил себя на месте главных героев. Я уже возомнил себя великим архимагом, призывающим огонь и дождь на головы… да без разницы на чьи, главное – само осознание того факта, что я смогу прикоснуться к чему-то мистическому. Выяснив все нюансы об этой самой академии, мы отпустили студента на все четыре стороны. После этого тренироваться я стал еще усерднее. Конечно, вы скажете – совсем больной, ноги в руки и почапал до универа, но не привык бросать начатое дело на полпути. Так что пока Добряк не скажет, что я закончил обучение, я никуда не уйду. Но если честно – иногда очень хочется бросить все и отправиться на юг. И это благодаря историям учителя. Наставник оказался прекрасным рассказчиком, и у меня уже в одном месте свербело отправиться путешествовать. Именно этим я планировал заняться после окончания магического учебного заведения. Все-таки чем еще здесь заниматься, раз надежды на возвращение нет, уж точно не в то изломанное и, скорее всего, уже погибшее тело.