Что он имел в виду, было неясно, потому что гость наверняка и сам заметил некоторые различия между Зеленодольском и столицей. Первые десять километров он несся на всех парах и даже чуть не слетел в кювет, попав в приличных размеров выбоину на дороге, но все-таки справился с управлением и дальше поехал уже медленнее и осмотрительнее. Было ясно, что он окончательно решил покинуть область, граница которой пролегала как раз там, где темнела приближающаяся полоса леса. Но куда же он направлялся?

Лоскутов размышлял об этом, следуя за москвичом, не увеличивая скорость, но и не отставая. Не стоило прежде времени мозолить глаза этому громиле. Разумеется, Виталий нисколько его не боялся, да и пистолет в бардачке придавал уверенности, но Орешин категорически не советовал светиться и за любое неоправданное действие обещал спустить три шкуры.

Постепенно движение на дороге оживилось. Навстречу Лоскутову промчалась колонна грузовиков, пять-шесть легковушек и карета «Скорой помощи». Обгоняли его меньше – всего две или три машины, но и этого было вполне достаточно, чтобы его «Фольксваген» не так бросался в глаза. Не станет же этот московский понтарь воображать, что за ним отрядили специального человека! Лоскутов вообще мало верил, что из его слежки выйдет толк. По его мнению, следить за Дроздовым было бы вернее. Хотя Дроздов повел себя как-то несерьезно с самого начала. Устроил потасовку с незнакомым человеком, попал в полицию… И это бывший следак! Хотя правильно говорят, от сумы да от тюрьмы не зарекайся, но все-таки солидному человеку такое поведение не к лицу. Лоскутов Дроздова не знал лично, но слышал, что о нем говорили люди, и выходило, что человеком тот был серьезным, покладистым и трудолюбивым. Безобразная уличная драка без веских причин была совершенно не в его стиле. А что, если причина все-таки была? И Дроздов и москвич в течение короткого времени навещали Самойлову, у которой, образно говоря, все ключи к наследству, а после этого между ними случилась драка. Да, не все так просто. Эх, как бы заглянуть москвичу в его бычьи мозги!

Размышляя, Виталий не заметил, как добрался до леса. При ближайшем рассмотрении лес оказался сухим, жарким, озаренным предзакатным красным солнцем. В лесу дорога начала петлять. Преодолевая поворот за поворотом среди густых лиственных зарослей, Лоскутов испугался, решив, что упустил москвича. Он прибавил скорость и вдруг увидел черный «Ауди» с распахнутой дверцей, стоящий на обочине. В салоне было пусто.

Лоскутов раздумывал недолго. Проехав еще несколько метров, он свернул на обочину и затормозил. Посидел немного, поглядывая по сторонам. Потом осторожным движением извлек из бардачка пистолет и сунул сзади за пояс. Пришлось также достать с заднего сиденья холщовую куртку и накинуть на плечи, чтобы прикрыть торчащую из брюк рукоятку. Было жарковато, но Лоскутову не хотелось, чтобы москвич насторожился. Тот его не знал, и можно было со спокойной совестью предложить ему помощь, разговорить, возможно, что-то узнать о намерениях. Гнев, вызванный задержкой, отсидкой в двух обезьянниках и жарой должен был уже в какой-то степени улечься.

Виталий выбрался из машины и, бесшумно ступая, направился к чужому автомобилю. Раскрытая дверца притягивала как магнит. Лоскутову казалось, что в брошенной машине он может найти ответы на свои вопросы. Искушение было слишком велико.

«Куда он побежал? – подумал Виталий, вглядываясь в лесное кружево. – Может, живот схватило? Успею обшмонать?»

Ни звука не доносилось из зарослей. Не было никого видно.

«В конце концов, скажу, что забеспокоился, – решил Лоскутов. – Вдруг водителю плохо стало, или помощь какая требуется… Чисто по-человечески…»

Уже без колебаний он сунул голову в салон чужой машины. Там пахло горячей нагретой кожей, табаком и каким-то вонючим дезодорантом. Ключей в замке не было. На сиденьях ничего не лежало. Лоскутов потянулся к бардачку. Что-то подсказывало ему, что главная тайна владельца автомашины хранится именно там. Ну а если никаких тайн там нет, то все равно было очень любопытно поглядеть.

До замка он не дотянулся, потому что сзади послышался негромкий, злой голос, который отчетливо произнес:

– Убрал руки, сука!

Лоскутова слегка задело, что его, сержанта полиции, так запросто назвали сукой, но он вовремя вспомнил, что погон на нем нет, и вообще не время сейчас обижаться. Он вылез из салона и медленно повернулся.

Метрах в четырех от него стоял хозяин «Ауди» на этот раз без черных очков, в мятых запыленных брюках и рубашке с закатанными рукавами. Левой рукой он придерживал перекинутый через плечо пиджак, а в правой сжимал пистолет, направленный прямо на Виталия.

– Тихо-тихо-тихо!.. – голосом гипнотизера проговорил Лоскутов, внимательно и тревожно вглядываясь в лицо человека напротив. – Не надо горячиться, приятель! Я не хотел ничего плохого…

– Ты чего тут роешься, крыса? – перебил его хозяин «Ауди». – Ты чего вынюхиваешь?

– Не гони! Я просто ехал мимо, вижу, тачка… – начал врать Лоскутов.

– Первый раз в жизни тачку увидел? – прорычал человек с пистолетом. – Да я видел, как ты меня от самого поселка ведешь! Что тут у вас творится? Какого хрена вам всем от меня надо? Тебе конкретно, чего надо, тварь?

«Опаньки! А он меня сейчас элементарно продырявит, – с некоторым испугом подумал Лоскутов. – В состоянии аффекта, ага!.. Глаза-то вон бешеные!.. Так что в гробу я видал, дядя Дима, ваши проблемы, если ради них во мне дырки будут сверлить… Извини, своя рубашка, как говорится…»

Стараясь действовать незаметно, он постарался придать своему лицу выражение абсолютной невинности, а его правая рука тем временем осторожно скользнула назад, за спину и нащупала рифленую рукоятку пистолета.

– Слышь, мужик! Ты меня не так понял! – с фальшивым благодушием сообщил Виталий хозяину «Ауди». – Я же реально помочь хотел. Смотрю, тачка… Никого нет. Мало ли что в дороге случиться может.

– Случиться может! С тобой сейчас что-нибудь точно случится…

Он шагнул вперед, но Лоскутов уже добрался до пистолета. Побледнев, он выхватил оружие и направил его на своего оппонента и приказал, срываясь на крик:

– Бросай пушку! Бросай, я сказал!

«ПМ» еще стоял на предохранителе, стрелять Лоскутов не собирался, это было бы уж слишком. Он рассчитывал на то, что владелец «Ауди» сыт приключениями по горло и ввязываться в новое не станет. Сам бы он при подобных обстоятельствах ни за что не стал рисковать. Но его противник рассудил иначе. Он выстрелил, не раздумывая.

Виталий ничего не понял. Ему почудилось, будто огромная кувалда, сорвавшаяся откуда-то с верхушки самого высокого дерева, с разгона врезалась ему в лоб. Он даже боли не успел толком почувствовать, как все вокруг погрузилось в беспросветную темноту. Колени у Лоскутова подогнулись, и он упал на пыльную траву, распластавшись как тряпичная кукла.

Темнота рассеялась нескоро. Чувства медленно возвращались к Лоскутову – звуки, запахи, – все пребывало в странном хаосе и с трудом просачивалось в его сознание. Виталий долго не мог сообразить, что за холодная жидкость стекает по его лицу и груди, что за тень двоится и мечется перед глазами, но потом в глазах у него прояснилось, и Лоскутов увидел, что какой-то человек, стоя на коленях, поливает его холодной водой из большой пластиковой бутылки. Виталий попытался усилием воли слить воедино двоящуюся фигуру, и это удалось ему не сразу. Он только понял, что это совсем другой человек, не тот, что в него стрелял. Мысль об этом принесла некоторое облегчение, но когда он присмотрелся к склонившемуся человеку, то вдруг с огромным изумлением узнал в нем Дроздова, за которым ему тоже нужно было следить.

«Этот-то тут откуда? – начал соображать Лоскутов. – И вообще, где это мы?»

Соображал он туго. Мешал назойливый гул в голове и боль, от которой, казалось, вот-вот лопнет череп. Он только понял, что лежит на земле под деревьями, а сквозь листву просматривается сильно потемневшее небо. Наступали сумерки.

– Ага, очухался! – радостно констатировал Дроздов и сунул Лоскутову бутылку с остатками воды. – А я думал, ты, брат, того… Кто это тебя так?

Виталий кое-как собрался с мыслями. Было понятно, что Дроздов ни о чем не догадывается. Но как он тут оказался и почему взялся спасать Лоскутова? Нужно было прояснить этот момент. Однако Виталию даже не пришлось задавать никаких вопросов.

– А я еду, смотрю, «Фольксваген» на обочине торчит, – сам принялся рассказывать Дроздов. – Мне это подозрительным показалось. Стемнеет скоро, а тут машина открытая, и никого. Ну, я остановился, посмотрел… Твой это «Фольксваген»? Ну так имей в виду – все четыре колеса проколоты. Бардачок переворошили, в багажник заглядывали. Если что ценное было, можешь распрощаться. Скажи спасибо, хоть сам живой. Тебя, видать, из травматики с близкого расстояния… Потом вот подальше от дороги оттащили, в кусты бросили. Но я тебя нашел. Как себя чувствуешь-то? Ты лежи-лежи, я сейчас «Скорую» вызову…

Лоскутов замахал руками, превозмогая боль, сел, привалившись спиной к стволу дерева. Перед глазами поплыло. Потом его вырвало.

– Не надо «Скорую», – сказал он. – Все нормально. Я сейчас…

– Да где нормально? – с сомнением проговорил Дроздов. – У тебя на лбу такой фингал – беременным женщинам лучше не смотреть, сразу выкидыш будет… Да и вообще, сам ты без колес не уедешь, а мне тебя везти недосуг, у меня, брат, срочные дела. Я и так опаздываю.

– Не надо «Скорую», – повторил Лоскутов. – Я тоже тороплюсь. Не повезло просто. Тебе туда? Так, может, захватишь?

Он уже понял, что Дроздов оказался здесь не случайно, что, скорее всего, катит он по следам все того же москвича. Узнал у ментов, в каком направлении тот двинул, и теперь наверстывает упущенное. Он-то наверстает, а Виталий, если даст сейчас слабину, окажется не у дел и будет иметь очень неприятный разговор с Прокопенко и дядей Димой. Но вот только с новеньким «Фольксвагеном» что делать? Звонить надо – предупредить и попросить отогнать машину. Для Прокопенко это не проблема. Даст команду, и местные присмотрят.

Тут же обнаружилось, что москвич прихватил его мобильник. И пистолет тоже. Лоскутов даже застонал от досады, и Дроздов с тревогой посмотрел на него.

– Это я так, – хмуро сказал Виталий. – Слушай, дай мобилу на пару минут! Мне один интимный звонок сделать надо. Будь другом, а?

– Да не проблема! – Дроздов широким жестом протянул свой телефон. – Звони, а я пока на шоссе. Если чего, свистни, я помогу!

Как только Дроздов скрылся за пологом листвы, Лоскутов поспешно набрал номер личного телефона Прокопенко. Начальник был уже дома, голос его звучал устало и недружелюбно, но звонок сержанта он принял к сведению и пообещал разобраться с машиной. Виталий был удивлен тем фактом, что Лоскутова подобрал не кто иной, как Дроздов, и прокомментировал это так:

– Ты, видно, в рубашке родился, сынок! Тебе и напрягаться не надо, дичь сама к тебе тянется. Ты только будь осторожнее и не портачь больше, учти, в другой области я тебе помочь не смогу. И вообще, когда будешь посвободнее, выйди на связь и поясни все обстоятельно. Только уже не мне, а как договаривались, Жмыхову. Он уже на месте. Все. Отбой!

Виталий влез в настройки телефона и стер в журнале все следы своего звонка. Потом вытер пот со лба, ощущая, как сверлит голову чудовищная боль, и, спотыкаясь на каждом шагу, побрел к дороге.

Чувствовал он себя отвратительно, а вдобавок ему было чертовски обидно, как отнесся к его беде Прокопенко. Сунули на самый опасный участок, не подстраховали и еще упрекают в том, что он, видишь ли, напортачил! Посмотрел бы он на них! После такого удара он имеет полное право взять тайм-аут, очухаться, сходить к врачу, но кого это интересует? У них на первом плане деньги, бабло, а люди, даже свои, ничего не значат. Вот так и живем, по закону джунглей… При этом Лоскутов понимал, что ослушаться не может и будет рыть землю зубами, даже если мозги из ушей потекут.

Дроздов встретил его на обочине, с любопытством осмотрел с головы до пят.

– Ну, как ты? Может, все-таки отвезти назад до Веселого? В медпункте врач посмотрит. А то вон зеленый весь, как та крокодила…

– Нет, спасибо, – буркнул Лоскутов, возвращая Дроздову телефон. – Лучше захвати меня, куда сам едешь. Мне по дороге.

– Уверен? Ну смотри! – покачал головой Дроздов. – Не вздумай у меня в машине дуба дать! Мне это не с руки, понимаешь? Во-первых, я тачку у друга взял, неудобно, если с покойником приеду, а во-вторых… Ну, не с руки, короче.

– Сам не хочу, – мрачно сказал Лоскутов. – Не планировал я на этой неделе помирать? Я только у тебя на заднем сиденье покемарю, ладно? А то голова раскалывается, сил нет! Отдых мне нужен, а не врач.