Глава 3
Всегда на страже

Часы громко пробили девять раз. Игорь Юрьевич поднял голову от бумаг (он не признавал электронных документов, существующих лишь на экране и в памяти компьютера, а потому открытых для враждебного проникновения; привычная тисненная золотом папка была куда надежней) и взглянул в окно. О, уже стемнело! Можно сказать, ночь на дворе. Что ж, неудивительно – август.

Игорь Юрьевич встал из-за стола и, ступая по толстому старинному ковру, прошелся по кабинету. Он любил ковры, массивные столы на тяжелых ножках, обтянутые зеленым сукном; на сукне обязательно тяжелая чернильница с откидной крышкой, лампа с абажуром… В этом стиле семидесятилетней давности было величие, была державность; росчерком стального пера, опущенного в такую чернильницу, решались судьбы целых народов, посылались в бой армии, определялось направление мирового развития. И как только Игорь Юрьевич Безбородов достиг по-настоящему высокого положения, которое он сейчас занимал, как только обосновался в этом здании, по коридорам которого ходил Тот Самый человек, посылавший в бой армии и решавший судьбы народов, он велел обставить свой кабинет именно в таком стиле.

Пропел сигнал внутреннего вызова. Игорь Юрьевич включил прием и услышал голос секретаря:

– Прибыли приглашенные на совещание в 21.12. Прикажете впустить?

– Да, впускай, – разрешил Игорь Юрьевич. Он никогда не назначал совещания на какое-то ровное время. За всеми этими «20.00» или «15.00» чувствовалось нечто ординарное, рядовое. Возникало впечатление, что человек, назначивший совещание, сам ждет этого времени – 20.00. А вот если назначить на 20.07 или, допустим, 18.17, становится ясно, что хозяин кабинета непрерывно работает и каждая минута у него на счету.

Высокая дверь неслышно открылась, пропуская гостей. Игорь Юрьевич поздоровался с каждым, затем сел на свое место, предложил сесть остальным и внимательно оглядел приглашенных.

Их было трое: заместитель Генерального прокурора Виктор Петрович Крутых, заместитель министра внутренних дел Семен Семенович Чубушный и Петр Иванович Шаповалов – генерал в отставке, всю жизнь проработавший в структурах КГБ, а ныне возглавляющий общественную организацию «Щит Родины».

В таком – или примерно таком – составе они регулярно собирались уже два года. Инициатива проведения таких совещаний исходила не от хозяина кабинета, а от Петра Ивановича Шаповалова. Будучи человеком деятельным и энергичным, тот не мог спокойно сидеть на пенсии, наблюдая – по его собственным словам, – как «враг плетет свою паутину в самых высоких органах власти, пользуясь нашим ротозейством». Вначале Петр Иванович пробовал выступать в органах печати, но затем разочаровался в таком пути. Тогда он обратился к Семену Чубушному, которого хорошо узнал за годы совместной службы в Чечне. И уже вместе, сплотившись и выработав общую позицию, единомышленники вышли на Игоря Юрьевича.

Он в то время переживал трудный момент в своей карьере – ожидаемый им взлет на самую вершину власти, на должность преемника Самого, не состоялся. Вместо этого Игорь Юрьевич был назначен на должность хотя и почетную, но не слишком влиятельную. Если говорить совсем откровенно, он чувствовал себя отстраненным от принятия действительно серьезных решений. А за последнее десятилетие Игорь Юрьевич уже привык принимать такие решения, определявшие судьбы – пусть не народов, но отдельных людей или организаций. Поэтому, когда к нему обратился генерал Шаповалов, с которым Игорь Безбородов был слегка знаком по многим годам совместной работы, Игорь Юрьевич выслушал его с большим вниманием.

Он понял идею так: предлагалось создать нечто вроде мозгового штаба действующей власти. Нечто вроде дополнительного (помимо ФСБ, ФСО, МВД и других существующих структур) органа, призванного выявлять агентов вражеского влияния и создаваемые этими агентами угрозы. Причем действовать этот орган должен был на общественных началах, безо всякого финансирования, что придавало его работе особую ценность.

Чтобы повысить влияние и эффективность создаваемого объединения единомышленников, требовалось привлечь к его работе еще кого-то из правоохранительных органов. Подумав, Игорь Юрьевич обратился к заместителю Генерального прокурора Виктору Крутых – и не ошибся. Оказалось, что заместитель главы прокуратуры тоже не вполне удовлетворен той линией, что проводится во внутренней и внешней политике страны, и хотел бы усилить борьбу с вражеским проникновением.

Так сложилась некая история, которую ее участники после долгих и осторожных консультаций решили называть просто «встречами». При этом было отвергнуто предложение Шаповалова присвоить объединению название «На страже»: это означало бы шаг к созданию какой-то организации. А участники совещаний, проводимых в кабинете Безбородова, никоим образом не хотели создавать организацию. Потому что такой шаг – пускай и совершенный с самыми благородными намерениями – мог быть расценен как некое обособление от действующей власти. Даже как заговор! В таком случае бдительным людям, случайно узнавшим о существовании кружка, могли прийти в голову нежелательные аналогии из недавнего прошлого. А этого допустить было никак нельзя: такое развитие событий ставило бы крест на всей карьере.

Поэтому участники собраний на своей самой первой встрече, посовещавшись, попросили Игоря Юрьевича, как лицо, наиболее близкое к вершине власти, проинформировать Самого о создании их кружка. Если бы Сам выразил недовольство такой инициативой, участники были готовы немедленно прекратить дальнейшую деятельность и ограничиться выполнением своих служебных или общественных (в случае с Шаповаловым) обязанностей.

Игорь Юрьевич выполнил поручение и, выбрав удобный момент, сообщил Верховному о возникшем у него (а у кого же еще? конечно, у него!) замысле. Первое лицо информацию выслушало и, подумав с минуту, сказало: «Что ж, мысль понятная. Можете собираться. Если что – информируй». После чего никаких препятствий для деятельности кружка не оставалось.

Одно время к участию в совещаниях привлекли также и начальника Семена Чубушного, самого министра внутренних дел Эльдара Култумбасова. Он активно участвовал в обсуждениях, внес много новых идей. Но затем над его головой сгустились тучи, и он был отправлен в отставку. Своего нового начальника Чубушный знал плохо и обращаться к нему пока не решался. Зато к совещаниям стали регулярно привлекать начальника одного из управлений Минобороны и одного из заместителей главы ФСБ.

По традиции, открывал совещания всегда сам Игорь Юрьевич. Так было и сегодня. Поставив перед собой диктофон, он сказал:

– Нам удалось получить запись, сделанную две недели назад на одном совещании в резиденции «Заветное». Проводил совещание вице-премьер Тарасов. На нем присутствовали руководители МВД, Генпрокуратуры, Центробанка, представители ряда других ведомств. Совещание имело статус секретного, его участникам было настоятельно рекомендовано не сообщать о нем никому; уровень охраны резиденции на время проведения совещания был повышен. Я думаю, мы не будем нарушать статус секретности и кому-то сообщать о том, что там говорилось. Только сами послушаем.

Это была шутка, и Игорь Юрьевич позволил себе слегка улыбнуться. Остальные участники тоже усмехнулись.

Пленку с записью раздобыл заместитель главы ФСБ. Однако афишировать это обстоятельство, конечно, не следовало. Игорь Юрьевич и не стал этого делать. Получалось, что пленку добыл лично он.

– Итак, давайте послушаем, ради чего господин Тарасов созвал совещание на столь высоком уровне, – произнес Безбородов. – И ради чего был обеспечен столь высокий уровень секретности.

И он включил запись.

Следующие час двадцать минут прошли в молчании. Участники встречи никак не комментировали услышанное, не позволили себе ни одной реплики. И это было понятно: за старинным дубовым столом в кабинете Игоря Юрьевича Безбородова собрались серьезные люди.

Наконец раздался щелчок – запись закончилась. Несколько минут за столом царило молчание. Первым его нарушил заместитель Генерального прокурора.

– Это просто в голове не укладывается! – воскликнул он. – Вице-премьер, одно из первых лиц в государстве, дает рекомендацию закрыть дело и снять все обвинения с отпетого мошенника! И это в то время, когда ряд наших товарищей-прокуроров, честнейших, преданных людей томятся в тюрьме по надуманным обвинениям!

Крутых имел в виду сотрудников прокуратуры Подмосковья и аппарата самой Генпрокуратуры, замешанных в скандале с подпольными казино. Самого Виктора Петровича тоже пару раз вызывали по этому поводу на допросы, следователи хотели возбудить против него дело, но Генеральный прокурор сумел отстоять своего зама. Участники встречи знали об этом, но вида не подали и согласно закивали головами: среди них было не принято критиковать друг друга и вообще выражать сомнение в искренности товарищей.

– Хочу заметить, что ваш шеф, Виктор Петрович, активно выступил против этой махинации, – сказал Игорь Юрьевич.

– Да, я заметил, – кивнул Крутых. – Однако мне он ничего не сказал.

– Что ж, Геннадий Илларионович человек дисциплинированный, – сказал Безбородов. – Ну, товарищи, что скажете?

– Что тут говорить – мерзкая затея! – прогудел басом Семен Чубушный. – Денег в бюджете у него, видишь ли, не хватает! У него на нужное дело никогда не хватает! Даже когда нефть дорогая была и деньги рекой лились, милиция и армия финансировались по остаточному принципу! Офицеры месяцами без зарплаты сидели. А о боевых и мечтать не приходилось. Все уходило в этот его Резервный фонд!

– Якобы в Резервный фонд! – заметил на это Шаповалов. – Мы с вами точно не знаем, как шли денежные потоки. Вполне возможно, что часть средств направлялась на совсем другие цели.

– Тут надо помнить, что уже несколько лет наш Алексей Константинович подкармливает ряд деятелей оппозиции, – сказал заместитель Генпрокурора. – А также несколько газетенок и интернет-ресурсов откровенно антигосударственной направленности. Не сам, конечно, а через близких к нему людей и помощников. Нам это точно известно.

– Ну да, у банкира Журавлева на всю оппозицию средств не хватает, вот Алексей Константинович и вынужден был подключиться, – усмехнулся Игорь Юрьевич.

Упомянутый банкир Журавлев был давним предметом забот Безбородова. Игорь Юрьевич был уверен, что этот хитрый деятель строит далеко идущие планы и, возможно, мечтает в будущем стать президентом. Благо задатки к этому у него имелись: ведь Журавлев прошел ту же чекистскую школу, что и сам Безбородов. Само по себе такое стремление было нормальным: какой же солдат не мечтает стать маршалом? Вот только способ для достижения этой цели бывший сотрудник КГБ, а ныне банкир и промышленник избрал странный – через поддержку сил, враждебных официальной власти.

– Тут характерна еще фигура докладчика, – веско произнес Крутых. – Докладчика и автора этого бандитского проекта. Этот самый Алмазов в прошлом был замешан в самых грязных делах. Начать с того, что он успел послужить в институте у Гайдара. Потом подвизался за границей в одной компании, у которой есть интерес к нашей стране. И сейчас поддерживает контакты со всеми организаторами митингов.

– Так вот им для чего деньги понадобились! – воскликнул Семен Чубушный. – Чтобы бунт финансировать!

– Часть – на бунт, а часть – себе в карман, – добавил Шаповалов. – У подобных деятелей всегда так: себя не забывают.

– И как удобно придумано: ведь деньги никем не контролируются, через казну не проходят, – заметил заместитель Генпрокурора. – Можно брать столько, сколько требуется, и ни перед кем не отчитываться.

– И вы заметьте, откуда они эти деньги собираются брать, – сказал генерал Шаповалов. – У простых людей! Ведь кто составлял основную массу вкладчиков пресловутого «МММ», а также структур самого Николова? Самые социально не защищенные слои! Рабочие, колхозники, пенсионеры, домохозяйки… Вот кого собираются ограбить!

– Верно говорите! – поддержал его заместитель Генпрокурора. – У меня брат в Сибири живет. Всю жизнь на металлургическом заводе проработал, с трудом на квартиру накопил. А тут сын задумал жениться, говорит: «Жить отдельно хочу». Откуда деньги взять? Вот брат и дал последние сбережения этому Николову. И что? Все пропало! И таких, как мой брат, – сотни тысяч!

– А теперь и миллионы будут! – поддержал его Семен Чубушный. – Теперь, пользуясь поддержкой в самом правительстве, этот мошенник развернется вовсю!

– Таким образом, мы пришли к выводу, что «проект», принятый на пресловутом совещании, вреден и опасен со многих точек зрения, – подвел итог обсуждения Игорь Юрьевич. – Теперь нужно определить, что мы можем противопоставить этой вылазке. Как мы будем бороться с незаконными действиями этих политиканов?

– Надо противопоставить этим преступным замыслам всю мощь государственных органов! – заявил Петр Иванович Шаповалов. – Поставить в известность руководителей всех правоохранительных структур. Думаю, у них хватит сил свернуть шею этому «строителю пирамид».

– Но ведь Генеральный прокурор Петров сам присутствовал на этом совещании, – заметил на это Игорь Юрьевич. – И хотя на совещании он – единственный из всех участников – активно выступил против этого «проекта», но за прошедшие две недели никаких действий по его приостановке не предпринял. А министр внутренних дел, – тут хозяин кабинета повернулся к Семену Чубушному, – даже согласился с доводами господина Тарасова – мы все это слышали на записи. Так что на активное участие этих руководителей в срыве «проекта» рассчитывать вряд ли приходится.

– А что Быстров? И Точилин? Ведь их там не было? – спросил Шаповалов.

– Да, мы можем надеяться на поддержку этих людей, – согласился Безбородов. – О руководителе Федеральной службы безопасности говорить нечего: мы все знаем его образ мыслей. Что касается Павла Федоровича, то он, я думаю, тоже выступит против поощрения махинаторов.

– Как же, выступит он! – раздраженно отозвался заместитель Генпрокурора Виктор Крутых. – Пока команда сверху не поступит, начальник Следственного комитета и пальцем не пошевелит.

На эту реплику никто отзываться не стал: все понимали, что она вызвана все тем же противоборством, возникшим между прокуратурой и Следственным комитетом сразу же после создания этого нового органа и обострившимся после возникновения дела о «крышевании» подмосковных казино.

– А что Президент? Какова его позиция? – спросил Шаповалов. – Этот Тарасов сказал, что он проинформирован. Это так?

Вот это был по-настоящему серьезный вопрос. Взгляды всех присутствующих обратились к Безбородову: только он имел близкий контакт с главой государства.

Игорь Юрьевич, который обычно говорил четко и уверенно, на этот раз помедлил с ответом. Причина была в том, что он не знал, что отвечать. Последний раз он встречался с Самим девять дней назад. Но это произошло на многолюдном протокольном мероприятии, и там не было никакой возможности переброситься с Первым лицом хотя бы несколькими словами. А просто позвонить Президенту, договориться о встрече Безбородов не мог: уровень его отношений с главой государства в последний год понизился (в чем Игорь Юрьевич не хотел признаваться). Кроме того, деликатность положения состояла в том, что Игорь Юрьевич не мог признаться, что знаком с разговорами, которые велись на секретном совещании, куда он не был приглашен. Поэтому хозяин кабинета ответил на вопрос так:

– Да, Президент знает о планах группы Тарасова – так же, как он знает обо всем, происходящем в стране. Но глубоко он в эти планы не вникал. И уж, конечно, не давал своего согласия на их реализацию. Его позиция по этому вопросу во многом будет зависеть от наших усилий, от того, насколько быстро мы сможем разоблачить махинации этого Николова. А также истинные планы господина Тарасова.

– Что касается разоблачения махинаций, то тут должны сказать свое слово Семен Семенович с Виктором Петровичем, – заявил Шаповалов. – Их ведомства по долгу службы обязаны пресекать махинации. Поэтому, если они проявят здесь инициативу, никто им за это пенять не будет. А если их начальники решат идти на поводу у Тарасова и помешают преследованию махинатора – что ж, тогда мы будем знать, что рассчитывать на этих людей нельзя, и будем искать другие пути.

– Петр Иванович совершенно прав, – поддержал отставного генерала Безбородов. – Именно полиция с прокуратурой должны начать первыми.

– Что ж, я начать готов, – отозвался Чубушный. – Найду следователя посмелее – и начну. Кстати, я сейчас припоминаю, что у нас, в Следственном управлении, есть один такой. Авторитетов не признает, прет напролом… А ко всякого рода мошенникам у него прямо-таки личная ненависть. Вот фамилию его не припомню – то ли Еремин, то ли Ермаков… Вот ему это дело и поручу! Его никакой Тарасов не остановит!

– А я это дело открою, – отозвался заместитель Генпрокурора. – И Геннадия Илларионовича спрашивать не стану – зачем? Ведь я не должен знать, что деятельность этого Николова поощряется свыше…

– Совершенно правильная позиция! – одобрил Игорь Юрьевич. – Пусть ваш следователь роет землю, собирает материал. Когда его будет достаточно, можно будет ставить вопрос об аресте счетов этого Николова и избрании меры пресечения.

– С арестом счетов не все так просто, – покачал головой Крутых. – Насколько я помню, у него счетов на собственное имя не существует. Скользкий, гад, не ухватишь…

– Ничего, мой следователь найдет за что ухватить, – заверил Чубушный.

– Вот и отлично, – заключил Безбородов. – А я, со своей стороны, постараюсь подключить Точилина и главу Следственного комитета. Не может быть, чтобы они поддержали этот бандитский сговор! А когда мы наберем достаточно материала, наши позиции укрепятся. Тогда можно будет выйти и на Самого…

– Правильная линия, – кивнул головой Шаповалов. – Что ж, если с этим вопросом мы закончили, давайте перейдем к следующему.

Отставной генерал, глава организации «Щит Родины», то и дело брал на себя роль руководителя их совещаний – роль, которая по всем критериям должна была принадлежать, конечно же, Безбородову. Игорь Юрьевич до поры терпел эти претензии, но чувствовал, что долго так продолжаться не может и придется ему поставить ветерана на место. Но не сейчас. Еще не сейчас.

– Следующим у нас идет вопрос о визите группы наших парламентариев в США, – сказал он. – Подробности обещал рассказать Виктор Петрович. Как, Виктор Петрович, вы готовы?

– Разумеется, – ответил заместитель Генпрокурора. – Итак, в прошлом месяце, как вы знаете, группа депутатов Государственной думы в количестве пяти человек побывала с официальным визитом в Америке. Там, помимо запланированных встреч в Конгрессе и Госдепартаменте, у некоторых членов делегации состоялись секретные встречи и беседы с антироссийски настроенными политиками и бизнесменами. Так, например…

И он начал излагать подробности прошедших встреч.