Глава 1. Споры с зеркалом

– Давай я лучше тебе скажу, что ты на свете всех милее, всех румяней и белее? – предложило зеркало.

– А давай я верну тебя в мир людей? Подарю какой-нибудь… как их называют… модельке! Их сейчас много, таких специальных девушек для демонстрации готового платья. По-моему, гораздо больше, чем женщин, которые будут это платье носить. Вот ей и расскажешь, что она румяней и белее… Или у них снова загар в моде?

– Не подаришь, – буркнуло зеркало. – Я знаю слишком много твоих тайн.

– Поверь, из всех тайн ее будет интересовать только во что я одевалась и какой косметикой пользовалась. Еще диета, но моя ей не подойдет.

– Не надо дарить, – вздохнуло зеркало. – Они на почве этих самых диет все нервные, дерганые, так и норовят бедное зеркало об стенку грохнуть.

– Так может, уже займемся делом?

– Это я к тому, что если тебе результат не понравится, так… того… не надо об стенку. А то ты тоже у нас нервная, дерганая…

– Я хоть раз позволяла себе быть нервной и дерганой без выгоды для себя? А тем паче с убытком?

– Очень мило, конечно, что меня относят к убыткам. А своей хорошо просчитанной нервозностью ты пользуешься так часто, что собственные сыновья тебя за психическую держат!

– Так это же прекрасно! Безголовые детеныши не ждут от меня расчетливости, а значит, и сами в ответ ничего не рассчитывают. Быть эмоциональной мамочкой…

– Истеричной, – поправило зеркало.

– Много себе позволяешь! Хорошо, пусть будет по-твоему: быть истеричной мамочкой с избытком силы и недостатком ума порой та-ак выгодно. Все так бережны со мной… как с этой… тоже из мира людей… – тонкие пальцы с длинными, покрытыми темным лаком ногтями вопросительно пощелкали. – О! Как с гранатой с выдернутой чекой!

– Не знаю, это уже после меня появилось, – проворчало зеркало.

– Ты бы хоть изредка само обращало внимание на картинки, которые мне показываешь! Как можно быть таким ленивым и нелюбопытным! Ну ладно, давай уже! Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду покажи… – Женщина с тонким и острым, словно вырезанным ножом, лицом положила подбородок на сплетенные пальцы. Расходящиеся рукава платья тяжелыми складками скользнули вниз, открывая очень тонкие руки с хрупкими запястьями, перевитыми браслетами-змейками. Гладкие, как лакированные, черные волосы треугольными ласточкиными хвостами повисли вдоль щек. Почти круглые, в пол-лица темные глазищи уставились в прозрачное стекло. Отражение женского лица в старинном, мутноватом и неровном зеркальном стекле стало таять, сменяясь совсем другими картинами.

– Я уже говорила, что мои сыновья безголовые? – наконец недовольно проворчала она, отодвигаясь от зеркала, – между ниточками темных бровей залегла недовольная складка. – Клянусь Мной, младший безголовее всех. Влюбить в себя самую опасную девчонку под небесами двух миров… и вместо того чтоб превратить ее в одуревшую от любви креветку и вертеть ею как пожелает, он регулярно напоминает о законе и долге!

– Может, не стоило их ссорить – тем более из-за какого-то пестрого кота? – задумчиво спросило зеркало.

– Конечно стоило! Если он не вертит ею, значит, она неизбежно начнет вертеть им. Хватит уже с меня шпионов Симаргла в собственной Пещере! – Владычица Табити-Змееногая, Тиамат Хубур Нюй-ва Предвечная и Изначальная резко встала, едва не уронив тяжелый резной стул. Чуть покачиваясь при каждом движении, скользнула к окну – из-под длинного, в пол, платья слышался легкий шорох и время от времени мелькал кончик змеиного хвоста. – Совсем сыночки распоясались – заговоры плетут, с врагом якшаются, – глядя на протекающую внизу белую воду Молочной, пробурчала она.

– Тебе нечего жаловаться: одни плетут, другие расплетают, – рассудительно сказало зеркало. – А с врагом ты якшаешься ничуть не меньше – это ведь ты подбросила Муравьиному Гаду мысль убить девчонку? Хотя его новый хозяин велел ее беречь как собственный хвост.

– Новый хозяин! – с бесконечным раздражением фыркнула Табити. – Сидит себе в своем Мертвом лесу, а туда же – моих змей к себе перетягивать! И чего им тут не хватает? Вот же гадючий характер – сколько ни давай, все им мало! Конечно я! – наконец соизволила ответить она. – Иначе зачем было запрещать Дъне разбираться с самозванцами во владениях Воды? Она же девчонка – эта Симарглова девчонка. Понятно было, что раньше или позже она обязательно попадет на Торжище. Согласись, если бы Муравьиный Гад ее там убил, вышло бы гораздо тоньше, чем с натравленным морским змеем! – Она довольно улыбнулась. – Вольховы богатыри еще бы и на Симаргла обозлились. – Она мечтательно прикрыла глаза. – А змея кроме как на несчастный случай не спишешь, могли и не поверить.

– Только не вышло ни то, ни другое, – нахально напомнило зеркало.

– Почему-то из всех планов всегда срабатывает самый запасной! – прошипела Табити. – К счастью, род Эбони Бритиш «одиванились» давно и прочно. Живут на землях моей дочери Дъны, в Кошкин Дом и хвост не кажут и на глаза Старшему Коту стараются даже не попадаться. Привыкли к покою и комфорту, вот и не хватило кошачьего боевого духа отказать моим змейкам!

– Лучше бы ты на Источниках что-нибудь приготовила – там были такие возможности! В одной только битве между твоими сыновьями могло быть столько случайных жертв. А так девчонку чуть не захватили всадники Прикованного!

– Это ты девчонку не нашло! – оскалила гадючьи клыки Табити.

– Да, не нашло, – с достоинством согласилось зеркало. – Мои способности ограниченны. Я до сих пор не знаю, как их компания добралась от Торжища до Источников, – я не нашло их ни на воде, ни в воздухе.

– А я не предполагала, что ведьма так рискнет ради Айтвараса! Это так… нерасчетливо и эмоционально. Эй, почему не говоришь, что истерично?

– Потому что это нерасчетливо. И эмоционально, – ответило зеркало. – Ты не думала, что она действительно явилась в Ирий, чтобы спасти твоего сына… а вовсе не к своему отцу?

Выражение лица Табити изменилось. Она надулась, будто желая удержать воду за щеками.

– Это она так думала! – наконец нехотя процедила она. – Безголовые дети попались в ловушку хитрого старого Пса.

– А ты распознала эту ловушку? У тебя под хвостом твои же дети Лун и Мин и твои же слуги ямм целое тайное общество сплели, а ты и не заметила! – безжалостно продолжало зеркало.

– Сейчас и правда кину в стенку! – зашипела Табити. – Да, этот кобель летучий меня обманул! А я никогда не говорила, что он безголовый! Очень даже… головастый!

– Да-да, говорила ты только про диету из косточек, от которой мозги костенеют, про собачье бешенство и живодерню…

– Комплименты ему рассыпать я тоже не обязана! – с достоинством заявила Табити. – Мне просто нужно избавиться от его девчонки, пока не поздно!

– А ты уверена, что нужно? – после долгого молчания спросило зеркало. – Что ты выиграешь, если ее убьешь? Будет другая хортицкая ведьма…

– Но в ней не будет крови Симаргла!

– А готовности думать и разбираться? А сообразительности? Друзей, непростого такого жизненного опыта… влюбленности в твоего сына? Даже этой ее драчливости! Вот скажи честно – ты знаешь, что делать дальше? Сама же понимаешь: заточение Симаргла – решение временное!

– Вот именно – временное! Время вылупиться новым змеенышам, парочкам – быть счастливыми, летать под луной, встречаться, расходиться, время строить дороги и города… – На тонких губах властительницы Ирия промелькнула печальная улыбка. – Ни в одном мире ни под одними небесами покой и радость не приходят надолго, так что любое выигранное для них время стоит любых усилий… и любых жертв. Ты пытаешься сказать, что девчонка станет мне союзницей? Что это Симураново дитя захочет… и сможет увидеть выход там, где его не вижу я, Предвечная и Изначальная? – улыбка скривилась.

– Свежий взгляд… – уже сомневаясь, пробормотало зеркало.

– Может быть… – неожиданно согласилась Табити. – Есть небольшая вероятность того, что девчонка и впрямь сумеет разрешить ситуацию, – и тут же уточнила: – Очень небольшая. Крохотная. А я не могу позволить себе еще раз быть нерасчетливой и эмоциональной. – Снова кривая усмешка. – Не могу поставить на шанс ничтожный, против огромного, что ее встреча с Симарглом погубит все, что я создавала столетиями! Здесь я отвечаю за Ирий. И не только за него. – И губы ее сжались в тонкую решительную полосу. – Приведите ко мне лупоглазую! – Табити тряхнула рукой. Обвившаяся вокруг запястья змейка ожила и шустро поползла к дверям. – Должен же кто-то остановить эту везучую кобелеву дочку… – прошипела Табити. – Старая Шалава Лизка ее неплохо выдрессировала!

– Не ругайся!

– Я не ругаюсь! Чего я вдруг ругаюсь? – удивленно посмотрела на зеркало Табити. – Лизка – от одного из тех сорока родов, что принадлежат к гербу Шалава: шпага, поднятая на бой, и три золотых креста на голубом фоне. Вместе с Самойловичами, Ледоховскими, Навроцкими… Да какая разница еще с кем! Чем экскурс в древнюю геральдику устраивать, лучше б подсказало, как исхитриться, чтоб эта жаба давленая, Шешу ее хвостом, ряска болотная, ничего не напортила! И да, вот теперь я ругаюсь!

– Не связываться с ней вовсе, – без колебаний ответило зеркало. – Прошлым разом напортила, думаешь, к нынешнему она половчей стала? Только и умеет что подсаживать мужиков на свой яд, и понятия не имеет, что делать, если они вдруг не поддаются.

– А у меня хоть кто-то еще остался? – огрызнулась Табити. – Подол ее платья резко взлетал и опускался, точно прячущийся под ним хвост нервно постукивал об пол. – Сыночки все своим заняты, и дела им нет до старенькой Матушки. – Уголки ее губ трагически опустились, на что зеркало ответило ехидным смешком, и тут же было названо бесчувственным.

– Цсссаревна-лягушка к Владычице нашей! – тихенький голосок от порога прервал перепалку в самом разгаре.

– Зови! – отозвалась Табити и скользнула обратно к креслу.

– Я прошу тебя только об одном! – вдруг заторопилось зеркало. – Если вопреки твоим усилиям девочка все-таки доберется до Пещер… ты не будешь убеждать себя, что ради спасения Ирия нужно нарушить собственные законы! Ты прекратишь охоту.

– Как ты о ней беспокоишься! – недовольно буркнула Табити. – Тоже в заговор вступило? Молодые приулитковатые драконы, безмозглые старые змеи и одно древнее плохо отполированное зеркало?

– У меня другие достоинства есть! – парировало зеркало. – Я готово держаться даже за крохотный шанс: потому что какой смысл змеенышам рождаться, а городам строиться, если они все равно погибнут?

– Тихо, она скачет! – шикнула Табити, набрасывая на зеркало шитый золотом платок.