Киношник, лицемер, безнадёга,

Сколько ты ещё вытравишь, сколько исполнишь?

Имитация не была и не будет талантом,

Но взглядов невинных проницательность ты горбишь,

Как крыса плодишься даже под гранитами, но притворяешься гигантом,

Поселившись в каждом дне, в науке, в политике,

Установив в дома и почивальни телевизионный сканер,

Просветивший насквозь все умы, все углы,

Искоренив всякий разума след,

Чтоб никто не спросил, и чтоб даже не искали,

Кто поник во всём этом, кто без следа исчез.

3.01.2014

*

Я рисую буквы на тетрадной плоскости,

И лишь этим я сейчас займусь,

Буду росписью чернильной броскою,

В уши капать и тереть глаза,

Чтоб не показалось, не послышалось б им мало,

А если много окажется вдруг,

То размажь остатки по лицу,

Чтоб хорошо на сердце стало,

Чтоб было что умыть и чем-то чистым покрасоваться в свету.

7.01.2014

*

Балет мерзавцев безнадёжно скребущих паркет,

Что и науку попусту зубрят, ни одного открытия выдавить из себя не сумев,

Да чёрт с ней со всей безнадёгой!

Приду ка с работы, пожарю омлет,

Черкану все эти буквы в компьютер, а потом загружу в интернет.

У ля ля, тра ля ля, вместе весело живём мы, я и я.

Бейся хоть с разгону в стену или по уху с размаху шлёпай,

Всё равно никто не слышит ни хрена,

Все хотят крошить батоны!

А кто поле вспахать хочет, А?!

p.s. Лев Николаевич Толстой хотел.

7.01.2014

*

Ещё немножечко стихов:

24.07.2014

Знаешь, мне кажется, я хочу однажды выпить с тобою абсента, понемногу, так чтоб это было ничем, кроме вкушения мига заветного. Как то на самом деле, впервые, но в последний раз, без определений, как никогда не встретиться, чтоб навеки расстаться. Или всё же дано тому мигу случаем обстоятельств разукрашенных раз за разом случаться, мол, не постигший изгнание в вечном скитании беглец от собственной воли, но и рабству изменник? Нам завидует Ван Гог в своих полотнах, а единственно признанный сюрреалист Сальвадор, видимо кистями изнемог. Вот это "понемногу", скорее сокрытое в потаённой жажде "до усрачки", до титанических конвульсий, где вскрыты клочки всех однажды сжатых в ладони капель сокрытых глубин, при первом касании воспаривших изнанкой накатом с приливом истомленной ожиданием той самой волны. Это единственная вертикальная волна в своём роде, со дна сразу в небо, без гребней изгорбленных.

*

25.07.2014

Ну что же, ну что же! Как быть мне? Ведь я не прост, как прост оскотинелый вельможа, но до брезгливости противен, придирчив, испорчен, и в том неосторожен.

Сама безнадёжность жмёт плечами при виде моём, словно ей язык оторвали и замотали сукном под тугие узлы.

Как бы там ни казалось всем тем, кто мечтой озарённые…

Со мной очень сложно, со мной очень сложно.

У меня не будет никогда ничего, я избавлен от нужд, что скребут твою черепную коробку.

Так откуда мне знать, что тебе интересно именно это?

Я озабочен веками, я озадачен безбрежным ансамблем,

И пусть я сгнивая узнаю, что ни разу не показался робким.

Нет? Тогда скажите мне сами, тогда скажите мне сами! Соизвольте.

*

25.07.2014

Ну, давай, взойди ещё разочек сегодня, в последний истомлённый час,

Жестом пред небесами склонным, рисуй, танцуй, пой в игре непокорённой,

И как же мог забыть я, в голове ветряной порой студеной, что люблю я не тебя,

А руки в кровь истёртые не лаской купидонной.

Тогда зачем же льётся так молва, как ручейная стезя со светом заплетённая?

Безумец, негодяй, никто и безымянный самозванец.

Зачем тебе всё то, что вывалено за край, но не отпускает окаёмку,

Зачем тебе изгнанник, собою высланный во мглу бездонную, да ещё и громкий?

*

25.07.2014

Казённый элеватор утилизирующий гавёные судьбы,

Там не нужен оратор, там един всем многоликий.

Истина глаголет безупречностью ироний, опередив все сути,

Лишь ей шептать и вскрикивать дозволением в пропасти воткнутым.

Ты так беспечно искала меня, а когда нашла, потеряла,

Сквозь пальцы сочится вода, но ещё вскипит и испарится.

Рук всегда не хватало,

Не удержишь свободу, если тебя рабство воспитывало,

Лишь мельком у заветных запретов чувство сброшенных оков обнажается,

Там я поник, там я потерян, там я воспарил, там я рождён,

Называй это хамством, но это нечто иное.

*

25.07.2014

Хренов эйдетизм мою голову изъел червями воображаемыми,

Месиво, творожковый замес пронизан застывшими пузырями,

Я ломтик тебе отломлю, возьми и вкуси эту сладость солоноватую,

Нет ничего подобающего, нет здесь и странностей.

Азмъ есмь что? Не надо лукавить,

Я не многим тебе пригожусь, лишь от радости к смертным порывам вяжусь,

И это в пределах пространственных 3х2,5.

Представь, что будет с изгибами, когда подле скитающихся нимф окажусь.

Музы ревнуют, вьются вокруг и ревут,

Вместо того, чтоб они вдохновением меня истерзали, приходится их успокаивать,

Словно дети капризами в бытие продетые опеку нашли,

Вот и пришли, вот и пришли покорять шероховатости рук несдержанных,

Где здесь Олимп, подскажите.

*

25.07.2014

Глядя на лица можно взращивать генеалогические деревья,

Наверно поэтому кот учёный ходит по цепи кругом,

Там где у лукоморья дуб зелёный и бородатый воевода дядька Черномор,

Главное чтоб не тупицами писан был всевышний мира всея закон.

Мне только б и искриться, но мотивы смертных скудны,

Всё сам нахожу, всё сам и ищу! Ну, вот кому это надо, как не глупцу?

Ведь скудным скудное сгодится за несметные богатства,

И оттого скудные ценятся в мире скудном во всём.

*

26.07.2014

Я дарю тебе луну и ночь, звёзд мерцающие блики, отдаю весь день и солнце, аромат ветров притихших,

Неосязаемой силой тяготеет бродячий дух моей груди,

Он от света млеет невиданной ему души и словно крот в слепую верит,

Что настигнет край, что полетит,

Но роет, роет и беспечно в тиши глубинной сник.

*

26.07.2014

Рисовал тебя небесными телами, на руках остались шрамы, все измалёваны холсты,

Безостановочною былью вселенский трепет я цежу, и где бы ни был, всюду оказывался первым,

Но в тот же миг без следа простывал и вновь являлся тут.

Так откуда и кому же знать, чему здесь прослывать, если всё представ заветным не перестаёт в забвении скитаться, а плетущаяся явь узлами не полнится, она испытывает грань, довлея всё в неё, и лишь тому дано пробиться, что за край прольётся светлым самородком вздымающим самим себя, избавившись от карнавала, что прячет лик невольною истомой.

Да вот азарт не скрыть глаз суетных, пропащих в отдаляющейся бездне и таких знакомых.

*

26.07.2014

Я видел рои плотоядной саранчи, видел серые небеса объятые облачным пламенем, где уже никто не кричит, где сама жизнь обезглавлена, и это лишь миг, который прослыл озаглавленным.

Всё заведомо предопределённое обречено без вести пропадать в чертогах зашторенных.

*

27.07.2014

Он рос, был неприметен, как все в округе дети, но до глубины спокоен, пронизан впечатлением, и в том незримом одиноком взоре исходящем вопрошал: «Откуда это всё?»

Быт, ремесло, тенета местных сплетен, всё вяжется веретеном, а в недрах потаённых взрастало нечто непомерное, несметное.

Шли годы, караваны, шла эпоха, шаг за шагом шёл и он.

Мерками мирскими немногим за двадцатый перевалило, но чувство зиждется внутри, что кто-то одинок и чего-то в миро этом нет.

В один прекрасный миг довелось вина испить ему, но не людского, – цветов солнцем обожжённых лоз. Небо в этот день ожило, плоть его налив, дыханием ветров извившись, соком райским пролилось.

Что же это было? Во мне ожило то, о чём старцы воспевали горбя спины под собственною ношей, покоряясь тому, чему неверностью клялись. Неведомостью льющей озаренный юноша восклицал: «Ну что же вы слепцы, он плотью вашей зреет, а вы всё метите да мимо бьёте!»

Но не было тех вокруг него, кто слышать его мог, а он зрел, и дозревая, в ремесле достиг высот, лишь вино небес вкушая, провожал годом за год.

Жизнь плоть его водила к тридцати оборотам вокруг солнца, а вокруг всё также никого, с кем бы видеть зрячий мог,

Да ни разу он себя не предостерёг о том и ринулся вдаль, путь не стесняя, вслух прорицая: «Весь мир это дом».

Так на воду ступив, каждым шорохом легенды сложив, бродит воля его и сейчас за твоим окном, в умах укутанных сукном, что подобно праща, вертит и зашвыривает их куда подальше от сути.

О, глупцы, не все воскресают! Вы бережёте то, что века насквозь прорезая давно объято пеленой.

Ему лунный лик светом плескал умывая глаза в ту ночь, когда на горе покинутый прочь длани свои раскрывал извитые гвоздями, звёздам мерцающим шепча: «Вы одиноки, как и я».

Плоть изнемогла в страстных мучениях, пусть и бога пасынка, когда толпа крови святой испив в безумном отпущении, божественною участью так и не прониклась, жизнь не запечатлённую собой несла, где в ночь грядущую безликий под лунным сеянием в вечность остывающую душу вмещал.

*

28.07.2014

Давай поглядим на твои ладони, давай вложим туда гроздь винограда,

И будем смотреть, как она тонет, как издаёт звуки всплесков винных глубин,

А солнце вышлет знак душевному аромату, чтоб тот воспарил испуская эссенцию любви,

Отблесками на шероховатости бархата, где потаённой украдкой восстали пределы мерил,

Словно прозрачное цунами с оттенком виноградным в душистом блаженстве скитальца утопив.

*

29.07.2014

Некто, как-то раз спустившись в Аид, не узрел отличий между миром сплошь людским и мраком полыхающим,

И от любопытства для воззрений полноты оставалось рай постичь, забравшись на Олимп,

Но и там всё было тесным, сжатым и плотским, немного замкнутым и грустным.

Да как же быть мне неуместным и льстить себе сгорбившись от ноши, как те, что были там и здесь, повосхвалявшись сим?

Миг внезапный сакральным лепетом взошедший, невольно всё это отпустил,

И похоже, взяв одним разом вместе, то, что было впредь известным, в безумстве благодатном уместив, высвободил нечто охватывающее все миры.

*

29.07.2014

Вмещая всё в свои объятия, но тем, что отдавшись тому, утопая в том, будучи объятым этим. Амбивалентные объятия, но не разделённые, неотъемлемые ничем и не от чего. Равносильно поглощающая обоюдность.

*

30.07.2014

В безумии найдёшь ты сладость лишь тогда, когда выйдет из сопутствия твой одинокий взгляд,

И увидишь, как искусственны те меры, что рисуют лад, где быть его не может, где мерою предстала лишь та участь, что сплетает шелкопряд, вплетая в мир тебя узором многотонным.

Да будет солнца свет, и даже если я тому совсем не рад, ночью полнолунной на простыне из шёлка в отблесках морских живёт ещё тот взгляд.

*

30.07.2014

Я лаской тебя одарю, о, психея, буду лить поцелуи из грёз, вышлю весточку о непомерных избытках глубин взошедших, распростёртых пред бездной Эллады, до истощения божественных сил, из которых Пифия рифму сплетала, касаясь небесной отрады в порывах подземных стихий.

*

30.07.2014

Неумолимая Атропа, сколько б ни искали мы пробелов в жизнях не студёных, жар плотской находит бремя, и от того свободен. Тебе неведомы чертоги времени, ты слышишь звон тиши, но и он ускользает медленно в тайны неведомых могил.

Да и они предстали явленными в очертаниях поверхностей мирских.

*

30.07.2014

Кибела, мать титанид и титанов, ты породила с Ураном отпрысков Олимпа, к тебе все склоняются в тяготе, в истоме, ибо восходом небес любуется лишь тот, кто не обременён тобою, но касается тебя покорно.

*

30.07.2014

Прометей, ты с небес снизошёл, принеся в руках то, что незримым пред Титанами было,

И по сей день носят пламя в сфере людской, что животных губило, а людей вознесло.

Уже не зверь, но далеко не бог, ведь огниво случайно упало с Олимпа,

К нему ещё не тянулся никто, даже как Прометей, торопливо.

*

30.07.2014

Я сегодня видел, как чайка в издыхании, распластав крылья на морской воде, выдёргивала из плоти последние рывки дыхания, промокнув насквозь, то окуналась с головой, то вздымала раскрытый клюв наверх. А остальная стая, словно на прощание кружила подле утопающей мольбы, в попытках отнять у моря ещё не ушедшего скитальца, подныривая в воздухе над ним, тонкими возгласами щадящими давала знать, что смерти миг непобедим.

*

1.08.2014

Раскрой свои ладони, распахни в неведомость оседлый взгляд,

Ведь сегодня гроздями разбухающий спеет виноград,

Его ягоды склоняют лозы, что плетутся как плющ, если не вверх, то в стороны,

И от того поспешно обвивают отростками всё предстающее,

Наполняя напористо мир сей вином.

*

1.08.2014

Пламенем входили в земной обитель наши тела, всплесков восхитительных пробуждали звон,

И, цепляя искренностью струн взошедших голоса, покоряли то немыслимое, что клубится в недрах всех окон,

За скрывающими лицами таятся импульсы побуждений всех богов,

Если слышен этот зов, значит мы говорим с тобой, значит я всегда к тебе прийти готов, значит я уже пришёл.

*

2.08.2014

Утром ласковым пришедшим на замену снов, плескается в плясках мир, из-за свалившейся в него свободы от онейроидных оков. Окунувшись пробуждением чувств налитых до верхов, проливает наслаждение в безбрежный океан струёй, пену поднимая и небольшим пятном потихоньку растворяясь, вглубь уходит с головой.

*

3.08.2014

Волн блестящие вершины игрой неторопливой ублажают лаской взгляд, а солоноватой милостью придирчивой шепчет ветряной аромат. Я уже отдался морю и небес оправе, они принимают плоть мою в объятия, позволив утонуть не намокая, где бесконечность разомкнулась мимолётом взгляда.

*

3.08.2014

Горячими следами цветов зачаровывающих оставались с нами места, где солнце прикладывало ладони, и слегка помятыми представали облаками в пейзажах неровных, где живёт душа воплоти разгорячённой. Там и её незримая никому неслышная молва, но до поры, пока не воспарит пред мыслями томными в темницах замерших стен закрывающих небо эпох.

*

3.08.2014

На югах зреет лучшее вино, возьми мою руку, а в другой держи бокал цвета ночи, резвящегося лунными отблесками сверкающих хрустальных краёв, забвенных обочин, воплощающих из "никогда" – "навсегда", чтоб будучи слегка озабоченными, неосторожно большими глотками испить друг друга до дна.

*

3.08.2014

Давай же, взойди орлиная стая, единственным в своём роде хищным ключом, небеса рассекая, пой и стремись в решающий бой, в тёплых краях, гнёзд сплетённых тобой воспоминаний, где однажды взросла воля твоя, сроднившись с воздушным ручьём, выси пик обнажая взором пронизывающим насквозь, словно когтями лап из туч выпадающих, хватай и души, впиваясь в лакомую плоть.

*

4.08.2014

Подарил сущность ускользающую вдаль, растянувшуюся до бесконечности, а сам повис над вечностью в попытках добраться до того берега Стикса вплавь! Тянется и висит до сих пор, словно кнут с бельём. Но кому отдана вдохновения забота? Кого едва ли коснулся в приветливом флирте лоснящейся плоти сукном? Так врастает корнями мирта всё, что пронеслось мимолётно красотой парусов, но однажды цветёт, и раскрывшись пред морскими ветрами, всё о том же взвывая поёт.

Так Эрос и Психея неугомонно мечутся местами, не ведают умиротворённости ложа, всё ищут и ждут, забывают и помнят, каково не быть ни разу покойными, безустанно, никогда не находя опоры и всегда откладывая поиск.

*

6.08.2014

Искомыми, так и не найденными стезями, поисками иступлёнными, всего, чего ещё не находил,

Грезит нечто неведомое и столь живое, сколь струится всюду жизнь неожиданностью израненная,

Но есть ли что-то из тех скитальческих изгнаний, что бывалым сумело бы прослыть?

Многие тропы истоптанные ни разу не касались твоих стоп шершавых, но они замерли в тиши,

Прикосновение – лишь миг, притронувшийся к чувству распахнувшемуся явью,

Словно лепестками, что жемчуг пеленали, опадая с поверхности играющих со светом вод,

Так покрыты губы алые истомлёнными желаниями, жажды испить блаженный сок,

Неустанно норовя коснуться, вкусить священный плод, взойдя из вечных голоданий,

Лаской ублажить, разрушив стены скрывающих любовь чертог.

А напоследок, как впервые неожиданным приветом, нежно улыбнуться, скрывая жар дыханий,

В сопутствии небывалом, не умело, но тем грацией предстающей, каждым шагом пыль на таящейся тропе встрепенув, вероломно,

В игре долгожданных касаний, что провожают путь вдаль уходящий, скользящий туда,

Где никто ещё не был одиноким, где никому не удалось что-то знать, что-то видеть знакомым.

В каждой бездне глубокой скрывается мир, в котором звёзды рождаются хороводом кружащим,

Но тайна всех раковин на самом дне потаённых теней сокрыта безмолвием,

Они пред вечностью каются,

И однажды со светом встречаясь, в поющей молве обнажают свою незримую красоту,

Лишь ему одному виднеется блеск сердцевины изящной в объятиях дна непокорного,

Лишь ему одному.

*

8.08.2014

Хочешь узреть обнажённого бога? Касаться его режущего стона? Окунуться с ним в звучащую партитуру?

Сначала свяжи из нервных волокон струну в мир иной уходящую звоном дрожащим, а после оглянись и смотри, каковы законы мирские,

Пусть плоть твоя иннервирует, как вино щадящее пред песнопением лунным, сдирая с облика ясного натуру,

Ведь однажды утихнет сеть сочащаяся, остынут её струи,

Но от того, что завяжешь и сколько развяжешь,

Будет взвешена чья-то душа, сойдутся сплетений следы,

И лишь тогда будет видна в полёте её высота,

Лишь тогда узришь за спиною порог неприкасаемый,

А пред собой неведомость творящую жизнь.

*

8.08.2014

Я никогда тебя не знал и знать не буду,

Мне не виден очерк мыслей, что не мною рвутся,

Но если и тебе не зрим всеведения замкнутого круг,

Может увидимся ещё на окраинах безумия, где в вечности разомкнувшись замерли обрывки секунд.

Вот бы не запнуться! Там мечта похищена, но распростёрто полотно покрывшее испуг,

А на поверхности узорами подвижными,