Знакомые Николая, служащие юридического бюро и консульства, нынешняя и предыдущая жены в один голос утверждали, что произошла какая-то ошибка: Райлан без сомнений был мужчиной. «Женщина, женщина? Это абсурд, де Райлан был мужчиной, хрупким и худощавым, но несомненно мужчиной. Я прожила с ним 5 лет, он пил, курил, волочился за женщинами, это стало причиной нашего развода, я знала несколько его пассий», – сообщила первая «жена» Николая, Евгения. Её нынешний муж Фрэнсис Брадчулис добавил, что был связан с де Райланом по бизнесу, они вместе посещали пляжи, и сомневаться в принадлежности Николая к мужскому полу у него оснований нет.

Посетившие дом последней супруги Анны репортеры застали её в траурном платье, плачущей, с прижатой к груди фотографией мужа.

– Мертвая женщина в Фениксе – мой муж? Это невозможно. Он, вероятно, был ограблен, где-то спрятан, надеюсь, что он еще жив. Если же он действительно умер в Фениксе, то его тело было впоследствии заменено. Не исключено, что Райлана убили могущественные русские враги из-за его революционной деятельности, – сказала вдова, затем добавила, перемежая слова всхлипываниями: – Он был таким хрупким и маленьким, для меня он был скорее ребенком, чем мужем. Я так сильно его любила, он всегда был великодушен ко мне. Мой муж был великолепно образован, свободно говорил на пяти языках, хорошо разбирался в российской истории и политической ситуации в стране. Он рассказывал мне, что был рожден в пригороде Санкт-Петербурга, а его отец был адмиралом российского флота.

На вопросы о прошлом Николая, причинах, заставивших сменить пол и покинуть Россию, журналисты не смогли получить ясных ответов. Выяснилось, что ни «женам», ни друзьям, ни коллегам «он» почти ничего не рассказывал о прошлой жизни.

Российский консул в Чикаго барон Шлиппенбах сообщил корреспондентам:

– Де Райлан признался мне, что был воспитан как девочка и носил корсеты, которые сформировали его фигуру как женскую. По воле родителей «он» посещал пансионат для девочек, внешним видом не отличался от соучениц, потом в «его» жизни произошли какие-то события, заставившие покинуть родину. Однажды «он» сказал, что был рожден в Одессе, другой раз местом рождения назвал Киев, а как-то заявил, что родился в Японии. Думаю, Николай был королем лжецов. Несколько лет тому назад я просил полицию в России расследовать «его» прошлую жизнь, но никаких следов найдено не было.

В другом интервью барон заявил, что нанял Райлана как переводчика с французского и польского языков, позже он стал клерком консульства и личным секретарем консула. А полгода тому назад он уволил Райлана, поскольку тот украл письмо, содержавшее важную государственную информацию. (Как станет ясно в дальнейшем, «правдивостью» отличался не только консульский клерк, но и сам консул).

«Жены» Николая де Райлана мало смогли добавить к сказанному о его происхождении. По словам первой «жены», Евгении Брадчулис, Николай был выходцем из среднего класса южной части России. Некие революционные тайны заставили его покинуть родительский дом в Елисаветграде (в советское время Зиновьевск, Кирово, Кировоград, с 2016 г. – Кропивницкий, Украина). Госпожа Брадчулис рассказала, что однажды втайне от мужа обнаружила в его сундуке дневниковые записи. Она успела прочитать лишь описание романа Райлана с девушкой, жившей в городе Каменце-Подольском. На следующий день муж заметил, что супруга рылась в его вещах, и пришел в неистовство. Он пригрозил, что если еще раз застанет её за этим занятием, то не раздумывая пристрелит. Евгения также рассказала, что в России у Райлана был роман с девушкой по имени Женя, из Санкт-Петербурга. Он называл её «мой ангел», регулярно с ней переписывался и даже посылал деньги через бывшего российского консула в Чикаго, фон Таля.

От нынешней вдовы де Райлана корреспонденты узнали, что её муж родился под Петербургом в городе «Ивадной» (sic!), покинул Россию из Одесского порта в возрасте 18 лет, постоянно получал письма с родины, которые уничтожал после прочтения, внимательно следил за всеми вновь прибывшими русскими, в особенности из Одессы; что «сын» де Райлана Гарри на самом деле был её сыном от первого мужа Джозефа Армстронга и что из всех знакомых де Райлан приглашал в дом лишь российского консула барона Шлиппенбаха и вице-консула князя Енгалычева.

Разыскали даже портного, парикмахера и шофера такси, услугами которых Николай часто пользовался. Портной заявил, что наряды Райлана были «самыми странными из виденных мною. По указанию Николая я вшил в пальто длинные толстые прокладки по бокам талии. Снимая мерку, я обнаружил, что он носит корсет, но правила взаимоотношений с клиентами не позволяли мне обсуждать с ним особенности его фигуры». Парикмахер Паоло Ринальди поведал, что де Райлан приобрел у него не менее двух десятков различных лосьонов и кремов в попытке отрастить усы и бороду. Однако ни малейших признаков растительности на его лице так и не появилось. По словам водителя такси Лембракиса, он часто возил де Райлана в компании женщин в театры и другие увеселительные заведения. Зачастую он наблюдал жестокие ссоры между своими пассажирами, когда Райлан в припадке гнева нападал на спутницу, царапал ей лицо, но никогда не прибегал к ударам. Самым странным было то, что иногда Николай пользовался такси, переодевшись в женскую одежду…

Очевидцы рассказывали, что Николай де Райлан был всегда хорошо одет, тщательно следил за своим костюмом, ухаживал за волосами и ногтями, говорил высоким голосом, ходил семенящей походкой, но пил, ругался и курил больше многих мужчин.

В чикагских газетах были опубликованы несколько фотографий Райлана, на которых он был запечатлен симпатичным юношей вскоре после прибытия в США; состоятельным американским джентльменом в длиннополом сюртуке, цилиндре и галстуке-бабочке; лихим гусаром на вздыбленной лошади. На снимке, сделанном незадолго до отъезда из Чикаго на лечение, видно, что он явно нездоров – похудевшее лицо, запавшие глаза, взъерошенные волосы и заострившийся нос выдавали тяжело больного человека. Были опубликованы также фотографии «сына» Гарри – не похожего на «отца» подростка с большими губами и широким носом, и «супруги» Анны – властной женщины внушительных размеров.

Писали, что в Чикаго найдено завещание Николая, согласно которому все свое имущество он оставляет любимой «жене» – госпоже Анне де Райлан, и «моему дорогому сыну». На основе завещания одна из газет выдвинула теорию, что де Райлан на самом деле является матерью мальчика, но по каким-то причинам выдавала себя за его отца. А его настоящим отцом был русский князь, с которым у Райлан был страстный роман во времена её молодости в России.

Подлила масла в огонь домыслов и слухов статья, опубликованная через 3 дня после смерти Райлана чикагским агентством новостей Inter Ocean. В ней сообщалось, что один из лидеров Бунда (еврейской лево-социалистической партии), он же известный российский подпольщик Исаак Липшиц, опознал по фотографии де Райлана. Липшиц заявил, что знал скончавшегося секретаря под видом женщины, мадмуазель Рачнович, присоединившейся к революционному Бунду в январе 1905 года. Она была одним из получателей знаменитого «динамитного фонда», собиравшегося в пользу русской революции, ей были доверены 275 долларов, собранных на революционном митинге в Чикаго в 1905 году. По каким-то причинам эти средства не достигли собратьев-революционеров в России, но мадмуазель Рачнович была вне подозрений, поскольку части «динамитного фонда» часто застревали в пути.

После выхода этой заметки одни газеты стали писать, что Райлан был нанят царским правительством, чтобы осуществлять в Америке слежку за бывшими соотечественниками, поддерживающими революционеров в России, – в частности, за чикагским Бундом; другие – что Райлан передавал бунтовщикам конфиденциальные сведения из консульства.

Недостаток достоверной информации пополнялся собственными фантазиями журналистов, навеянными непроверенными слухами. На основании того, что, как выяснилось, история не знала русского адмирала с фамилией Райлан, а по сведениям друзей «его» отчество было Константинович, делался вывод, что Николай был внебрачным сыном, – вернее, дочерью, – великого князя, председателя Государственного Совета, адмирала Константина Николаевича – сына императора Николая I-го.

Приводились сведения некоего заслуживающего доверия лица, согласно которым де Райлан как девочка учился в духовном училище недалеко от Одессы. Он был «ребенком дворянина и прекрасной нигилистки, которая была сослана в Сибирь по обвинению в заговоре с целью подрыва одного из царских дворцов и там скончалась». Муссировалась версия, что тело де Райлана было заменено, он жив и скрывается от русской секретной полиции, так как был связан с революционерами.

Основываясь неизвестно на чем, писали, что из Европы Райлан в облике женщины приплыла в Мексику, где стала помощницей поверенного в делах России Адольфа Девершница (Deverschnitz), после смерти которого обнаружилось, что поверенный – женщина. Этот «опыт», мол, оказал влияние на Райлан, и после прибытия в Нью-Йорк она стала выдавать себя за мужчину. (Однако в ежегоднике Министерства иностранных дел никакого Девершница среди дипломатического корпуса не значится. Поверенным в делах России в Мексике с 1891 года был барон Роман Романович Розен).

Душещипательную историю поведал репортерам Эдвард Нокс – привратник дома, в котором жили в Чикаго Райланы. Он утверждал, что близко знал Николая и часто совершал с ним совместные конные прогулки, во время которых Николай обычно был облачен в изящную гусарскую форму с саблей на боку.

– После того как Райлан вступил в общество чикагских гусар, он попросил меня помочь приобрести лошадь. В конюшне продавалась чрезвычайно норовистая кобыла, известная как «убийца мужчин». Увидев ее, де Райлан стал настаивать на приобретении именно этой лошади. Я отговаривал моего друга, но он возражал, утверждая, что лошадь должна быть полна жизни.

– Однажды на конной прогулке Райлан рассказал мне историю своей жизни. Он говорил, что его родители были благороднейших кровей, имели дворец под Санкт-Петербургом. Они отправили сына в Париж для завершения образования, там он встретил прекрасную юную француженку и женился на ней. Свадьба привела родителей в неистовство. Однако через три года они простили его и пригласили вместе с женой и двумя детьми в свой дворец. Вскоре Райлан уехал в путешествие по Германии, оставив семью на попечение родителей. Вернувшись, он не застал детей и жену в живых – они были отравлены в его отсутствие. Райлан проклял родителей и сбежал в Америку, поклявшись никогда не возвращаться на родину. Он просил никому никогда не рассказывать эту историю, так как она все еще приносит ему невыносимые страдания.

В заключение Нокс рассказал, что у Райлана не росли усы и борода и он готов был заплатить 75 долларов, если привратник достанет ему средство для выращивания таковых. Николай даже посылал деньги во Францию, где якобы пытались создать чудодейственное снадобье, но и заграничное средство не помогло.

Особое рвение в деле написания фантазий на тему жизни де Райлана проявил двадцатилетний чикагский журналист и начинающий драматург Ральф Кеттеринг. Уже через две недели после смерти Райлана, 2 января 1907 года, он передал на хранение в Библиотеку Конгресса пьесу в пяти актах собственного сочинения под названием The man who was a woman («Мужчина, который был женщиной») – мелодраму, основанную на знаменитом деле де Райлана. Судя по рекордным срокам, Кеттеринг написал сие творение в течение нескольких дней, основываясь на первых сенсационных статьях о таинственной женщине-мужчине и своих представлениях о далекой и загадочной России.

В первом акте (1894 год), в домике под Одессой, в котором живут Оуриетта Маралова с младенцем Гарри (она же впоследствии де Райлан), её служанка Ольга и брат Владимир, неожиданно появляется русский царь Николай. Приезжает он лютой зимой, на санях, в сопровождении лишь верного слуги Ивана, прямиком из Петербурга в Одессу! Оуриетта оказывается гражданской женой царя, Гарри – незаконнорожденным наследником престола, а Владимир – пьяницей и картежником, находящимся на содержании российского самодержца. Побочный наследник является помехой коварному царю и тот, после непродолжительного торга, убеждает Владимира, готового за водку продать любого, похитить малютку. За сто тысяч рублей Владимир соглашается ночью выкрасть Гарри и подложить его в сани к царю Николаю, который по пути домой собирается отдать собственного сына в монастырь. Попутно выясняется, что царь собирается жениться… Потрясенная Оуриетта произносит страстный монолог: «Ты собираешься бросить меня и свое дитя, стать двоеженцем во имя условности царской крови, я ненавижу тебя, царя всея Руси. О Николай, я так любила тебя, а ты обесчестил меня, ты разбил моё сердце!» (Рыдает, уронив голову на стол). В следующей сцене Владимир хитростью выманивает служанку из детской, хватает младенца, но тут его обнаруживают бдительные Оуриетта и Ольга, вступают с ним борьбу и вырывают младенца из рук негодяя. А служанка в пылу схватки из непонятно откуда взявшегося револьвера стреляет в продажного Владимира, и он падает бездыханным. Занавес.

Второй акт мелодрамы разворачивается четырьмя годами позже в российском консульстве в Чикаго (1898). Ранним утром туда является посланец из России – агент секретной службы по имени Фелка Нарговика. (Видимо, автор считал имена Оуриетта, Гарри и Фелка исконно русскими.) Первый, кого агент встретил в консульстве, был секретарь консула Шлиппенберга – Николай де Байлан. Фелка показывает Байлану официальное письмо из Петербурга, из которого следует, что по приказу царя он прибыл в Чикаго с двумя помощниками на поиски ребенка царских кровей, похищенного одной сумасшедшей женщиной. У них есть все основания полагать, что она вместе со служанкой и мальчиком скрываются в Чикаго. После того как они изловят беглянок, их отправят на пожизненную каторгу в Сибирь, а царь позаботится о ребенке. (Байлан нервно закуривает).

Последующие два акта пьесы напоминают приключения из серии: «он догоняет – она убегает». Кольцо вокруг Байлана сжимается. Чтобы отвести от себя подозрения в принадлежности к женскому полу, он делает предложение девушке из высшего света, которое та с радостью принимает. Однако преследователи не поддаются на уловку, погоня продолжается, и в конце концов служанка Ольга, переодевшись Байланом, дает ему возможность ускользнуть вместе с сыном Гарри из-под носа царских ищеек. Пожертвовавшую собой служанку хватают и этапируют в Россию, на рудники в Сибирь.

Последний акт. Байлан (при смерти от чахотки) живет с Гарри в Аризоне у доброго ковбоя Большого Билла. Вдруг раздается стук копыт, и у домика ковбоя появляются покрытые пылью барон Шлиппенберг с молодой женой – бывшей невестой Байлана, и вездесущий агент Фелка Нарговика. Они убеждают Байлана-Оуриетту отправить Гарри в Россию, где, как клятвенно обещал российский царь, ему будут оказаны королевские почести: он будет жить во дворце в Санкт-Петербурге, в роскоши и довольстве. Понимая, что долго ей не протянуть, мать соглашается и, после слезной сцены прощания, гости с мальчиком уезжают. Несчастная Байлан-Оуриетта со сдавленным стоном падает на пол и умирает. Занавес.

Видимо, молодой автор рассчитывал сорвать хороший куш, поразив публику разгадкой тайны Николая де Райлана и «знанием» особенностей русской жизни. Однако его поспешность сыграла с ним злую шутку. За время создания «шедевра» было опубликовано интервью с последней «женой» Райлана, раскрывшее загадку происхождения «сына» Гарри. Возможно, поэтому ни один театр не принял пьесу к постановке, резонно посчитав, что публика, прочитав газеты, может быть разочарована фантазиями автора.

Опубликованные в течение трех дней после смерти Райлана сведения вызвали немалый ажиотаж и в Фениксе. Сотни зевак отправились в морг, чтобы взглянуть на останки загадочной женщины. Нездоровый интерес как к диковинной мумии явно оскорблял память умершей, но вступиться за её честь было некому. Вначале тело обрядили в «его» привычную одежду – черный сюртук а-ля принц Альберт и темные брюки, чтобы сделать фотографию и отправить её для опознания в Чикаго; затем останки переодели в длинный белый шелковый женский плащ, сочтя такой наряд более уместным. В этой одежде, как писали местные газеты, Райлан стал походить на женщину: линии лица казались более мягкими, стали видны следы былой женской красоты.

Одним из первых посетителей морга стал некто Чарльз Таннер, который заявил сотрудникам похоронного бюро, а затем и корреспондентам газет, что познакомился с Райланом тринадцать лет тому назад (1893) во время всемирной выставки в Чикаго. В то время юный Николай работал в