Цитаты из книги «Невероятные происшествия в женской камере № 3»

Но понимаешь, в этом мире побеждают гибкие. Те, кто умеет приспособиться.

Вот при нем порядок был. И воровства не было. Знаешь кто?

Вы все правильно говорите на этих ваших митингах. Я на них, конечно, не хожу, но скоро, может быть, буду. Врут и воруют. Нужно нам в стране порядок навести.

По-хорошему, образование надо получить. А то что́ я, сразу после школы сюда. А может, к вам пойду.

Ни черта тут не работает, – вдруг продолжил полицейский. – Вон, как тебя судили. Думаешь, почему так? – Почему? – Да потому что у него решение уже написано. Они их штампуют под копирку, только фамилии меняют.

А вывод такой, что это у нас в крови. Плохо так говорить, только это правда. Все воруют. И чиновники, конечно, воруют. Главное, чтобы они воровали меньше, чем делали хорошего. Вот сейчас, например, нормально живем. Я за это нашей власти очень благодарен. Ну а если кто-то отщипнул там себе – ну что поделать.

На митинги ходить. Перевороты устраивать. Людям мозги пудрить. Понятно же, почему вы по улицам с плакатами бегаете – остальные развлечения уже надоели, новые подавай.

Отчитав Аню, мент перешел к судебной системе и раскритиковал ее за то, что Аня за свои дурацкие митинги вынуждена сидеть, а он ее – возить. Следом он обрушился на правительство, которое ворует: зарплата полицейских стремительно сокращается, а работа по разгону митингов – нет. Аня попыталась робко заметить, что между воровством и митингами налицо прямая связь, но ее конвоир в собеседнике не нуждался.

очень больно от этого. – Отец произнес это с такой эталонной горечью и так картинно покачал головой, что Аня поняла – окошко захлопнулось, он взял себя в руки. На смену откровенности пришла обычная симуляция эмоций. Аня вдруг подумала, что папа никогда не умел быть родителем по-настоящему – он симулировал чувства, которые, по его расплывчатому представлению, полагалось испытывать отцам в разных ситуациях, и даже не догадывался, какой фальшью от них несет.

уступив место прежней озабоченности. Аня отстраненно подумала, что нисколько не верит в его искренность. Ей всегда казалось, что так же, как она отгораживалась от него сдержанностью, отец отгораживался от нее наигранными эмоциями. Что каждый из них чувствовал на самом деле, они друг другу не показывали.