Лужа 9. Большая буча

– Послушай, это плохая примета – рассказывать всем подряд имя своего будущего жениха, – быстро отмахнулась я. – Мы помолвлены и у нас все отлично. Спасибо!

– Помолвлены? – может быть мне показалось, но лицо Леона побледнело, а глаза потемнели. – Как? Так рано?

– Да, наши семьи давно дружат, мы с ним знаем друг друга с пеленок.

– Я хотел бы, конечно, чтобы ты мне все рассказала, – вздохнул Леон, он взял пару салфеток и принялся вытирать жирные пятна соуса со своей некогда идеальной белой рубашки. – Но больше всего я хотел бы, чтобы ты научилась пользоваться приборами…

– Мечтай!

Мой телефон тихонько дзынькнул, и я, довольная возможностью прервать разговор, тут же достала его из кармана. Я улыбнулась и, вытянув губы уточкой, прочитала своим самым приторным сюсюкающим тоном: «Котенок, проверка связи. Скучаю!»

Хотя на экране синим по белому высвечивалось совершенно другое сообщение:

«Сообщение (1/2): Напоминаем, что сегодня последний день оплаты за проживание в общежитии Академии. Ваш долг вместе с комиссией составляет…»

Я выдохнула, тихо выругалась про себя и положила телефон рядом с собой экраном вверх. Это была непростительная ошибка, так как он тут же вспыхнул неоновым светом, отображая следующее крупное push-сообщение на весь экран:

«Сообщение (2/2): В случае неуплаты долга сегодня до 23:00 Ваш пропуск в общежитие будет автоматически заблокирован.»

Леон, естественно, прочитал его вслух. Я густо покраснела: ещё никогда в жизни мне так сильно не хотелось провалиться сквозь пол и, желательно, поглубже.

– Так значит, у тебя с ним все серьезно, говоришь? – нахмурился Леон, – ну и ну! На свадьбу позовите!

– Непременно!

Мне несомненно пришлось бы соврать что-то ещё, но тут раздался вопль на весь кафетерий прямо рядом с нами. Первое, что я увидела, было багровое от гнева лицо… Тедди, перемазанное в тирамису. Он оказался сидящим на полу на своей толстой пятой точке – какой-то высокий парень в знакомой черной кожаной куртке выдернул стул прямо из-под его широкой задницы.

– Это что за дела, урод? – вскочил с пола Тедди и кинулся с кулаками на наглеца.

– Смирись, толстяк, у тебя просто сегодня плохой день, – ответил высокий стройный шатен, бесцеремонно подставляя украденный стул к нашему с Леоном столу, – потому что у меня сегодня плохой день!

– Фараон? – пробормотал Тедди, все ещё трясясь от гнева, но медленно разжимая кулаки и отступая назад сразу же после того, как увидел кто именно забрал его стул. – Я не хотел… Прости, бро!

Но симпатичный шатен уже благополучно забыл про него, небрежно плюхаясь на украденный стул и… подсаживаясь к нашему столику. Как и все остальные в кафетерии, я без труда узнала эти волнистые густые волосы цвета спелого каштана. Его большие бутылочно-зеленые глаза были спрятаны за стильными солнечными очками. Должно быть, они так же отлично скрывали и его фингал, который я поставила сегодняшним утром. Интересно, какого он цвета? Ведь с момента его появления не прошло и пяти часов…

Я осторожно попыталась встать, чтобы быстрее уйти за другой столик, но Леон поставил свои огромные тяжелые ноги на мои ступни под столом так, что я оказалась полностью обездвижена.

– Мне два крепких эспрессо с корицей, – крикнул Коста в сторону буфета. Там в это время как раз появилась растерянная темноволосая девушка с роскошной косой и в фирменном фартуке. Она принялась выкладывать на прилавок свежую выпечку. В этой сети самообслуживания не было официантов… ни для кого, кроме Константина, разумеется. Очевидно, девушка была новенькая, так как Косте пришлось на нее снова прикрикнуть. – Эй ты, шевели булками!

Официантка испуганно взглянула на кассиршу, та еле заметно кивнула, после чего работница быстро скрылась за стойкой с навороченной кофемашиной.

Я узнала девчонку. Дженни? Девушка Даниэля из кофейни в общежитии? Она-то что здесь делает? Ну, конечно, они с Дани поссорились, и теперь бедняга, убитая горем и отчаянием, работает тут.

Но неужели Дани до сих пор не нашел мои деньги в своей кассе? А что, если нашел, но ещё не успел ей позвонить?

А может быть, это случится с минуты на минуту? И я стану свидетелем! Быстрее бы!

– Лео, ты не доел свою котлету! – заявил Коста, возмущённо глядя на мой покусанный бифштекс, словно отец, заставляющий есть капризного сына. – Сегодня вечером тебе понадобятся все калории на свете!

На что Леон безразлично пожал плечами:

– Я не голоден!

Коста тихо выругался, крайне недовольный таким поведением. На нем была дизайнерская белая футболка с дорогими блестящими стразами. Из-под ее ворота выглядывал край черной татуировки – что-то вроде толстой цепи, перевитой шипастым терновником.

Он подвинул к себе соседний стул и положил на него стройные длинные ноги в черных зауженные джинсах и пыльных белых найках. Прямо альфа-самец в своем личном царстве. И зачем только природа так шутит? Люди как цветы – самые красивые из них всегда оказываются самыми ядовитыми.

– Ешь мясо, иначе я на тебя не поставлю сегодня! – снова попытался он надавить на Леона.

– Это мой бифштекс, – неосторожно вставила я.

Коста поднял свои очки на лоб и небрежно взглянул в мою сторону. Его красивые глаза смотрели на меня с крайней ненавистью. Невероятно! Моего утреннего фингала как ни бывало – ни под левым, ни под правым глазом. Как такое возможно? Я удивленно нахмурилась, а он мило улыбнулся от уха до уха, довольный моей реакцией:

– А, это ты опять! Как посмела сожрать котлету Леона?!

– Отвали! Это мое мясо! – возмутилась я.

Но Коста уже потерял ко мне интерес, все его внимание было устремлено на Дженни, что торопливо двигалась к нашему столику с небольшим подносом, на котором стоял белый кофейник и пара чашечек. Вокруг буквально разливался аромат свежезаваренного крепкого кофе и корицы. Девушка осторожно опустила поднос на стол, откинула за спину свою роскошную косу до пояса, и ловко принялась разливать по чашкам насыщенный шоколадно-коричневый напиток. Коста, не глядя, достал из кармана кожаной куртки слегка помятую, но крупную купюру и бросил ее на стол.

– Спасибо! – пробормотала Дженни, быстро забирая деньги. – Сейчас я принесу вам сдачу.

Губы Косты растянулись в кривой и очень недоброй усмешке.

– Запомни, куколка! Мне не отдают сдачу – мне отдаются за сдачу!

С этими словами он резко схватил испуганную Дженни за талию и прижал к себе. Бедняга только успела лишь негромко вскрикнуть. Откуда она могла знать, что этому богатому и избалованному наглецу все дозволено? Что даже администраторы студенческого кафетерия его боятся и все спускают ему с рук – битьё посуды, драки, неоплаченные счета, хамство и домогательства к девушкам.

Кто же будет связываться с единственным сыном самого богатого и влиятельного человека? Даже этот старый замок-корпус Академии полностью принадлежит ему. Да и новый корпус тоже.

Таким образом, осколки битой посуды заметались, скатерти и сломанные столы менялись, девушки утирали слезы и зашивали юбки, а Коста придумывал все новые и новые выходки.

Сейчас же он посадил дрожащую Дженни на свое колено, пытаясь угостить ее черным кофе и…

– Эй! Это мой чизкейк! – вырвалось у меня быстрее, чем я смогла себя остановить.

– Че? Да ладно? – притворно-невинно произнес Коста, глядя на меня так, словно снова только что заметил. – Значит, ты всё-таки осмелилась разменять мои бабки? Да-да! Хватит играть дурочку, Антонина! Это ты забрала мои деньги сегодня утром. Что ж, ты вернешь мне все до последнего гроша и очень пожалеешь обо всем в любом случае…

– Это я угостил ее ланчем, Коста, – спокойно произнес Леон, доедая последние кусочки киви из своего пафосного фруктового салата.

– Вот видишь, я не брала твои бабки, козел! – тут же вспылила я.

На что Коста молча медленно откинулся на спинку своего стула. Он, конечно же, не был готов к такому повороту событий и сейчас разочарованно глазел на Леона, словно тот его предал.

– Козел, значит? – вздохнул он с притворным сожалением, оглядывая меня с нескрываемым презрением, – а я-то думал, что Антонина Эванс знает, что я – самый желанный друг в Академии и самый страшный враг!

– Мы – партнеры, – поправила я, вспоминая про утреннюю флешку. – Только бизнес и ничего личного!

Нужно было перевести тему – уж очень мне не хотелось говорить о дружбе с Костой на глазах у дрожащей Дженни, которая уже, очевидно, ненавидела его всем сердцем. Я строго кивнула в ее сторону:

– Отпусти девушку! Она не виновата, что у тебя сегодня плохой день.

– И не подумаю, – усмехнулся Константин. – Так мой скучный день становится чуть веселее. Или ты хочешь занять ее место, а?

– Коста! Из-за тебя на нас все пялятся! – проворчал Леон, доедая свой йогурт.

– Пусть завидуют! – отмахнулся Фараон и тут же быстро вернулся к наболевшей теме, – ешь мясо, Лео! Быстро!

– Не хочешь выбрать себе кого-нибудь более разговорчивого, красавчик? – раздался рядом знакомый высокий, слащавый и протяжный голос Стейси. Кажется, что от этой вездесущей блондинки мне теперь тоже никуда не деться. – Я уверена, что я вешу гораздо ме-е-эньше-э!

Не успела она приторно пропеть последнюю фразу, как Коста привычным жестом схватил ее за талию и резко приблизил к себе, довольный таким вниманием. Да, судя по томным взглядам девушек в кафетерии, каждая мечтала сейчас присесть на колено самому опасному красавчику Академии.

Интересно, он и эту блонду тоже будет кормить моим чизкейком?

Но мои тревожные мысли прервал Леон, точнее – пристальный взгляд его медово-карих глаз на… Стейси. Он смотрел с приоткрытым ртом на ее золотистые локоны и смазливое личико с выразительными карими глазами, лихо подведенными карандашом и нарисованными ярко-черными длиннющими стрелками. Затем его завороженный взгляд скользнул по ее идеальной фигуре в нежно-розовом облегающем платье под цвет помады. Судя по глубокому и очень откровенному декольте, у бедняжки, наверное, сегодня был какой-нибудь очень важный зачет. И чего же Леон на нее так пялится? Она же очередная ТП. Точнее, почему мне не все равно, что он на нее так пялится?

– Ешь мясо, Лев! Мы не уйдем отсюда, пока я не скормлю тебе пару таких отбивных! – гаркнул Коста на Леона, развернулся и снова заорал в сторону кассы. – Два среднепрожаренных бифштекса! Быстрее!

– Отлично, – кивнула я, вставая. – Тогда мне пора. Не подавитесь и не скучайте!

– Стой! Я тебя ещё никуда не отпускал! – властно скомандовал Коста. – Верни мне мои деньги, воровка!

– Во-первых! Я не жду, пока ты меня отпустишь – мне не нужно твое персональное разрешение! Ты не мой хозяин – я не твоя шавка! – язвительно прошипела я и добавила ему на ухо. – Во-вторых! Ты еще не заплатил за свою курсовую, умник. Помнишь? Жду на карточку…

– Значит так, да? Значит бунт, да? – Коста бросил на меня презрительный взгляд и доложил, четко и громко, чтобы его услышало как можно больше народу в кафетерии. – Так значит, ты все-таки решила перейти мне дорогу, да? Какая-то жалкая Антонина Эванс, родители которой отказались от нее и бросили умирать на ступенях приюта? Впрочем, она оттуда сбежала, устроив пожар, а затем, когда через десять лет ее всё-таки усыновили добрые люди, она сбежала и от них, прихватив с собой все их сбережения!

– Это наглая ложь! – вскочила я с места. – Да как ты смеешь? Деньги были честно заработаны мной на доставке пиццы!

– И снова враньё, такие деньги на доставке пиццы не заработаешь! – резко заявил Коста, он криво улыбнулся в сторону Леона и произнес, – в общем, Лео, я бы на твоём месте подумал, с кем садиться за один стол. Ешь мясо и больше не подпускай эту бомжарину ко мне ни на шаг!

– Ты мне солгала? – Леон повернулся ко мне бледный как мел, с видом обиженного ребенка, которому только что сказали, что Деда Мороза не существует. – Так, значит, у тебя нет парня?

– Ой, блин, ну все! – я саркастически закатила глаза вверх и, не обращая никакого внимания на расстроенного Леона, снова наклонилась к Косте. – Где ты раздобыл про меня столько инфы, засранец?

– Твоя рыжеволосая соседка… она не только громко стонет на заднем сиденье, но и много болтает, – он подмигнул мне. По моей спине побежали мурашки, кровь закипела в венах. Неужели Лиза уже настолько доверилась ему? Нет, это полный бред! В машине? Не может быть! Но вдруг, она ему и правда все рассказала про меня?

– Ты все врешь, тварь! – прошептала я, мотая головой. – Лиза никогда не станет… она не будет…!

– О, после утреннего кофе с настоящим итальянским, очень крепким Амаретто она все мне рассказала! – смеясь, ответил Коста, – теперь-то я знаю, что у тебя нет ни совести, ни родни, ни гроша и, наверное, родители – алкаши!

– Заткнись, урод! – прошипела я, моя правая рука сама собой выстрелила из-под стола, и вот я уже держу вилку у его горла. Четыре острых зубца, перемазанных в горчице, опасно прижались к его шее и грозятся проколоть горло в районе кадыка.

Но вместо того, чтобы хотя бы испугаться, Коста лишь расплылся в ехидной улыбке.

– Так-так, мисс Эванс. Угрозы острыми металлическими предметами и публичные оскорбления. Знаешь, что тебе за это грозит? Когда мой отец узнает…

– Снова прикрываешься своим папочкой, козел? – не выдержала я.

Коста иронично вскинул брови:

– А что плохого, если я горжусь своим отцом? Он, между прочим, сам добился всего в своей жизни, он – полновластный хозяин всей значимой недвижимости и всего крупного бизнеса в нашем городе. Даже эта Академия и этот ресторан – все принадлежит моему отцу. Я не виноват, что один мой носовой платок стоит дороже, чем все, что сейчас на тебе надето.

– Как свинью не одевай, все равно будет хрюкать, – громко ответила я и со звоном бросила вилку в свою пустую тарелку. – Да ты же жалкое ничтожество без своего богатого папочки!

Коста резко стряхнул с широкого лба свою каштановую челку. Он быстро придумал и уже собирался бросить мне в ответ что-то едкое и унизительное.

Но Дженни, все это время незаметно сидевшая на его правом колене, воспользовалась нашей перепалкой, и когда сильные руки Косты ослабли на ее талии, девушка вскочила на ноги. Она взяла пару пустых тарелок и, густо краснея, спросила дрожащим голосом:

– Вам что-то ещё при-и-нести?

– Я же просил два стейка! – вспомнил Коста, резко хватая девушку рукой за мягкое место. – И твою упругую попку на мои колени!

Дженни вскрикнула, с грохотом уронив тарелки на скатерть, но не растерялась и влепила Косте звонкую пощечину.

Богатенький мальчик буквально подскочил на месте от неожиданности и возмущения – он не привык к такому обращению! В этой жизни унижения и подзатыльники всегда раздавал только он сам!

И потому, со словами: «Ах ты крыса!», он ударил девушку наотмашь ладонью по щеке. Та вскрикнула и, закрыв лицо руками, громко всхлипывая, побежала на кухню.

Ее тут же догнали едкие оскорбления Косты – ему все безнаказанно сойдёт с рук. В кафетерии никто даже и слова не сказал, чтобы заступиться за беднягу Дженни. Все давно привыкли и смирились. Этот случай был не первый и, к сожалению, не последний.

Но я, естественно, не могла оставить ситуацию просто так – уж очень долго меня поили бесплатным капучино в своей кофейне Дани и Дженни. Поворачиваясь, я слегка задела локтем стоящий на столе белый кофейник, полный еще горячего кофе. Я толкнула его ровно настолько, чтобы он опрокинулся и кипяток вылился на…

– АААААААААААААА-Й-ООООООООООООООО-УУУУУУУУУУУУ-Й! – раздался на весь кафетерий душераздирающий вопль Косты, который вскочил со стула, прикрывая обеими руками свое обожженное причинное место.

– Дура! У меня же детей не будет! – завопил он, растирая темные мокрые пятна на джинсах, от которых даже шел пар.

– Такие, как ты, не должны размножаться! – ехидно улыбнулась я, довольная проделанной работой.

Коста в ярости схватил со стола недопитую чашку кофе и выплеснул ее содержимое мне в лицо. На мое счастье, кофе в чашке уже успел остыть. Крупные капли заодно догнали и визжащую Стейси с Леоном. Отлично! Им обоим полезно!

Не удовлетворившись тем, что я вся была в липком шоколадно-коричневом напитке, Коста заехал мне кулаком в плечо. От боли на мои глаза навернулись слезы и из руки предательски выпал телефон, покатившись по твердому кафельному полу. Экранчик с хрустом разбился в дребезги. Мое сердце екнуло: как я теперь буду жить без телефона? Без интернета? Это – моя единственная связь с внешним миром. И у меня совершенно нет денег на новый!

От гнева я сжала правую руку в кулак так крепко, что мои покусанные ногти впились в ладонь.

– Прекратите! Стоп! – вмешалась Стейси, она попыталась дотронуться до плеча Косты, отчаянно хлопая своими длинными ресницами. – Мальчики… ой… девочки!

Я стиснула зубы до боли в висках, мой правый кулак засвистел в воздухе и на полной скорости столкнулся с зубами Косты. Раздался громкий хруст – очевидно, моих сломанных пальцев, и я громко взвыла от дикой боли. Надеюсь, что и Коста сейчас чувствовал что-то подобное.

Дальше все происходило как в замедленной съемке остросюжетного боевика. По инерции голова парня откинулась назад, из лопнувшей губы во все стороны брызнула горячая кровь. Стейси завизжала ультразвуком, Коста потерял равновесие и полетел на пол, отчаянно хватаясь за все, что было в пределах его досягаемости. Нежно-розовое платье Стейси жалобно затрещало по швам, когда Коста, падая, отодрал от него переднюю половину.

– Нахал! Хам! – вопила девушка, прикрывая руками голое загорелое тело, а самое главное – бежевый лифчик, из которого в противоположные стороны вылетели две силиконовые вставки телесного цвета – ее пышные накладные груди.

Леон даже успел поймать одну из них и теперь с интересом вертел в руках. Что ж, в нашем современном мире, к сожалению, мало чего настоящего, кругом – дешевые подделки.

Но меня удивил вовсе не этот момент, а то, что на грациозной белой шее Стейси висел большой, громоздкий старинный ключ, какими пользовались в средние века, чтобы запирать сундуки с золотом. Странно, и зачем она его с собой носит? Он что – от номера ее общаги? Слабо верится!

– Это тфой пофледний фень в Акафении! – прохрипел в мою сторону Коста. Он шумно сплюнул на белую скатерть кровь вместе со своим… зубом. – Я кляфусь! Тура!

Мы попытались снова наброситься друг на друга, но на этот раз между нами встал крепкой стеной Леон. Стейси, визжа и ругаясь, схватила со стола пару салфеток, собрала свои вставные причиндалы – одну с пола, а вторую отняла у Леона, и удалилась в неизвестном направлении, цокая высокими каблуками по кафелю. Коста, не желая проигрывать, изловчился и швырнул в мою сторону единственное блюдо, что до сих пор оставалось нетронутым на нашем столе – клубничный чизкейк. Но дорогой десерт просвистел мимо меня и попал прямо в лицо…

– Ой, здрафте, Матам Пуфалло! – произнес осипшим голосом Константин имя директора нашей Академии и снова сплюнул на пол кровь. Он тут же показал пальцем в мою сторону. – Это фсе она, Матам Пуфалло!

– Костик! Бедняжка! – запричитала приземистая полноватая женщина в строгом деловом костюме кремового цвета. Среди ее светлых волос, красиво начесанных в пышную укладку, торчал кусок чизкейка, а тонкие изящные линзы очков были густо перемазаны в клубнике. Она, конечно же, хорошо знала отца Константина, и потому часто возилась с богатым мальчиком как родная тетя. – Ты же истекаешь кровью! Вызовите скорую! Скорее! И полицию!

– Не нафо! Нет! – запротестовал Коста. – Мой отеф ничефо не долфен снать!

– Бедный мой мальчик! – вопила директриса и вдруг резко обернулась ко мне, отчего на ее плечи посыпались крошки чизкейка. – Живо в мой кабинет, мисс Эванс! Ты отчислена! А за разбитую посуду и прилюдную драку ты заплатишь огромный штраф!

Странно, но в эту страшную минуту, когда все мое будущее рушилось буквально на глазах, в моей гудящей голове кружилась всего одна мысль:

«Эх, как жаль, что я так и не попробовала этот отменный клубничный чизкейк…»