Глава 14. Спартак

Виктор

Это была охота… суровая зимняя охота, суровая и жестокая, как сама жизнь. Я взял с собой одиннадцатилетнего сына и его годовалого щенка по кличке Спартак. Это был обычный беспородный дворняга рыжевато-серого цвета с умными печальными глазами, смотрящими прямо в душу. Никогда не забуду эти преданные янтарные глаза, и мой сын тоже, наверное, не забудет…

Мы подарили животных близнецам на десятилетие. Анжелике достался рыжий персидский котенок с огромными зелеными глазами, а Алексею, который своим поведением не заслуживал вообще никакого подарка, Елена откуда-то приволокла щенка. Я быстро догадался, что его, маленького и беспородного, должно быть, дали в зоомагазине по очередной глупой акции и тем самым избавились от ненужного хлама.

Котенка тут же назвали Клеопатра, согласно всем полагающимся по статусу привилегиям, царицу разукрасили бантами и усадили за стол рядом с довольной именинницей. Через несколько часов, однако, выяснилось, что это была персона мужского пола, и потому ее спешно переименовали в Цезаря, дав в качестве извинений целую миску сливок. Его царское величество осталось очень довольно!

Со щенком все вышло гораздо проще. Алексей назвал его Спартаком в честь великого борца за свободу и больше никогда с ним не расставался. Спешу заметить, что Златоновский младший сам его кормил, выгуливал и дрессировал, разговаривая с собакой гораздо чаще и дольше, чем со мной. Я не вмешивался, но по-прежнему строго следил за его успехами в обучении, постепенно увеличивая нагрузку по экономике и политологии. Парень должен был занять мое кресло, на котором не так-то легко и мягко было сидеть. В свое время мне преподавали уроки самые строгие и блестящие из учителей – жизнь, нужда, голод и улица. А теперь я, как мог, старался один заменить Алексею всех своих учителей.

Это было солнечное морозное утро в заснеженном сосновом бору. Снег громко скрипел под огромными шипованными колесами нашего квадроцикла – мы были первыми, кто отважился проехать по проселочной дороге после снегопада.

– Спарти! Назад! Спарти, ко мне! – звонко командовал сын, оглядываясь по сторонам в поисках своего рыжеватого дружка, – папа, давай быстрее! Он потеряется!

Я, сидя впереди, совершенно не торопился выполнять «приказы» своего отпрыска. Настоящий пес всегда вернется к хозяину!

– Алексей! Быстро надень его! – строго сказал я, заметив в зеркало заднего вида, как за моим плечом мелькнул блестящий сверхпрочный фирменный шлем бледно-голубого цвета. На мне был точно такой-же, только на несколько размеров больше. Мы так же были одеты в одинаковые непромокаемые костюмы со светоотражателями. – Пес не потеряется, если ты его правильно выдрессировал!

– Спартак! Ко мне! – во все горло закричал мальчишка, эхо несколько раз подхватило его слова, словно передразнивая. Затем парень все-таки послушно надел шлем, но кричать не перестал, – Спарти! Спарти!

– Молчи! Ты распугаешь всех лис и зайцев! – приструнил его я, мне тоже уже надоело слушать его отчаянные вопли. Поддав газу, я решил припугнуть малого, – тут водятся лоси, волки и медведи!

Естественно, что все медведи сейчас тихо спали в берлогах, а волки, по словам местного лесника, перекочевали в совершенно другой, менее заснеженный район. Так что ни тех, ни других мы сегодня не увидим.

– Волки? Медведи? – переспросил сын дрожащим голосом – он испугался вовсе не за себя. Его преданного пса не было видно вот уже больше пяти минут. Алексей осторожно снял с плеча свое ружье – похожее на обрез обычной охотничьей винтовки, только с современным глушителем и пятью патронами внутри. Вообще-то по всем правилам патронов должно было быть семь, но я решил, что для первого раза нам будет вполне достаточно и пяти. Вряд ли мы кого-нибудь подстрелим, лишь бы при этом парень не попал в себя, ну или… в меня. Так что в моих планах было лишь погонять белок, найти стадо оленей, заставить мальчишку развести огонь и научить его ориентироваться в лесу. Но жизнь преподнесла ему совершенно другой, куда более серьезный и полезный, урок…

– Спартак! – радостно вскрикнул Алексей, – папа тормози!

Нам навстречу со всех лап несся Спарти, рыжая морда была белой от снега, розовый язык развевался по ветру, хвост с белым кончиком торчал трубой. Под истошные крики Алексея, я дал по тормозам. Квадроцикл послушно остановился.

Но что это?! Прямо за рыжим псом, словно серая тень, следовал огромный волк. За ним бежал еще один… и еще один… Это была целая стая, голодная и рассерженная. Да откуда они тут?

Отвечать на глупые вопросы было совершенно некогда. Я успел насчитать около семи волков – крупные взрослые самцы, а значит дело было плохо – в таком количестве они запросто разорвут нас вместе с квадроциклом.

– Папа, что ты делаешь? Спарти! Нет! – закричал Алексей, я же, молча, и как мог быстро развернул квадроцикл и дал по газам, – папа! Стой! нужно забрать Спарти!

Нужно было удирать без оглядки! Мы стремительно набирали скорость, однако, какой бы сверхмощной не была наша техника, голодный волк – самый быстрый хищник! И то, что стая нас догонит – не было сомнений! Это был лишь только вопрос времени и количества нашего топлива.

– Стреляй! – скомандовал я, левой рукой доставая из кармана рацию, правая была на руле, – нужна помощь! Сектор А15! Тут стая волков!

Мой малый быстро вскинул ружье и, держась только за счет ремней безопасности, прицелился. Прозвучал едва слышимый выстрел, смягченный глушителем. С одной из сосен свалилась приличная копна снега, больше ничего не произошло, и, к сожалению, ни один волк не пострадал.

– Спарти, быстрее! – задыхался Алексей, закидывая шлем назад, как капюшон, – папа тормози! Он не успева…

– Надень шлем! Быстро! – скомандовал я сквозь зубы, еле удерживая руль на скорости, – и стреляй! Стреляй!

Я искренне надеялся, что выстрелы напугают стаю, но они ее только разозлили, особенно когда Алексей все-таки попал в одного из волков – на весь лес раздался страшный душераздирающий вой! Ура! С третьего раза! Выходит, не зря я платил за его дорогущие курсы стрельбы.

– Последний патрон! – предупредил я, наугад поворачивая на развилке – молясь всем богам, чтобы это было в правильном направлении. Иначе, ценой за наш «поворот не туда» станут наши жизни.

– Папа, стой! Они разорвут Спарти! Они…

– Стреляй! – заорал я во все горло, перекрикивая рев мотора.

Алексей долго не решался спустить курок, целясь то в одного волка, то во второго, то в третьего. Их огромные ярко-красные пасти с крепкими мраморными зубами щелкали, словно смертельные капканы, прямо у хвоста нашего скулящего пса.

Но, нет! И оттого, что Алексей назвал его громким именем Спартак пес совершенно не стал ни храбрее, ни умнее, ни благородней. Он не только заблудился в лесу, набрел на стаю голодных волков, но и умудрился ее натравить на нас – его хозяев, дающих ему кров и пищу.

«А вообще-то все было совершенно не так, – возразил сам себе Демон, он с интересом просматривал сон Златоновского одновременно с его лысым хозяином, лежавшим в машине без сознания. – Спартак вернулся за квадроциклом, чтобы предупредить вас, своих любимых хозяев, о голодной стае. И если бы не пес, волки бы потихоньку окружили вас и набросились разом со всех сторон. У тогда бы у вас просто не было шанса.»

Но, увы, об этой подробности Виктор и его сын никогда не узнают.

– Жми курок! Стреляй! – кричал я на весь лес, наш квадроцикл скакал по кочкам, грозясь вот-вот забуксовать или опрокинуться. Пот градом стекал по моему лбу, а стекло шлема запотело. Откуда-то у меня появилось навязчивое чувство, будто за нами кто-то давно пристально следит. Нужно было срочно что-то придумать – долго мы не протянем.

Алексей снова громко позвал скулящего пса, прицелился в огромного волка, который бежал за ним по пятам, но… в этот самый момент я изловчился и слегка толкнул парня в спину. Прозвучал глухой выстрел, затем весь лес содрогнулся от истошного собачьего визга. Пуля попала в переднюю лапу Спартаку, погоня мигом прекратилась, и ближайшая пара волков разорвали несчастного пса в клочья прямо на наших глазах.

От шока Алексей онемел и, опустив ружье, словно парализованный смотрел на удаляющееся ярко-красное пятно на снегу – все, что осталось от его друга. Мальчишка рухнул на сидение и, давясь слезами, закричал. Никогда не забуду его слова и хриплый надрывистый голос:

– Нет! Спарти! НЕТ! Папа… ты – убийца! Ты убил его, папа! Ты…

– Замолчи! – резко оборвал я сына, мне было совершенно не до его сердечных травм и истерик – четверо из семи волков все еще продолжали гнаться за нами, ничуть не сбавляя ход. А между тем дорога становилась все сложнее и извилистее – кочки и ухабы встречались чаще, а слой снега становился гораздо толще. Нет, мы явно приехали сюда не по этой дороге и сейчас лишь удалялись в глубь леса в совершенно неизвестном направлении – нужно было срочно разворачиваться.

– Вытри сопли и… пригнись! – закричал я, сбрасывая назад рюкзак с нашей провизией – сосиски, булочки, термос с горячим чаем. Двое из четырех волков жадно набросились на «пикник», тут же отстав. Но радоваться было рано – пара последних, огромных и вероятно самых голодных животных, совершенно не собиралась оставлять нас в покое, так и норовя прокусить наши задние шины.

Благо, истерика сына, который вопил и причитал, проклиная меня на весь лес, умываясь слезами и выпуская густые клубы пара изо рта, немного отпугивала волков.

– Проклятые бюрократы! – рявкнул я, слишком поздно заметив на дороге прямо перед нами высокий длинный сугроб – это был занесенный снегом толстый ствол поваленного дерева. – Держись!

Наш квадроцикл, заскрипев всеми подшипниками, подлетел вверх не меньше, чем на пару метров. Мы каким-то чудом, не без помощи современных сверхпрочных ремней, удержались на нем. Дальше стало хуже – дорога заканчивалась огромным оврагом с крутыми склонами, и после жесткого приземления наш тарантас полетел вниз со страшной скоростью.

– Отстегивайся и прыгай! – скомандовал я, одновременно подчиняясь своему же приказу. Пушистый свежий снег смягчил наше падение, однако, мы, как два тюфяка довольно долго катились кубарем вниз со склона. Хвала современным технологиям в области экипировки для экстремальной охоты!

Волки, удивленные таким представлением, пока осматривались и принюхивались на верху, не решаясь спуститься вниз. Пользуясь моментом, я сорвал с себя шлем и подбежал к валявшемуся в сугробе Алексею. Живой!

– Сколько тебе раз говорить, щенок? Одевай шлем! – я поднял сына на ноги, глядя в его бледное с красными от мороза щеками лицо. И без того светлые ресницы были теперь полностью белыми от инея, под ними блестели соленые дорожки от слез. Светлые тонкие волосы растрепались и теперь торчали во все стороны острыми сосульками. Красные оттопыренные уши были явно отморожены.

– Убийца! – прохрипел сквозь зубы Алексей, облизывая бледные растрескавшиеся губы. Его серые глаза горели смертельной ненавистью и презрением, – ты убил его!

– Утри сопли, сын, мне за тебя стыдно!

Не успел я оглянуться, как сопляк наставил свое ружье прямо мне в лицо.

– Ты убил его! Убил!

Я глубоко тяжело вздохнул, прекрасно зная, что оружие не заряжено. Все до одного пять патронов давно были потрачены. Но все-равно по моей спине невольно побежали мурашки…

– Ты на кого поднял руку, щенок? На меня…

Мои слова прервал звонкий щелчок – мелкий все-таки спустил курок! В родного отца!

Вне себя от гнева, я выбил оружие из его рук – дурень даже не сопротивлялся и не пытался бежать. Все себя от подобного предательства я отвесил малому звонкую пощечину, после которой он едва удержался на ногах – и то только благодаря тому, что я резко схватил его за ворот куртки.

– Будешь знать, как поднимать руку на отца!

Алексей шатался из стороны в сторону, его серые глаза, погасшие и затуманенные, смотрели куда-то вдаль. Он словно ничего не чувствовал – боль душевная напрочь заглушила физическую.

– А это тебе за то, что снял шлем! – я снова ударил его по лицу, – ты мог сломать свою шею, болван! Слушай и делай, что я говорю! Ясно?

Вторая оплеуха получилась гораздо сильнее и больнее первой – из уголка его бледных губ пошла кровь. Парень вздрогнул, его рассеянный взгляд наконец-то сосредоточился на мне, по заплаканным щекам снова покатились слезы. Теперь уже от боли.

– Я…слушаю…И что ты прикажешь мне делать? – тихо и ужасающе спокойно произнес он, словно маленький запрограммированный робот. Но тут его самообладание закончилось, глаза снова закатились вверх, а губы искривились, готовясь к рыданиям. Ох, как же мне все это надоело!

Пришлось врезать ему третий раз – сильнее первых двух.

– Хватит реветь, как девчонка! – процедил я сквозь зубы, тряся его за плечи, – у меня растет две дочери! Дай тебе платье, и ты – вылитая Анжелика!

«Бей, бей его сильнее! – требовал Демон, – бей, как когда-то тебя жизнь! Твой щенок вырастет и без сомнения запомнит каждый удар!»

Алексей опустил глаза и тихо всхлипнул, я занес руку для новой пощёчины, однако, моя ладонь так и повисла в воздухе. Я не мог поверить своим глазам – мой сын улыбался! И пусть со слезами на глазах, но его растрескавшиеся окровавленные губы были растянуты в холодной пластиковой улыбке топ-менеджера. Просто невероятно! Он сделал это!

– Теперь ты доволен мной, отец? – спросил Алексей, к сожалению, улыбка, слегка перекошенная от боли и окровавленная из разбитой губы, не коснулась ни его глаз, ни голоса. Парню просто надо потренироваться!

Я внутренне ликовал, но все эмоции были надежно спрятаны, как песок под асфальтом, за моим каменным лицом. Да с такими успехами он запросто выкупит весь мой бизнес и втридорога его продаст… мне же.

– Запомни, сын, – уверенно начал я, с ужасом глядя, как на его щеках проявляются красные отпечатки от моих ладоней – пацану не слабо досталось. И то, что он до сих пор улыбался – даже сквозь слезы и стиснутые зубы – говорило о том, что моя жестокая наука не прошла даром. Тогда-то я и понятия не имел, скольких в этом мире обманет его непроницаемая улыбка-маска. Мои требовательные наставления много раз спасут не только жизнь моего сына, но и далекое неведомое смертным королевство Магиров, что стоит на границе нескольких миров. А пока я продолжал свой главный бесплатный урок, – в этом мире ты не нужен никому! Запомни, сопляк…

Тут все мои бесценные советы остались недосказаны, а моя пламенная речь внезапно оборвалась… звонкой пощечиной. Я оторопел больше от неожиданности, чем от боли – мой сын ударил меня по лицу! Мало того, что в этот момент я сильно прикусил свой язык, так и пощечина оказалась не из слабых. Но вместо того, чтобы дать малому сдачи, я решил показать класс и улыбнулся во все свои двадцать семь зубов – остальные пять были выбиты в процессе «обучения жизни» улицей.

– Чем сильнее тебя бьют, тем шире ты должен улыбаться! Никто не должен видеть твоей боли и слабости! Никто не должен читать твои мысли и эмоции! Ясно?

– Ясно! – кивнул Алексей, сейчас его серые глаза почти остыли от ненависти и в них появились маленькие искорки гордости, однако, ненадолго. Он прищурился и прошипел, – только ты все равно убийца, папочка! Убийца!

– О, считай меня, кем хочешь! Только одень шапку и называй меня отец! – отмахнулся я, оглядываясь по сторонам. Волки все еще стояли на краю обрыва, с интересом наблюдая за семейной ссорой и не решаясь спускаться вниз. Один из них, обернувшись назад, словно кого-то ожидая, запрокинул вытянутую морду вверх и громко протяжно завыл, приглашая всю голодную стаю на почти сбежавший, но еще теплый обед.

– Послушай, Алексей, в этом лесу не должно быть ни одного волка! Кто-то из моих конкурентов снова пытается меня убрать, а заодно – и тебя, как единственного наследника. Но у них ничего не получится – я не отдам свой бизнес никому…

– Па…отец! – перебил Алексей, напряженно смотря куда-то мне за спину.

–… даже тебе! – многозначительно продолжил я, но весь драматичный эффект был потерян, так как я обернулся.

Пятеро серых теней бежали по склону, еще трое волков стояло на вершине оврага.

Я в панике взглянул на наш затихший перевернутый вверх колесами квадроцикл. Легкие клубы серого дыма вырывались из его перегретого мотора. Нам ничего не оставалось, как…

– Бежать! Сын! И быстрее! – заорал я и, не дожидаясь ответа, кинулся на противоположный склон оврага. Алексей послушно натянул шлем и, не по-детски крепко выругавшись, бросился за мной.

– Па… отец! Я…не…могу…быстрее! Они…нас… догонят! – жаловался он наивным звонким голосом, то и дело оборачиваясь назад – пара серых волков уже рыли лапами снег возне нашего перевернутого квадроцикла. Еще двое топтались на том месте, где только что стояли мы.

– Тебе… не нужно… бежать быстрее них …сын! – стал объяснять я, пытаясь сохранять свой самый хладнокровный тон – насколько это было возможно при почти отвесном подъёме, – только…быстрее… меня!

Ответом было молчание, а точнее – тяжелая отдышка Алексея. Теперь он ни на секунду не сомневался, что я оставлю его на растерзание хищникам, если он не поспешит и не обгонит меня. Неужели он это сделает? В смысле, бросит родного отца на растерзание? Мое любопытство пересилило страх и одолело здравый смысл и, хоть это было жутко неудобно сделать в шлеме, я все-таки быстро обернулся – интересно было посмотреть, что там происходит.

«Как обычно! Профан лезет в гору напролом! Его еще учить и учить!» – нахмурился я, видя, как Алексей, ругая всех и вся, карабкался вверх по отвесному склону. Пусть мокрый и запыхавшийся, он даже слегка опередил меня. Но это ненадолго! Я двигался немножко наискосок. Согласно законам физики и здравого смысла, это было гораздо легче и эффективней – к тому же, я удалялся и от сына, и от волков.