Глава 5

– Рамина? – в мутное после сна сознание ворвался тихий, но настойчивый голос.

И я распахнула глаза.

Напротив сидел император. А на него укоризненно смотрел его сын.

– Я говорил папе не будить тебя пока, потому что до остановки ещё далеко, но он сказал, что нам надо поесть.

Я вспыхнула и тут же выпрямилась, поправляя одежду и волосы. Как неловко!

– Стражники закупили продукты в деревне по дороге, – откинул он полотенчико с корзины. – Думаю, нам всем необходимо подкрепиться.

Мальчик сразу поморщился, глядя на хоть и свежие, но сухие лепёшки и несколько небольших бочонков.

– Я не голоден, – мотнул головой и отвернулся к окну.

Почти всю дорогу он именно так и реагировал на еду. Ел всего пару раз и то под пристальным контролем отца.

Император тяжело вздохнул, но не стал настаивать. Видимо, это не впервой. Зато протянул корзину мне, взяв себе только одну из лепёшек.

Неловко улыбнувшись, я заглянула внутрь.

Ага. Варенье. Дроблёные орехи. Деревянные ложки…

Достала одну лепёшку и намазала её малиновым вареньем, сверху посыпая орешками. Убедилась, что мальчик искоса наблюдает за тем, что я делаю. Откусила и тихонько замычала, подтверждая, что это очень вкусно. Но предлагать ему не спешила. Если сам не захочет, то конечно придётся, но пока решила действовать иначе.

О воспитании детей я знала не много. Общалась разве что с поварятами на кухне. Мальчики и девочки лет двенадцати помогали там. И вот если им что-то не хотелось делать, то проще было подтолкнуть к этому хитростью, чем заставлять.

Прожевав порцию, откусила снова, прикрывая глаза, но наблюдая из-под ресниц, как юный император уже даже не пытается сделать вид, что его не интересует угощение. Да, это не самые вкусные лепёшки, что я ела, сама готовлю вкуснее, но вполне неплохи. С вареньем – так самое то.

– Рами, – позвал Себастьян. – А можно мне такое?

Император чуть не подавился и закашлялся. Но тут же сделал невозмутимое лицо.

– О, конечно, минуточку, – улыбнулась я, отложив свою на полотенчико, и заворачивая для него другую лепёшку с теми же ингредиентами. – Тут ещё отвар есть.

Приоткрыла крышку.

– Тоже малиновый. Пахнет вкусно. Попробуете, Ваше высочество?

В этот раз он даже не стал морщиться от моего обращения, а сунув нос в склянку с отваром, вдохнул и нерешительно кивнул.

Император смотрел на нас хмуро, но внимательно, так и застыв с сухой лепёшкой в руках.

– И папе сделай такое, – попросил будущий император за нынешнего, тщательно пережёвывая и запивая отваром, заставляя меня покраснеть.

– Позвольте, милорд? – протянула ладонь, чтобы забрать лишь раз надкусанный им сухой кружочек.

(Если он всё время сам питается так и сына кормит, то не удивительно, почему у последнего нет аппетита).

Император молча вложил его в мою руку. И когда наши пальцы коснулись друг друга, мне показалось, что меня ударило молнией. Разряд прошёлся от места касания по всему телу, и я быстро отдёрнула руку, вспыхнув ещё сильнее.

Зато сделала вид, что увлечена приготовлением очередной порции.

– Тут есть ветчина и зелень, желаете? – предложила.

Император кивнул, не отводя от меня пристального взгляда и смущая ещё больше.

– А Вам, Себастьян?

Решила не нервировать мальчика официальными обращениями. Заодно посмотрю, как его отец к этому отнесётся. Поругает – больше не буду. Но кроме приподнятых бровей, он никак не показал, что удивлён.

– Ну… Маленький кусочек только… – нехотя согласился ребёнок, облизывая пальчики от сладости.

Ну вот. Как я и думала. Всего-то нужно подойти к вопросам питания с хитринкой, а не настаивать и не гнуть свою линию, как то делал император. Ничего. Тьен у меня научится кушать хорошо и с аппетитом… Если его отец позволит мне с ним общаться больше, конечно, а не запрёт где-то на кухне.

Глава 6

Когда мы прибыли во дворец, Тьена почти с разу увела целая вереница служанок и учителей. А я осталась с его отцом в просторном холе. Благо, тут мы были не одни. Вокруг сновали стражники и слуги. Это немного успокаивало, ведь остаться с ним один на один мне было слишком волнительно и страшно.

Император смотрел на меня как всегда – пристально и пронзительно. Я переминалась с ноги на ногу, не зная, как спросить, куда мне здесь податься и каковы будут мои обязанности. Больше от того, что ожидала услышать что-то ужасное. И тут он начал говорить первым.

– Я уже третий год воспитываю сына один. За это время с ним не нашла общий язык ни одна гувернантка. Хотя все они были достойными. А уж заставить его поесть – это вообще целая победа. В карете я даже не надеялся, что он попробует что-то, потому и сам особо не смотрел, что есть. Наш повар из кожи вон лезет, чтобы хоть как-то ему угодить. Тьену уже шесть, но он выглядит гораздо младше… Однако уже который день в Вашем присутствии мой ребёнок оживает. Вчера я заметил на его щеках первый румянец…

Он говорил вроде бы о том, как переживает о сыне, как волнуется за него, но почему-то мне всё равно казалось, что он злится на меня. Возможно потому, что за всё время дороги я так и не увидела его улыбки или хотя бы намёка на неё.

Но от того, что он почти похвалил меня за победу над аппетитом сына, покраснела.

– Рада, если могу помочь… – осеклась на полуслове, ведь император шагнул ко мне.

И теперь он снова стоял слишком близко. А я сдерживалась изо всех сил, чтобы не отступить от него. К тому же он так смотрел… Буквально разглядывал меня. Будто бы хотел что-то понять или сделать какие-то свои выводы. Это ужасно волновало.

– К нашему приезду Вам уже подготовили покои недалеко от комнаты сына в королевском крыле. Я приказал принести всё необходимое, в том числе одежду сообразно Вашему статусу. Но если чего-то не хватает, лишь одно Ваше слово – и всё будет исполнено, – он немного прищурился, будто ожидал, что я немедленно потребую украшений и нарядов, но я промолчала.

И на то, что он уже озвучил, не рассчитывала. А император продолжил, так и не дождавшись просьб.

– Вы останетесь принцессой и здесь. Никто не посмеет проявить к Вам неуважение. Однако Ваша обязанность не только готовить сыну дважды в день, но и присматривать за ним после учёбы, – он помолчал, пока я осознавала новые обязанности няни.

– Я знаю, что Вы ещё совсем юны, и вряд ли мечтали проводить время за готовкой и воспитанием чужих детей, но… Положение безвыходное. И у Вас, и у меня. Надеюсь, что хотя бы за год мой сын окрепнет благодаря Вам. По неведомой причине он к Вам тянется. Думаю, Ваше присутствие поможет ему стать сильнее, а затем… Вам как раз уже исполнится восемнадцать, и я обеспечу Вас хорошим приданным…

Потрясённая я не могла поверить своим ушам.

Родной отец подарил меня как вещь в услужение, а вместо того, чтобы приказывать, мой хозяин обещает мне награду и свободу. Готовить дважды для ребёнка тогда, как я думала, что буду день и ночь стоять у императорской плиты – это же невероятное везение.

И просторная комната, не хуже, чем была у меня раньше, вместо тесной кельи служанки. Так ещё и обещание приданного после моего совершеннолетия, которое состоится через несколько месяцев, а затем ещё немного времени здесь и всё. Даже думать о таком не могла…

Хотя, разумеется, за год может измениться что угодно. Понравится ему, как я выполняю обязанности, заставит ещё остаться, а свои слова заберёт обратно. И разве же откажешь? Я и так тут на птичьих правах. Пока император доволен – принцесса. Если не доволен – сразу всё и изменится…

У отца вот часто менялось настроение. Так что и тут не стоит сильно надеяться.

Однако прямо сказать, что не очень верю в такие радужные перспективы, было невежливо. Да и проводить время с будущим императором мне понравилось. Хотя как уж там мы его проводили-то в карете? Он большую часть пути молча смотрел в окно или читал. Я не знала куда себя деть. Вот и всё общение… Но возможно тут всё будет немного иначе.

– Благодарю за Вашу доброту милорд, – поклонилась ему и слегка улыбнулась.

Император даже не попытался изобразить улыбку. Но зато протянул руку и мягко коснулся моей ладони, чем и заставил воззриться на него с изумлением и непониманием.

Его прикосновения заставляли меня теряться. Никто меня не трогал вот так раньше, а он это делает при каждом удобном случае…

– Позвольте, я провожу Вас… Рами… – произнёс как-то не так, как говорил до этого.

Я не могла понять, что именно изменилось, но почему-то от его голоса сейчас по моим рукам побежали мурашки, а щёки запылали сильнее. Может потому что он назвал меня вот так? Не «миледи» и не полным именем?

Конец ознакомительного фрагмента.