Глава 6 Начало

Адриана

– Неужели вы поладили? Господи, ты услышал мои молитвы! – Лили смеётся над тем, как я сооружаю на прямоугольном хромированном подносе целый натюрморт.

Завтрак Мистера «Угрюмая Задница» сегодня состоит из яичницы с беконом, украшенной помидорами черри, капучино с ложечкой сахара и творожной запеканки, политой солёной карамелью. Я питаю слабость к готовке, поэтому, положа руку на сердце, эта часть обязательства будет даже приятной. Люблю создавать красоту из простых вещей.

– Не стоит спешить с выводами, Лили. Это просто результат спора, – отмахиваюсь я, выкладывая последний крохотный томат. Я изобразила помидорами сердитый эмодзи с бровями в стиле красной птицы из «Angry bird».

– Худой мир лучше доброй войны, – изрекает она, добродушно улыбаясь. – Спасибо за завтрак, детка. Ты, как всегда, на высоте. – Мягко обхватив голову, она звонко целует меня в лоб, что каждый раз неизменно оказывает согревающий эффект. Такое же проявление материнской любви относится и к Киллану, когда ей удаётся его поймать. – Чуть не забыла. Звонил мастер из автосервиса. Твой Бьюик пробудет у них до среды, поэтому придётся поездить на учёбу с Килланом. Очень вовремя у вас наладилось общение! – И, подмигнув, упархивает в свою спальню, должно быть, будить Макса.

Чудесно. Их сын меня живьём сожрёт после того, как я озвучу эту новость.

Взявшись за ручки на подносе, держу курс на комнату вышеупомянутого Мистера, но, дойдя до двери, понимаю, что из-за занятых рук не могу ни постучать, ни открыть дверь. И вообще, не имею ни малейшего представления, спит он ещё или нет. Обычно после вечеринок Киллан дрыхнет до обеда, но в обед у меня свои планы, так что пусть ест холодный завтрак. Его проблемы.

Поставив поднос на пол, прислоняюсь ухом к двери, пытаясь уловить шорох или любой другой звук, сигнализирующий о том, что парень проснулся. Тишина. Так, зверя лучше не будить, чтобы насладиться ещё несколькими часами спокойствия. Тихонько опускаю ручку и сначала приоткрываю дверь лишь слегка. Увидев в щель мирно спящего Киллана, открываю её полностью и, снова взяв поднос в руки, прохожу внутрь.

Его спальня отличается от моей наличием грязищи и разбросанных вещей и огромным стеллажом, в котором гордо красуются кубки разной величины. В остальном, у нас абсолютно идентичные комнаты, но в зеркальном отражении. Подхожу к кровати, стараясь не смотреть на спящего, и бесшумно ставлю завтрак на прикроватную тумбочку, расположенную ближе ко мне.

Честное слово, я не планировала здесь задерживаться. Даже мысли такой не было. Наверное… Я уже сделала шаг назад в сторону двери, но какая-то сверхъестественная сила заставила взглянуть на Кроу.

К лицу тотчас приливает раскалённый жар, будто я совершаю нечто постыдное, неправильное, аморальное, но отчего-то не могу оторвать глаз от Киллана. В спящем состоянии его лицо выглядит особенно красивым. Расслабленным. Брови, которые он обычно сводит к переносице, сейчас образуют аккуратные изломы над сомкнутыми веками. Следом изучаю чувственные розовые губы чуть дольше положенного. Хотя кого я обманываю? Мне вовсе не положено заниматься подобным!

Желание смочить горло становится невыносимым, но я боюсь лишний раз сглотнуть, чтобы не выдать себя. Продолжаю бесстыдно вести взгляд всё ниже и ниже. Тонкой простынёй прикрыты лишь его бёдра, поэтому вид на голый торс открывается умопомрачительный. Редкие завитки волос украшают мускулистую грудную клетку, сходясь под рёбрами в тонкую дорожку, убегающую вниз. Туда же бесконтрольно движется и мой взор, пока не застывает на выпуклости, с каждой секундой увеличивающейся всё больше.

Готова поспорить, мои глаза сейчас стали похожими на блюдца. Он… он что, без трусов? Совсем-совсем голый? Задерживаю дыхание, собираясь бежать отсюда, сломя голову, но до меня доносится еле слышный стон, и я вся обращаюсь в камень, молясь всем святым угодникам о том, чтобы Киллан сейчас не проснулся.

На его висках проступают мелкие бусинки пота, и он начинает учащённо дышать, словно его лихорадит. Словно он пытается противостоять сладостной пытке, которой его подвергли в сновидении. Член под тонкой тканью приобретает чётко различимую форму, и меня она всерьёз пугает. Нет, не так. Меня пугает всё: начиная от толщины и заканчивая длиной. Надо погуглить, до какого возраста растут пенисы.

Боже, о чём я думаю? Я сошла с ума? Нужно бежать отсюда без оглядки, но я продолжаю обворовывать Кроу, лишая самого сокровенного: той стороны жизни, которая была мне неведома. На которую установлен негласный запрет не только из нравственных принципов, но и из собственных железных убеждений.

Моё тело – мой предатель и самый злейший враг: между ног против воли становится очень влажно, внутри всё полыхает адским пламенем, разжигающим преступное желание коснуться себя. Или вновь почувствовать его касания. Налившийся клитор начинает болезненно ныть из-за незажившего прокола, но возбуждение, наоборот, нарастает со стремительной силой. Боль повышает восприимчивость, и мне это очень нравится. В какой-то момент она достигает такого непреодолимого пика, что любые болезненные ощущения обращаются в ничто. Они просто-напросто притупляются.

Прикусываю указательный палец, чтобы не издать ни звука, и воровато оглядываюсь на не до конца закрытую дверь. Хорошо, что спальня Макса и Лилиан в противоположной стороне квартиры, иначе я не представляю, как бы объясняла это недоразумение. Как объяснить самой себе всё, что я сейчас испытываю?

Киллан закидывает левую руку над головой, а правой ныряет под простыню, с шумом выдыхая. Он что, проснулся?

«Нет, нет! Только не открывай глаза» – умоляю его про себя, пока мягкой поступью отхожу к дверному проёму. Опускаю взгляд в пол, чтобы сбросить это проклятое наваждение, и с облегчением перевожу дух, когда стопа касается прохладного паркета в коридоре. Прикрываю дверь и несусь к себе, как ошпаренная, прикидывая в уме, какая формула теории вероятности подойдёт к моей ситуации. Хочется верить, что я попаду в тот процент преступников, которые никогда не окажутся уличёнными.

***

Киллан

Тёплый завтрак на тумбочке не оставляет сомнений: Адриана была здесь какие-то минуты назад. Проведя пальцами по волосам, бегло анализирую обстановку в комнате, сам не понимая, какие изменения ожидаю увидеть. Взгляд останавливается на неплотно закрытой двери, и в мозг тут же прокрадывается догадка. Эта злюка обычно так бабахает дверями, что стены дрожат. Успела рассмотреть что-то интересное, поэтому свинтила, даже не захлопнув её?

Комкаю простынь, осквернённую спермой, и швыряю на пол, чтобы закинуть в стиральную машину после завтрака и душа. Нет, в обратном порядке, учитывая обстоятельства. Совместные тусовки с Адри на меня плохо влияют. И дело не в похмелье благодаря таблетке, которую я стащил у отца Доминика, пока гостил летом в Барсе. До последнего сомневался в её эффективности. Был уверен, что неправильно понял подслушанный разговор про «волшебный эффект» препарата, нейтрализующего воздействие алкоголя, но результат на лицо: победу в пари я одержал. Пусть и несправедливую, да простит меня Ник. Что поделать, совесть – не то, чем я могу похвастаться.

Но головная боль с утра всё равно была бы меньшим злом по сравнению с измотавшим меня сном, по ощущениям почти не отличимым от яви. Мне снился вчерашний долбаный танец, только на стуле сидел я, а крутила своей задницей возле меня она. К чему это привело, лучше не вспоминать, потому что всё, что я перед собой теперь вижу – это голую Адриану, которую я трахал, как одержимый, прямо на глазах у всех. Прямо на сцене! Чтобы каждый видел: она – моя. Идиот… Извращуга. Во сне я совсем слетел с катушек, закончив начатое в нём уже в реальности.

А теперь пусть Линден молится, чтобы я не смог выбить из неё правду. Пусть лучше соврёт, чем сознается, что познакомилась со мной ближе, чем я того желал.

Держись, чертовка. Я научу тебя стучаться в дверь.

***

Спустя почти час подхожу к спальне Адрианы, ещё сильнее разозлённый новостью о том, что я несколько дней буду катать её на учёбу и тренировки. Поэтому, не церемонясь, врываюсь в комнату, мгновенно находя взглядом свою жертву. Судя по мокрым волосам и полотенцу, машинально прижатому спереди при моём появлении, она только что пришла из ванной.

– Ты сдурел? – первоначальный испуг в глазах молниеносно сменяется яростью. – Быстро вышел отсюда!

– А то что? – спрашиваю издевательским тоном, надвигаясь на неё размашистым шагом.

Она отступает по мере моего приближения, пока не упирается в дверь гардеробной. Жаль, за Адрианой нет зеркала, иначе удалось бы рассмотреть упругое сокровище, над которым она все эти годы так усердно тряслась. Заодно сравнил бы и убедился, что во сне всё было куда лучше.

Воинственный запал Адри слегка угасает, когда я упираю руки по обе стороны от её головы, оставляя между нами критическое расстояние. Не собираюсь её трогать, но она же этого не знает? Линден загнана в ловушку и не может меня оттолкнуть, так как руки заняты удерживанием махровой тряпки, не доходящей даже до середины бёдер.

– Отодвинься, – предпринимает слабую попытку решить всё мирным путём. – Я сделала завтрак. Что ещё тебе надо?

– Пришёл сказать спасибо, – притворно улыбаюсь напротив её лица. Обманчиво невинного из-за отсутствия косметики.

Адриана хочет выглядеть задиристой, но длинные чёрные ресницы трепещут, выдавая внутреннюю нервозность. Неприятно быть застигнутой врасплох?

– Пожалуйста. А теперь вали и впредь не вламывайся сюда. – От неё пахнет каким-то фруктовым леденцом, и в голове совсем не к месту вспыхивает картинка, как я посасываю её язык, пробуя на вкус.

Чёрт! Чёрт!

– Это касается и тебя, Адри, – угрожающе понижаю голос, чтобы скрыть возбуждённую охриплость. – То, что я не запер дверь на замок, ещё не значит, что ко мне можно входить без стука. Вдруг я не один или занят чем-то… важным? – усмехаюсь ей в лицо.

– Ты сам просил завтрак в постель! – бунтуется она. – Если это условие отменяется, я буду нереально счастлива.

– Ну уж нет, – хмыкаю я. – Ты отработаешь штуку баксов по полной программе и не вздумай отлынивать.

С удовольствием наблюдаю, как её щёчки густо краснеют от злости, а брови всё ближе сдвигаются друг к другу.

– Если деньги в пиджаке предназначались не мне, это справедливая компенсация за то, что я тебя прикрыла, – цедит она, облизнув губы. – Я их не верну, даже не надейся.

Уровень наглости этой девушки иногда поражает. Да, деньги я засунул в карман специально. Не взяла бы – не страшно, взяла – хорошо, потому что я намерен выяснить, куда ей столько бабок.

– Мы отошли от темы, – напоминаю я начало нашей беседы. – С этого момента без стука ко мне не входить, это тебе понятно?

– Тогда завтракай на кухне, это тебе понятно? – дерзит в ответ.

– Адри, ты нарываешься… Просто, блядь, стучи в мою грёбаную дверь, если не хочешь неприятностей, – грубо высекаю я. – Или дело в другом, а?

Она прищуривается, типа не понимает, о чём я толкую.

– Любишь подглядывать? – спрашиваю с ухмылкой и внимательно слежу за её реакцией.

Наблюдала или нет?

– Ты – больной псих! – взрывается она и, забывшись, толкает меня рукой в плечо.

От этого действия одна половина полотенца съезжает вниз, как и мой взгляд, намертво прилепившийся к оголённой правой груди.

С аккуратным. Розовым. Торчащим. Соском.

Спохватившись, Адриана опять прикрывается, но у меня, как на зло, отличная фотографическая память. Я успел заметить поблёскивающую серьгу в виде штанги. И готов отдать любой свой орган на отсечение, что в другом соске есть такая же.

– Всё рассмотрел? – выпаливает злостно. На её личике красуется смущение, хоть она и пытается его усиленно скрыть.

– Было бы что рассматривать, – кривлю рот в усмешке, не меняя положения.

Если отодвинусь сейчас, ей стопроцентно бросится в глаза мой уже пятиминутный стояк, который не скроют ни одни штаны. Это никуда не годится. Почему тело стало так на неё реагировать?

– Какая же ты сволочь, Киллан, – Адри на миг поджимает губы, будто сдерживается, а потом её прорывает: – Что б ты знал, я видела, как ты дрочил утром, ясно? И там тоже совсем не на что смотреть! А теперь свали из моей спальни и больше не смей сюда входить, иначе я…

– Иначе что? – враждебно проговариваю я, борясь с желанием опустить Адриану на колени и заткнуть бесстыжий рот членом, на который ей не пришлось бы смотреть. Она бы им, на хрен, давилась, а потом снова и снова забирала свои слова назад. Что-то никто не жаловался на размер до неё! И сколько, чёрт возьми, членов она перевидала, чтобы сравнивать? Зубы практически скрежещут друг о друга при этой мысли. Стерва.

– Я расскажу родителям о твоём секрете.

– Шпионишь за мной? – ухмыляюсь я, ничуть не удивившись такому раскладу. Эта проныра везде влезет. – А что, если мне также есть чем крыть?

Не удержавшись, прихватываю прядь её мокрых волос, вынуждая склонить голову в более подчинённое положение. Адриана не оказывает никакого сопротивления. Выжидает, что будет дальше. Пронзает насквозь необыкновенно чистой синевой в глазах, совсем не подходящей их распущенной и зарвавшейся обладательнице.

– Чем? – никак не уймётся она.

– Например, тем, как ты добываешь дополнительные деньги. Неужели не хватает того, что дают родители?

По её лицу тенью пробегает тревога.

– Николь тебе рассказала? – выдыхает она.

Надо же, попалась на мой блеф. Я-то думал, она за наличку показывает младшекурсникам сиськи, а тут и Николь замешана. Чем дальше, тем хуже.

– Неважно, – решаю оставить её мучающейся в догадках и рывком отталкиваюсь от стены, выпуская волосы на свободу. Эрекция поутихла, теперь можно спокойно отсюда уйти. – В любом случае, наше дальнейшее общение будет зависеть от тебя. Разболтаешь ты, не останусь в долгу и я. И стучись в дверь!

Сделав пару шагов назад, разворачиваюсь, но включённый ноутбук на письменном столе вынуждает замедлиться. Ни для кого не тайна, что Адриана увлекается дизайном интерьера и архитектурой, но конкретно сейчас я залипаю на других моментах, мигом остужающих разгорячённую кровь в венах. Открытое на экране приложение с трёхмерной моделью дома в разрезе в одночасье переносит в прошлое.

– Ты уйдёшь, или как? – в меня сзади летят словесные колючки, и я без всяких возражений выхожу вон, чтобы не показывать проявленный интерес.

Но увиденное уже не развидеть. Множество вопросов и предположений теперь беспрестанно гудят в черепной коробке назойливой сиреной.

В комнате, которую я сразу распознал как гостиную, были размещены такие мелочи, как вазы с цветами, картины на стенах и рояль. Большой диван в классическом стиле залит нужным жёлтым цветом. Даже та самая широкая винтовая лестница с несуразными позолоченными перилами имелась…

Но больше всего сбивает с толку другое: если Адри ничего не помнит из своего прошлого до пожара, то как смогла с такой дотошной точностью воспроизвести свой собственный дом изнутри?