Глава 6

Исследовательский центр генетической совместимости доктора Райана Коллинза находился в одной из высоток недалеко от Центрального парка. На официальном сайте было указано, что по всем вопросам и для сдачи крови нужно подниматься на двадцать второй этаж. Так я и сделала.

На выходе из лифта заметила стойку с информацией, рядом стояла девушка и что-то вежливо объясняла плакавшей женщине. Я подошла ближе и стала ждать, пока их непростая беседа закончится. Молодая сотрудница, заметив меня, приветственно улыбнулась и сказала:

– Одну минуту, пожалуйста.

Не теряя времени, я решила осмотреться. Холл центра был большим, но ничего примечательного: белые стены, красная мебель. По центру, конечно же, располагалась стойка регистрации. По обе стороны от неё тянулись два длинных коридора. И если один из них пустой, то во втором толпились люди, не менее тридцати человек. В основном молодые девушки и парни.

– Мисс, могу чем-нибудь вам помочь? – обратилась ко мне сотрудница центра. Я не сразу обратила на неё внимание, так как взгляд зацепился за уходящую женщину, с которой только что разговаривала эта девушка. Она была чем-то расстроена, даже слишком.

Что в этом заведении может так расстроить? Тем более ей явно больше пятидесяти. Может, она узнала, что прожила в долгом браке с мужчиной, совсем не подходящим ей по генетической совместимости?

Мне было очень любопытно, но я сдержалась и не стала задавать наводящих вопросов молодой сотруднице.

– Да, спасибо. Меня зовут Разумовская Софья. Меня зачем-то вызвали в центр сегодня к одиннадцати, – я посмотрела на огромные часы над стойкой регистрации, было ровно одиннадцать утра.

– Сейчас посмотрим, – девушка, не прекращая улыбаться, быстро водила рукой по экрану планшета. Неожиданно улыбка исчезла, она нахмурилась и с растерянностью посмотрела на меня, что в свою очередь заставило напрячься меня. – Пройдёмте за мной.

– Вы не скажите в чём именно причина? Мне уже стоит переживать? – хотя я и так уже волновалась.

– Вам сейчас всё расскажут, будьте спокойны.

После твоих слов ещё страшнее стало.

Всегда так говорят, когда существует действительно серьёзная проблема. Помню, когда мы приехали с дедушкой в больницу, в которую привезли маму с бабушкой после аварии, первое, что услышали от врача: «Вы только не волнуйтесь». А потом… мой мир рухнул.

Девушка завела меня в небольшой кабинет, в котором кроме круглого стола и стульев ничего не было. Указав мне на стул во главе стола, она включила внутреннее освещение и принялась опускать жалюзи.

– Через пару минут к вам подойдут, – она вскользь посмотрела на меня, даже не улыбнувшись, и ушла.

– Только не нервничай, – в полголоса успокаивала сама себя, так как от сложившейся обстановки у меня начали неметь кончики пальцев. Эта особенность тоже появилась после смерти мамы и бабушки, и проявлялась, когда начинала сильно тревожиться.

Но меня не заставили долго ждать. Буквально через пару минут в кабинет зашёл мужчина лет тридцати пяти. Он был серьёзен, в строгом деловом костюме и с тонкой бумажной папкой.

– Софья Разумовская? – негромко, но внятно спросил он.

– Всё верно, – ещё тише ответила я.

– Меня зовут Роберт Фоуз. Я агент ФБР, отдел национальной безопасности, – он показал мне свой жетон и удостоверение, держа его открытым, пока я не отвела взгляд. И только потом сел через два стула от меня.

– Чем могу помочь? – насторожившись, спросила. Вроде бы я не успела нарушить ничью безопасность.

Мужчина внимательно изучил моё лицо, потом обратил внимание на руки. Я медленно растирала кончики пальцев. Затем направил свой тяжёлый взор прямо в мои глаза.

– Как вам стажировка в Нью-Йорке? – не разрывая зрительного контакта, спросил агент.

– До сегодняшнего дня меня всё устраивало, – сказала я правду.

– Моё появление не связано именно с вами. Можете не беспокоиться, – он взглядом вновь опустился к моим рукам. – Вы планируете задержаться в Нью-Йорке по окончании практики?

– Нет, я собираюсь сразу же вернуться домой. Давайте без вводных фраз, – не выдержала я.

– Вначале вам надо подписать вот этот документ. В нём говорится, что всё сказанное в этой комнате останется здесь. Никто не должен знать о нашем разговоре. В противном случае вас ждёт суд и наказание в виде лишения свободы, – безэмоционально говорил мужчина, а я, пребывая в лёгком оцепенении, начала читать текст. И минут через пять поставила свою подпись. – Отлично. В этой папке информация о мужчине, с которым у вас совместимость девяносто один процент, – он протянул её мне.

Я осторожно пододвинула папку к себе и открыла. На первой странице фотография мужчины: короткие тёмно-русые волосы, выделяющиеся зелёные глаза, правильные черты лица. Красивый, но лицо не запоминающееся.

– Девушкам нравится такой типаж мужчин, – к чему-то сказал агент, вырывая меня из своих мыслей. Видимо, я слишком долго рассматривала портрет.

– Он преступник? – спросила напрямую и не стала ознакомляться с информацией на других листах. Просто так ФБР не интересовалось бы им.

– Вы умеете задавать правильные вопросы, Софья. Это Влад Беркутов. Он гражданин России. Числится в российском посольстве Нью-Йорка помощником главного адвоката, но появляется там очень редко. В последнее время мы стали замечать тенденцию, где Беркутов, там и слив секретной государственной информации. Мы подозреваем его в шпионаже. Но прямых доказательств у нас нет. Пока нет.

– Получается он преступник для вашей страны, а для нашей герой. Ваши агенты ЦРУ тоже едут к нам не за тулупами, – обвинительно произнесла я.

Я никогда особо не разбиралась в работе разведчиков, но в прошлом году с дедушкой посмотрела цикл программ, посвященных этой нелегкой работе. Так что хоть немного, но смыслила в этой теме.

– Буду откровенен. Мы хотим просить вас о помощи. Мы уже пробовали наших женщин-агентов свести с ним, но всё безуспешно. Он будто чувствует подвох. Наши психологи уверены, что нужна женщина его национальности и типажа, который его привлекает. Вы в этом смысле подходите идеально, да и ещё такая совместимость. Предполагаю, что он влюбится в вас с первого взгляда.

– Серьёзно? ФБР тоже верит в открытие Коллинза? – не верилось мне.

Агент позволил себе легкую усмешку.

– Вы правы, мы не надеемся на вашу генетическую совместимость. Мой опыт показывает, что правильная мотивация завербованного – лучшее средство в успешном продвижении дела.

– Получается, вы хотите меня завербовать? – ужаснулась я.

– Мы предлагаем вам стать нашим информатором, – уверено произнёс агент.

– Информатор? Я? – вот такого поворота событий я точно не ожидала.

– Вы умная, красивая, ответственная девушка. Почему нет? Мы обеспечим вам продление работы в университете ещё на год. Но уже не в качестве стажёра, а научного сотрудника с повышенным окладом. На территории университетского кампуса есть общежитие для сотрудников. Для вас будут подготовлены двухкомнатные апартаменты, за которые не придётся платить. И если полученная информация будет весьма ценной, вы к тому же получите достойное финансовое вознаграждение. Мы уважаем труд людей. И, конечно, будем помогать на каждом этапе дела, и, закончив, вы выйдете победителем. Если захотите, мы поможем остаться в этой стране на постоянное место жительства.

Услышанное заставило призадуматься. Дедушка, наверняка, сейчас бы вспомнил свою любимую пословицу: «Мягко стелет, да жёстко спать». И я бы с ним полностью согласилась. Поэтому следовало тактично, но в то же время ясно дать понять, что ни при каких условиях работать на них не буду.

– Знаете, Роберт, думаю не смогу вам ничем помочь. Я действительно умная девушка, но только в своей профессиональной сфере. Скажем, у меня узкая направленность. Я не подхожу для предложенной вами работы, у меня нет особых навыков. Да и не готова сближаться с малознакомым мужчиной ради подобных привилегий, – я говорила неторопливо и расслабленно, но не смогла не добавить ложку дёгтя, – тем более я не буду работать против своей страны. Никогда.

– Мы не знаем наверняка, работает ли он на правительство или на влиятельного человека. Не знаем также, с какой целью они будут использовать полученную информацию. Лично мне не верится, что с пользой для других, – настаивал он.

– Небольшая разница между правительством и влиятельным человеком. Повторюсь, я не хочу быть пешкой в чужой игре, ни за какие награды.

– Мои люди оценивали вас более беспринципной.

– Они ошиблись, можете сделать им выговор, – дерзила я, видимо, так сказалось утреннее напряжение.

– Да, вы правы. Им следовало бы найти другой способ привлечения вас к работе, – он говорил всё также безэмоционально, но глаза были наполнены яростью, от которой непроизвольно я вжалась в спинку стула. Но всё же старалась выглядеть уверенной в своём выборе.

– Почему я заметила нотки угрозы в ваших словах? Или мне показалось?

– Мы не каждому предлагаем сотрудничество, вы просто не осознаёте…

– Вы хотите сказать, что делаете мне одолжение, предлагая такую работу? – нагло прервала речь агента.

– Разве вы не хотите внести разнообразие в свою унылую жизнь? – Роберт провоцировал меня, вместо того, чтобы вежливо уговаривать.

Может, он уже понял, что ему ничего не светит, и пытается просто запугать?

– Вы ничего не знаете о моей жизни. Несомненно, ваши люди смогли собрать полную биографию, но, что у меня в душе, они точно не знают… я думаю, наш разговор зашёл в тупик, – быстрее захотелось покинуть кабинет, пока агент не прожёг меня глазами в приступе ярости.

– Вы уверены в своём решении? – он надменно вскинул подбородок.

– Ему отправили мою анкету? – я не собиралась отвечать на вопрос Роберта.

– Да, сегодня утром. Письмо в ваш адрес наши люди удалили. Там ничего интересного и правдивого.

– Прощайте, агент Роберт Фоуз, – не стала дожидаться разрешения и направилась в сторону выхода.

– Ещё увидимся, – кинул мне в спину мужчина.

От его стального голоса стало не по себе, лёгкий морозец пробежал по всему телу. Но я гордо подняла голову выше и направилась в сторону лифта. В холле меня поймала уже знакомая сотрудница и начала задавать вопросы.

– Софья, всё прошло хорошо? – интересовалась девушка.

– Какое ваше дело? – бросила ей.

Наверняка уже весь центр гадал, почему сюда вызвали русскую на встречу с работником ФБР.

– Извините, я не хотела показаться бестактной. Просто это моя работа – спрашивать у каждого, как всё прошло, независимо от причины посещения центра.

Нервно выдохнув, я всё же ответила ей:

– И вы меня извините. На самом деле всё прошло… хорошо, – слегка улыбнувшись, хотела попрощаться, но моё любопытство победило: – Простите, я понимаю, что это не моё дело, но сегодня, когда я зашла в центр, вы беседовали с женщиной, чем-то очень расстроенной… – я подбирала слова, чтобы корректно влезть в местные сплетни, но мне не потребовалось долго ломать голову.

– Ах, да! Я поняла, про кого вы, и даже могу рассказать, ничего секретного в этом нет. Она приходила нас поблагодарить и передать подарок доктору Коллинзу. Видите ли, в штатах можно бесплатно пройти тестирование на генетическую совместимость всем, кто достиг шестидесяти лет. Многие лично сюда не приходят, а во время ежегодного обследования передают образец крови к нам через медицинские клиники. Так сделала и Хелен. И Харвард. Ни один из них никогда не был обручен, даже детей нет. И вот судьба преподнесла им подарок – они нашли друг друга. У них совместимость была под девяносто, – восторженно говорила девушка, но в глазах читалась скорбь. – К сожалению, счастье их было недолгим, всего семь месяцев. На прошлой неделе Харвард умер, ему было шестьдесят четыре года. К этому возрасту накопилось много хронических заболеваний. Врачи говорят, что сердце не выдержало. Он умер во сне. Вот Хелен и благодарила, хоть за такую и короткую, но всё же настоящую любовь, – глаза девушки заблестели от слёз, она искренне прониклась к беде Хелен.

– Если бы она с ним не познакомилась, то не узнала, что такое настоящие чувства. Но зато не было бы так больно сейчас, – рассуждала вслух я. Чужая боль потери была близка, но слёзы и не собирались появляться. Даже на похоронах мамы и бабушки меня всю трясло и колотило, но я не проронила ни единой слезы.

– Я спросила у неё об этом же. Думаю, вы догадываетесь, что она ответила, – на мой положительный кивок головой, девушка продолжила: – Нам с вами повезло. Мы ещё молоды и благодаря открытию генетической совместимости можем встретить свою истинную пару.

Я не стала с ней спорить. Так как была уверена, что в стенах этого заведения все помешаны на генетическом поиске, и упаси меня усомниться в работе Коллинза. Думаю, без волос бы точно ушла, если бы вообще выжила.

Конечно, моя открытая неприязнь к исследованию стала сбавлять обороты. Равнодушие – вот какой отклик в душе вызывало у меня сенсационное открытие. Больше я ни с кем не собиралась обсуждать его и тем более спорить. Но надеялась, что законодатели останутся в стороне и никаких законов о браке и процентах совместимости принято не будет.

По дороге назад я обдумывала, что следует сказать ребятам, чтобы это было и правдоподобно, и не вызывало лишних вопросов. И ещё постоянно пыталась воссоздать облик Влада Беркутова, но только зелёные глаза всплывали в памяти.

Интересно мы увидимся когда-нибудь? Нет, не об этом нужно думать! Пора серьёзно взяться за работу, осталось всего пять дней до сдачи обновленной методички, а я ещё не все вопросы проработала.

Я помотала головой, отгоняя ненужные мысли.

Дома меня встречала дружная команда поддержки в лице Оливии, Люка, двух сестёр-близняшек и лысого парня, который в прошлом собирался устроить тотализатор на мою совместимость с кем-либо.

– Ого, а что за несанкционированный сбор? – начала говорить из прихожей.

– Как всё прошло? – навстречу вышла Оливия с встревоженным взглядом.

– Отлично, – коротко ответила я. Пройдя в гостиную, провела взглядом по всем присутствующим. В их напряженных глазах читалось любопытство. Только Оливия и Люк обеспокоенно смотрели на меня.

– Тебе нашли совместимого партнёра? – осторожно спросил Люк. Спроси кто-нибудь другой, я так не смутилась бы. И, думаю, это заметили все.

– Да, нашли. У нас совместимость девяносто один процент…

– Круто! Я так и знал, что такую красивую девушку не оставят без принца, – восторженно произнёс лысый парень. Любопытство в глазах присутствующих спало, но появилось удивление. Абсолютно все с недопониманием смотрели на лысика. Но в отличие от меня он ни капли не смутился. – А что я такого сказал? Характер у неё паршивый, а внешность-то…

– Неужели? – воскликнула я и сложила руки на груди. У остальных брови поползли вверх.

– Я думал, тебе нравится прямолинейность? – опять без доли стеснения спросил парень.

– А вам не пора всем на обед? – тонко намекнула, что больше не желаю ни с кем разговаривать. Резко развернувшись, направилась в свою комнату. Все начали шептаться, кажется, они выговаривали своё недовольство лысику.

Конечно, я понимала, что Оливия и Люк не уйдут. Поэтому, услышав, как хлопнула входная дверь, вышла в зал. Люк сидел на диване, грустно свесив голову, а Оли делала чай.

Интересно, это он так расстроился из-за моей новости? Может ли это значить, что он тоже чувствует легкое притяжение между нами?

– Ребята, на самом деле не всё так просто, – начала я, поймав две пары внимательных глаз. – Мне и правда нашли принца, – усмехнулась в предвкушении лжи, – но он не доверяет открытию Коллинза, так же, как и я. Помимо всего прочего, у него серьёзная правительственная работа. Он не может позволить себе долгих отношений с женщинами, лишь короткие встречи. Поэтому мы решили аннулировать свои анкеты в базе центра и больше никогда не встречаться.

Молчание затянулось. Оливия тяжело вздохнула, и слезы набежали на её глаза. В такой реакции соседки я не сомневалась. А вот Люк…

Парень встал с дивана, взял кружку с чаем, отпил пару глотков и затем спросил:

– Он единственный, кто тебе подошёл?

– Да, к счастью.

– Хорошо, – он наклонил голову в бок и подмигнул: – Мне надо работать. До вечера, девочки.

– Что именно его порадовало? – спросила Оли после того, как он ушёл.

– Не могу знать. Ты же у нас эксперт по мужчинам.

– Ты потом не пожалеешь?

– Ты про принца? – она в ответ кивнула. – Нет, Оливия. В жизни есть вещи важнее любовных отношений, тем более я не отказываюсь от них совсем, а просто хочу сделать выбор сама. И даже если ошибусь, буду сама за всё расплачиваться.

– В том-то и дело, что вас ни к чему не обязывают и…

– Оли, пожалуйста, давай закроем эту тему. Я рада, что у вас с Себастьяном всё хорошо складывается. Но у меня будет другой путь.

– Да, прости. Вот только… можно ещё один вопрос?

– Какой? – я обреченно вздохнула.

– Он красивый?

– Нет, абсолютно, – задумавшись, ответила я. На что соседка недовольно хмыкнула и ушла к себе в комнату.

А я вновь вспомнила зелёные глаза, и ещё, мне казалось, что у Беркутова были смеющиеся ямочки на щеках. На фотографии он слегка улыбался… или нет, не улыбался.

Где я тогда увидела ямочки на щеках?