Я понимающе кивнула, а он вымученно улыбнулся, и потянулся к круглому чайнику. Это был мой маленький шанс продемонстрировать готовность к работе.

– Давайте я этим займусь, – предложила я, опередив, и уже наливая горячий черный чай в его чашку. – А вас попрошу принести договор. Мне нужно ознакомиться.

Я невольно подняла глаза на мужчину, ощутив на себе пронзительный, оценивающий взгляд. В кабинете уже стало темнее, день плавно перетекал в пасмурный вечер, и теперь глаза господина Терренса стали нефритовыми. Я спокойно выдержала взгляд и, когда он хмыкнул и отправился к рабочему столу, продолжила разливать ароматный чай, тихонько выдохнув. Мой собеседник оказался вовсе не таким простым, как мне показалось вначале.

На подносе осталась плетеная корзинка с печеньем и рогаликами, глубокая тарелка с круглыми конфетами, завёрнутыми в серебристую обёртку.

Господин Терренс сомневался. Я видела это в его сжатых губах, слегка рассеянном взгляде, неторопливых движениях. Он раздумывал. Мне лишь оставалось надеяться, что он не побоится потратить своё драгоценное время на меня, и даст возможность проявить себя в работе… а не в чём-нибудь другом. «Чего-нибудь другого» я опасалась ужасно и всей душой надеялась на то, что в голове этого мужчины не возникнет мысли о домогательствах. От Амисы, нашей служанки, я наслушалась разного. К нам она попала совсем молодой и держалась за своё место, не ушла, даже когда в самый кризис мы уволили почти всех работников и сократили оклад. Сейчас в доме родителей снова достаточно персонала, но только с Амисой я общалась близко. И вот она, долгими вечерами, порой рассказывала истории тех, кому повезло намного меньше, чем ей самой.

– Пейте, госпожа Мартин, согревайтесь. Я не хочу, чтобы Вы разболелись, – кивнул господин Терренс, когда вернулся, и присел в кресло.

– Благодарю за заботу, – проговорила я и поднесла чашку к губам.

Но не успела ничего сделать, заметив серьёзный, даже предупреждающий взгляд. Мне стало не по себе, но я постаралась это скрыть. Только вопросительно выгнула брови.

– Послушайте, госпожа Мартин. Я не хочу напрасно тратить время, ни своё, ни ваше. Поэтому вы должны знать, что я на самом деле рассчитывал, что эту должность займёт мужчина. Работы будет много, очень много, как и ответственности. И я должен понимать серьёзность Ваших намерений. Скажите, для чего вам это? Неужели не найдется другой работы для такой прекрасной девушки? Буду честен – вы не похожи на человека, который остро нуждается в деньгах или готов выполнять множество поручений. Так зачем вам это? Где гарантия, что через день вы не сбежите отсюда?

Справедливо. Я отставила чашку и глубоко вдохнула. Я предполагала, что он задаст подобный вопрос. Но не могла сказать, что успела как следует к этому подготовиться.

– Вы правы, господин Терренс. У меня почти нет опыта. И да, я родилась и выросла в обеспеченной семье. Но вам наверняка известно, что во многих семьях ещё остаётся традицией попечение девушек до того момента, как они выйдут замуж, – начала я и, дождавшись кивка, продолжила: – Так вот, я уехала от родителей и живу отдельно, обеспечиваю себя сама. Я несколько месяцев подрабатывала в пекарне, но месяц назад она закрылась, да и платили там крохи. Мне этого мало. Я хочу накопить деньги для того, чтобы поступить в престижный университет и самостоятельно оплачивать свою учебу.

Мужчина вздохнул. Кажется, своей речью, я только усилила его сомнения.

– Госпожа Мартин, поверьте, эта работа не стоит ваших нервов. Честно. Вы можете найти более спокойное место и успеть накопить на учебу. Да и, если постараться, можно учиться бесплатно. Разве не так?

Я напряглась. Об этом эпизоде своей жизни я не хотела распространяться. Но нужно что-то делать, пока он не выставил меня на улицу. Губы неприятно закололо, словно изнутри по ним застучали хлесткие капли внезапного ливня.

– Знаете, похоже, мне придётся рассказать вам один крайне унизительный фрагмент моей биографии. Только ради этого места, – я глубоко вдохнула и обронила, не вдаваясь в подробности: – В этом году моя попытка не увенчалась успехом. Но, поверьте, я приложила очень много сил. И на следующий год сделаю также, но мне нужна денежная гарантия, ведь что угодно может пойти не так.

Мои слова не вызвали в мужчине никаких эмоций, по крайней мере, внешне они никак обозначены не были. Я сидела с прямой спиной, напряженная, ногтем большого пальца ковыряла стык покрытия на углу столика.

– Есть ещё что-то? Ведь сумма, обозначенная в графе заработная плата, значительно выше, чем требуется на обучение. Жилье я предоставлю, как и питание, проезд. Что ещё, госпожа Мартин? – спросил он пытливо, не сводя с меня глаз.

Я отвела взгляд. Я знаю, что могла бы ответить. Женские штучки, вещи, украшения, развлечения, или что там ещё может интересовать девушек моего возраста? Сложный для меня вопрос, ведь из-за того, что пару лет назад мы оказались на грани банкротства и подверглись общественному позору из-за истории старшей сестры, мы автоматически вылетели из всех клубов. Немногое потеряли – общаться с лицемерами, что вмиг отвернулись в трудный для нас момент – пф, больно надо. Но по этой причине последние несколько лет я с сестрой Лоей провела дома. На домашнем обучении. Только из газет и от служанок узнавала о том, что происходит в обществе. Кое-что ещё рассказывал папа, но вовсе не светские сплетни, а о ситуации на рынке и конкурентах. Признаюсь, это было интересно, и если бы не напряжённые отношения с отцом, я слушала бы это с удовольствием и вникала в каждое слово, без присущей мне раздражительности на речи родителя.

Поэтому сейчас я ощутила, как леденеют конечности. Собеседование затянулось, и каждую минуту лишало меня сил. Чтобы прекратить эту пытку, я решила признаться.

– Близкий человек находится в затруднительном положении. Физически и материально. Кроме меня никто ему не помогает. Помощь обходится очень дорого, – буквально выплюнула я каждое предложение, с трудом подавляя гнев, мгновенно вспыхнувший в груди. Я подняла глаза и очень серьезно просмотрела на собеседника. – Этого достаточно, господин Терренс? Мне кажется, на сегодня довольно откровений.

Мне хотелось перевернуть стол, услышать звон бьющегося стекла, увидеть ошарашенное лицо, и выскочить из этого дрянного кабинета. Но было то, что сдерживало меня от резкого порыва, кроме денег, разумеется. И кроме того, что от меня зависит чужая жизнь. И причина эта – интерес, который, как мне казалось раньше, безвозвратно потух. И даже малюсенькая щепотка азарта с прицепом амбиций. Смесь этих факторов дала мне надежду. Мне даже показалось, что я живая и энергичная. И это стало неожиданностью, ведь уже долгое время я ощущала себя пустой. И теперь я хотела во что бы то ни стало получить эту должность.

– Достаточно ли? – спросил мужчина, чуть выгнув брови, а я в это время задержала дыхание. – Я должен понимать, кто будет круглосуточно рядом со мной, кому я должен буду доверять как себе. Да и, в конце концов, мы будем спать в соседних спальнях. Конечно, я должен понимать ваши мотивы, госпожа Мартин, – пояснил он, отправляя своими словами кровь к моим щекам. И добавил уже мягче. – Читайте договор. После обсудим ваши пожелания.

Он подвинул мне листы с напечатанным текстом. Я едва не подпрыгнула на месте от радости! Но быстро выдохнула, вдохнула и положила бумаги на колени. Сделала несколько маленьких глотков теплого, ароматного, но сейчас для меня почти безвкусного, чая и принялась читать. Лицо продолжало гореть. Удивительно, но все то время, пока мои глаза бегали по строчкам, господин Терренс молчал. Сначала он сидел в кресле, потом забрал чашку и отправился за свой стол, не отвлекая меня. Я вдруг не удержалась.

– Мы что же, через стенку будем спать? – выдала удивлённо, обернувшись к мужчине.

– Через две, – ответил господин Терренс, не поднимая глаз от бумаг на его рабочем столе. – Спальни напротив.

Это успокаивало, но не слишком. Я почему-то думала, наши комнаты будут в противоположных концах дома. И почему я так решила?

– А зачем так близко? – уточнила я, и вопрос прозвучал глупо.

Мужчина вздохнул. Поднял голову, поймал мой взгляд.

– Чтобы не бегать по всему дому и не искать друг друга, если возникнет что-то срочное. И ещё, так безопаснее. Нам с вами предстоит ответственное дело – через три месяца состоится крайне важное мероприятие, и мы должны сделать всё, чтобы не только организовать его, но и сделать так, чтобы всё прошло мирно. Не все сходятся с моими целями, кто-то жаждет крови и может попытаться навредить мне или вам, – поделился он, пристально глядя на меня. – Готовы к такому?

Чего-чего? Какая кровь? Куда я лезу? Мне кажется, он нагнетал, запугивал, решил провести контрольную проверку. Вот же ж…

Сидела бы спокойно, вязала, вышивала, светские новости слушала, детей рожала, мужа радовала, которого непременно найдут заботливые родители… Идеальная картинка для многих, для меня – уныние и боль. Я такого себе не хочу. Не сейчас, не в этом возрасте, не с этой душевной раной. Когда-нибудь потом. Либо не в этой жизни. А это значит…

– Буду готова, – кивнула, чуть подумав, вновь ощущая искрящийся огонек внутри. – То, что вы делаете, законно? – уточнила на всякий случай. В криминал я ввязываться не желала.

– Рад, что вы спросили, – кивнул господин Терренс, смерив меня долгим взглядом. – Более чем. Всё, чего я хочу – это мир. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы ни одна из сторон не пострадала на мероприятии.

– Тогда я точно с вами, – кивнула я, окунаясь в легкий страх и восторженное предвкушение. Кажется, я всё-таки спятила.

Думаю, в этот момент мои глаза отразили мой настрой – мужчина, наконец, кивнул и продолжил заниматься своими делами. Я дочитала договор, больше похожий на то, словно я отправляюсь в добровольное рабство, но с хорошими условиями. Меня всё устраивало, но было то, что следовало обозначить сейчас.

– Господин Терренс, – позвала я.

– Ознакомились? Есть вопросы, пожелания? – спросил мужчина, уже проваливаясь в кресло напротив.

Я положила договор на свободное место, подальше от подноса и, незаметно языком прорисовав восьмерку на задней стороне передних верхних зубов – такой странный способ успокоиться, выдала то, что считала важным.

– Да. Есть. Во-первых, мы с вами лишь деловые