Зима в тот год выдалась тёплая – то ли снег, то ли дождь. Носа не высунешь…
Антон сидел на подоконнике и размышлял, сильно ли он промокнет, если добежит до магазина.
– Что ты меня звал? – спросила, подойдя к нему, Таня Баранова.
– Баранова, у меня разговор к тебе… серьёзный…
– Говори, – разрешила Таня.
– Очень серьёзный, – продолжил он, не зная, как начать. Время тянул.
– Ну говори! – Таня сгорала от любопытства.
– Ну, вы с Шальневой, с Маринкой, вроде подружки… – сказал Антон.
– Ну? – подтвердила она.
– А ты можешь поговорить с ней обо мне? Ну, спросить – нравлюсь я ей там, или нет… Можешь?
– Не знаю… А почему сам не поговоришь? – спросила Таня.
– Ну, Танюш, ну вы же девчонки, вы же там, ну… секретами делитесь, всё такое, тебе же проще…
– Ага, как что надо, так Танюша? – съехидничала Танька. – А кто меня вчера на лестнице пинал?
– Ну, извини. Поговоришь – трогать вообще больше не буду.
– Ладно, – нехотя согласилась Таня.
– Когда мне скажешь?
– Скоро. У тебя курить есть?
– Откуда?
– Гонишь…
– Отвечаю, – твёрдо сказал Антон, – иди, базарь!
Марина, по своему обыкновению, рисовала, когда её нашла Таня.
– Опять рисуешь? – начала Таня, присев напротив.
– А что? – отозвалась Марина, не отрываясь от своего занятия.
– Марин, тебе не кажется, что пора бы уже подумать о серьёзных вещах? – взрослым голосом сказала Таня.
– О чем? – рассеяно спросила Марина.
– Ну… о пацанах…о любви…
Марина подняла глаза – этот разговор её удивил. Пацаны. Что о них думать? С мальчишками из группы они гуляли постоянно – бегали по гаражам, бесились, играли в снежки, болтали. А любовь? Да, она думала о любви… но даже сама стеснялась своих мыслей.
– Замуж тебе пора, Баранова! – насмешливо ответила она и продолжила рисовать.
– Нет, Шальная, серьёзно, – не отстала Танька, – тебе кто-нибудь нравится из наших?
– Да глупые они, – сказала Марина. – Мелкие еще. Кто там может нравиться?
– Ну, в нашей группе – да, – согласилась Таня, – все мелкие. А из средней группы кто-нибудь… Каменский, например? Ты, по-моему, ему немножко нравишься. А он тебе?
– Я ему нравлюсь? Вот дурра-а-к… – покраснев от смущения, сказала Марина.
Таня быстро выбежала из комнаты, радуясь, что может отомстить Антону за вчерашние издевательства. Она приоткрыла дверь и торжественно произнесла:
– Марина сказала, что ты – дурак!
Антон разозлился – он не привык, чтобы мелочь так с ним обращалась…Он открыл дверь – в комнате сидела одна Марина.
– Как ты там меня назвала?! Кто я?! – со злостью спросил он.
Марина сделала вид, что не слышит. Антон подошёл и выхватил её рисунок.
– Отдай! – крикнула она. – Быстро отдал!
– Смотри, чо я с ним сделаю… – сказал он и стал медленно рвать рисунок на части…
– Урод! Тварь! – крикнула Марина и швырнула в него коробку с карандашами.
– Ты чо, коза! – Антон подошёл к Марине. Марина с ненавистью смотрела на него, но он чувствовал, что она его боится. Антон замахнулся на неё. Девочка закрыла лицо руками, и Антону вдруг стало её жалко. Он толкнул её на кровать и вышел.
В кабинете директора шло совещание. Зоя Сергеевна лихо обрабатывала бедного Александра Витальевича.
– Александр Витальевич, – говорила она, – левое крыло здания в аварийном состоянии, детей там мало. Я предлагаю закрыть его без ремонта, а детей всех переселить в этот корпус. А потом прошение написать в Центральное: "Детский дом в аварийном состоянии, просим дать денег на ремонт" – и всё!
– А если денег не дадут? – спросил Александр Витальевич.
– Дадут! – убеждённо сказала Зоя Сергеевна. – Будем потихоньку ремонтировать, потихоньку…
– У нас комнаты рассчитаны на четверых, если мы ещё кровати туда впихнем, тесно будет…
– Саша, – она перешла на "ты", – я, лично, хочу жить как все нормальные люди! Нет у тебя хватки, плохо ты справляешься со своими обязанностями. Года через два тебя уволят. Надо сейчас брать от своей должности всё что можно!
– Ладно, – вяло согласился он, – сейчас приказ приготовлю.
– И ещё. У меня там гуманитарная помощь, – продолжила Зоя, – я воспитателям покажу, может кому-нибудь надо… – Ира, попроси всех ненадолго ко мне зайти.
Через несколько минут пришли почти все воспитатели смены.
– Вот, – сказала Зоя Сергеевна, – вещи привезли. Вы посмотрите, что кому надо, потом я их в список занесу.
– Хорошие вещи! Всё фирменное, с бирками, – воспитали стали с интересом разглядывать одежду.
– Да, вот эту юбочку я бы взяла…
– А я кофту для племянницы, можно?.. посмотри какая прелесть!
– Спасибо, Зоечка, вы всегда так заботитесь о сотрудниках!
Вечером у детей было волнение – им сказали, что планируется переезд в другой корпус. У каждого было своё обжитое место, и переезжать никто не хотел.
– Поселят с какими-нибудь курицами, и будем драться опять, – ныла Ира.
– Такая комната классная была… Говорят, всех в один корпус сгонят, и будем, как селёдки в бочке! – возмущалась Таня.
– Блин, – сказала Марина, – там же эти две… Кристина с Олей! Капец!
– О, Марин, там, кстати, Каменский! – хитро улыбаясь, напомнила Таня. – Будешь жить прям рядом с ним!
– Да пошёл он! – отозвалась Марина. – Я с ним вчера чуть не подралась!
– А я позавчера! – сказала Таня. – Он меня на лестнице пинал!
– А ты?
– А я его!
Девочки из старшей группы тоже были недовольны, мягко говоря.
– Пусть только попробуют нам кого-нибудь заселить! – орала Оля. – Нам свои вещи девать некуда, а тут ещё кто-то припрётся!
– Да ты свои вещи в шкаф сложи, и места больше будет. У вас же там чёрт ногу сломит, – ответила ей Марьям Исааковна.
Возмущаться было бесполезно – четвертая и шестая группы оказалась на одном этаже. Конечно, не обошлось без драк и скандалов.
Оля и Кристина тут же выкинули вещи младших девочек в окно. Их занесли снова, уже под конвоем Зои Сергеевны.
Младшие раскладывали вещи по шкафам, когда в комнату заявилась Вика.
– А это чьё?.. а это что такое?.. а это вы куда?.. – она всюду совала нос. – А ты какую музыку слушаешь? – спросила она Марину.
– Рок слушаю. Тяжёлый– ответила та.
– Да? – удивилась Вика. – И я тоже!
Марине показалась, что Вика уж больно спокойная… Не к добру.
– А у тебя и плакаты есть? – опять спросила Вика. – Дай нам! Мы на стену повесим!
– Потом, – Марина не собиралась отдавать свои вещи кому попало.
Вслед за Викой в комнату вернулись Кристина с Олей. Кристина тут же залезла с ногами на Маринину постель, и стала ждать – что будет?..
– Кристин, слезь, пожалуйста, простыни чистые, – попросила Марина.
– Отвали, где хочу, там и сижу! Чо вы на наш этаж припёрлись?
– Не мы же виноваты! – попыталась возразить Катя, – вот ремонт сделают, и мы обратно переедем.
– Рот закрой! – ответила Кристина, – а то сейчас в глаз будет. Шальнева, говорят, ты клей пыхаешь? – пристала она к Марине.
– Нет, – испуганно соврала та.
– Жалко… А то, может, попыхаем?
Марина не стала отвечать, вышла из спальни.
– Слушайте, – вдруг сказала Оля, – у меня клей есть, давайте ей кровать намажем! Поугораем!
Когда Марина зашла в комнату, девочки уже лежали в постелях. Она не стала включать свет, легла не раздеваясь. Через несколько минут она почувствовала неладное.
– Они, наверное, пастой зубной здесь намазали, – подумала она.
Она встала – простыня прилипла. Марина попробовала её отодрать, но ей стало больно – клей пропитал одежду, добрался до кожи…
Марина включила свет – подруги виновато смотрели на неё.
– Чем они мне постель намазали? – спросила она.
– Это клей…Марин, – шёпотом произнесла Таня, – это Назарова с Рыловой намазали…
– А вы что, сказать не могли!
– Ага, чтоб нам морду разбили. Нет уж, сама с ними разбирайся, – спокойно ответила Алина.
Марина выбежала в туалет, попыталась отодрать простыню, плача от отчаянья…
– Шальнева приклеилась! – на пороге туалета стояли очень довольные собой старшие девчонки. – Так и будет теперь в простыне ходить!
– И шмоток теперь никаких не надо!
– Ага, в простыню завернулась – и пошла!
Им было очень весело – смех слышен был на всем этаже…
А Марина злилась, отмачивала клей водой, пыталась избавиться от этой ненавистной простыни. Когда она, наконец, её отодрала, то решила всё рассказать воспитателю…
Что было потом – она не знала, спать легла на диване в группе.
– Как они так могут? – думала она, вытирая слёзы. – И как мне дальше жить?..
На диван присела Любовь Васильевна, погладила Марину по голове.
– Алексей Петрович с девчонками разобрался, – сказала она.
– Они так и будут нас доставать! – заплакала опять Марина. – Пожалуйста, переселите нас куда-нибудь!
– Ладно. Посмотрим, что можно сделать, – ответила Люба, – спи пока.
На следующий день в обед Марина услышала, как Кристина в красках, на всю столовую, рассказывает про случай с простынёй.
– Не обращай внимания, – шепнула ей Ира, – пусть что хочет говорит…
Но Марина решилась – гнев просто накрыл её. Она встала, взяла свою тарелку с супом, быстро подошла к Кристине сзади, и, не помня себя от ярости, вылила всё ей на голову. Лапша повисла на волосах и одежде Кристины. В столовой воцарилась мертвая тишина. А потом грохот смеха прокатился по всему залу.
Что было дальше, Марина помнила смутно. Кристина схватила Марину за волосы, а Ольга свалила её на пол и стала бить ногами…
Девочку поместили в медпункт. Всё тело болело, глаза не открывались, но она уже не плакала – слёзы как будто пересохли от злости и гнева. Марина вздрогнула, когда открылась дверь – она думала, что пришли девчонки, но в комнату зашёл Антон.
– На, это тебе… Люба передала, – тихо сказал он и протянул апельсин.
– Я не хочу, – сказала Марина, пытаясь спрятать слёзы, и отвернулась к стене.
– Ну и ладно, я сам съем, – обрадовался Антон.
Комната тут же наполнилась приятным запахом. Антон быстро расправился с этим апельсином, потом присел к Марине на кровать и долго молчал.
А Марина пыталась понять, что ему от неё надо – Антон был не такой человек, чтобы просто так приходить к кому-то.
– А знаешь, – вдруг сказал он, – когда я маленьким был, меня тоже все били, а потом я вырос и сам всех бить начал. Ты должна быть сильной, иначе ты не выживешь здесь.
– Я дралась, – сказала Марина, – но их трое, понимаешь?
– Да, это вообще… засада, – подумав, сказал Антон. – А с Кристинкой я разберусь.
Со старшими девочками разбиралась сама Замогильная.
Напрасно Вика орала, что она не дралась, а только смотрела, а Оля доказывала, что пиннула Шальневу всего два раза. Наказание постигло всех. Девочек закрыли в "карцере" до ужина, за это время они переругались и чуть не поцапались. Кристине даже не дали вымыться, и она всё ещё очищалась от супа…
Щелкнул замок, и девочки повернули головы к двери. На пороге стоял Антон – ему поручили их выпустить.
– Выходите, – сказал он Оле и Вике. – Назарова, а с тобой мне надо поговорить.
Вика и Ольга вышли, даже не посмотрев друг на друга. Кристина тоже подошла к двери, но Антон преградил ей выход.
– Что тебе надо? – спросила она.
– Назарова, ты чо творишь? Чо вы втроём на неё набросились? Кто так делает?
– А-а-а, ты из-за Шальневой, что ли? – недовольно спросила Кристина. – А ты видел, что она мне сделала? И вообще, что это ты её защищаешь?! Вали тогда к своей Шальневой, только ко мне больше не подходи, урод!
– Вот ключ, я пошёл, – Антону надоело слушать её крики.
Последнее время Кристина раздражала его все больше, хоть он с детства и привык к ее странностям и истерикам.
Когда он зашёл в медпункт, Марина всё ещё не спала.
– Не, классно ты Назаровой на голову тарелку с супом надела! – восторженно сказал он. – Все до сих пор угорают!
Марина молчала, хотя в глубине души она сама была очень довольна собой. Ещё бы! Отделала Кристинку! Другие девочки боялись ей слово поперёк сказать, а она вон как её опозорила!
– Я в комнату не пойду, здесь буду ночевать, – сказала она, – не хочу с ней встречаться.
– А тебе ночью не страшно одной будет? – спросил Антон.
– Страшно, – призналась Марина.
– Хочешь, я с тобой останусь? – предложил он.
Из дневника Марины Шальневой
25 февраля
Я никогда не думала, что буду так хорошо общаться с Каменским. Сегодня мы проболтали всю ночь! Говорили про все: про детство, про родителей, даже про любовь… На самом деле говорить с мальчишкой про любовь очень интересно, особенно, если он хоть немножко в этом разбирается. В общем, расстались мы почти друзьями. Вообще мне очень жалко Антона. У него такая ужасная девушка! Ни для кого не секрет, что Назарова дебильная на всю голову. Как только Антон с ней встречается? С ней, наверное, даже поговорить не о чем, хотя сомневаюсь, что они вообще о чем-то говорят… Но, между прочим, в нашей ссоре с Назаровой Антон был не на ее, а на моей стороне. Я очень собой довольна. И пусть меня избили, но я показала этой крысе, на что я способна! А если я показала это один раз, то второй раз будет намного проще. Интересно бывают ли детские дома, где старшие не издеваются над младшими? Наверно нет. А жаль…
Марина спрятала тетрадку под матрас, и начала заправлять постель, ведь скоро надо было собираться в школу.
С Кристиной они встретились в школьном коридоре. При виде Марины злой огонёк опять вспыхнул в её глазах.
– Ну что, ты довольна? – спросила она.
Марина молча стояла у окна, делая вид, что не боится.
– Я бы тебя сейчас в окно выкинула, – зло продолжала Кристина, – но меня к Могиле вызывали, она сказала, что ещё одно замечание, и она на меня заявление накатает в мусоровку. А на меня там и так уже два дела шьют!
Минуту они стояли молча.
– Давай мириться, – вдруг предложила Кристина, – а то нам всё-таки рядом жить…
– Давай, – вяло согласилась Марина.
– Всё! – заключила Назарова. – Ты меня не трогаешь, я тебя не трогаю…
О проекте
О подписке