Всю дорогу Лиля была задумчивой и молчаливой. Эта истории с Олей и вокзалом как-то встряхнула её, внесла разнообразие в её жизнь, но когда она вспомнила куда едет, опять помрачнела – вернулась в действительность.
После смерти папы она долго не могла придти себя, но за три месяца в приюте она как-то попривыкла к новой жизни, а теперь впереди её ждала новая семья и неизвестность, и эта неизвестность очень пугала её.
На улице опять зарядил дождь. Он уныло моросил по стеклу, и Оля тоже как-то приуныла, и когда они подъехали к дому Лилиной тётки, настроение у всех было мрачное.
Пока Оля помогала Лиле вытащить из машины сумку, та внимательно следила за ней. Расставаться не хотелось. За эти сорок минут она так прикипела к девушке, будто они были знакомы всю жизнь.
– А мы ведь с вами ещё увидимся? – Лиля доверчиво поглядела ей прямо в глаза.
– Конечно, увидимся! – успокоила её Оля. – Я обязательно к вам буду приходить. Ну всё, твоя тётя идет, – она развернула девочку лицом к подъезду.
Это была их первая встреча, и почему-то ни Лиле, ни Оле эта женщина не понравилась. Что-то в ней было отталкивающее, неприятное.
– Здравствуйте, – они в один голос поздоровались с ней, когда она подошла ближе.
– Здравствуйте, здравствуйте, – без всякой улыбки ответила та.
Нос у неё был огромный, толстый, глаза – раскосые, а над верхней губой отчетливо виднелись усы… И имя у неё было какое-то холодное, грубое – Инна… будто ножом по тёрке.
В то время пока они изучали её, женщина тоже их разглядывала, и всем своим видом показывала, что они ей тоже совсем не приглянулись…
– Космы свои прибрали бы, – наконец сквозь зубы процедила она. – Распущенные волосы – это распущенность. Ты, что ли, моя племянница?
– Она. Лиля, – за девочку ответила Оля, заправляя волосы за уши. – Может, зайдем в квартиру? У меня документы.
– Здесь разберемся, – ответила женщина, – где мне расписаться и сколько мне за неё будут платить?
– Да вообще-то не очень много, – Оля начала рыться в папке, пытаясь достать нужные бумаги.
– Я так и думала, что копейки…Девушка, ну вы уж там скажите, что мы тут сами с хлеба на воду, а теперь ещё эту надо чем-то кормить!
Лиля наконец-то решилась поднять голову и встретилась глазами с женщиной.
– О, как зыркнула! – охнула та, поймав её взгляд. – Прямо испепелила глазищами-то!
Дождь зарядил ещё сильнее, и Лиля поспешила надеть на голову капюшон, чтобы спрятаться от дождя… и от всех остальных. Теперь на это у неё были все причины.
А дальше всё пошло кувырком – тетка быстренько пролистала документы, расписалась, и, даже не дав толком попрощаться, быстренько отправила Олю восвояси.
– Бери сумку и пошли быстрее, я не собираюсь мокнуть, – велела она, как только машина скрылась за поворотом.
– Тяжелая, – сказала девочка, пытаясь поднять свой багаж.
– То есть, ты хочешь, чтобы я ее несла? – возмущенно спросила женщина и, развернувшись, пошла к подъезду. Лиля все поняла, тяжело вздохнула, перехватила ручки своей сумки и потащилась за ней.
Тетя была троюродной сестрой её папы, седьмая вода на киселе – доброго отношения к себе, по-видимому, можно было не ждать.
– Сколько тебе лет? – поинтересовалась Инна, как только Лиля вошла или, лучше сказать, вползла вместе с сумкой в подъезд.
– Тринадцать, – сказала девочка, опуская сумку, чтобы немного перевести дух.
– Отлично! – обрадовалась тётка. – Через год отправишься на работу. Да-да, и не думай, что ты приедешь ко мне домой, сядешь мне на шею и свесишь ноги! Нет, моя хорошая! Ты будешь зарабатывать свой хлеб своим трудом. Только так воспитывается настоящий характер.
До их двери было добрых двенадцать ступенек, и пока Лиля забиралась по лестнице, она чуть не надорвалась. Из-за двери на неё пялились две девчонки, очевидно, её сестры. Первая – крашеная блондинка лет семнадцати, как маленькая надувала из жвачки пузыри. Вторая – брюнетка, чуть постарше Лили, улыбалась ехидной улыбочкой.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась с ними Лиля.
– Здоровей видали! – ответила блондинка, и обе девочки засмеялись.
В этой квартире её явно не ждали – ей захотелось остаться наедине… И даже немного всплакнуть…
– Мне сказали, что тут где-то есть моя комната, – тихо сказала она.
– Вон, дверь направо! – тут же ответила блондинка, и девочки, опять улыбаясь, переглянулись.
Лиля открыла дверь, вошла и тут же завизжала и ринулась прочь. На неё с ревом бросилось чудовище – собачища ростом с теленка!
Лиля еле успела выскочить из комнаты и захлопнуть дверь. В ужасе прислонясь к двери, она услышала разъяренный лай… и громкий смех её сестренок.
– Зачем вы там собаку закрыли?.. – в ужасе прошептала она. – Вы что, совсем с ума сошли? Она же разорвать меня могла!..
– Ладно, успокойся! Она к батарее привязана, – ответила ей брюнетка. – И вообще, это наша собака, и она может жить там, где ей вздумается.
– И что, она будет жить со мной в моей комнате?
– Нет, это ты будешь жить с ней в её комнате! – ответила ей блондинка, и обе девочки опять рассмеялись.
Вскоре пришла тетя и увела волкодава. И после того как Лиля была еще раз громко облаяна, она наконец-то оказалась в "своей" комнате…
Девочки не врали – это действительно была комната собаки. Здесь жутко воняло псиной. Около стены стоял диван, весь покрытыми собачьей шерстью, а на полу стояла миска с едой.
– Отлично… – сказала себе Лиля и села на "собачий" диван, закрыв лицо руками. В таком состоянии её и застала тетя.
– Ничего, не принцесса, – сказала она. – Уберешься здесь, и будет у тебя чистенько.
– Я не хочу жить с собакой, – тихо сказала девочка.
– Ну, во-первых, что ты хочешь, а чего не хочешь, ты будешь рассказывать кому-нибудь другому… а, во-вторых, Герхард такой же член семьи, как и ты. День полает, два полает, а потом вы еще и подружитесь. Он – золотой пес!
Остальные два часа Лиля провела, спасаясь от "золотого пса". Он облаивал, кидался на неё. Его ненависть зашкалила, когда его опять прицепили к батарее в её, а точнее в его комнате. Он лаял так, что даже осип… Правда, после этого он, похоже, понял, что ничего не изменить, и, свернувшись, злобно смотрел на неё и скалил зубы.
Лиля взяла постельное белье, которое приготовила ей тетя, и начала стелить на диване. Все её действия Герхард сопровождал злобным рычанием – он не мог понять, что за нахалка оккупировала его диван.
Постелив постель, Лиля все-таки осмелела и постаралась получше разглядеть своего соперника.
Пёс был просто огромен. У него были черные висячие уши, желтые глаза, белое туловище с рыжими пятнами. Зубы, которые он постоянно демонстрировал, были сантиметра по три…
Лиля ещё раз залезла в свою сумку, и достала оттуда двух кукол. Они были самым большим её сокровищем, и, пожалуй, единственным напоминанием о прошлом.
– Смотри, это Клодин, это Дракулаура, – рассказывала она псу. – Папочка покупал. Ну что ты скалишься? Ты ведь все равно ничего не изменишь! Ты думаешь, мне это нравится?.. Мне тоже плохо! Я хочу обратно к себе домой, я тоже хочу, чтобы этого всего не было, и чтобы папа был жив…
Утром Лиля проснулась оттого, что с нее стащили одеяло.
– Вставай, хватит валяться! С собакой гулять пора… – Тетка нависала скалой, а Лиля хлопала ресницами, прогоняя остатки сна.
На часах было всего пять утра, и она никак не могла понять, куда ее гонят в такую рань. Ясность внесла тетка – заставив Лилю одеться, всучила ей в руки поводок и вытолкала за дверь…
Холодный воздух привел её в чувство, а ещё в чувство привел Герхард, который тащил её куда-то как бешеный, а ей, естественно, пришлось бегать вместе с ним.
Когда они пришли домой, на часах было уже семь утра. Тетка встретила их гневными криками.
– Ты где моталась? Я вас на час отправила, а ты что?!
– Он бегал… , а я утащить не могла… он рычал…, – пытаясь не заплакать, прошептала Лиля.
– Ой, ничего-то она не умеет, ничего-то она не может. Ну что за принцессу привезли нам? – с этими словами тетка вручила ей ведро и тряпку.
– Но я не могу сейчас полы мыть. Мне хотя бы немножечко полежать…
– взмолилась Лиля
– Ничего. В школу тебе к восьми, а за это время ты успеешь еще пару раз пробежаться с тряпкой… и вообще, слушай свое расписание: подъем у тебя в пять, прогулка с собакой, потом школа. Сразу после школы опять прогулка с собакой, потом ты помогаешь мне на рынке, потом у тебя уборка.
– Подождите, а когда же я буду жить? – перебила ее Лиля, ей всё ещё казалось что это какой-то дурной сон.
– В смысле – "жить"? – вскинула подведённые брови тётка.
– Ну… сидеть в интернете, гулять, читать книжки, – пояснила девочка.
– Ах, жить, – улыбнулась тетка. – Вот после десяти вечера у тебя будет свободное время, тогда и можешь "жить”…
Свободного времени Лиля, естественно, так и не дождалась. Без семи минут десять, после уборки, вечерней прогулки с собакой и жуткого скандала на кухне, она как подкошенная упала на «собачий» диван и провалилась…
Так началась новая глава её жизни. Ведь Лиля помня разговор с Олей, действительно начала писать. Не сказку, конечно, а больше дневник;
«2 апреля. Суббота.
Теперь я могу точно определить, что тётя Инна всегда сдерживает свои обещания. Последние дни у меня даже нет ни капли свободного времени. Я убираюсь, стираю, гуляю с собакой, а взамен только получаю.
Первый раз это случилось после прихода одной из её подруг.. Я пожаловалась ей, что совсем не высыпаюсь, а когда она ушла, тетка обозвала меня неблагодарной скотиной и ударила по лицу. Папа, конечно, меня тоже наказывал, но это был мой папа, а не какая-то чужая женщина. Мне было не столько больно, сколько обидно и страшно!»
В такие дни спасением для Лили стали прогулки собакой. Она брала Герку и уходила с ним в укромное место, где могла выплакаться всласть. Герхард действительно оказался золотым псом – он был единственным в семье, кто её не обижал, не кричал на неё, не бил. Он выслушивал все ее вздохи, всхлипы и жалобы, и когда она уж слишком заходилась в рыданиях, тыкался холодным носом ей в лицо и слизывал с её глаз горячие солёные капли…
Сколько раз Лиля хотела рассказать про все свои страдания Оле. Когда в очередной раз Лиля попыталась остаться с ней наедине, тетка ей и рта открыть не дала, тут же начала расхваливать ее так, что Ольга только удивилась, как быстро Лиля устроилась и прижилась в новой семье.
– Ольга Викторовна, а можно ваш телефон? – всё-таки осмелилась попросить Лиля на прощание.
– А это ещё зачем?! – ахнула тётка. – Зачем это звонить человеку, надоедать?! Иди-иди, за уроки садись!
Рабочий день у Ольги заканчивался около шести часов. И хотя летом работы было меньше, строгая Вера Александровна не отпускала их с работы раньше положенного времени. Вот и сегодня, даже после того как Оля сообщила, что она обошла всех своих подопечных, её ждал очередной «бонус» – её и ещё одну воспитательницу послали разбирать архивы. Работа была не сложная, но очень пыльная. Оля долго перебирала дела, пока не наткнулась на одно…
– Светлана Ивановна, а вы тут давно работаете? – несмело начала она, обратившись к напарнице.,– Я тут с нашим водителем разговаривала, и он мне рассказал про девочку одну… Олесю Вернер. Вот её личное дело… Вы помните о ней что-нибудь?
– Конечно, помню. Там дело тёмное!
Как и многие пожилые женщины Светлана Ивановна любила посплетничать, и тут же рассказала Оле всю историю Олеси Вернер. Та оказывается , была дочерью известной модели Марии Вернер. Оля, конечно, ничего об этой «звезде» не слышала, но Светлана Ивановна уверяла, что та снималась в русских «мыльных сериалах», слыла светской львицей, вот только о дочери мало заботилась. Пока мать была на показах и на съёмках, девочку воспитывали няни. В детстве Олеся была девочкой примерной, хорошо училась. И внешностью в мать пошла.
– Вроде всё у них хорошо было, – рассказывала Светлана Ивановна, – и вдруг на тебе – её к нам привели! Мать, оказывается, в Европе, какого-то богатенького себе отхватила, и за дочерью не торопилась возвращаться. Представляете, какой удар для ребёнка? Начали мы за их семьёй наблюдать. Её тётка оформила опекунство, но тоже её воспитанием не сильно занималась, а когда ребёнок предоставлен сам себе, он сам начинает себя воспитывать. Так и получалось. Сначала эта Олеся начала с тёткой конфликтовать, а потом вообще без вести пропала… Месяца три мы её по всей Москве искали. Нашли. Дома у Тишиных. Нехорошие такие парни, пропащие. Она, оказывается, у них жила. Связалась со старшим. Сколько раз мы её оттуда привозили. Вроде бы шестнадцать лет девочке – ребёнок ещё… Ну, и ничем хорошим это, конечно, не закончилось. Её в колодце с водой нашли. Говорят, старший Тишин, Лёшка его зовут, её туда и скинул…
– Да ладно? – искренне удивилась Оля. – Неужели этот Лёшка убийца?
– Да он же отмороженный на всю голову! – уверенно заявила женщина. – Такой в колодец сбросит, не задумываясь. Он, между прочим, даже на похороны её не явился – точно рыло в пуху… хоть и не доказано
О проекте
О подписке