Теперь эти чудесные дни детства кажутся мне самыми замечательными, самыми волшебными, ведь тогда мы смотрели на мир наивными детскими глазами. Мы наслаждались жизнью, жгли костры, гуляли до самой ночи.
А ведь кажется, что в прошлой жизни! Но иногда и два года – это целая жизнь, особенно когда события разворачиваются так молниеносно, что ты не успеваешь их принять и осознать…
Знаешь, а я там, в больнице, тебя так ждал! С апельсинами, с рассказом о маме, – по-детски сказал он. – А потом уже и не ждал… Вычеркнул тебя просто из своей жизни, и перестал вообще вам всем верить. Это ты виновата, что я до сих пор один!
Кровь ей останавливали всем подвалом. Старшие очень заботились о них… Они долго не знали, как девочку успокоить, а потом Колька принес откуда-то… шарик. Шарик был красный, гелиевый, летучий, и для тёмного подвала стал таким ЧУДОМ, что Лёля тут же забыла про свой лоб, всхлипнула три раза и улыбнулась.
Так у них Тишкой появился новый друг – шарик.
Я думала, в Москву поеду, поступлю, буду учиться, стану следователем, а что теперь? Живу в каком-то подвале, бухаю, курю – до самого низа докатилась я в этой Москве!
А если дети лождаются от любви, почему их отдают в детский дом? Вот когда выласту, никогда не отдам детей в детский дом, потому что им там будет плохо, они там будет плакать. Антос, а почему люди плачут? А почему у кого-то есть и папа и мама, а кого-то одна мама? А почему детки болеют?
В этот вечер Дина задала брату кучу вопросов. Они были такие детские, но на