С появлением в семье Милы Владику всё-таки пришлось смириться. И, на удивление, это оказалось совсем несложно. Потому что вместе с Людмилой в квартиру пришёл тёплый домашний уют.
У старшего брата заниматься воспитанием Владика времени почти не было – он работал, и поэтому Владик сам приходил из школы, сам делал домашнее задание, сам готовил себе и брату незатейливый ужин – бутерброды какие-нибудь… Что ещё мог приготовить первоклашка? А теперь их всегда ждал вкусный обед и ужин. Из школы его забирала Мила и учила с ним стихи, и делала уроки, и Владик сам не заметил, как привязался к ней всей душой. У него даже успеваемость повысилась.
Людмила собиралась в педагогический, но в первый год, как ни старалась, поступить не смогла. Но она решила не отчаиваться и бросить все силы на воспитание племянника. Опыт у неё уже имелся. Одиннадцать лет назад родители торжественно сообщили ей, что теперь она – старшая сестра. Именно в тот момент в сердце Милы что-то перевернулось. Она сразу почувствовала себя взрослой и к этой новой роли подошла со всей ответственностью – приглядывала за Аришкой и помогала маме по хозяйству. Этот опыт очень пригодился ей в семейной жизни.
***
Быстро пролетела осень, прошла долгая, холодная зима, а потом в Припять ворвалась весна. Тёплая, ранняя, дождливая. Как всегда, весна пробуждала в душе новые чувства, радовала, вызывала улыбки на лицах, и Мила, улыбаясь тёплому солнышку, шла по тропинке парка, намечая планы на ближайшие недели.
За последние семь месяцев она приноровилась к семейной жизни, привыкла быть хозяйкой – домашние хлопоты ей очень нравились. А тут ещё у Вадима наконец-то выдался отпуск, и они намеревались хотя бы часть его провести в деревне под Чернобылем. У родителей там был небольшой домик рядом с рекой, и для их молодой семьи этого было больше, чем достаточно.
Мила зашла в свой подъезд, поднялась на седьмой этаж. Здесь, в родительском доме, она знала каждою ступеньку, каждую надпись на стене.
К родителям она старалась заглядывать почаще. Здесь она всегда чувствовала себя «дочкой», и теперь с удовольствием наблюдала, как мама спешно накрывала на стол, и как Аришка завертелась вокруг неё, начав рассказывать последние новости.
«Как всё-таки быстро растут дети, – думала она, слушая сестру. – Недавно только в коляске её катала, отбивала во дворе от мальчишек-хулиганов, а теперь уже она первоклашка, и во дворе сама кому хочешь отпор даст…»
– Мам, да ты не суетись так, – попросила Мила, – я же просто за ключами пришла.
– Пока все не съёшь, из-за стола не выйдешь, – пошутила мама. – Владьку с собой, что ли, берёте? Оставили бы его нам, а сами отдохнули.
– Мама, да зачем нам этот Владик? – тут же влезла Арина. – Он в школе знаешь что учудил? Лягушку в класс принёс! Живую!
– Так может, это была Царевна-лягушка! – пошутила мама.
Мила улыбнулась:
– Вадим, конечно, очень обрадуется, если вы его оставите. И нам спокойней.
После обеда она взяла ключи, прошлась по квартире, зашла в их с Аришей комнату. Она любила сюда приходить, ведь эта комната ещё хранила все её девичьи секреты. Здесь всё было так же, как и прежде. Стоял её школьный стол, любимая кровать, как будто поджидая её, на нём сидел большой игрушечный мишка…
– Мил, знаешь, ты как замуж вышла, так изменилась, – вдруг сказала Арина, разглядывая сестру.
– Конечно. Я стала совсем другой. Я стала… взрослой.
Она всегда старалась выглядеть старше, но внешность и рост подводили. Её и Людмилой-то никто никогда не звал: всё Мила да Милька. Единственным плюсом было то, что её, такую маленькую, всегда берегли, – всё за неё делали мальчишки. Вот и Вадим в первый день решил перенести её через лужу, и так и нёс до самого дома…
– Ариш, а смотри, что у меня есть! – вспомнила она, села за стол и достала из сумочки лак для ногтей. Пока они жили с родителями, мама краситься ей не разрешала, и, вырвавшись на свободу, Мила первым делом подстриглась покороче и обзавелась косметичкой.
– Только маме не показывай, – накрасила она сестрёнке один ноготок. – Ну ладно, я побежала.
Девушка выпорхнула в коридор, поцеловала маму.
– Такие косы отрезала! – опять вздохнула та.
– Мам, да кому сейчас нужны эти косы! – завертелась Мила перед зеркалом. – Вот каре – это да! Мода!
– Нет, Милька, ты не стала взрослой, – рассмеялась Арина. – Ты стала воображулей.
***
В это время Владик сидел за столом, положив голову на руки. Он был очень примерным в этот момент, поскольку уже с утра успел нашкодить. Нарушил запрет не играть дома в футбол, разбил вазу, стоявшую на пианино, и теперь, заметя следы, старался придумать, что же сказать брату в своё оправдание. С завтрашнего дня у брата начинался отпуск, и Владик очень надеялся, что они проведут его весело: поедут на рыбалку, отметят майские праздники на природе.
Скоро в коридоре послышался шум – пришли Вадим и Мила. Они разулись, повесили кофты.
– Вадь, давай я сама ему скажу? Помягче? – предложила мужу Мила.
– Ничего, переживёт. Влад, подойди! – позвал он брата.
– Иду! – испуганно крикнул Владик. Обычно полным именем брат звал его, когда приходил с родительского собрания. Пока Владик шёл с кухни, он уже придумал себе оправдание. Решил свалить всё на кота. Тому всё равно не попадёт. Но брат, оказывается, хотел поговорить совсем о другом.
– Влад, у меня начался отпуск, – сообщил Вадим, – и мы с Милой едём в деревню. Одни. Ты остаёшься здесь, в городе.
– Что? – Владик надеялся, что он не расслышал. Обида накрыла его с головой. В носу закололи иголочки, как будто он собирался расплакаться.
– Но на улице так тепло! Я хотел с тобой на рыбалку!
Вадим, как всегда, был непреклонен, но Мила попыталась успокоить мальчика.
– Не переживай. Брат тебе за это мороженое купит.
– Два шарика, – еле выдавил из себя Владик, хотя понимал, что даже тремя тут не откупиться.
Он молча смотрел, как Мила и Вадим собирают вещи. Помог Вадиму проверить удочки. Потом покорно пошёл за ними к Иванчукам. Спорить со старшим братом всё равно было бесполезно.
Они прошли через двор и свернули на улицу, решив пройти через парк.
Здесь как всегда было куча народу. Начало теплеть, и ни взрослым, ни детям не сиделось дома. По тротуарам рассекали мальчишки на велосипедах и самокатах, гуляли влюблённые парочки, и Мила с Вадимом, казалось, забыли о присутствии Владика. Брат подхватил жену на руки, закружил. И Владик заметил, как, глядя на них, улыбаются прохожие.
«Вечно этим взрослым обниматься… – думал он. – Пусть и правда, лучше одни едут!»
– Вадька, а за то, что я вас одних отпускаю, ты мне ирисок не хочешь купить? – крикнул он, увидев магазин. – Килограмм! И ещё полкило шоколадных. Не хочешь? А придётся захотеть!
На календаре было 25 Апреля 1986 года.
До взрыва оставалось семь часов…
Ходить в гости к Арининым родителям Вадику очень нравилось. Тётя Марьяна читала ему книжки, готовила всякие вкусности. Дядя Миша тоже не отставал. Он называл Владика «товарищ», учил играть в шахматы, рассказывал смешные истории о пожарниках. Он, как и Вадим, был пожарным, и этого было достаточно, чтобы Владик его полюбил.
В тот день всё было как обычно. Проводив Милу и Вадима, они с Аришей немного погуляли во дворе. Здесь жили даже несколько ребят из их «А»-класса, и они весело провели время. Потом, придя домой, Владик сыграл партию с дядей Мишей. Правда, очень попросил, чтобы тот поддавался, и дядя Миша действительно проиграл. Даже изобразил расстройство, и Владик поверил, что он невероятный хитрец. Потом тётя Марьяна напоила их чаем с вареньем и отправила спать.
Та ночь в апреле была очень тёплой. В комнате было душно, и Владик, ворочаясь с боку на бок, долго не мог уснуть.
– Ариш, спишь? – позвал он. – Ты слышала, как твой папа смешно сказал: «Будущих пожарных родители находят в тушеной капусте»?
Чтобы родители не услышали её смех, Арина зажала рот одеялом.
– А хочешь ещё? – разошёлся Владик. – «Пожарники не любят пионеров за их гимн "Взвейтесь кострами, синие ночи…"»
– Ну, всё! Всё! – показала ему жестами Арина. – Родители услышат!
Она залезла на стол, открыла форточку. Так стало посвежее. Они опять улеглись на кровати. Ещё немного похихикали над услышанными шутками. Потом Владику даже как будто удалось задремать. Проснулся он от испуга. Какой-то дребезжащий звук разрезал тишину, но через несколько секунд он понял, что это всего лишь телефон звонит в коридоре. Это был очень странно, ведь была глубокая ночь. Владик привстал на кровати, огляделся. Арина тоже проснулась и, хлопая глазами, пыталась понять, что происходит.
В коридоре послышалось шарканье тапочек.
– Алло! Да, слушаю! Миша, тебя! – голос у тёти Марьяны был очень испуганный, и Аришка вскочила с кровати и выбежала в коридор.
– Мам, что случилось?
– Отцу с работы звонят! Весь дом на уши подняли!
– Алло! Иванчук слушает!
Разговор, видимо, был очень нервный.
– Что случилось-то? – встревожено посмотрела на него тётя Марьяна.
– Вызывают! На ЧАЭС пожар, – дядя Миша стал поспешно одеваться.
– Подожди, а тебе-то зачем? Ты же не дежуришь!
– Говорят, всех подняли. Весь офицерский состав… – Вид у отца был встревоженный, и Арише передалось его состояние.
– Миш, слушай, боязно как-то… Всё-таки ЧАЭС горит, а вдруг там химикаты? – подогрела ситуацию мать.
– Марьян, не наводи панику, – попросил отец, – ребёнка напугаешь. Сказали, крыша горит, а там гудрон. Просто всю ночь будет тлеть и жутко вонять. Поэтому форточки лучше закрыть. А ты-то чего выскочила? Как будто первый раз! – посмотрел он на дочь.
Конечно, к отцовским ночным дежурствам Ариша была привычная. Он часто уходил на всю ночь, и они с матерью так же его провожали. Но в этот раз её так резко разбудили, напугали, что ей очень не хотелось его отпускать.
– Папа! – кинулась она к нему. – Не уходи!
– Ну вот. Ребёнка напугали, – расстроился он, прижимая к себе дочь. – Чего так разнервничалась? Давай успокаивайся и ложись. Привыкнуть уже должна. Ты же дочка пожарника!
О проекте
О подписке