Поработав несколько часов над отчетом об исполнении бюджета, я решила прерваться и вернулась в свою комнату, чтобы Нина могла сделать мне массаж. Вообще-то, я любила себя побаловать в течение дня. Платья, сшитые точно по мне, экзотические десерты, которые подавались просто потому, что сегодня четверг, а также бесконечное множество красивых вещей делали жизнь интереснее и, естественно, были наиболее приятной частью моей работы.
Окна моей комнаты выходили в сад. И по мере того как день клонился к вечеру, высокие стены постепенно окрашивались мягким медовым светом. Я сосредоточилась на тепле, идущем от умелых пальчиков Нины.
– В любом случае, у него стало такое странное лицо. Он вроде как на минуту оказался где-то далеко.
Я пыталась объяснить папино загадочное исчезновение сегодня утром, хотя постичь произошедшее было нелегко. Я даже не уверена, удалось ли папе найти маму, так как в кабинет он больше не вернулся.
– А он, случайно, не заболел? Вид у него последнее время и правда усталый. – Нина говорила, продолжая творить чудеса своими волшебными руками.
– Разве? – По-моему, папа не выглядел таким уж усталым. – Возможно, он просто слишком напряжен. Да и как иначе? Ведь ему приходится принимать столько важных решений.
– А в один прекрасный день это придется делать вам. – В голосе Нины чувствовались явное беспокойство и одновременно радостное возбуждение.
– А это значит, что тебе придется в два раза чаще делать мне массаж.
– Ну, я не знаю, – ответила она. – Возможно, через пару лет мне захочется попробовать чего-нибудь новенького.
– А чем ты займешься? – поморщилась я. – Не уверена, что в стране так уж много предложений, более привлекательных, чем работа во дворце.
Но тут в дверь постучали, и она не успела ответить на вопрос.
Я встала, набросила на себя для порядка блейзер и кивнула Нине, чтобы та впустила гостей.
В комнату вплыла улыбающаяся мама, а за ней показался папа. И я машинально отметила для себя, что дислокация всегда была именно такой. Во время торжественных мероприятий или званых ужинов мама всегда держалась рядом с папой или шла сразу за ним. Но когда они были просто мужем и женой – а не королем с королевой, – папа всегда следовал за ней.
– Привет, мам. – Я шагнула маме навстречу, чтобы обнять ее.
Мама поправила выбившуюся у меня из прически прядь волос:
– Мне нравится, как ты выглядишь.
Я гордо отошла назад и разгладила платье:
– Ты не находишь, что браслеты идеально сюда подходят?
– Потрясающее внимание к деталям, – хихикнула мама.
Время от времени мама позволяла мне выбирать для нее украшения или туфли, хотя такое случалось нечасто. В отличие от меня, она не любила побрякушки и не пользовалась дополнительными аксессуарами для обрамления своей красоты. Да и, честно говоря, особо в них не нуждалась. Мне нравился ее классический стиль.
Мама повернулась и тронула Нину за плечо.
– Ты свободна, – тихо сказала она.
Нина послушно сделала реверанс и оставила нас одних.
– Что-нибудь случилось? – спросила я.
– Нет, дорогая. Мы просто хотели переговорить с глазу на глаз. – Папа взял нас за руки и подвел к столу. – У нас появилась возможность кое-что обсудить.
– Возможность? Мы что, отправляемся в путешествие? – Я обожала путешествовать. – Неужели мы наконец-то выберемся на побережье? А давайте поедем только вшестером?
– Не совсем так. Мы никуда не собираемся, так как ждем гостей, – объяснила мама.
– Ой! Компания! А кто приезжает?
Родители переглянулись, и мама продолжила:
– Ты ведь знаешь, что обстановка сейчас крайне нестабильная. Люди волнуются и чувствуют себя несчастными, и мы уже буквально сломали голову, решая проблему, как снять напряжение в обществе.
– Знаю, – вздохнула я.
– И мы отчаянно пытаемся найти способ поднять у населения бодрость духа, – добавил папа.
Я моментально встрепенулась. Для поднятия бодрости духа обычно устраивались праздники.
– И что ты имеешь в виду? – Я принялась было обдумывать фасон нового платья, но тут же это дело бросила. Ведь сейчас было явно не до того.
– Ну, – начал папа, – публика лучше всего откликается на какое-нибудь радостное событие, связанное с королевской семьей. Когда мы с твоей матерью поженились, в стране наступили мир и согласие. А ты помнишь, как люди веселились прямо на улице, когда узнали о появлении на свет Остена?
Я улыбнулась. Мне было восемь, когда родился Остен, и я до сих пор помню радостное возбуждение толпы при объявлении об этом событии. Тогда на улице до зари не смолкала музыка.
– Это было грандиозно.
– Вот именно. А теперь все взгляды обращены на тебя. Ведь в недалеком будущем ты станешь королевой. – Папа запнулся. – И мы тут подумали, что, возможно, лишняя публичность тебе не помешает. Тебе стоит совершить нечто такое, что вызовет эмоциональный отклик у публики и одновременно пойдет на пользу тебе.
Я прищурилась, не совсем понимая, куда это он клонит.
Мама откашлялась и сказала:
– Как ты, должно быть, знаешь, в прежние времена принцесс выдавали замуж за иностранных принцев с целью укрепления международных связей.
– Надеюсь, я не ослышалась и ты действительно использовала прошедшее время?
Она рассмеялась, но мне сейчас было не до смеха.
– Да.
– Отлично. Потому что принц Натаниэль похож на зомби, принц Гектор танцует, как зомби, и если принц из Немецкой Федерации не научится до рождественского вечера соблюдать правила личной гигиены, то не получит приглашения на праздник.
Мама разочарованно потерла лоб:
– Идлин, ты всегда была слишком разборчивой.
Папа пожал плечами.
– Возможно, это не самый большой недостаток, – сказал он и тут же получил от мамы сердитый взгляд.
– О чем, ради всего святого, вы тут толкуете? – нахмурилась я.
– Ты же знаешь, как я познакомился с твоей мамой, – начал папа.
Я сделала круглые глаза:
– Все знают. Ваша история стала чуть ли не волшебной сказкой.
При этих словах взгляд их смягчился, а на лице появилась улыбка. Они едва заметно склонили друг к другу головы, а папа, посмотрев на маму, слегка прикусил губу.
– Прошу прощения. Но ваш первенец все еще здесь, если не возражаете.
Мама покраснела, а папа, прочистив горло, продолжил:
– Процесс Отбора оказался весьма удачным для нас. И хотя у моих родителей были свои проблемы, это пошло на пользу и им тоже. Поэтому… мы взяли на себя смелость надеяться… – Он запнулся, и наши глаза встретились.
Я не сразу поняла их намеки. Да, я знала об Отборе, но данный вариант нами, уж не говоря обо мне, никогда, то есть вообще ни разу, не рассматривался.
– Нет!
Мама предостерегающе вскинула руки:
– Просто послушай…
– Отбор?! – возмутилась я. – Форменное безумие!
– Идлин, ты ведешь себя неразумно.
Я сверкнула на маму глазами:
– Ты обещала, обещала, что никогда не заставишь меня выйти замуж ради заключения брачного союза. А Отбор немногим лучше!
– Хотя бы выслушай нас, – настаивала мама.
– Нет! – отрезала я. – Я не буду этого делать!
– Успокойся, моя милая.
– Не надо со мной так разговаривать. Я уже не ребенок!
– Но ведешь себя именно так, – вздохнула мама.
– Вы разрушаете мою жизнь! – Я взъерошила волосы и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прочистить мозги. Нет, этого не должно случиться. Только не со мной.
– Но грех упускать такую возможность, – не сдавался папа.
– Вы пытаетесь связать меня брачными узами с незнакомцем!
– Я ведь говорила тебе, что она упрется, – прошептала мама папе.
– Сам удивляюсь, и в кого она у нас пошла? – с улыбкой парировал папа.
– Не смейте говорить обо мне так, будто меня здесь нет!
– Прости, – сказал папа. – Мы только хотим, чтобы ты обдумала наше предложение.
– А как насчет Арена? Почему бы ему этого не сделать?
– Арен не собирается стать королем. К тому же у него есть Камилла.
Принцесса Камилла была наследницей французского трона, и пару лет назад она поразила Арена в самое сердце.
– Тогда пожените их скорее! – взмолилась я.
– Камилла в свое время станет королевой, и ей, так же как и тебе, придется попросить своего партнера жениться на ней. Если бы это зависело только от Арена, мы с удовольствием рассмотрели бы данный вариант, но, к сожалению, все не так просто.
– А Кейден? Неужели нельзя заставить жениться его?
Мама невесело рассмеялась:
– Ему еще только четырнадцать! И мы не можем ждать. Люди прямо сейчас требуют хлеба и зрелищ. – Мама сузила глаза. – И, положа руку на сердце, разве тебе не пора присмотреть кого-нибудь, кто мог бы помочь править страной?
– Все верно, – кивнул папа. – Одной такую ношу не потянуть.
– Но я не хочу замуж, – взмолилась я. – Пожалуйста, не заставляйте меня этого делать. Мне ведь всего лишь восемнадцать.
– В твоем возрасте я уже вышла за папу, – заметила мама.
– Я еще не готова, – уперлась я. – Мне не нужен муж. Не надо так со мной поступать. Ну пожалуйста!
Мама перегнулась через стол и накрыла мою руку своей:
– Никто и не собирается тебя заставлять. Ты сделаешь это добровольно. Ради своего народа. Преподнесешь им подарок.
– Ты имеешь в виду фальшивую улыбку сквозь невидимые миру слезы?
– Что всегда было частью нашей работы, – нахмурилась мама.
Я уставилась на нее, молча требуя развернутого ответа.
– Идлин, почему бы тебе не взять времени на размышление? – попытался успокоить меня папа. – Я понимаю: мы требуем от тебя огромной жертвы.
– Ты хочешь сказать, что у меня есть выбор?
– Ну, моя девочка, у тебя действительно будет выбор. Выбор из тридцати пяти претендентов, – вздохнул папа.
Я вскочила со стула и указала на дверь:
– Уходите! Уходите прочь!
И они, не говоря ни слова, покинули комнату.
Разве они не знали, кто я такая и какова моя миссия? Я Идлин Шрив. И нет никого могущественнее меня.
И если они надеются, что я сдамся без боя, то жестоко заблуждаются.
Я решила пообедать у себя в комнате. Сейчас мне не слишком хотелось видеть свою семью. В данный момент я на них сердилась. На родителей – за то, что были счастливы, на Арена – за то, что восемнадцать лет назад не мог поторопиться, на Кейдена и Остена – за их молодость.
Крутившаяся возле меня Нина наполнила мою чашку и спросила:
– Мисс, неужели вам действительно придется через это пройти?
– Я усиленно пытаюсь найти способ выпутаться.
– А если сказать, что вы уже влюблены?
Я покачала головой, продолжая лениво ковырять еду:
– Ведь я в их присутствии оскорбила трех наиболее вероятных претендентов на мою руку.
Нина поставила на стол небольшую тарелку с шоколадом, совершенно точно угадав, что сейчас я предпочту шоколадку лососю с гарниром из икры.
– А вдруг это кто-нибудь из гвардейцев? Со служанками, например, такое частенько случается, – хихикнула Нина.
– Ну и флаг им в руки, но я еще не настолько отчаялась, – фыркнула я.
Нина сразу перестала смеяться. Похоже, обиделась. Но я ведь сказала правду. Я не могла выбрать кого-нибудь из своего окружения, не говоря уже о гвардейцах. Тем более что это пустая трата времени. Надо было срочно искать выход из сложившейся ситуации.
– Нина, я совсем не то имела в виду. Просто я не могу позволить себе обманывать ожидания людей.
– Естественно.
– Ладно. Я закончила. Можешь идти спать. Тележку я оставлю в коридоре.
Нина кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Я надкусила шоколадку, но на этом решила закончить с ужином и надеть ночную рубашку. Прямо сейчас я не могла спорить с родителями, а Нина так ничего и не поняла. Нет, мне необходимо поговорить с единственным человеком, способным принять мою сторону. Человеком, считавшим, что мы с ним почти одно целое. Мне нужен был Арен.
– Ты не занят? – спросила я, чуть приоткрыв дверь его комнаты.
Брат сидел за письменным столом и что-то писал. Его белокурые волосы к концу дня уже успели растрепаться, но в глазах не чувствовалось усталости. Арен был до ужаса похож на папу в молодости и словно сошел с папиного портрета.
Арен по-прежнему был одет, как для ужина, разве что успел снять пиджак и развязать галстук.
– Разве нельзя постучать, ради всего святого?
– Извини. Но у меня срочное дело.
– Тогда вызови гвардейца, – огрызнулся он, возвращаясь к своим бумагам.
– Это уже предлагали, – пробормотала я себе под нос. – Я серьезно, Арен. Мне нужна твоя помощь.
Арен осторожно покосился на меня, и я поняла, что он готов уступить. Он небрежно придвинул к себе ногой стул:
– Ладно, входи.
Я села и со вздохом спросила:
– А что ты такое пишешь?
Он поспешно спрятал верхний лист под пачку бумаги:
– Письмо Камилле.
– А почему бы просто не позвонить ей?
– О, позвоню обязательно. Но потом отправлю еще и это.
– А какой смысл? Неужели после телефонного разговора у тебя еще останутся темы для целого письма?
– К твоему сведению, телефонные разговоры и письма служат совершенно разным целям. Письма нужны именно для того, чего нельзя сказать вслух.
– Да неужели? – Я наклонилась вперед, потянувшись за его письмом.
Но Арен ловко перехватил мою руку.
– Я тебя убью! – пригрозил он.
– Отлично, – парировала я. – Тогда тебе придется стать наследником, принять участие в Отборе и сказать своей разлюбезной Камилле последнее прости.
– Что? – нахмурился Арен.
Я снова откинулась на спинку стула:
– Маме с папой необходимо поднять у населения бодрость духа. И они решили, что я должна пройти через Отбор. Чтобы послужить на благо своей страны, – с поддельным патриотическим воодушевлением произнесла я.
Если честно, я ожидала, что он придет в ужас. Сочувственно погладит меня по плечу. Но Арен только заливисто рассмеялся, запрокинув голову.
– Арен!
Арен продолжал хохотать, протяжно завывая и похлопывая себя по колену.
– Ты помнешь костюм, – предостерегающе сказала я, на что он только еще громче рассмеялся.
– Кто бы мог подумать?! Поверить не могу, что они решили, будто это сработает!
– И что ты хочешь сказать?
– Не знаю, – пожал плечами Арен. – Похоже, я решил, что, если ты когда-нибудь действительно выйдешь замуж, это будет еще очень и очень нескоро. И сдается мне, остальные придерживались того же мнения.
– А этим что ты хочешь сказать?
Я наконец-то получила теплое рукопожатие, на которое рассчитывала, когда Арен коснулся моей руки.
– Да ладно тебе, Иди! Ты всегда была независимой. Ты прирожденная королева. Ты любишь все держать под контролем и сама все решать. Не уверен, что ты сумеешь соединить себя с другим человеком, пока какое-то время не посидишь на троне.
– Можно подумать, будто у меня действительно есть выбор, – промямлила я, исподлобья посмотрев на брата.
– Бедная маленькая принцесса! Значит, ты не хочешь править миром? – надувшись, спросил он.
Я оттолкнула его руку:
– Всего семь минут. И на моем месте был бы ты. А я в одиночестве с удовольствием занималась бы глупыми писульками, а не дурацкой бумажной работой. И вообще, Отбор… Неужели тебе непонятно, какой это кошмарный ужас?!
– Но как тебя угораздило так вляпаться? Мне казалось, что Отбор – дела давно минувших дней.
Я выкатила на брата глаза:
– Отбор не имеет ко мне абсолютно никого отношения. Что самое неприятное. Папа чувствует растущее недовольство в обществе, и ему надо как-то отвлечь народ. Арен, дела действительно обстоят неважно. Люди разрушают дома и бизнес. Есть погибшие. Папа не вполне уверен, откуда ветер дует, но, по его убеждению, это дело рук представителей нашего с тобой поколения, а именно людей, родившихся в посткастовом обществе.
– Ума не приложу, чем плоха жизнь без лишних ограничений, – скривился брат.
Я замолчала, задумавшись. Как можно объяснить то, о чем остается только гадать?
– Ну, я выросла с осознанием того, что в один прекрасный день стану королевой. Вот такие дела. И никакой альтернативы. А ты всегда знал, что у тебя есть выбор. Ты мог стать военным или послом, в общем, делать, что душе угодно. Но вот что было бы, если бы все обстояло ровно наоборот? Если бы возможности, на которые ты рассчитывал, оказались для тебя закрыты?
– Что? – наконец-то врубился брат. – Выходит, людей по-прежнему отказываются принимать на работу?
– Тут и работа, и образование, и деньги. Я слышала, родители запрещают детям вступать в брак из-за былой принадлежности к определенным кастам. Все идет не так, как планировал папа, и ситуация практически вышла из-под контроля. Ну и как, спрашивается, заставить людей поступать по справедливости?
– Значит, папа сейчас собирается разработать новый план действий? – с некоторой долей сомнения поинтересовался Арен.
– Да, а я буду служить дымовой завесой, чтобы отвлечь внимание, пока он не найдет выход из положения.
– Что ж, это куда разумнее, чем обыгрывать внезапно вспыхнувшие у тебя романтические чувства, – хмыкнул Арен.
– Брось, Арен, – покачала я головой. – Меня не интересует замужество. Тогда о чем речь? Ведь остаются же некоторые женщины одинокими.
– Да, но от этих женщин никто не ждет рождения наследника трона.
– Так помоги мне! Скажи, что делать? – пихнула я брата в бок.
Он впился в меня глазами, и я сразу увидела, ведь брат был для меня словно открытая книга, что он понял, насколько я напугана. Я не чувствовала гнева или отвращения. Ярости или злости.
Я была в ужасе.
Однако будущая правительница – человек, державший в своих руках судьбы миллионов людей, – не имела права обманывать ожидания подданных. Ведь у меня особая миссия. Я могла отдавать распоряжения, делегировать полномочия. Но сейчас речь шла о сугубо личном, о той стороне жизни, которая должна была быть только моей, но не была.
Озорная ухмылка тотчас же исчезла с лица брата, он придвинул стул поближе ко мне:
– Если они ищут способ отвлечь людей, может быть, ты предложишь… альтернативный вариант? Ведь замужество не единственный выход из положения. Хотя, если папа с мамой остановились именно на Отборе, значит они исчерпали все другие возможности.
Я закрыла лицо руками. Мне не хотелось говорить, что я предлагала его кандидатуру взамен своей и даже подумывала о Кейдене. Я чувствовала: брат прав и Отбор – последняя надежда родителей.
– Иди, тут есть еще кое-что. Ты станешь первой девушкой, наследующей трон по праву. И поэтому на тебя обращены все взгляды.
– Можно подумать, я не знаю!
– Но, – продолжил Арен, – у тебя имеются неограниченные возможности торговаться.
Я тут же встрепенулась:
– Что ты имеешь в виду?
– Если они действительно нуждаются в твоей помощи, попытайся договориться.
Я моментально выпрямилась, судорожно пытаясь сообразить, о чем можно их попросить. Ведь должен же быть какой-нибудь способ быстро пройти через весь этот ужас, не доводя дело до предложения руки и сердца.
Без предложения руки и сердца!
При наличии нужных аргументов я смогу уговорить папу практически на что угодно, если только это не затронет тему Отбора.
– Договариваться! – прошептала я.
– Вот именно.
Я вскочила и, схватив Арена за уши, запечатлела у него на лбу поцелуй благодарности:
– Ты мой герой!
– Все ради вас, моя королева, – улыбнулся он.
Хихикнув, я пихнула его локтем в бок:
– Спасибо, Арен.
– Принимайся за работу, – помахал он мне вслед.
Похоже, ему гораздо больше хотелось вернуться к своему письму, чем мне заняться разработкой плана действий.
Я выскочила из комнаты брата и быстрым шагом пошла к себе. Мне необходимо было подумать.
Завернув за угол, я с разбегу врезалась в идущего мне навстречу человека и навзничь упала на ковер.
– Ой! – жалобно воскликнула я и, подняв глаза, увидела Кайла Вудворка, сына мисс Марли.
Кайл, так же как и остальные Вудворки, занимал апартаменты на одном этаже с королевской семьей, что было огромной честью для них.
– Надеюсь, ты не против?! – огрызнулась я.
О проекте
О подписке