Глава 6

– Ну, раз с этим покончено, я хочу кое-что показать вам, – прошептал мне на ухо Джеймсон.

Я повернулась, чтобы заглянуть в его веселые, озорные глаза, помня, что у меня есть своя цель. И я была бы благодарна за что-нибудь – что угодно, – что отвлекло бы меня от странного ощущения, застрявшего в груди.

Я признательно оперлась на руку короля, но, как только он переплел свои пальцы с моими, в его глазах вспыхнуло беспокойство.

– Вы дрожите… Вам нездоровится?

– Я просто не понимаю, как вы справляетесь с тем, что все постоянно на вас смотрят, – ответила я, пытаясь найти объяснение. – И вам приходится принимать так много решений, да еще с такой скоростью…

Глаза Джеймсона осветились мудростью, когда он подвел меня к краю возвышения.

– Мне повезло, у меня был блестящий учитель – мой отец. И моей невесте, кем бы она ни была, придется постараться изо всех сил, чтобы научиться править в мое отсутствие.

– Это нелегкая задача, ваше величество.

– Да, – усмехнулся он. – Но ведь она влечет за собой вознаграждение.

Я ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он просто смотрел вперед.

– Ваше величество?

Он все так же улыбался, подняв подбородок и не обращая на меня внимания.

Мы спустились по ступеням, и я нервно вздохнула, когда он подвел меня к одной из дверей в передней части Парадного зала. Я посмотрела на короля, когда стражники открыли дверь перед нами. Раньше я здесь не бывала. Королевские покои – его личные комнаты, комнаты, где он молился, и те, где мог собираться тайный совет. Эти покои были отделены от всех других Парадным залом. Отсюда король мог торжественно выходить в зал, и здесь легче было обеспечить его безопасность.

– Ваше величество, куда мы идем?

– Никуда, – с напускной скромностью ответил он.

– Это определенно не «нигде», – возразила я.

От волнения у меня в желудке завязался тугой узел.

– Прекрасно. Это некое место, куда мне хотелось привести вас с того самого вечера, когда мы по-настоящему познакомились.

Я округлила глаза:

– Вы хотите сказать, с того момента, когда я изображала из себя круглую дуру?

Король засмеялся:

– С того момента, когда вы превратились в самую очаровательную девушку во всем Короа.

– Должна вам сказать, я счастлива тем, что привнесла в вашу жизнь немного веселья, – призналась я. – Не каждая леди может похвастаться, что сумела рассмешить самого короля.

– В моем случае так не может сказать ни одна девушка при дворе. Вы единственная, Холлис. А все остальные? Они чего-то хотят. Но вы лишь отдаете и отдаете. – Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал. – И меня радует, что я могу дать вам что-то в ответ.

Мы прошли еще мимо двух постов стражи, прежде чем добрались до той комнаты, которую Джеймсон хотел мне показать. И когда мы очутились у двери, один стражник достал особый ключ и протянул нам фонарь.

– Там уже есть несколько фонарей, – сообщил Джеймсон, – но окон нет, так что дополнительный свет не помешает.

– Меня сопровождают в подземную темницу? – пошутила я, скрывая страх.

– Не сегодня, – рассмеялся Джеймсон. – Идемте. Думаю, однажды эта комната может стать вашей самой любимой во всем замке.

Еще одна галочка.

Я неуверенно вошла в дверь следом за ним, задержавшись на секунду, чтобы мои глаза привыкли к слабому освещению, а потом у меня перехватило дыхание.

– Кое-что здесь принадлежит мне, – начал король. – Уверен, вы узнаете эти кольца, я много раз надевал их. А это…

– Корона Эстуса! – благоговейно вырвалось у меня. – Вблизи она еще красивее!

Я долго смотрела на нее, чувствуя, как на глаза набегают слезы. Всего семь поколений назад в Короа шли непрерывные гражданские войны за власть. Правители появлялись и исчезали, предоставляя нам воевать между собой и оставляя беззащитными перед другими государствами, которые могли легко захватывать наши земли. И наконец династия Барклая – того самого Барклая, потомком которого и был Джеймсон, – победила оставшихся врагов, и хотя сражения были жестокими, народ был благодарен за то, что появился настоящий правитель. Люди собрали остатки золота и драгоценностей, переплавили их и выковали корону. Один священник благословил ее, и все пришли на коронацию короля Эстуса, и люди признали его власть.

Корону Эстуса выносили только раз в год, в День коронации, и лишь те, кому повезло родиться в благородной семье, могли мельком ее увидеть.

– Ваше величество, спасибо! Должно быть, вы очень мне доверяете, если позволили взглянуть вблизи на такую особенную вещь, и я просто сражена… – У меня не было слов выразить охватившее меня благоговение, но я понимала, что мне оказана великая честь. Я повернулась к королю, плохо видя его сквозь слезы.

А он взял мою руку и снова поцеловал:

– Да, Холлис, я вам доверяю. Все так, как я сказал: вы постоянно готовы отдавать. Отдавать ваше время и вашу привязанность, ваш смех и вашу заботу. Вы уже принесли мне тысячу таких даров. Именно поэтому я должен сказать, что увидеть корону Эстуса – это не подарок вам… подарок здесь.

Он махнул рукой в сторону стены слева от меня – там сплошь стояли полки с драгоценными украшениями. Ожерелья из сапфиров и кружева из бриллиантов лежали передо мной. В этой комнате и не нужны были окна – тот слабый свет, что бросал фонарь, заставлял их ослепительно сверкать.

– Это драгоценности королевы. Каждый год короли Короа и Изолта встречаются, чтобы заново подтвердить мирный договор. Король Квинтен прибудет с ежегодным визитом в конце этой недели, и я хочу, чтобы вы при этом присутствовали.

Отчасти я готова была потерять сознание. Отчасти мне хотелось, чтобы мои родители очутились здесь и увидели все это. И при этом меня переполняло желание надеть ожерелье с розовыми камнями и бриллиантами.

Я подошла поближе к нему, отчаянно боясь дотронуться до любой из этих драгоценностей.

– Вы уверены? Я знаю, что они очень ценные.

– Нет никого другого, кому я мог бы их доверить. И, честно говоря, с того вечера в бальном зале я постоянно воображаю вас с чем-то вроде них на шее.

Он обвел жестом полки с украшениями, как будто предлагая мне их все сразу.

Удовлетворенная ответом, я крепко сжала губы и осторожно подняла руку, чтобы коснуться пальцем гладких холодных камней, хотя сначала заколебалась между розовыми и красными.

– Вот это…

– Прекрасно!

Ошеломляющая мысль о том, что я надену ожерелье, которое было изготовлено для королевы, заставила меня вздрогнуть всем телом, и я резко обернулась и обняла Джеймсона:

– Вы чересчур добры ко мне!

– Но вы счастливы?

– Даже слишком счастлива! – ответила я, прижимаясь к нему и вдруг кое-что осознавая. – Джеймсон… мы же ни разу еще не оставались наедине…

– Да, вы весьма добродетельная леди, – улыбнулся он. – И я даже удивился, когда мне удалось на этот раз убедить вас ускользнуть от всех.

– Вы очень умны.

И поскольку мы стояли так близко друг от друга и словно очутились в собственном мире, я, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, потянулась к нему. Первый поцелуй – прекрасная вещь, а уж первый поцелуй с королем – это и вовсе изумительно. Джеймсон привлек меня к себе, придерживая мой подбородок, и отодвинулся, когда счел, что поцелуй был достаточно долгим.

Что-то изменилось в его взгляде, как будто он наконец принял решение.

– Вы должны быть готовы, Холлис, – произнес он очень серьезно. – Для нас вскоре многое изменится.

Я сглотнула:

– Для нас обоих, ваше величество?

Джеймсон кивнул:

– В ближайшие недели я намерен сообщить всему Короа о том, как я очарован вами. И это будет означать многое. Одни начнут искать вашей благосклонности, а другие будут проклинать ваше имя. Но все это не имеет значения, Холлис. Я хочу сделать вас своей невестой.

Мне понадобилось собрать все свои силы, чтобы прошептать в ответ:

– Для меня это высокая честь… но боюсь, я недостойна…

Он покачал головой, аккуратно поправил мои волосы:

– Думаю, многие, кто выходит замуж за королей, чувствуют то же самое, но вам незачем тревожиться. Просто вспоминайте о моей прабабушке Альбраде. Говорят, она была бледной, как изолтенка, когда произносила свои клятвы, – пошутил он, – но подумайте, какой легендой она стала!

Я попыталась улыбнуться, но мне даже вообразить было трудно, чтобы я могла оказаться настолько храброй, чтобы выиграть войну.

– Я не солдат, – прошептала я.

– А я и не хочу, чтобы вы им стали. Я прошу лишь, чтобы вы оставались той, какая вы есть. Именно за это, милая Холлис, я и полюбил вас.

За это полюбил, за это полюбил, за это полюбил…

Его слова эхом отдавались в моем сердце, и мне хотелось найти способ запечатать их в какую-нибудь бутылку. Он был достаточно добр, чтобы дать мне несколько мгновений, пока я не возьму себя в руки, а потом продолжил:

– Я вырос один, без братьев и сестер. И мои родители слишком рано умерли. А вы дали мне в этой жизни именно то общество, которого я жаждал. И это все, о чем я вас прошу. Все остальное излишне. Если вам кажется, что вы можете найти счастье, став моей подругой в этом мире, все будет прекрасно.

Джеймсон говорил так искренне, с таким чувством, что мои глаза снова стали мокрыми. Его нежность ошеломляла, и когда я посмотрела в его глаза, то почувствовала уверенность, что смогу справиться с любой задачей, пока я рядом с ним.

И это было такое странное ощущение, такое невероятно новое… В то мгновение я поняла, что это и должно быть любовью. Она была чем-то бо́льшим, чем просто слабость в коленках, нет… Джеймсон вселил в меня неколебимую решительность… и только он один был способен на это.

Не в силах произнести ни слова, я лишь кивнула, однако ему и этого было достаточно.

– Но я прошу вас пока держать это в секрете. Лорды все еще пытаются убедить меня жениться на принцессе из Баннира ради безопасности наших границ, но меня тошнит от этой мысли. Мне нужно какое-то время, чтобы убедить их: мы с вами сумеем сделать Короа достаточно сильным и без того.

– Да, я буду молчать, – снова кивнула я.

Он посмотрел на меня так, словно готов был еще раз поцеловать, но передумал.

– Я должен отвести вас обратно, пока кто-нибудь не усомнился в вашей чести. Идемте, милая Холлис, вернемся к безумию.

Когда дверь в Парадный зал распахнулась, я покраснела, потому что все взгляды сосредоточились на нас. И мое сердце безжалостно колотилось, и я гадала, может ли кто-нибудь заметить это.

Они ведь смотрели на свою королеву…