Я не вытерпела и захохотала, а крыша все-таки не выдержала и провалилась. Хорошо, что мы с Дарвальдом успели отсесть подальше от эпицентра, а то, знаете ли, получить щепкой в лоб – приятного мало. А поскольку Марстен – мужчина в самом расцвете сил (читай: очень высокий, а весит соответственно могучему сложению), то он не только крышу, а и пол проломить умудрился.

– Все было не так! – выпалил он, вытащив ногу из дыры в полу. – Не слушай его, Юлька!

– А как? – с интересом спросила я, отряхнувшись от пыли.

– Ты вроде бы куда-то спешил? – добавил Дарвальд, приводя крышу и пол в порядок.

– А? Да ну, подождет, – отмахнулся Марстан и уселся между нами.

Потом подумал, снял куртку, сапоги и растянулся во весь рост на гладких теплых досках. После падения его прическа рассыпалась, и теперь Марстен накручивал кончик косы на палец. Выглядело это, должна заметить, совершенно непристойно.

– Рассказывать долго, – выдал он наконец. – Но я могу показать!

– Это как? – заинтересовалась я.

– Воспоминания покажу, – пояснил Марстен, а я вспомнила, что вроде бы читала о чем-то подобном. – Будешь смотреть?

– Спрашиваешь! – я живо подползла поближе. – А Валь?..

– А он там присутствовал, обойдется, – задрал было нос Марстен, но тут же ухмыльнулся и протянул руку товарищу. – Ладно, пускай на себя со стороны посмотрит!

– Чует мое сердце, добром это не кончится, – кротко сказал Дарвальд и взял меня за запястье.

– Возьмемся за руки, друзья! – глумливо пропел Марстен, схватив нас обоих за руки и замкнув круг. – Поехали!..

Первым, что я почувствовала, был холод. Потом я осознала, что мне нечем дышать, вздернула голову и отфыркалась. Ну и взглянула на свое отражение – оказывается, это я в бочку ныряла… То есть нырял.

Успокоившаяся вода отражала Марстена – не такого, каким он был теперь: здоровенного дядьку, а еще подростка, долговязого, чем-то смахивающего на молодого жеребчика, не вошедшего еще в полную силу. Даже белобрысая мокрая челка походила на жеребячью – Марстен помотал головой, отряхиваясь, энергично растер физиономию ладонями и, похоже, проснулся. Во всяком случае, из зеленых глаз исчез сонный туман (и загорелись в них опасные огоньки), а на губах заиграла привычная шкодливая ухмылка.

– Ма-а-арстен! – заунывно разносилось над двором. – Ма-а-арстен!

– Иду, учитель! – отозвался он и добавил себе под нос: – Чтоб тебя опять прострел схватил…

Учитель Марстена оказался благообразным старцем с аккуратной седой бородкой клинышком, в строгом черном одеянии.

– Ну чего? – страдальчески спросил Марстен, ковыряя пыль босой ногой. – Извиняюсь, проспал. За полночь лег, все учил да учил этот ваш Кодекс, чтоб ему в нужник провалиться! А сегодня еще даже не разминался, учи…

Тут он посмотрел куда-то поверх плеча старика и осекся.

Я, если бы не находилась в его воспоминании, присвистнула бы. В те годы Дарвальд довольно коротко стригся, что и понятно – в странствиях удобнее, одевался намного проще (и в этом воспоминании щеголял в одной рубашке и коротких штанах), а улыбался намного веселее.

Юный Марстен смотрел на юного Дарвальда, приоткрыв рот.

– Этого юношу я видел вчера за занятиями с мечом? – негромко спросил тот.

– Да, его, – брюзгливо ответил старик. – Никакого сладу с ним нет. Сам видел, как он работает: махнул – улочка, отмахнулся – мансарду снес… Мне за ним не уследить, Дарвальд, сил моих больше нет! Я все-таки уже не мальчик, и, честно тебе скажу, мне очень хочется вызвать комиссию из Коллегии…

– Зачем?

– Чтобы они оценили магический потенциал этого дуболома, – учитель кивнул на Марстена, застывшего перед ними, – соразмерили с уровнем его умственного развития, ужаснулись и запечатали его силу раз и навсегда! И Драконий меч отобрали, – добавил он, помолчав. – Небось, найдется достойный человек, которому это оружие окажется по руке! Хотя бы и ты…

Марстен только хлопал глазами, явно не понимая, о чем идет речь.

– Учитель, простите мою дерзость, – негромко проговорил Дарвальд, взглянув на Марстена, – но не слишком ли вы торопите события? Вы говорили мне, что этот юноша весьма одарен от природы, так не слишком ли опрометчиво будет разбрасываться неограненными алмазами?

– Дарвальд, мой мальчик, – устало сказал учитель, – какие там алмазы! Если хочешь, можешь попробовать обтесать это сучковатое бревно, но уверяю тебя, проще убедить дракона добровольно расстаться с сокровищами, чем вколотить в эту буйную голову хотя бы малую толику знаний!

– С вашего позволения, я попытал бы удачи, – наклонил голову Дарвальд.

– Хорошо, – старик сел ровнее. – Раз таково твое желание, то… Я, Даниус Лигг, маг восьмого круга посвящения, передаю своего ученика, Марстена Сейрса, под опеку Дарвальда Тарма, мага четвертого круга посвящения! И да пребудет с ним милость небес…

Я подумала, что кое-кому это точно не повредит, и стала смотреть дальше.

– Пойдем, – сказал Дарвальд, взяв Марстена за плечо.

– Куда ещё? – нахмурился тот.

– Подальше отсюда. Или, хочешь сказать, тебе нравится у наставника?

– Да как-то не очень, – вздохнул Марстен и снова уставился в пыль, так что длинная челка занавесила ему физиономию, и Дарвальд отвел ее в сторону. – Эй, не тычь мне пальцами в харю!

– У тебя не харя, а лицо, – невозмутимо ответил тот, взяв его за подбородок и вынудив поднять голову, – довольно привлекательное, к слову, если тебя умыть как следует.

– Я сегодня уже умывался!

– Я сказал – как следует, – повторил Дарвальд. – Собирай вещи и едем со мной, если хочешь. Я тебя неволить не стану.

– Да чего мне там собирать, – буркнул Марстен, посопев. – Меч вот да… неважно. Мелочь кое-какая. Я живо!

Личных вещей у него в самом деле было всего ничего: он живо затолкал в котомку сменную рубашку и штаны, какой-то узелок, подхватил Драконий меч – вот и все сборы.

– А куда поедем-то? – опасливо спросил он, взгромоздившись на лошадь.

Это была, конечно, самый обычный скакун, а вот у Дарвальда уже имелась белая кобыла. Он держался легко и непринужденно, а вот Марстен, честно сказать, сидел в седле, как собака на заборе.

– Увидишь, – коротко ответил Дарвальд и пришпорил своего коня. – Не отставай!

Дальше была долгая скачка – наверно, Дарвальд придал второй лолшади сил. И… бедный Марстен, представляю, как он отбил задницу на галопе! Ну а потом… потом Дарвальд придержал свою кобылу над обрывом, там, где озеро можно было увидеть во всей красе.

Стояла поздняя весна, и если внизу, в долине, деревья уже отцвели, то здесь яблони и вишни еще стояли окутанные бело-розовыми облаками, а лепестки от малейшего порыва ветра летели, будто вдруг разразилась метель. А озеро – озеро оказалось дивно красиво, и Марстен замер, чуть не сверзившись со своенравной лошади, так ему хотелось получше увидеть, как отражается в спокойной воде заходящее солнце.

– Искупайся, если хочешь, – негромко сказал Дарвальд, – а потом приходи домой. Видишь, вон там, под старыми соснами, мой дом?

– Ага… – завороженно выговорил Марстен.

– Ну так слезай с коня и иди! И меч свой прихвати, – добавил Дарвальд, – мне он без надобности.

Разумеется, Марстен пропустил его слова мимо ушей, бросил поводья и, на ходу сдирая с себя одежду, с разбегу влетел в еще холодную воду.

– Здорово-то как! – выкрикнул он, и потревоженные утки с недовольным кряканьем полетели прочь из облюбованных на ночь прибрежных камышей.

К дому Марстен подошел, когда закат давно отгорел, а на небе высыпали звезды, до того яркие, что тропинку видно было не хуже, чем днем.

– Мариса, у нас гость, ты не забыла? – услышал он Дарвальда.

– Как же я забуду, господин! Только где он? Все ведь стынет, – отозвался старческий голос.

– Сейчас будет, подавай на стол! Да погоди, я сам, что тебе таскаться туда-сюда…

Марстен поднялся на крыльцо, вот это самое, где мы сейчас сидели втроем, осторожно прислонил к перилам Драконий меч и оглянулся. В дом его покамест не звали, а войти без приглашения он не отваживался.

– Ты чего тут тоскуешь? – спросил Дарвальд, выглянув наружу. – Входи. Вещи свои брось на втором этаже, слева от лестницы твоя комната. Ну, что замер? Давай поживее, ужин стынет!

А потом я вместе с Марстеном сидела за столом, не зная, куда девать руки, как правильно есть незнакомые блюда, и спасибо Дарвальду – он не обращал внимания на вопиющее отсутствие манер у своего воспитанника.

(Тут я приоткрыла один глаз и посмотрела на друзей: Дарвальд улыбался, а вот у Марстена предательски подрагивал уголок рта, а по щеке тянулась мокрая дорожка.)

– А чему ты меня будешь учить? – спросил Марстен, когда Мариса (еще не настолько дряхлая, какой ее узнала я) убрала со стола. – Спорим, я тебя запросто одолею!

– Даже и спорить не буду, – спокойно ответил Дарвальд и увлек его прочь из дома. – С Драконьим мечом мне не тягаться. А учить я тебя стану самой сложной науке на этом свете.

– Это какой же? – заинтересовался Марстен.

– Как совладать с самим собой. Если справишься, значит, ты в самом деле великий маг.

– А если нет? – нахмурился Марстен, усевшись поудобнее.

Он совсем не понимал этого нового наставника, который смотрел куда-то сквозь него и только улыбался загадочно. То ли дело старик – как даст посохом по шее, наука сразу и усваивается!

– Тогда мы попробуем еще раз, – сказал Дарвальд, – и еще… Ты опасен для окружающих, Марстен, это ты понимаешь?

– Ну… наверно, – пожал тот плечами и насупился. – Я нарочно, что ли?

– Конечно, нет. Сила, подобная твоей, дана не каждому. И если ты не научишься с ней справляться, ты можешь нечаянно кого-нибудь покалечить. Или убить.

– Да я никогда не!.. – вскинулся Марстен, но Дарвальд перебил:

– Ты можешь этого не желать. Ты захочешь вызвать дождь в засуху или срастить перелом у человека, но, поскольку не ты управляешь своей магией, а она управляет тобой, ты призовешь ураган и вырастишь несчастному две руки взамен сломанной. Так тебе понятно?

– Нет! Что значит – магия управляет мной? – встряхнул льняной челкой Марстен.

– Ты ее не понимаешь, не чувствуешь, – терпеливо сказал Дарвальд. – Использовать можешь, но ведь сам не возьмешь в толк, как именно у тебя получается то или иное. Я прав?

– Ага… – после паузы протянул Марстен и сел, подтянув колени к подбородку. – Я… я просто очень-очень хочу, чтобы вышло по-моему, и оно получается… обычно. А то, что учитель велел зубрить наизусть, Кодекс этот – оно такое нудное, я половины слов не понимаю! А он говорит, надо прочувствовать… А как, если он ничего не объясняет?! В Кодексе все сказано, вот и весь разговор…

– Тебе все равно придется выучить Кодекс и подтвердить свои умения, – произнес Дарвальд, – если не хочешь, чтобы твою силу запечатали раз и навсегда.

– Как это?

– Соберутся магистры, – нехотя ответил тот, – будут долго судить-рядить и, если решат, что сила твоя велика, но справиться с ней ты ей не способен, просто закроют ее на замок. Ты больше не сможешь управлять погодой. Никогда не увидишь, как тени облаков скользят по земле, и сам не взлетишь вместе с перелетными птицами. Ты забудешь, каково на вкус волшебство, снова станешь обычным мальчишкой… откуда ты родом? А, ну, значит, отправишься домой, ловить рыбу. Но уже не поймешь, о чем поют киты: свистят и свистят, тебе-то что?..

– Это неправда, – жалобно произнес Марстен. – Так не бывает! Нельзя же запретить человеку дышать, он умрет… А с магией то же самое – если ее отобрать… запечатать, как ты говоришь, я тоже умру! Ну как же?.. Я не буду видеть… этого всего?

– Будешь, но как обычный человек, – сказал Дарвальд. – Они ведь как-то живут.

– Но я не хочу – как-то! – выкрикнул Марстен. – Я хочу, как сейчас! Но я… Оно иногда само вырывается, правда, я не нарочно! Учитель не верит, но я в самом деле не хотел…

– Я научу тебя справляться с этим, – спокойно произнес Дарвальд и улыбнулся одними глазами. – Ты просто еще маленький, и…

– Я не маленький!

– Ты еще недостаточно взрослый, – тактично сказал Дарвальд, а я подивилась его терпению. Мне уже хотелось взять Марстена за шкирку и потыкать носом в тазик с холодной водой, а лучше зашвырнуть в озеро. – Но это быстро пройдет, поверь. Учитель наш – достойный маг, но он настолько стар, что совсем позабыл, каково это – быть подростком.