Глава 19
Особняк

Против ожидания, путешествие началось вполне идиллически. Лауринь, успевший уже усвоить, когда ко мне лучше не соваться, а когда можно и подойти с вопросом, вел себя просто идеально. То есть лишний раз меня не беспокоил, с глупостями не приставал и занимался именно тем, чем должен был заниматься: руководил по мере сил своими гвардейцами, обеспечивал нам достойный ночлег и разузнавал кратчайшую дорогу до места назначения. Благодаря его стараниям мы добрались куда следует в самые сжатые сроки.

По пути я пробовала размышлять над странными намеками Гарреша, но получалось плохо: не хватало кое-каких данных, а поскольку свою и тем более дедову библиотеку я в дорогу не брала, то приходилось довольствоваться чисто теоретическими построениями…

Впрочем, вскоре мне стало не до них – следовало заниматься делом. В донесении гарнизонного мага, пытавшегося провести расследование, никаких толковых сведений не оказалось. Да, люди, по свидетельствам местных жителей, пропадали. Да, найти их не удалось. Все, больше никакой информации не имелось.

Добравшись до места, большим количеством сведений мне разжиться не удалось. Деревенские были изрядно напуганы, староста повторил мне все то же самое, что было изложено в донесении, дополнив несколькими незначительными деталями, и на том дело застопорилось.

Сидя за столом в отведенном мне под жилье домишке, я молча курила. Лауринь сидел напротив с таким видом, словно готов был ждать моих распоряжений отсюда и до послезавтра. Напавшая на него в последнее время молчаливость весьма радовала, ибо я могла поразмыслить в тишине и покое, а на само присутствие лейтенанта можно было не обращать внимания.

Деревенский староста высказал показавшуюся мне сначала нелепой идею: люди пропадают не просто так, потому что в этих местах такого испокон веков не бывало, их похищают. Кто? Зачем? А это уж вы, госпожа независимый судебный маг, извольте разбираться, вам за это деньги платят, и немалые…

Но – допустим. Кто, зачем – это можно обдумать позже. Сперва посмотрим на факты. Факт первый: места здесь мирные, тихие, как я уже говорила, в худшем случае раз в год в лесу кто-нибудь по пьяному делу заплутает. Но чтобы люди пропадали в таких количествах – ничего подобного не бывало. Факт второй: без вести пропадают в основном женщины, дети и подростки, реже – старики. Словом, легкая добыча, причем исчезают те, кто ходит в лес поодиночке или небольшими группами. Почему тогда вернулись целы и невредимы те мужчины, что отправились искать своих жен и детей? Тоже ведь вдвоем-втроем пошли, но вернулись же, даже не заблудились.

Конечно, в последнее время почти никто не пропадал, но только потому, что в замечательный грибной и ягодный лес отваживалось соваться все меньше народу.

Нет, ни о каких разбойниках речи идти не могло. Те выбирают места пооживленнее, это во-первых, а во-вторых, предпочитают добычу побогаче. Ну что, в самом деле, можно взять с голоштанных селян?

Зверь, если допустить, что в лесу завелся какой-то опасный хищник, тоже не станет особо разбирать возраст и пол. Хотя можно, конечно, предположить, что выбирает он ту добычу, что выглядит менее опасной и более слабой. Но местные охотники, раз за разом прочесывавшие лес, не обнаружили никаких следов более-менее крупных хищников. Волчьи – да, но волки в этих краях людей не трогают даже зимой, здесь и более доступной дичи полно. Можно было бы предположить: какой-то особенно крупный волк свихнулся от жары и, раз отведав человеческой крови, принялся охотиться исключительно на двуногую дичь, но… В таком случае все равно должны были остаться какие-то следы, хотя бы клочья одежды, корзинки – не в подол же пропавшие женщины грибы собирали! А поверить в то, что волк-людоед, задрав какую-нибудь крестьянку и оттащив тело в укромное местечко, возвращается, чтобы замести следы на месте преступления, я поверить никак не могла.

Значит, не разбойники и не хищные звери. Кто тогда? Хороший вопрос. Можно было еще предположить, что за людьми охотится какой-нибудь сумасшедший. Но опять-таки, даже самый изощренный убийца не может не оставить вовсе никаких следов. Допустим, место преступления он замаскирует, улики спрячет, но свои-то следы куда он денет? А ведь местные с собаками в лес ходили. Собаке, конечно, можно отбить нюх, но это будет заметно по ее поведению. Ничего подобного местные охотники не наблюдали…

Искать кого бы то ни было в здешней чащобе смысла нет, потребуется целая армия, а если учесть, что даже неизвестно, кого или что требуется разыскивать… Допустим, я могу поднять десятка два птиц и с их помощью осмотреть лес. Это потребует порядка недели, а то и больше, и отнимет массу сил: попробуй проконтролируй этих безмозглых птах!

Поэтому самым простым и действенным способом оставалась ловля на живца. Местные на эту роль не подходили, они теперь и близко к лесу подходить отказывались. Вернее, мужчин-то можно было бы уломать, но мужчины как раз и не годились.

Итак, ловля на живца… Неизвестный (или неизвестные) предпочитает женщин и детей, в крайнем случае стариков. В нашем маленьком отряде женщина только одна – я. За старика с очень большой натяжкой может сойти капрал Ивас, но в нем по одному развороту плеч за версту можно угадать старого вояку. Остальные, за исключением Лауриня, – дюжие молодые мужчины. Ага…

– Лауринь, – позвала я. Лейтенант вскинулся и уставился на меня преданным взглядом. – Снимите-ка мундир.

Лауринь явно опешил, но приказ выполнил. Обнаружилась чистая, но далеко не новая, у воротника даже аккуратно заштопанная рубашка.

– Угу… – Я обошла вокруг Лауриня, подумала и взъерошила ему волосы. Так лейтенант сразу сделался похож на деревенского мальчишку. – Штаны и куртку мы вам добудем, не в форменных же… А сапоги можно оставить, они у вас, я вижу, вполне заслуженные. – Лауринь следил за мной со все возрастающим любопытством. Я же просто вспомнила нашу удачную вылазку по Рыночному кварталу. Тогда, помнится, Лауринь очень недурно изобразил молодого оборванца, решившего податься в наемники. Этот фокус может получиться и теперь. – А шпагу отстегните, Лауринь, отстегните. Я у нашего славного хозяина видела отменный тесак времен Третьей горской войны, такие ополченцы носили, вот его и возьмете. Получится этакий юный сорвиголова, по молодости лет и неопытности совершенно безобидный…

– Э-э… Госпожа Нарен, – сумел, наконец, вставить словечко Лауринь. – А зачем этот маскарад?

– А я разве не сказала? – удивилась я. – Мы с вами едем на разведку!..

Дальнейшие сборы много времени не заняли, и рано утром мы отправились в дорогу. Я даже особенно маскироваться не стала, только хитрым образом переплела косу и повязала косынку так, чтобы узел приходился чуть позади левого уха. Замысловатый такой узел, я долго училась его завязывать.

– Ивас, – сказала я капралу перед тем, как мы покинули деревню. – Вот, возьмите. Эта вещица настроена на меня. Как начнет блажить – живо собирайтесь и по коням, дорогу она вам укажет.

– Госпожа Нарен… – Капрал осторожно взял у меня побрякушку. – А может, я все-таки с вами?

– Не стоит, – отмахнулась я. – Не волнуйтесь, Ивас, за вашим ненаглядным лейтенантом я, так и быть, пригляжу. Вернуть в целости и сохранности не обещаю, но тут уж не обессудьте, как получится…

– Да вы-то, госпожа Нарен, дама осторожная, – сделал мне неуклюжий комплимент Ивас. – Только вот господин Лауринь… эх! – Пожилой вояка махнул рукой. Я отлично его поняла: молод еще лейтенант и горяч, а в голове пусто, отсюда все его неприятности.

– Если лет до двадцати пяти его не убьют, – пообещала я, – может, из него еще и получится что-нибудь путное. Не беспокойтесь, Ивас. Моей осторожности с лихвой хватит на двоих…

Путь наш лежал вовсе не в глубину леса, как можно подумать, а совсем в другую сторону. До обеда я рассчитывала добраться до еще одного селения, от которого через лес вела вполне сносная дорога. В самом деле, не пробираться же с лошадьми тропками грибников! А пешком бродить по чаще – вот уж удовольствие ниже среднего, для меня, во всяком случае.

Когда-то эти края были густо заселены, но по окончании последней магической войны здесь осталась большая пустошь. Лет за двести пустошь покрылась лесом, потом по краям этой чащобы начали селиться люди. Больших полей не распахивали, жили в основном огородами и охотой, и вроде бы неплохо жили.

Наше славное королевство довольно велико, но не так уж многолюдно, и селиться народ предпочитает поближе к большим городам, в основном на побережье. В глубь же суши мало кто забирается, а если и селится кто-то вдали от цивилизации, то только такие вот охотники.

Итак, кое-что от былых времен здесь все же сохранилось. Поговаривали, где-то в глубинах леса охотники порой натыкались на развалины зданий, даже приносили оттуда осколки разноцветных витражных стекол, обломки самоцветных колонн и панелей. Ну а дороги в прежние годы прокладывали не чета нынешним, эту вот даже время и наступающий дремучий лес не смогли уничтожить окончательно.

Когда здесь вновь появились люди, дорогу, удачно ведущую через весь лес, немного расчистили и стали пользоваться, иначе бы до ближайшего городка пришлось ездить кругом леса, а это путь неблизкий. Ездили этой дорогой не часто, но и не настолько редко, чтобы она успела снова зарасти. Для меня самым привлекательным в этой дороге было то, что она проходила как раз через ту часть леса, в которой пропадали люди. Ни в одной из соседних деревушек ничего подобного не случалось, как ни странно, но все же я узнала, что не так давно из одного такого селения пропал без вести молодой парень, отправившийся в город за подарком для невесты. Говорили, правда, что жениться его понуждал отец, и парень просто сбежал искать лучшей доли, вот и все, но мало ли… Так или иначе, дорогой воспользоваться было необходимо.

До нужного селения мы добрались быстрее, чем я рассчитывала, и безо всяких приключений. Там имелся даже постоялый двор, где мы перекусили на скорую руку, дали лошадям передохнуть и двинулись дальше по лесной дороге.

– Госпожа Нарен… – Лейтенант чуть ли не впервые с начала нашего путешествия подал голос и сделал это весьма неуверенно. – Можно спросить?

– Лауринь… – Я тяжко вздохнула. – Ну сколько раз вам повторять – спрашивайте без «можно»! Что вы, в самом деле, как маленький!

– Госпожа Нарен, а что вы хотите найти в лесу?

– Пока не знаю, – ответила я. – Хотя бы какие-то зацепки, по которым можно будет понять, в каком направлении искать дальше.

Воцарилось молчание.

– Меня, Лауринь, берут сильные сомнения в том, что в лесу орудуют простые люди, – сказала я, отвечая на очередной невысказанный вопрос Лауриня.

– А кто же? – Лейтенант нахмурился. – Может… демоны?..

– Лауринь, – поморщилась я. – Демоны, призраки и прочая дрянь на каждом шагу, к большому моему счастью, не попадается, если, конечно, кто-нибудь сдуру эту самую дрянь не вызовет. Но здесь я присутствия потусторонних сил не ощущаю. Во всяком случае, пока.

– Но кто тогда?.. – не утерпел Лауринь.

– Говорю же – понятия не имею, – пожала я плечами. – Я затем сюда и приехала, чтобы это узнать. Дело, кстати, обещает быть интересным.

– Госпожа Нарен, – Лауринь замялся, – еще один вопрос…

– Ну?

– Я… – Лейтенант явно не знал, с чего начать. – Госпожа Нарен, я правильно понял, что… ну… разбойники, грабители, – они бы наверняка остановили тот обоз, про который на постоялом дворе говорили. Ну тот, что шел через лес в город, там охраны было всего ничего. А их не тронули, а дети пропадают… Значит, это не разбойники, тут и грабить-то некого…

Я с любопытством посмотрела на Лауриня. Неужели от частого общения со мной в этой непутевой голове завелись какие-то полезные мысли? Забавно!..

– Как ни странно, вы совершенно правы, – кивнула я, и физиономия Лауриня озарилась недоверчивой улыбкой. – Признаюсь, я уже думала об одержимом, сумасшедшем, но даже самый осторожный одержимый не может не оставить вообще никаких следов. А ведь детей и женщин искали долго, искали с собаками, и не с какими-то шавками, а с хорошими охотничьими псами. – Я вздохнула. – Сдается мне, Лауринь, у этого дела все-таки есть магический душок, и пренеприятный. Есть у меня одно подозрение, вот его я и хочу проверить…

– Мы за этим переоделись? – уточнил Лауринь.

– Да, – ответила я. – И еще, я постараюсь воздержаться от любой магической деятельности, чтобы не спугнуть моего клиента… Если, конечно, он таков, как я полагаю. Так что постарайтесь хотя бы не поломать ног и рук, договорились?

– Так вы думаете, что это какой-то маг? – ошарашенно спросил Лауринь.

– А что в этом такого? – пожала я плечами. – Среди нашего брата тоже немало всякой сволочи. И недоучек, что еще хуже. Так, Лауринь, не сбивайте меня с мысли! Вы у нас отныне не лейтенант. Не возражать! – прикрикнула я, заметив, что Лауринь открыл было рот. – Имя у вас останется прежнее, не думаю, чтобы о вас тут слыхали, а вы хоть путаться не будете. – Я перевела дыхание. – Я теперь Фелиция Нойрен, торговка лошадьми и прочим товаром, какой подвернется. – Я дотронулась до замысловатого узла на своей косынке и усмехнулась. Такие носили контрабандисты, промышлявшие в самом деле любым товаром, в том числе и живым. Довелось мне как-то с ними столкнуться в юные годы, от них и научилась кое-каким тайным знакам. Если вдруг в лесу в самом деле завелись какие-то разбойники, они должны признать во мне свою. – Вы мой, так сказать, телохранитель, а приходитесь вы мне каким-то дальним родственником. У тетушки Фелиции скверный характер, так что не удивляйтесь и не обижайтесь, если я начну вас третировать.

– Куда уж больше-то… – пробурчал Лауринь.

– Что-что? – вскинула я брови и переспросила резким голосом торговки: – Что ты там бормочешь?

– Ничего, ровным счетом ничего, вам послышалось… тетушка Фелиция! – сообразил Лауринь.

– Сойдет, – одобрила я.

– А едем мы вроде как по делу? – уточнил Лауринь.

– Да, на ярмарку в городе, – кивнула я. – Через несколько дней она как раз откроется. Вот мы с тобой и едем прикупить лошадок! – Я хлопнула Лауриня по плечу, так что он едва не ткнулся носом в лошадиную гриву. – А прочие мои помощнички, олухи такие, перепились и остались на постоялом дворе, скоро нагонят. Ну да ничего, тетушка Фелиция пока и сама управится, не впервой!

– Какой у тетушки Фелиции голос противный, – себе под нос заметил Лауринь.

– А ты попробуй переори барышников на ярмарке, – хмыкнула я. Образ Фелиции Нойрен я любила больше остальных, наверно, потому, что входя в него, мне приходилось не скрывать свой скверный характер, а, напротив, давать ему разгуляться в полную силу.

– А станет торговка лошадьми сама ездить на такой… э-э-э… – Лейтенант выразительно покосился на мою кобылу и благоразумно проглотил слово «кляча».

– У тетушки Фелиции денег предостаточно, – сказала я. – Она может себе позволить мелкие причуды. Ну что, вроде бы все вписывается в легенду?

День подходил к концу. Назавтра мы должны были въехать в ту самую часть леса, где творилось неладное. Пока же лесная дорога не подкидывала никаких сюрпризов.

– Госпожа Нарен, – подал голос лейтенант и поспешил удостоверить: – Я помню, что вы сейчас Фелиция Нойрен, но спросить я хотел у госпожи Нарен…

– Ну спрашивайте, – разрешила я. – Только вы в последний раз упоминаете мое настоящее имя, Лауринь, ясно вам?

– Да… – кивнул Лауринь. – Госпожа Нарен, я давно хотел узнать… Вы ведь маг, так, может…

– Ну? – подбодрила я.

– Может, на мне правда какое-то проклятие? – спросил Лауринь, глядя в гриву своему коню. – Не то, которое… ну, вы знаете, а так… Иначе почему я всегда всем несчастья приношу? И сам все время…

– Хм… – Мысль была не лишена рационального зерна, и я повнимательнее взглянула на Лауриня. Маскировку ради этого нарушать не пришлось: я ведь уже как-то упоминала, что помимо способностей мага я обладаю и еще кое-какими. Просто предпочитаю об этом не распространяться…

Не было на Лаурине никакого серьезного проклятия. Так, болталось с десяток бытовых и невыполнимых, наподобие «чтоб ты лопнул!» от какого-то горожанина, которого конь Лауриня обрызгал грязью. Было еще одно очень оригинальное, от сослуживца – «чтоб тебе всю жизнь на одно жалованье жить!». Эти я смахнула, не раздумывая, и сказала:

– Нет на вас никакого серьезного проклятия, Лауринь, спите спокойно.

– Спасибо, госпожа Нарен, – понуро ответил он. – Значит, мне просто так не везет…

– Не за что, – хмыкнула я. – А вы, Лауринь, подумайте: не исключено, что полоса невезения вдруг кончится, и как начнет вам сплошь везти!..

Лауриня заметно передернуло. Судя по всему, такая перспектива его тоже не особенно радовала. Я рассмеялась, и дальше мы ехали молча…

Заночевали мы на лесной опушке, и ночь прошла на диво спокойно: к нашему небольшому костерку не вышел ни дикий зверь, ни человек, даже лесные птицы – и те перекликались как-то неохотно. По сравнению с тем Лесом, в котором нам однажды довелось побывать, этот казался веселой прозрачной рощицей, несмотря на деревья в два обхвата, теряющиеся кронами где-то в вышине.

Я лично всю ночь благополучно проспала, даже вездесущие комары меня не беспокоили: все-таки дело шло к осени, и время кровососущих тварей подходило к концу. Лауринь же поутру отчаянно зевал, из чего легко было сделать вывод, что ночью он не спал, как все приличные люди, а изображал из себя дозорного, то бишь пялился слипающимися глазами в окружающую поляну темноту. Ничего углядеть он там все равно бы не смог, а в результате столь бессмысленного времяпрепровождения, конечно, не выспался и теперь клевал носом, рискуя полететь со своего норовистого жеребчика головой вперед.

Наше идиллическое путешествие начинало мне надоедать. Если окажется, что я зря все это затеяла и теперь попусту теряю время, то жаловаться будет не на кого – только на собственную глупость. Кто знает, может быть, этот неизвестный (или неизвестные) и не рискнет приблизиться к двоим путникам, у одного из которых на поясе висит к тому же устрашающего вида тесак. На Лаурине же не написано, что пользоваться этой штуковиной он не умеет (тесаком орудовать – это не шпагой махать), а сам тесак не точили со времен той самой войны, с которой его привез хозяин!

Но судьба все-таки решила смилостивиться надо мной, потому что, стоило мне окончательно соскучиться и начать вполголоса напевать старинную песенку самого непристойного содержания (Лауринь делал вид, будто не слушает, но сам разве что ушами не шевелил, а уж краснел!), как моя лошадь фыркнула и запрядала ушами. На лесного зверя она бы среагировала совсем иначе, свою кобылу я хорошо изучила, стало быть, впереди, за изгибом лесной дороги, нас поджидали люди из плоти и крови, а не какие-нибудь призрачные создания. Да и какие там призраки средь бела дня!

– Лауринь, – негромко сказала я, – что бы сейчас ни происходило, не лезьте на рожон. Говорить буду я.

Лауринь мотнул лохматой головой в знак того, что понял, а минутой позже мы миновали поворот и оказались нос к носу со встречающими. Их было всего лишь двое, пешие, но, судя по всему, лошадей они привязали где-то неподалеку. Кроме того, за придорожными кустами определенно прятался еще кто-то, причем прятался не слишком умело: слышно было сдержанное сопение и приглушенный шорох листьев. Тоже мне, засада называется!

– Эй! – окликнул один из встречающих. – Господа проезжающие, не торопитесь так! Подорожную заплатить надо бы!

– С какой стати? – поинтересовалась я склочно. – Твоя дорога, что ли?

– Здесь частные владения! – заявил второй мужчина.

– Это с каких это пор? – подбоченилась я. – Сколько здесь ни езжу, лес ничейный был, а уж дорога тем более!