Глава 3

Рита

Людочка кинулась к деньгам и, как коршун, набросилась на них. Не успела она спрятать купюры, как в кафе ввалилась толпа кавказцев с палками наперевес.

– Где? Где эти сволочи? – закричал возбужденный Гарик.

– Смылись, – ответила я и подняла перчатки с пола.

– Долго же вы собирались! – упрекнула Гарика Людочка.

– Панимаешь, дарагой, пока туда, сюда…

– Чай будите? – Азамат встал с места и шаркающими шагами направился к кухне.

– Ребята, спасибо за поддержку, но боссу сейчас совсем хреново. – Людочка схватила двух парней и повела их к выходу.

Все остальные двинулись за ней, только Гарик кинулся за дядькой. Официантка закрыла дверь на ключ и тоже пошла в кухню, я – за ней.

Босс сидел возле стола, уронив голову на руки.

– Азамат Григорьевич, ты как?

– Ох, что бы я без вас, девки, делал.

– Мы тоже молодцы, – обиделся Гарик, – за помощью побежали.

– А мог бы и не бегать, а сразу разобраться.

– Выдел же, какие они!

– Ладно, проехали! – крикнула Людочка. – Азамат, смотри, они деньги кинули!

Ее пальцы сжимали розовые бумажки, а глаза восторженно блестели.

– Дай сюда!

– Не дам! – официантка спрятала купюры за спину и умоляюще посмотрела на босса. – Подари по бумажке нам с Риткой. Ну пожалуйста! Халявные же деньги. С неба свалились.

– Люда, не балуй!

Азамат сделал шаг к ней навстречу, но она отпрыгнула в сторону. Я тоже встрепенулась. В конце концов, это мы с Людой спасли кафе от разгрома. Заслужили чаевые.

– Азамат, будь человеком. Ты же знаешь нашу ситуацию. Ритка недавно бабушку похоронила, совсем без копейки осталась. А у меня младшие сестры сладости видят только по праздникам, да и то по одной конфете в руки. Достала проклятая нищета!

– Не прибедняйся! У твоих сестер родители есть!

– А у Ритки нет, – не сдавалась Людочка. – Пожалей девчонку. Под удар себя подставила. И чего ради? Вон твой племяш сразу ноги сделал!

– Я за помощью побежал, – всунулся Гарик.

– А ты вообще молчи!

– Сегодня день зарплаты, вот и получите свои деньги, – упрямился босс, но уже просто по привычке.

– Азамат Григорьевич, но чаевые нам положены, тем более за такую нервную работу, – не выдержала я.

Напоминание о бабушке наполнило болью сердце. В кармане звенела мелочь. Бумажки там давно уже не водились, поэтому перспектива получить пять тысяч воодушевляла. Я сразу прикинула, что могу купить на них дешевые сапоги. Уже скоро зима, а обувь совсем развалилась. Ну не ходить же по морозу в матерчатых кедах!

– Девки, вы меня разорить хотите?

Люда схватила швабру в руки, я бросилась за совком. От обиды хотелось плакать. Веселое лицо официантки вытянулось, будто из него, как из воздушного шарика, выпустили весь воздух, и сразу постарело, хотя ей недавно исполнилось двадцать восемь. Трудности и проблемы никого не делают молодым. Я чувствовала, что еще несколько лет, и меня ждет подобный удел.

Мы молча стали убираться. Азамат кружился вокруг нас и бушевал:

– Ну и козлы! И откуда они взялись?

– Да, откуда? – вторил дядьке Гарик.

Мы переглянулись, но не ответили. Зачем напрягаться и сотрясать воздух, если с нами не считаются как с работниками?

– Девки, чего молчите?

Люда подметала пол, а я в нужный момент подставляла совок. Действовали слаженно и терпеливо. Азамат долго одиночества не выдержит. Он сунулся к нам, но Людмила ударила его по ногам шваброй. Толстяк отпрыгнул.

– Девки, ну, чего злитесь? А ты, Людмила, молодец.

– Я молодец? Нет, я разозлилась. Ух! Пусть только появятся еще раз!

Людочка сдулась, ей хотелось поговорить о случившемся. Она выпрямилась и погладила спину и теперь со щенячьей грустью смотрела на босса. В глазах стояли слезы.

– Людка, ты чего? – Азамат занервничал и оглянулся: вдруг еще где-то подстерегает опасность.

– Ничего! Я как увидела, что Рита встала против этого мудака, сразу поняла: надо что-то делать.

– Спасибо тебе, – я обняла официантку.

Я действительно была ей благодарна, потому что моя выходка могла обернуться большими неприятностями. Я уже жалела, что не сдержалась. Ну кто я такая против сыночков богатых родителей?

– Да, Ритуля, мы с тобой спасли кафе, а хозяин нам чаевые зажал, – всхлипнула официантка.

– Ладно, девки! – вдруг воскликнул Азамат. – Будут вам чаевые! Держите! – Он гордо положил на стол две купюры. – Не чаевые, а боевые!

– Азамат! – Людочка бросилась к боссу и расцеловала его в обе щеки. – Ритка, иди сюда!

Я тоже приблизилась к толстяку. Он схватил меня за талию, прижал к себе и потянулся толстыми губами к моему рту.

– Э-э-э, погодите! Так мы не договаривались, – отпрянула я.

– Ладно, не капризничай, Рита-Маргарита. Не убудет от тебя!

– И правда! – поддержала его Людочка. – Дай мужику насладиться упругим девичьим телом.

Во мне все кипело от отвращения, но розовая бумажка, лежавшая на столе, притягивала взгляд магнитом. Там были сапоги. Если купить их на рынке, останется еще и на перчатки. И к бабуле на могилу можно съездить, целый месяц не была.

Я уже смирилась с неизбежным и даже закрыла глаза, но… высвободилась из тисков босса и отошла в сторону.

– Простите, Азамат Григорьевич, не могу. Не так воспитана. Если хотите, я вам за эти деньги новое блюдо приготовлю. Пусть в меню будет не только кавказская кухня.

– Тоже мне, воспитание, – пробормотал босс, но больше не настаивал. – А что ты можешь сделать? Чему там тебя в кулинарной школе научили?

***

Я училась в кулинарном колледже по специальности повар-кондитер и уже умела готовить много интересных блюд. Возможно, когда-нибудь (я втайне мечтала об этом) смогу открыть свой ресторанчик и исполнить мечту моей бабули. Она мне говорила, что у меня волшебные руки.

– Рита, учись на повара, – советовала она. – Эта профессия тебя напоит, накормит, а если мозги подключишь, еще и мужа даст.

– Да-да, слышали, знаем, – шутила я и зубрила историю, так как хотела стать юристом. – Путь к сердцу мужа лежит через желудок.

– Народная мудрость не обманывает, поверь. Но я не о том говорю.

– А о чем?

– Выучишься, пойдешь работать в ресторан поваром…

– И найду себе в мужья официанта, – перебивала я.

– Тьфу на тебя, дурочка! Почему там мелко мыслишь? Ты приготовишь зашибенное блюдо. Такое, которое не стыдно подать даже королю. Представь, тебя начнут вызывать в зал для комплимента, а потом найдется тот, кто будет ходить в ресторан уже не только за едой, но и ради твоей красоты.

– Ох, моя романтичная бабуля! – вздыхала я и обнимала единственного дорогого человека, оставшегося из моей семьи.

Мои родители ушли из жизни один за другим с интервалом в два года. Я их практически не помню. Смотрю на семейную фотографию, но не осознаю себя рядом, будто чужие люди, случайно снятые вместе со мной.

Сначала погиб в авиакатастрофе отец. Его вертолет упал в горах при выполнении обычного тренировочного задания. Кто виноват, разбирались долго, но мы с мамой остались одни.

А потом заболела и она. У нее обнаружили рак крови, который прогрессировал стремительно. Вот тогда и вошла в мою жизнь бабушка, да так и осталась рядом навсегда. Она приехала из российской глубинки, где продала дом. На вырученные деньги пыталась купить дорогие лекарства, чтобы вылечить единственную дочь.

Но все оказалось бесполезно. Мама умерла. Бабушка продала квартиру в столице, и мы перебрались в Подмосковье, где, по мнению бабули, жизнь была проще, дешевле и привычнее для нее. Она устроилась на работу в школьную библиотеку, и все детство я провела среди книг.

Иногда в памяти всплывали картинки. Вот мама сидит перед зеркалом и выбирает парик. Мне нравилась мама-блондинка, и я не любила, если она была с черными волосами. Тогда ее бледное лицо пропадало, терялось в длинных прядях, и мне казалось, будто я вижу перед собой белую тарелку.

Вот и все, что я помнила. Часто я даже думала, что эти картинки – плод моего воображения. Я тогда бежала к бабуле, зарывалась лицом в длинную юбку и плакала навзрыд. Она гладила меня по голове и приговаривала:

– Поплачь, дитятко, поплачь. Впереди длинная жизнь. Еще много будет поводов для слез, и пусть они будут только радостными.

– Бабушка, а как это – радостные слезы?

– От счастья, внученька, от счастья. Оно переполняет сердце и вырывается хрустальными капельками.

– Правда? – Я тут же переставала плакать и бежала к зеркалу посмотреть, правда ли у меня из глаз бегут хрустальные капли.

– Бабушка, ты врешь! У меня обычные слезы!

– Разве? Так это слезы горя. Они должны высыхать и не оставлять следов. Счастье все у тебя еще впереди.

Позже я уже не верила в легенду о хрустальных капельках, но когда радовалась, нет-нет да и смотрела в зеркало. А вдруг?

Но к словам бабушки все же прислушалась.

И не потому, что не набрала баллов при поступлении в вуз: школу я как раз окончила с отличием. Просто у бабули случился инсульт, и мир вокруг нас рухнул.

Мне пришлось устроиться на работу и ухаживать за самым близким человеком. Планы о поступлении сначала отодвинулись, а потом и вовсе отошли на задний план. Бабуля с трудом, но поправлялась, однако была еще слишком слаба. Я боялась, что, если у нее случится приступ, некому будет оказать помощь, поэтому не могла уехать в Москву на учебу

Я постоянно была рядом, но все равно не смогла ее уберечь. Бабуля пошла в ванную, упала на пороге и потеряла сознание. Второй инсульт она уже не пережила. Ей сделали срочную операцию, но она не пришла в себя. Весной я похоронила бабушку и осталась в этом мире совсем одна.

В память о ней поступила в кулинарный колледж и нисколько не пожалела о своем выборе.

***

– Рита, а чем ты можешь нас удивить? – услышала я голос Людочки.

– Кто? Я? А-а-а! Хотите, прямо сейчас приготовлю курицу под соусом «Терияки»?

– А что это? – озадачился Азамат.

– Узнаете. Мне нужна копченая куриная грудка, красный болгарский перец, лапша и соус.

– И все?

– Да. Через пятнадцать минут вы будете ужинать.

– Так быстро?

– Конечно! Нужно только время, чтобы сварились макароны.

Людочка быстро сбегала в соседний магазин и принесла нужные ингредиенты. Я в это время домыла посуду, подошла к плите и поставила воду на огонь. Азамат смотрел на мои действия не отрываясь.

Куриную грудку я порезала кубиками и бросила на сковороду в разогретое масло. Туда же отправился и болгарский перец. Через несколько минут я залила готовое блюдо соусом и дала ему еще протомиться. Когда сварилась лапша, я промыла ее, смешала с мясной заправкой и подержала кастрюлю на огне, дав продуктам возможность стать единым целым.

– Готово.

– И все? – Азамат недоверчиво посмотрел на содержимое кастрюли.

– Да.

– Так примитивно?

– Зато невероятно вкусно.

– Ну-ну.

Но я уже раскладывала еду по тарелкам. Потемневшая от соуса лапша горкой лежала в центре порционного блюда. Красный перец искорками сиял в аппетитной массе.

– Может, укропчиком посыпать? – спросил Азамат, не решаясь попробовать. – Или кинзой?

– Нет! – хором крикнули мы с Людочкой и Гарик, который так и не ушел: волновался за нас.

– Вы не бойтесь, ешьте. Это необычно, но очень вкусно.

Азамат осторожно намотал лапшу на вилку и сунул ее в рот. Мы внимательно смотрели на босса. Сначала он скривился, потом пожевал, замер. Челюсти заработали быстрее. Он проглотил порцию и потянулся за новой.

Все ели молча и кивали. Гарик, который тоже наложил себе в тарелку, причмокивал от удовольствия.

– Вай-вай-вай! Это кто ж такое придумал? У-у-у! Палчики облыжешь!

– А почему лапша сладкая? – наконец откинулся на спинку стула Азамат.

– Она не сладкая. В соусе есть специальные добавки, придающие ей такой вкус.

– А если готовить ее из обычной, не копченой курицы? Выйдет дешевле?

– Можно и так, только вкус будет немного другой, и готовиться блюдо будет чуть дольше. Вот и вся разница.

– Никогда такого не ел, – восхитился Гарик. – Ты, Азамат, прислушайся к дэвочке. Может, она правду говорит? Добавь новые блюда в меню, и люди к тебе потянутся.

– И чья это будет кухня?

– Трудно сказать. Кисло-сладкий соус и соус «Терияки» – это придумали японцы. В основе лежит соевый соус. Можно еще посыпать блюдо кунжутными семечками, можно добавить в него морковь и лук. Использовать копченую куриную грудку я стала сама. Так быстрее блюдо готовится.

– Ладно, попробуем, – согласился Азамат. – Завтра включу в меню как блюдо дня. Посмотрим, будет ли народ заказывать. Все, девки, по домам. Рита, можешь выйти к обеду?

– Зачем?

– А кто готовить твой «Терияки» или как там его будет? Я не умею.

Мое сердце вздрогнуло от счастья. Наконец-то меня пустят к плите, пусть и ненадолго.

– Обязательно приду! – крикнула я. – Азамат, вы лучший шеф на свете!

– И не опаздывай на работу!

– Есть, господин босс!

Я приложила выпрямленную ладошку к виску, как это делают военные, подпрыгнула и понеслась в подсобку переодеваться. Радость заполнила меня целиком. Я забыла о вечернем инциденте, о мажорах, дважды за вечер насоливших мне.

А зря.