Дорога в тренажерный зал кажется мне бесконечной. Давлю на газ, обгоняю одну машину, другую. Вслед несутся гудки клаксонов, но мне плевать. За нарушения ПДД можно не волноваться, босс закроет все штрафы одним звонком.
Сегодня тренер – мой спарринг-партнер. Это хорошо. Сильный соперник. Он хватает меня обеими руками за пояс и делает подсечку, я ухожу от прямого удара ногой и пытаюсь достать его. Мы яростно сражаемся. Пот заливает глаза, в ушах звенит, а в голове дятлом стучит одна мысль: «Убью! Убью! Убью!»
Я злюсь на босса, на себя, но больше всего злюсь на мать, которая продала свою маленькую фирму Тавади, чтобы рассчитаться с банковскими кредитами, и влезла в новые долги. Конечно, она не виновата, что заболела, но, думаю, если бы она посоветовалась со мной, нашелся бы другой выход из ситуации, а теперь приходится работать на влиятельного человека, для которого не существует слово «нет».
Когда мать поставила меня перед этим фактом, я даже не сразу понял, о чем идет речь. Только вернулся из опасной командировки, устал, как собака, от бессонных дней и ночей. В ушах еще звучали звуки взрывов, крики людей, перед глазами стояли разрушенные дома, плачущие женщины и дети. До смерти хотелось тишины и покоя. Покоя и тишины.
– Кир, выслушай меня внимательно, – заявила мама, как только я вышел из ванной.
– Мамуля, давай завтра поговорим.
Я чмокнул ее в щеку, упал плашмя на кровать и даже начал проваливаться в сон, как следующие слова заставили меня вскочить.
– Я больна. Тяжело, – чеканила каждое слово мама. – Болезнь прогрессирует. Быстро. Слишком быстро! Нужны деньги на лечение, – тут она всхлипнула, и это было так неожиданно, так не по-маминому, что сон мгновенно улетучился из головы. – Кир, я боюсь умирать…
– Так! Так, не торопись! Не торопись. Умирать еще рано.
Обнимаю ее, а у самого сердце бешено колотится в груди. Что за новости? Откуда свалилась на голову такая напасть? Мама прислоняется к плечу и уже плачет, не скрывая слез.
– Так получилось… Не знаю…
– Давай по порядку! – Чем больна, сколько нужно денег? Мне должны выплатить большую зарплату за работу в «горячей точке». Мы справимся.
– Кир, лечение очень дорогое. Твоих денег не хватит.
– Займу. Кредит возьму.
– Не придумывай! Мне одолжил деньги Арсен Тавади. А взамен…
– А это кто? Я его знаю?
– Друг нашей семьи. Он вместе с твоим отцом учился в университете, – мама почему-то отвела глаза, но я в тот момент не обратил на это внимания, помолчала и добавила: – Потом их пути разошлись.
– И что я должен у него делать?
– Работать.
– У меня есть любимое дело.
– То же мне! Нашел любимое! Адреналина в жизни не хватает? Вот у Арсена его и получишь.
– Мама, я взрослый мужик. Сам решу, как мне жить.
– Ты хочешь свести меня в могилу? – она вскидывает заплаканные глаза. – Я больше не пущу тебя на войну!
– Я всего лишь военный корреспондент. В боях не участвую.
– Ничего слышать не хочу! Выбирай: я или твоя работа!
– И что ты от меня хочешь?
– Пойдешь работать к Тавади помощником и телохранителем. Арсен согласился взять тебя в память об отце и нашей старой дружбе. Ты владеешь боевыми искусствами, имеешь хорошее образование. Впитывай каждое слово босса, присматривайся к его действиям, знакомься с нужными людьми.
Я не стал спорить, решил, что слезы мамы – простой каприз. Но уже на второй день, слушая обеспокоенных врачей, понял: дело и вправду серьезное. Опухоль мозга, которая быстро прогрессирует, может в любой момент отнять у матери жизнь. И что делать? Бросить ее в беде? Врагу не пожелаю такого сына. В конце концов, журналистика от меня никуда не уйдет.
Вот теперь и работаю на человека, который вызывает в душе содрогание, ненависть и… бессилие. Чувствую себя его рабом, потому что связан по рукам и ногам. Если брошу все, босс прекратит финансирование израильской клиники, где сейчас лечится мама.
Я яростно бью в белое пятно, потом в черное. Лица не вижу. Ничего не вижу. Лишь туманный силуэт, который нужно непременно уничтожить. Накал боя постепенно нарастает, и черные мысли отступают, включаются рефлексы. Сражаюсь яростно, словно это последняя схватка в моей жизни.
– Ты спятил, Кирилл! – слышу крик тренера и прихожу в себя.
Он лежит на спине, я вывернул ему руку и изо всех сил давлю. Черт! Расцепляю онемевшие пальцы. Так недолго и покалечить человека.
– Прости, Леха! Прости, увлекся.
– Ты с увлечениями осторожней. Покалечишь кого-нибудь, сам в тюрьме окажешься.
– Да. Понимаю. День такой дурацкий!
Алексей садится и морщится. Его кисть отекла и покраснела. Он потирает руку и внимательно смотрит на меня.
– Опять босс?
– Да. А еще хочу устать до полубезумного состояния. Спать не могу. Совсем.
– Уходи от Тавади. Он же вампир, из тебя всю энергию высасывает.
– Не могу. Пока.
– А как мама?
– Болеет. Сейчас в Израиле. Босс оплатил лечение. Скоро операция.
– А шансы на выздоровление есть?
– Маленькие. Но без этого лечения их вообще не будет. Не могу ее бросить.
– Н-да. Тогда терпи.
Хорошее слово «терпи». Вот уже год я вместе с Тавади, и мое терпение на исходе. Выполняю все его просьбы и поручения, кроме грязной работы. Для нее есть свои чистильщики. Главаря он называет Чаки. Так и приказывает мне:
– Вызови Чаки.
Но и я гублю человеческие жизни. Босс сметает все проблемы со своего пути, принимает самые радикальные решения смело и никогда не идет на уступки, но делает это не своими руками. Для окружающих он честный бизнесмен, щедрый меценат, радушный хозяин. Если случится осечка, отвечать перед законом будет кто угодно, только не он.
– Хочешь управлять большой компанией, умей расчищать себе дорогу, – учит меня Тавади. – Но тебе, Кирилл, характера не хватает. Закаляй!
Остается только скрипеть зубами от бессилия и молчать.
Сегодня у босса деловая встреча в ресторане. Лев готовится сожрать очередную овцу, но, как всегда, обставит свою победу так, что несчастная жертва, директор маленького завода, будет счастлива сама отдать свой бизнес благодетелю.
Встреча проходит так, как я предполагал. Босс сверху вниз поглядывает на мужчину, сидящего напротив, и радушно улыбается. Сволочь! В этом оскале нет ни грамма чувства. Холодная маска бездушного монстра.
– Спасибо, Арсен Николаевич, спасибо, – бормочет директор, вытирая вспотевшую лысину. – Без вас не знаю, чтобы делал. Совсем бизнес встал, банки отказываются давать кредиты, инвесторы забирают деньги. Только вы с нами.
Я слушаю вполуха. Мне этого мужика не жаль. Плохой руководитель, жадный до денег. Готов предать своих сотрудников и выкинуть их на улицу, лишь бы в карман больше попало. Он даже не догадывается, какое сокровище создано в лаборатории его завода. Оно принесет Тавади миллионы долларов, а директору достанутся лишь ошметки.
Стою за спиной босса и по привычке оглядываю зал. Скука! Каждый день одно и то же. Сегодня Тавади даже отдельный кабинет не заказывал, рассчитывает разобраться с директором по-быстрому.
Громкий смех привлекает внимание. Поворачиваюсь на звук. За столиком у окна сидят девушки и оживленно беседуют. Молодые, яркие, самый цвет юности! Невольно любуюсь хорошенькой шатенкой. Она каждый раз встряхивает длинными волосами, когда заразительно смеется. На ее щеках появляются задорные ямочки.
Неожиданно и у меня поднимается настроение, я не свожу с девушки глаз и не слышу голоса босса.
– Кирилл, очнись! На что ты смотришь?
Тут же делаю каменное выражение лица и поворачиваюсь.
– Выполняю свою работу.
Но босс меня уже не слышит: он тоже замечает шатенку. Его взгляд стекленеет, как бывает всегда, когда в голове рождается идея.
– Проводи гостя, – приказывает он.
– Слушаюсь.
– И пригласи хохотушку за мой стол.
Я замираю. Вот оно! Хищник вышел на охоту, прячьтесь звери по кустам! Хотя… какое мне дело? У каждого своя жизнь.
Вблизи девушка оказывается еще привлекательнее. Прелесть ее лица невозможно описать словами. Оно просто выстреливает в тебя голубыми глазами, белоснежной кожей, по-детски пухлыми губами и завораживает. Хочется смотреть и смотреть, не отрываясь, и реагировать, повторять мимику и даже жесты. Я с трудом сохраняю суровый взгляд, хотя рот готов растянуться в улыбке.
«Иди к столу босса, – мысленно умоляю ее, – иди. Не создавай себе проблем!». Но строптивая шатенка показывает характер. Я едва сдерживаю стон: босс получает нужный сигнал, чтобы начать действовать. Отказы он ни в каком виде не принимает.
– Кирилл, узнай, кто эта малышка.
– Но… зачем она вам? Обычная девчонка, каких миллионы, – пытаюсь отговорить его.
– Разве я тебе давал слово? – холодно интересуется он и смотрит на меня.
– Слушаюсь.
Пара вопросов подругам незнакомки, пара звонков, и у меня в руках уже полная информация о девушке и о ее работе.
– Поехала на пожар говоришь? – хмыкает босс. – А набери-ка мне Мартынова.
Минута разговора с генералом МЧС, и вскоре над горящим зданием появляется вертолет с водой. Если босс хочет кого-то поразить, он всегда делает это с размахом.
Крылатая машина выныривает из темноты, струей воздуха приглаживая пламя, и зависает над зданием. Но огонь тут же набирает силу и взмывает вверх с ещё большей злостью. Со стороны кажется, что его необузданную мощь усмирить невозможно.
И тут происходит чудо. Вертолёт замирает на мгновение и… сбрасывает на дом потоки воды. Огонь моментально захлебывается. Редкие языки ещё выглядывают из чёрных окон, но бушующее пламя подвержено другой стихией.
Толпа на тротуаре сначала дружно охает, а потом неистово начинает аплодировать. Раздаются восторженные крики. Я тоже чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, смахиваю их и поднимаю микрофон.
– Уважаемые зрители, вы сейчас в прямом эфире наблюдаете за слаженной работой наших доблестных пожарных, – неожиданно для себя начинаю говорить я и вижу, как Максим поворачивает ко мне камеру. – Это чудо! Это не поддаётся описанию словами.
– Все! Снято!
Потрясенная зрелищем, на секунду забываю, что нахожусь на месте пожара, делаю несколько шагов назад и…
– Осторожно!
– Нет!
Я спотыкаюсь о пожарный шланг, теряю равновесие и всем телом падаю на асфальт. Последнее, что вижу, летящий на меня сверху кусок горящей панели…
Миг – страшная тяжесть ложится на плечи и спину и придавливает меня к земле.
– А-а-а! – изо всех сил кричу я и начинаю отчаянно барахтаться. – Люди, спасите!
– Перестань кричать, дура! – раздается над головой низкий голос. – Все нормально, успокойся!
Но паника полностью овладевает сознанием. Я бьюсь, словно живу последний миг своей жизни.
– Пусти! Пусти!
О проекте
О подписке