Это гадливое ощущение того, что все потерял, и даже малую долю не вернуть! Блядство! Добавляло беспокойство еще то сообщение от руководства миссии о том, что программа "Экстрот" в общем, а в частности экзониты, в атмосфере неизвестной планеты могут перестать работать, либо, подвергнувшись мутации, будут выполнять неизвестные и неизученные функции. Да, для меня, имеющему наибольший процент этих "существ" в крови, это звучало как угроза жизни.
Я осмотрелся, вокруг бушевало безудержное лето, жара и томящая духота. Меня окружала местность, наполненная сломанными зубами – расчесанным лесом. Видимо тут случилась техногенная катастрофа, и сюдя по тому, какой жар поднимался от земли – это случилось совсем недавно. Поднял голову вверх – там, пробив озоновый слой и ультрамарин неба, окруженный конденсированной из воздуха влагой в туче, свисал нос нашей "КАСТРы". Она погибала, погружаясь на дно атмосферы этой выблядешной планетки! А еще спутник это планетки, вроде нашей Луны, только расколотой, вроде кокосового ореха, пополам, а вокруг двух половин, причем одной светлой, а другой темной, осколками вьется серебряный хвост.
– Это же как надо было так нагадить, что досталось даже космосу и сателлиту? – Я брезгливо сплюнул. – Вот же уроды.
По небу, будто раскатами грома, прокатывались взрывы отделяющихся спасательных шлюпок, таких же, в которой и я сюда попал, в центр этой ёбанной катастрофы. Снова посмотрел на сожженную до черноты поляну – деревья лежали четко уложенными, ровно в том направлении, куда ушла взрывная волна, а ушла она прямо отсюда, куда приземлилась моя шлюпка. Совпадение? Но, главное – как мы все тут оказались? Я опустил голову, принялся вспоминать:
"Вот же ёбанное всё! Не просто так это дырка там распахнулась, никак сама вселенская шлюха ляжки раздвинула. Вот, мол, смотрите, какая я влажная! Ну, да, а мы, вся наша компания, будто соскучившись по бабам, занырнула в неё. И вправду сказать – покатилась по этой трубе наша "люстрочка", будто по смазке, черт-знает-куда. Хотя, знает – этот адский ушлепок всегда знает, куда вывести честных людей – в самое пекло! Куда ж еще! К черной, мать её дери, дыре, в самый центр галактики! Да и сразу было ясно, что червоточина вот так, просто, не появиться на задворках системы, понятно же, что её туда кто-то с умыслом поместил, а мы все, будто малолетние долбоёбы, жахнули в неё не подумав! Но ладно еще линейный состав, но куда смотрели отцы-командиры? Что, они в детстве роняемые были чаще, чем мы? А может исключительно головой о кафельный пол? Да что же у них за семьи такие, что выросли они настолько непроходимыми уёбками?
Хотя, все же, первыми уёбками стали мы со Славой, когда сунулись в эту дыру на никчемном десантном катерке "Пума". И хоть, как нам говорили, она была последнем плевком в невесомости от науки и техники, но мы то точно знали, что с Внеземельем шутки всегда заканчиваются плохо. Всегда! Вот так и в этот раз случилось на нашей "Пумке":
Не ощущал в этом месте своего присутствия, протягиваю руку вперед, но вижу только ее, и она как будто провалилась в мутный кисель, который всосал и растворил в своем студне пространство. Поворачиваюсь влево, а потом и вправо, но обстановка одна, в ней нет смены, и только следы моих движений стекают тяжелыми вихрями по провалам, что оставили руки. Словно время тоже встало, следуя правилам мутного киселя, который размешай и взболтай – все равно вернется в свое исходное состояние.
И ведь взялось это состояние из ниоткуда, словно свалилось снег на голову в июле месяце. Стоило перешагнуть шлюз палубы модуля массы, как накрыло – накатило со всех сторон, а может, и просто сверху… Не разобрать. Не могу вернуться, в этой мути не разобрать дороги, и даже сколь яркого и понятного маяка нет. Я словно тот путник, что вышел в метель, безрассудно понадеявшись на знание местности, и, нахлебавшись ртом и носом снежных зарядов, потерял в окружающей вселенской одинаковости теплый огонек домашнего очага. Тяну руки к лицу в желании протереть глаза, но ладони натыкаются на прозрачный блистер шлема скафандра. «Черт!» – ругаю свою забывчивость. Ведь я сейчас в «Сомнамбуле», на борту древнего кашалота межзвездной миссии «Великого предка», с таинственным названием «Бортам». Миссии, которая пропала более трехсот лет назад на краю сектора Ориона, и с тех пор никто о ней ничего не слышал.
И все же как правы были те, кто назвал эти уродливые межпланетчики "кашалотами" – вот так взглянешь на них со стороны, и сразу понимаешь, что это именно кашалот. Такой же тупой нос, такие же плавники-крылья на которых установлены ионные стабилизаторы и тако же далекий тонкий хвост с ядерным реактором и запасом гравитационного топлива. Оно и понятно – древняя технология, ничего не могла вызывать, кроме грустной улыбки и желания списать эту гробину в утиль. Но вот именно "Бортам" по непонятной причине меня пугал....
А ведь раньше были попытки установить с ним связь, понять, где он находится, возможно, оказать посильную помощь. Но миссии как след простыл. А спустя лет тридцать лихорадочного поиска ответов и ежедневного сканирования секторов космоса, в которых, по всем прикидкам, должна была пропасть миссия «Предока», поступил негласный приказ о прекращении спасательной миссии, а специалистов, занятых бесплодными поисками, переключить на более важные участки. Конечно, еще оставались энтузиасты, но их хватило на пару десятков лет. А после произошедшее с «Великим предком» записали в нераскрытые тайны, и история стала достоянием конспирологов.
По слухам, несколько десятков лет назад, спустя почти два столетия после выхода последней статьи о заговоре против миссии, группе изучения дальнего космоса, базировавшегося на орбите сферы Бернала «Герадия», удалось поймать сигнал SOS, исходящий из рукава Стрельца в центре Млечного Пути. По коду получилось идентифицировать группу «Великий предок», которая неведомо как – видимо, перепутав направления, – ушла в центр галактики к черной дыре. И вновь проснулись уснувшие было желтые журналисты, начав разогревать выдуманными новостями жаровню масляных сенсаций. Доходило до того, что писали о конце света, о врагах человечества, о неотвратимости мести высланных из системы мутантов. Подобные заголовки кричали отовсюду и плевали слюной в читателя новостей. Но… Но факты говорили сами за себя: сейчас я стою в центре огромного корабля, на который сошел с десантного катера «Пума», неспособного преодолеть и одну триллионную часть пути, пройденного сигналом «Предка»!
Снова поводил закованными в броню «Сомнамбулы» руками по желеобразному телу «киселя». Как и ожидал, в его физических свойствах не произошло существенных изменений – он все так же топил в себе мое пространство и время. Я продолжал думать о ситуации, в которую попал. А выходила неувязка. Неувязочка с тремя огромными восклицательными знаками! Даже если на мгновение представить, что сигнала не было, а группа так же, как и предполагалось, ушла во внешний рукав, то все равно получалось, что расстояние непостижимо огромное, даже для неосвоенной пока технологии протореан. Той самой технологии с совершенным двигателем ГПАД, способным, по слухам, преодолевать световые годы в секундных прыжках, были недостижимы такие расстояния! А за то время, которое находилась миссия «Предка» в походе, ею было преодолено не менее шести тысяч трехсот световых лет, а если считать и то время, когда она была пропавшей, то и вовсе больше! Моя «Пума» максимум, на что была способна, – это выйти на рубежи Сатурна. Да, это тоже много, но расстояния несопоставимы!
– Пш… Пш… – раздалось эхом в куполе моего шлема.
Звуковой шарф переговорного устройства находился по краям скаф-замка шлема, поэтому любое общение с мостиком создавало иллюзию присутствия собеседника. Вот и сейчас эхо помех неслось сразу со всех сторон.
– Пш… Ком… Командир! Как слышите? Пш…
Это Слава – здоровый черный навигатор, сейчас стоявший на капитанском мостике и выполняющий функцию штурмана.
– Слышу нормально! – незамедлительно ответил я.
Если чуть промедлить, то эта черная акула космоса, нисколько больше не сомневаясь, бросит все доступные ему бортовые средства "Пумы" на активное подавление всего и вся ради спасения моей жизни, даже если ей ничего не угрожает. Такие установки у всей десантной группы, такой был приказ капитана Кнута – не потерять больше ни одного члена экипажа.
– Как ты, командир? Помощь нужна?
В его голосе слышались нотки беспокойства, и я уже представил, как напряженный палец завис над запретной красной кнопкой. Нужно было что-то срочно отвечать этому разрушителю.
– Навигатор! – обратился я к нему. – Подключи ИИ моей «Сомнамбулы» к капитанскому мостику «Бортама», загрузи его звездные карты к нам, на «Пуму», определи нашу дислокацию и запроси дальнейшие действия у «КАСТРы».
– Понял! – воскликнул тот, радуясь, что со мной все нормально. – Приступаю!
И почти сразу на борту кашалота что-то стало происходить: защелкали скрытые в недрах невидимые тумблеры, появилось движение в плотных слоях киселя, будто его, как сахарную вату, подцепили на деревянную палочку и потащили куда-то вверх и в сторону. Постепенно освобождающееся от мути помещение оказалось просто огромным, не имеющим стен и потолка (или пока они были невидимы). Набив на пульте вторичных программ ИИ, расположенного на правом предплечье, команду запуска автономных сателлитов и камер, маршрутных фишек, – двинулся по направлению пунктирных линий трассы, что накидал искусственный интеллект скафа, ориентируясь на схемы корабля, загруженные Славой.
– Навигатор, ты смог подключиться к капитанскому мостику?
– Почти. Пришлось все команды набивать вручную, семантика кашалота очень устарела, а библиотека нашего ИИ не оснащена необходимыми алфавитами. Хорошо, что эти подгружены в интеллекты «Сомнамбул». В общем, вышел из положения, – было слышно, как он неловкими толстыми пальцами стучит по голографии кристаллов пульта управления. – И… Готово.
Он с победным восклицанием отстучал последний символ, и действительно, сразу голографией на пузыре моего шлема появились сменяющиеся данные запуска процессов распознавания нового пилота люстры. В ядро управления загружались мои данные и новые навыки, требуемые от корабля.
– Отлично! – похвалил я навигатора. – Теперь швартуй. И связь по коду «Б» через каждые пятнадцать минут, с постоянной трансляцией. Кстати, ты делаешь запись в бортовой журнал, как я тебе говорил?
Он немного помолчал – видимо, сверял аудиосигналы и время начала непрерывного потока фиксации.
– Да. Пишу, – ответил он после некоторой паузы.
– Отлично. Продолжай фиксировать. Кстати, ты сделал забор «киселя», или как его?..
– Желто-красного тумана?
– Да.
– Как только он появился, сразу взял на пробу. Бортовая лаборатория «Пумы» делает анализ, но пока состав неизвестен. «Квадра» – это искусственный интеллект катера…
– Не утруждайся, я уже знаю. Отчеты отправили на «КАСТРу»?
– Отправили. Но они все вернулись. «Квадра» отчиталась, – он замолчал.
– Ну и? – сократил я паузу.
– В нашем секторе «КАСТРы» нет.
– В нашем секторе? Это в каком секторе нет «КАСТРы»?
– Сейчас пришлю карту.
Послышалось его нетерпеливое сопение. Он всегда психовал, когда ему приходилось выполнять не свою работу – особенно, когда мало в ней понимал.
– Выслал, – наконец отчитался Слава.
Ко мне подлетел сателлит и по требованию развернул звездную карту. Созвездия, которые прорисовывались сейчас в произвольном порядке, были незнакомы, но вот туманность.... Туманность я узнал. Это была Орел, правда немного под другим ракурсом, но когда прокручивал карту, то нужная позиция устанавливалась безошибочно, а это значит, что мы примерно в шести тысячах световых лет от Земли, в месте, где рождаются новые звезды, и где правит балом огромная черная дыра! А еще такое количество звезд! Столько я не видел ни в одном изученном полушарии Млечного Пути, которых видел предостаточно.
– Навигатор! – возмутился я явной ошибкой. – Это что ты мне прислал?
– Это карта, загруженная с мостика «Бортама» маршрутными отметками миссии, а также точным нашим расположением. Точнее, не нашим, а "кашалота".
И действительно, развернув карту в пространстве под другим углом, я увидел пульсирующую красную точку и ведущую от нее такого же цвета черту, замыкающуюся на довольно близко расположенной звездной системе. Название системы меня удивило.
– Навигатор, эта карта с этого корабля?
– Да, – коротко подтвердил Слава.
И вдруг меня, словно ударило током, осенила догадка: как получилось, что корабль вышел из звездной системы, прошел определенное расстояние и смог встать именно в этом секторе, как будто дожидаясь нас? Где команда, управлявшая этим гигантом?
– Навигатор, запроси данные с историей маршрута.
– Уже. Если верить журналу и корабельным часам «Пумы», то «Бортам» прибудет сюда… завтра, – Слава осекся.
– Это как понимать? Проверь, есть ли ошибка в расчетах.
– Ошибки быть не может, – я и так знал, что интеллект катера дублировал по несколько раз расчеты и проверял себя на возможные неточности. – «Квадра» перепроверила запросы и все варианты расчетов. "Кашалот" должен быть здесь только завтра, – неумолимо повторил Вячеслав.
– Что с командой? – произнес все же я, хоть и не хотел спрашивать – чувствовал неладное.
– На борту их нет. Нет ни одной формы жизни, знакомой «Квадре». Сканируем… пространство у корабля. Ага, вроде что-то есть. Но это… – снова он оборвал на полуслове.
– Давай, показывай! – потребовал я.
Уже не мог тянуть неизбежное. Сателлит спроецировал, будь он неладен! Все они до последнего были в космосе замороженными, застывшими с масками ужаса на лице! Там была вся команда – не менее четырехсот человек: мужчины, женщины, их дети. Так раньше формировали звездные экспедиции – семьями. Так они и погибли: некоторые – взявшись за руки, другие – прижимая к груди детей. Но все были с одной и той же гримасой ужаса и смерти, что заставляло мою кровь закипать, как от ожога расплавленным адом.
О проекте
О подписке