Рассмотреть говорившего я не могла, но, болтаясь на его вытянутой руке, увидела, как Аригат держит ногу на голове одного из лежащих противников, а у его шеи в землю воткнут меч. И стоит дяде лишь дёрнуть его вверх, лезвие тут же вспорет горло поверженному громиле.

– Бросай, я ей сейчас хребет сломаю! – надавил орк, но сейчас в интонациях появилась ухмылка и уверенность в своих силах.

Даже будучи на волоске от смерти, я осознала, что впервые слышу это наречие, но прекрасно его понимаю, но не удивилась данному факту, так как это было ещё одной моей странной особенностью.

Аригат оскалился, но подчинился, убрал ногу с башки гориллы и отбросил в сторону меч. Я тут же грохнулась на землю и, откашливаясь, потирая шею, сзади увидела ещё несколько орков с арбалетами в руках, направленными в нашу сторону, а у одного из них я заметила свои клинки и лук. Вот тебе и воительница, даже не заметила, как меня разоружили во сне. Ежу за меня сейчас было бы очень стыдно.

Пока нам связывали спереди руки, я рассмотрела во всех деталях этих восемь обезьяноподобных приматов. Все были атлетического телосложения, выше среднего роста, а широкие лица с выдвинутой вперёд нижней челюстью и торчащими двумя нижними клыками делали их похожими на агрессивных горилл. При этом никакого зелёного оттенка, как во многих книгах, которые я читала, у них не было и в помине: обычный цвет кожи, чуть темноватый, присущий жителям южных стран, где климат позволяет чаще проводить время на солнце. Половина орков была с бритыми налысо головами, но у некоторых были выбриты только виски, а волосы на макушке собраны или в хвост или заплетены в короткую косу, что напомнило мне викингов, из просмотренных мною фильмов. Экипировка была самой разнообразной, но в основном всё верхнее снаряжение было из выделанной кожи, за исключением у некоторых наличия металлических наплечников и наручней, но большая часть рук и ног была открыта и не защищена. Обувка была наподобие сандалий, которые крепились ремешками, хотя глядя на их грубые и местами мохнатые торчащие пальцы ног, можно предположить, что при отсутствии обуви особого дискомфорта они не испытывают. А вот их общая любовь к украшениям из костей прямо бросалась в глаза: у всех были или бусы или браслеты из зубов какого-то хищника, либо пах прикрывал звериный череп, а у многих на поясе висел небольшой рог, наверняка исполняющий роль кружки.

Только у одного орка роль правого наплечника исполнял человеческих череп, сточенный снизу под форму его плеча. Видимо, это было отличительным знаком, так как он был старшим в их группе. Звали его Ухулрад по прозвищу Копыто. Это я успела выяснить за несколько минут в процессе того, как он морально раздал звездюлин своим подчинённым, когда один из них, который лишился глаза по вине Аригата, хотел с нами немедленно расправиться. Кстати, это Ухулрад держал меня за горло и вынудил дядю сдаться.

После того, как нам связали руки, и меня соединили одной верёвкой с Аригатом, я пыталась не поддаться панике, но мой добродушный дядя подбодрил меня в своей манере: – Не бзди! Раз сразу за грань не отправили, то пару деньков точно ещё проживём, так что не теряй оптимизм.

– Оптимизм – это когда в твоей жизни полная жопа, но ты невозмутим, а вот я сейчас истерить начну! – огрызнулась я, мысленно обвиняя во всём Аригата, хотя прекрасно осознавала, что он-то уж точно ни в чём не виноват, и в отличие от меня – бестолочи, даже смог навалять трём клыкастым мордоворотам.

Не задерживаясь, подлечив одноглазого и наложив ему повязку, орки, определив нам место в середине колонны, двинулись на восток, и как объяснил Аригат – мы направлялись в сердце степи. Через пару часов надуманных, ничем не подкреплённых обид на дядю, самокритики за свои никчёмные утренние действия и монотонной ходьбы, я решила, что пока есть время, то надо вытащить из Аригата побольше информации. И вопросы потекли из меня рекой: – Андр…, то есть, Аригат, а почему я понимаю язык этих орангутангов?

– Когда тебе было одиннадцать лет, у тебя были сложности с иностранными языками в школе, и я вложил тебе в голову все наречия, которые знал сам, в том числе и язык орков, – невозмутимо ответил он.

Я аж притормозила от удивления, в меня врезался один из лысых орков и пообещал в следующий раз переломать мне ноги, хотя и не подозревал, что я его понимаю.

– А ты в курсе, что все эти года я терялась в догадках – откуда я знаю Абхазский, Латвийский, Башкирский, Корякский и ещё пару десятков языков, о которых большинство даже не слышали! – возмутилась я.

– Мне было лень делать выборку. Зато теперь ты знаешь все наречия этого мира, ну, или почти все, – пояснил дядя и пошутил: – И это помимо языков иронии, сарказма, ненормативной лексики и откровенного мата.

Голод всё сильнее о себе напоминал, но просить у орков сделать привал и покормить нас – было бы очень глупым занятием. Спокойствие Аригата давало мне уверенность, что они нас самих не сожрут на первом же привале, но всё же поинтересовалась: – А орки – людоеды?

Наверное, мой вопрос и опасения звучали глупо, потому что он откровенно усмехнулся: – Орки не едят людей. Конечно, в некоторых северных племенах есть обычай поедания сердца поверженного врага, но суп из нас варить точно не будут, а из тебя, вообще, только бульон получится и то ненаваристый.

Меня удивляло хладнокровие Аригата, и я обиженно поинтересовалась: – А ты, как я погляжу, совсем за нас не переживаешь?

Он вдруг стал серьёзным и ответил: – Если твоей жизни будет угрожать опасность, с которой я не смогу справиться, то я помолюсь богине охоты, и она нам поможет. Кстати ты её знаешь, – и на мой вопросительный взгляд пояснил: – Диана, я тебя с ней как-то знакомил, но в этом мире её знают под именем Дианеллис.

Я вспомнила, как в прошлом году Андрей… тьфу ты… Аригат однажды потащил меня в ресторан и там познакомил со своей женщиной по имени Диана. В принципе, она мне понравилась, хоть и причёска у неё была странная – длинная чёлка и выстриженный затылок, но в тот момент пассии дяди мне были до одного места. Я всегда считала его кобелём, хотя и с другими женщинами ни разу не видела, наверное, сложился стереотип, что такие видные мужики просто не могут быть однолюбами. И вот я узнаю, что тогда сидела за столом с двумя богами. И сейчас у меня уже кончился лимит на удивление, и я просто приняла это, как факт.

– К тому же я тебе уже рассказывал, что у тебя есть должничок – один тёмный Бессмертный князь ночи Тарант, – продолжил дядя, – Ты можешь призвать его в любой момент, и он выполнит любое твоё желание, даже если прикажешь ему засунуть собственную голову в свою же задницу. Но ты должна знать, что через Дианеллис меня могут выследить другие боги, а врагов у меня хватает. Про князя ночи я, вообще, молчу. Узнав, что я лишился своей силы, он меня сразу отправит на перерождение. Поэтому такой способ нашего спасения может стоить мне жизни. И не зря же мироздание нас забросило в это место и свело с орками, значит, в этом есть какой-то смысл, просто мы его пока не видим.

Какое-то время я шла молча, усваивая информацию. Родители, боги, вампиры, демоны, орки… моя голова просто грозила лопнуть от забега наперегонки моих же мыслей. Потом у меня случился новый словесный поток и гора вопросов. Орки, не понимая нас, почему-то даже не пытались заткнуть нам рты, лишь с интересом изредка поглядывали. Они даже не удосужились нас хорошенько обыскать, и у меня под перевязью осталось ещё два метательных лезвия, но Аригат объяснил, что, даже освободившись от пут, в бою с восьмью орками мы с большой долей вероятности останемся без башки. А если попытаться просто убежать, то они быстро нас поймают, так как это были их земли, и любой орк был в два раза выносливее обычного человека. К тому же сейчас мы двигались в сторону империи, и пока рыпаться не было смысла.

Лишь к вечеру Ухулрад приказал всем остановиться и устраиваться на ночлег. Мы с Аригатом моментально грохнулись на траву и, вытянувшись, легли, давая уставшим мышцам отдых. От незапланированного марш-броска ноги гудели, как реактивный двигатель. Мы с дядей оба не были готовы к таким длительным переходам, и теперь я, скинув сапоги, даже не помышляла о побеге, ну, или если только можно было попробовать ползком удрать.

Но всё же нашла в себе силы спросить: – Андрей, жизнь всегда такое дерьмо или это до определённого возраста?

– Всегда! – ответил он, и даже не стал возмущаться, что я его назвала старым именем.

– Спасибо! – пробубнила я.

– Обращайся! – пробурчал он в ответ.

Орки же, казалось, как будто совсем не устали, хотя с их комплекцией это было не удивительно, да и наверняка они были привыкшие к таким походам. Наступали сумерки, усталость немного отпустила, нам дали воды, но появилось ощущение, что пустой желудок приклеился к позвоночнику. И когда эти обезьяны достали из своих заплечных мешков продукты, начали жевать и ржать в ожидании приготовления на костре небольших тушек каких-то зверюшек, я не выдержала и обратилась к старшему на их наречии: – Эй, Уруруру… или как тебя там? Может, нам дашь чего-нибудь пожрать?

Орки, как по команде, заткнулись и с удивлением уставились на меня. Я почувствовала себя неуютно, но чувство голода и от этого постепенно нарастающая злость отключили чувство самосохранения и подталкивали меня нарываться дальше: – Слышите, стайка толстожопых гиббонов, пожрать дайте!

Аригат, лёжа на боку, держа голову на ладони согнутой руки и жуя травинку, с лёгким интересом постороннего зеваки сообщил: – Если нас сейчас грохнут, то я не получу премию – лучший дядя года!

– Не беспокойся, тебя изнасиловать я им не дам! – раздражённо ответила я дяде, причём машинально на оркском наречии.

Один из орков с нелепым хвостиком на голове, похожим на пальму, вскочил и прорычал: – Ты что там пробулькала, блоха подмышечная?!

– А у тебя что… мыши в ушах совокупляются, и поэтому ты плохо слышишь? Так мне не сложно повторить! Пожрать дайте! – огрызнувшись, словила себя на мысли, что именно в таком состоянии я была настоящей: дерзкой, неуправляемой, не думающей о последствиях и постоянно нарывающейся на неприятности в угоду своим желаниям. В мире, в котором я воспитывалась, меня сдерживали мораль и правила, которые диктовало общество, но здесь всё по-другому, здесь я могу показать – кем являюсь на самом деле. И в тот момент я не осознавала, что на меня влияет моя тёмная половина, до этого притаившаяся в глубоких чертогах сознания.

– Я смотрю, что у тебя язык без костей! – всё больше заводился орк с пальмой на макушке, – Может, тогда я штаны спущу, и ты делом займёшься?!

– А черепушка на твоих яйцах – это твоя бывшая? Или у вас до сих пор близкие отношения? – демонстративно сморщившись, продолжила я хамить, и незаметно достала лезвие.