Цитаты из книги «Гений из Гусляра»

му бы сейчас сказать, как Диоген римскому солдату: «Отойдите, вы мне солнце загораживаете». Но Лешенька из школьной программы помнил, как печально закончилось все для Архимеда.

ыть строгим, но нельзя доводить детей до отчаяния. Пускай на что-нибудь надеются. Весь город знал, что Леша собрал машину из консервной банки, а это было неправильно, это нарушало порядок. У человека должна быть машина соответственно его положению и бабкам, в смысле деньгам. А Леша был бедный. Лешу надо было поставить на место.

Изобретатель! В это единое слово Адик вложил все презрение простого человека к выкрутасам интеллигента. – Большие деньги можно зарабатывать, – озвучила Эсти мысли Адика. – А может, это не просто вода, – произнес Адик, – а спецвода. Она только кажется водой.

на земле, спиной к навесу автобусной остановки, и курили. – Адик, он не заправляется. – Как так не заправляется? – удивился Адик. – За три дня он ни разу не подъехал к заправке. Я своим глазам сначала не поверила, а потом пошла к Кольке на заправку, и он подтвердил: «Ни разу Леша твой на заправку не заезжал». – Значит, у него дома цистерна стоит? – Скажи луч

подарил тетке Эльвире в знак ухаживания. Оставив машину у подъезда, Леша включил человекоискатель, и, когда Адик повел ее по улицам города, она пользовалась любой возможностью, чтобы отыскать в городе сержанта Пилипенко – такое ей дал задание ее хозяин.

вегетарианский, невкусный, смертельно надоевший. А Леша пошел к себе в комнатку подумать. Ему хотелось поговорить с Вероникой Павловной или даже ее увидеть. Но денег не только на видеофон-мобильник, а даже на простой сотовый у него, конечно, не было. Тогда Леша включил свою интуицию, и она ему подсказала, что биополе все же существует и потому телепатия практически достижима. Но, как ее включить, пока он не знал.

за него контрольные. Но он сдуру влюбился во взрослую тетку, Веронику Павловну, и перестал ходить в школу. Вот и вся история. Свистеть Эсти умела бесподобно. Она могла передразнить любую птицу или даже насекомое, но могла и испугать прохожего до судорог. Поэтому она и в других уважала умение свистеть. Как-то Вероника Павловна позвала ее на

щенную площадку перед клубом, откуда все посторонние отошли, чтобы не ввязываться, прыгнули два уссурийских тигра. Не больше и не меньше. – Только не калечить! – крикнула Эсти, увидев папу и маму. И тогда тигры стали поспешно разбрасывать подростков во все стороны, закидывать их на деревья и окунать в канаву. И кому пришлось хуже всех? Конечно же Адику Лаубазанцу. И было ей тогда тринадцать лет, ростом она была невелика, кудри курчавые, черные, взгляд ожесточенн

дилось плохо, например перед дракой с пятью мальчишками возле клуба речников, она обещала привести своих родителей. Ах, вы бы видели, как хохотали над ней эти глупые подростки, как тянули к ней свои наглые лапы! А нужны-то им были только ее золотые сережки и колечки. Двоих Эсти одолела, четверо ее скрутили, и тут Адик Лаубазанц, который случайно проходил мимо, увидел, как измываются над ребенком, кинулся в драку, и ему тоже пришлос

доказывать делом свои способности. Например, лазала на деревья, совершала прыжки и зубами перекусывала глотку свирепым собакам. Девочка прижилась в цыганском таборе, что надолго застрял на окраинах Гусляра, и стала настолько цыганкой, что люди, желающие все на свете упростить и разложить по полочкам, уверились в том, что она и первоначально была цыганкой и врун