Цитаты из книг автора «Кир Булычев»

– Ладно, – согласился я. – Давайте разговаривать. А почему вы так поздно не спите? – Сейчас только восемь, – сказала Нина. – У вас часы отстают, – отозвался я. – Уже двенадцатый час.

Алиса несколько раз просила ковер лететь пониже, потому что в облаках сырость и холод, даже кашемировая шаль не спасала – зубы стучали, а козлик дрожал от холода. Но ковер оказался своенравным. Летел как хотел. Иногда даже сворачивал с пути. Один раз погнался за стаей диких гусей и чуть было не опустился вслед за ними в камыши, а потом вдруг захотел сразиться с большим орлом. Хорошо еще, что орел решил не связываться с ковром-самолетом.

Он всегда спал на диване, и не потому, что числился в старых холостяках: такова была генетика потомка мелкопоместных дворян, для которых диван был мужским ложем, а кровать – женским и любовным.

Какие в козликах витамины? Нет в козликах витаминов. А морковка полна витаминами. Если бы еще морковка бегала на четырех ножках да вкусом была как мясо, я бы вообще ничем, кроме морковки, не стал питаться.

– Алиса, – сказал укоризненно гном Веня. – Ты думаешь, что, если твой домработник в командировке, а мама на ремонте, можно морить гостей голодом? Ты не права.

Без каски драконов по улицам водить нельзя, пожарная команда не разрешает.

Как обрастает человек мелочами, как быстро умудряется он создать вокруг себя ограды вещей, без которых он лишается индивидуальности! Ничего лишнего, говорится нам в день начала полета. И мы, профессиональные археологи, знаем, насколько дорог каждый грамм лишнего веса. Но разве можно улететь на долгое время, не взяв фотографии родных, любимый талисман, три ролика нового романа, носки, связанные бабушкой, ту самую старую куртку, в которой ты копал уже три сезона…

Я разучился ездить в поездах – спать в купе и высыпаться, как дома. Тоска берет от одной мысли, что придется жить в душной клетушке, где уже спят случайные попутчики, с которыми, втискивая свои чемоданы, обменялся дежурными любезностями, – укладываться на еще влажные казенные простыни и дремать, просыпаясь на остановках от яркого света станционного фонаря или резкого гудка маневрового тепловоза.

– Так как кто-то должен ответить головой за ошибку, я предлагаю, по сложившемуся у нас обычаю, объявить виноватым переводчика.

Он был так похож на профессора, что было ясно – в науке он ноль. Науку двигают лишь те, которые на профессоров не похожи.