Глава 2

На следующее утро Громозека встретил Алису на аэродроме в Иерусалиме. Она была рада увидеть у барьера неуклюжую на вид тушу археолога. Громозека старался подпрыгивать, что ему было нелегко сделать при земном притяжении: он опасался, что Алиса его не заметит, – как будто можно не заметить этого чудака.

Когда Алиса подбежала к Громозеке, тот подхватил ее щупальцами и высоко поднял над толпой. Многие люди шарахнулись в разные стороны, какая-то женщина упала в обморок, кто-то завизжал от страха за Алису. Но потом все увидели, что подхваченная инопланетным чудовищем девочка отлично себя чувствует и даже целует слонокальмара в лысую макушку.

Громозека так и не выпустил Алису. Он вынес ее из здания космопорта и посадил в большой грузовой флаер – единственную машину, которая могла поднять его в воздух.

– Тут недалеко лететь, – сказал археолог. – Через полчаса будем на месте. Ты надолго?

Как будто Алиса приехала на отдых.

– Ты же знаешь, – отозвалась Алиса. – В понедельник утром мне надо быть в школе. У нас сочинение.

– Сочинение! – с презрением воскликнул Громозека, на планете которого была совсем другая система обучения, и там никто никогда не делал контрольных работ. – Как будто они не знают, что Алисочка умеет сочинять лучше, чем ваш покойный писатель Лерпушкин.

– Громозека, миленький, – попросила Алиса. – Не говори о том, в чем ты не разбираешься. У нас был поэт Лермонтов и поэт Пушкин. Это два совсем разных человека.

– Но ведь оба покойные!

– Покойные, но разные. И оба умели сочинять.

– Именно об этом я тебе и говорю уже полчаса! – взревел Громозека.

Алиса обратила внимание на то, как Громозека ведет флаер – машина вздрагивала и покачивалась.

– Громозека, ты нервничаешь, – сказала Алиса. – Расскажи мне, что тебя тревожит.

– Через несколько минут, – ответил Громозека, – ты прилетишь и все узнаешь. А пока расскажи, что дома, как папа? Звери не болеют в его космическом зоопарке?

– Все звери здоровы.

– А мама? Как мама? Ее проект приняли?

– Никогда я еще не видела тебя таким, – сказала Алиса.

– Каким?

– Взволнованным!

– Нет, в прошлом году, когда мои двойняшки заболели синепрыщиками, я волновался еще больше.

Алиса поняла, что ничего не узнает, и стала смотреть в иллюминатор, потому что они летели над очень красивыми местами. Слева от них показалось море, а внизу тянулись зеленые, желтые, бурые и рыжие участки, на которых уже собрали урожай, блестели озера и бассейны, голубели дороги.

Флаер опустился у полуразрушенной крепости, на невысоком пологом холме. Частично холм был раскопан. Между ним и морем в ряд стояли оранжевые экспедиционные палатки и блестящие под солнцем навесы. Махонькие раскопочные роботы трудились под надзором людей.

– Ну что, сначала посмотрим на раскоп? – спросил Громозека, когда они вылезли из флаера.

– С удовольствием, – согласилась Алиса.

Громозека повел Алису к небольшим квадратным ямам, разделенным перемычками нетронутой породы. Алиса знала: это всегда делается археологами, чтобы следить за тем, какой слой ты раскапываешь, сколько лет тем вещам, которые ты нашел.

Сначала Громозека и Алиса прошли по перемычкам. Внизу, в ямах, трудились археологические роботы, которые работали лопаточками, скребками и кисточками, расчищая от земли черепки, железки, монетки, бусинки и прочие находки. Но если роботу попадалось что-то незнакомое или непрочное, он начинал вежливо пищать и звать на помощь человека. Археология – это наука, близкая к искусству. Порой археолог не знает, что нашел, но уже чувствует. Это называется интуиция. Хороший археолог всегда обладает богатой интуицией. У Громозеки была гигантская эрудиция.

Алисе все были рады. Некоторые роботы ее знали или читали о ее удивительных путешествиях и приключениях. Ей показали стены царского дворца, найденного совсем недавно, провалившийся сводчатый потолок подвала, завалы черепицы, стены, обожженные некогда бушевавшим здесь пожаром.

Алиса смотрела с интересом – она любила бывать на раскопках и воображать, как жили здесь люди. Хотя надо сказать, что почти всегда ей бывало грустно – ведь эти люди умерли давным-давно и, если бы не археологи, о них ничего бы не стало известно.

– Ну что ж, насмотрелась? – спросил наконец Громозека.

Алиса поняла, что наступает тот момент, ради которого археолог вызвал ее из Москвы.

– Спасибо, – сказала Алиса. – Очень интересно.

– А теперь давай пойдем к нам в лагерь, – предложил Громозека. – Скоро обед, у нас с тобой до обеда остался один час. И мне надо с тобой поговорить.

Они прошли в палатку. Половину палатки занимало ложе Громозеки. Кроме него, там умещался письменный стол. Громозека вытащил из-под стола запертый ящик. И прежде чем его открыть, он сказал:

– Три дня назад мы начали копать на новом участке. Как ты понимаешь, у нас, археологов, время перевернуто. То есть ближе всего к поверхности земли лежат те вещи, которые потеряны, оставлены или забыты совсем недавно. И чем глубже археолог закапывается в землю, тем более старые вещи он находит. Ведь даже если ты уехала на лето из дома, то, возвратившись в свою комнату, увидишь, что стол, стулья и подоконник покрылись слоем пыли. А что было бы, если бы ты уехала на сто лет? Представляешь, сколько бы пыли легло на твои вещи – их пришлось бы выкапывать.

– Не надо читать мне лекцию, – отмахнулась Алиса. – Я все это знаю. И я не первый раз на раскопках.

– Никогда не вредно повторить умную лекцию, – произнес Громозека. – Я напомнил тебе об этих обыкновенных вещах, чтобы ты поняла: добираясь до древнего города, нам пришлось выкопать яму глубиной в три метра. Опускаясь в эту яму, мы как будто двигаемся в подвал на лифте. И можно даже написать на стенке ямы: «Сто лет назад», «Тысячу лет назад», «Две тысячи лет назад».

– Понятно, понятно, – сказала Алиса.

Ей стало скучно. Она смотрела наружу, в откинутый полог палатки, на лиловые и рыжие горы, на синее теплое небо и вдыхала запах близкого моря.

– Итак, три дня назад мы опустились на девятьсот лет вглубь, – услышала она слова Громозеки, – что соответствует концу двенадцатого века. А что было в конце двенадцатого века?

– Средние века, – сразу ответила Алиса.

– А что ты еще знаешь о Средних веках?

– Крестоносцы! – воскликнула Алиса. – Ричард Львиное Сердце! – Еще бы, она вспомнила роман Вальтера Скотта «Айвенго», который прочла этим летом.

– Молодец, умница. Ты хорошо учишься в школе, – одобрил Громозека. – Именно крестоносцы. Именно в этих местах. А с кем они здесь сражались?

– Против них воевал Саладин.

– Правильно, египетский султан Салах-ад-дин, – сказал Громозека. – А кто победил?

– Их сражения закончились вничью. Но Саладин чаще побеждал, потому крестоносцы в конце концов оттуда уплыли.

– Великолепно! – воскликнул Громозека. – Такая эрудиция! А скажи, кроме арабов и крестоносцев, кто еще здесь жил?

– Здесь жили тогда разные народы, – послушно ответила Алиса. – Арабы, евреи, армяне… Мне надо специально посмотреть, чтобы вспомнить.

– И чем же они занимались?

– Странный вопрос, – удивилась Алиса. – Землю пахали, пасли овец, воевали – чем еще могут заниматься древние люди?

– И этим – никогда? – спросил Громозека, доставая из ящика что-то тяжелое, завернутое в мягкий пластиковый пакет.

Алиса достала из пакета загнутую на конце трубочку в палец толщиной. С одной стороны в трубочке было небольшое отверстие. Трубочка была немного похожа на старинный пистолет, хотя, конечно, ее сделали недавно.

– Вот это мы нашли при раскопках в слое двенадцатого века, – сказал Громозека.

– Но что это?

– Мне не хотелось бы показывать тебе действие этого приборчика, однако поверь мне, что это о-очень грозное космическое оружие – луч такого бластера пронзает цель за полкилометра.

– Но это игрушечный бластер! – возразила Алиса. – Даже для моей руки он маловат.

– Правильно, – согласился Громозека. – Ты очень наблюдательна.

– Ты хочешь сказать, – спросила Алиса, – что девятьсот лет назад к нам прилетали инопланетяне с маленькими руками?

– И стреляли из бластеров, – добавил Громозека.

– Но почему ты не хочешь, чтобы об этом все узнали?

– Я старый осторожный чумарозец, – сказал Громозека. – Я не хочу, чтобы надо мной смеялись и говорили, что я гоняюсь за сенсациями.

Алиса посмотрела на своего друга – чего-то он недоговаривал. Но лучше его не торопить.

– Этот бластер – не единственная находка, – сказал он.

– Чувствую, – ответила Алиса. – Показывай, что еще.

Громозека вытащил из ящика небольшую плоскую металлическую кассету. Провел по ней одним из семи левых щупалец, кассета тихо щелкнула и раскрылась.

– Это тоже найдено на раскопках, – сообщил он. Как будто Алиса не догадалась бы сама.

На стол перед Алисой легла стопка тонких металлических пластинок, похожих на фотографии. Снимки на пластинках были цветными, они совсем не потускнели от старости.

На большинстве пластинок были изображены виды этих мест – такие же, как и теперь, сухие склоны холмов, синее море, оливковые рощи. Но вот попались и более интересные снимки: на одном был виден въезд в какую-то крепость – высокие железные ворота. У ворот стоял рыцарь в длинной кольчуге и стальном шлеме, на плечи был накинут белый плащ с красным крестом. На следующей «открытке» Алиса увидела группу людей в средневековых одеждах, на плечах которых были одинаковые розовые шарфы.

– А это что такое? – спросила Алиса.

– Смотри дальше, – сказал Громозека.

Алиса увидела еще одну крепость – на вершине плоской скалы. Казалось, что зубцы ее стен достигали облаков.

А на следующей карточке было изображено небольшое стадо овец. Перед ним стоял молодой смуглый босоногий пастух. А еще ближе к камере стояла девочка, страшно знакомая и даже одетая в зеленый сарафан…

– Странно, – сказала Алиса. – Она так похожа на кого-то.

– Еще бы! Ты ее каждое утро в зеркале видишь.

Алиса сообразила не сразу. Но, догадавшись, воскликнула:

– Ты хочешь сказать, что она похожа на меня?

– Конечно, бывают совпадения… – неуверенно произнес Громозека.

– Но почему я там?

– Еще не знаю.

– Может, это все же не я?

– Может быть, – не стал спорить Громозека. – Но может быть, и ты.

– Но что мне делать в двенадцатом веке?

– Я хотел тебя спросить.

Алиса просмотрела остальные карточки. На одной из них был изображен старый человек с длинной черной бородой, который сидел в глубоком кресле, покрытом ковром.

– И это все? – спросила Алиса, возвращая карточки.

– Не совсем. Мы вчера раскопали место, где они жили.

– Кто они?

– Те, кто умел пользоваться бластером и фотографировать в двенадцатом веке. Ты же понимаешь, что этим занимались не крестоносцы.

– Ты не стал никого оповещать о своем открытии из-за моей фотографии?

– Не только. Пойдем поглядим на их жилье. Это в другой стороне. Мы проводили там пробное бурение.

Они вышли из палатки. Поднялся ветер – он гнал светлую пыль над склоном холма, небо покрылось мглой. Стало куда жарче.

Громозека повел Алису в сторону от раскопов, к почти пересохшему ручью, шепотом пробирающемуся под камнями. На том берегу ручья возле окаменевшего ствола дерева Алиса увидела еще одну яму. На дне ямы, среди непонятных предметов, таких же желтоватых, как и пыль, покрывавшая все вокруг, не спеша возился археологический робот. Архробот – маленький, ростом с собаку шар, с длиннющими членистыми руками, вместо пальцев на которых были всякие нужные инструменты. Спереди и с боков на шаре были прикреплены всевозможные карманы, полочки и крепления для того, чтобы удобнее собирать добычу. Головы у робота не было – ее заменяла нашлепка, у основания которой тянулись ожерельем светящиеся элементы – робот видел одновременно в любом направлении.

– Здравствуй, Арх, – сказал Громозека. – Помоги Алисе спуститься и поглядеть, что ты там отыскал.

– Одну минутку, – ответил робот. – Сейчас закончу пропитывать клеем кусочек ткани, который мне попался, и тут же помогу твоей Алисе.

– А почему робота зовут «Арх»? – спросила Алиса.

– Потому что я – Арх как хорош! – заявил тот. И затрещал – видно, изображая смех.

– Он называется Археологическим роботом, – объяснил Громозека. – Сокращенно Архробот-15. Но у меня все тут архроботы. И ему хочется отличаться.

– Разумеется, – ответил из ямы архробот. – Ты же не называешь себя Арх-1, хотя ты здесь и есть первый археолог. И притом ты далеко уступаешь мне в красоте и привлекательности.

– Вот видишь, какой у нас характер, – сказал Громозека.

– Не хуже вашего, – сообщил робот и неожиданно протянул к Алисе ставшие пятиметровыми тонкие гибкие руки, цепко, но небольно схватил ее и в мгновение ока опустил на дно ямы.

– Ах! – воскликнула Алиса от неожиданности.

– Уж пять лет как Арх, – ответил робот.

Алисе ничего не оставалось, как улыбнуться.

– Так зачем пришли, что хотите увидеть? – спросил Арх.

– То, что ты покажешь, – миролюбиво ответила Алиса. – Вы же все здесь знаете.

– Правильно, – согласился Арх. – Но пока мало чем можно похвастаться. Ведь поселение, о котором идет речь, существовало на этом месте недолго. Не больше двух лет.

– Целых два года! – удивилась Алиса.

– Не перебивайте, а то вам придется искать другого экскурсовода! – строго сказал робот. – Мне трудно собраться с мыслями. Значит, мы с вами видим следы инопланетной цивилизации, временного лагеря разведочной или рабочей партии.

– А их корабль или корабли здесь спускались?

– Ну что за глупый детский вопрос! – возмутился Арх. – Там, где спускаются корабли, не бывает ничего, кроме обожженной земли. А здесь они жили. Понимаете, жили, кушали, спали! Это и есть материальная культура. Корабль стоял в стороне и, наверное, был тщательно спрятан.

Темная тень, которая падала на дно ямы от громоздкой фигуры Громозеки, медленно покачивалась, сверху доносилось хрюканье – так Громозека смеялся.

– И что же вы нашли? – спросила Алиса.

– Выгребную яму, в которой они сжигали то, что оставалось у них после еды.

– И в ней зола, – сказала Алиса, которой хотелось поддеть самоуверенного робота.

– А в золе, – продолжил ее фразу робот, – несгоревшие остатки посуды, объедки и консервные банки.

– Любая маленькая деталь повседневной жизни прошлого бесценна для археологии! – заявил сверху Громозека.

– Золотые слова, – откликнулся Арх.

Он повернулся в другую сторону – там земля была не такой черной, как в месте, где пришельцы жгли свой мусор, а желтой.

Алисе было трудно различить очертания предметов, принявших за тысячу лет цвет земли.

– Они построили здесь глинобитные дома, – сказал сверху Громозека. – Не хотели, чтобы случайные прохожие поняли, что здесь живут не обыкновенные люди.

– Ну что за нравы! – рассердился робот. – Я веду экскурсию. Я рассказываю нашей гостье про мои достижения и находки. И тут приходит мой начальник, который использует служебное положение в корыстных целях, и отнимает у меня кусок хлеба.

– Ты демагог, Арх, – ответил на это Громозека. – И нет у меня никакой корысти. Но если тебя не поторопить, ты будешь рассказывать до вечера. Но говори, говори, я молчу.

– Когда эти инопланетяне прилетели сюда, – продолжал круглый робот, – они сначала поставили палатку или купол – сохранились дырки, пробуренные в камнях, чтобы удерживать палатку от ветра и непогоды. Но потом, как мы видим, пришельцы построили глинобитный дом, ничем не отличающийся от окрестных домов. Обратите внимание – вот следы от опор, вон там некогда упала балка, здесь стояли их скамейки, здесь были спальные места, а вот тут, за пределами дома, – уборная.

Робот шустро указывал на находки стальными пальцами, гребенками, кисточками и лопатками, на кучки земли или квадратики камня – Алиса ничего не успела толком разглядеть.

– А зачем они здесь жили? – спросила Алиса.

– Это еще одна загадка, – сказал робот, раньше чем успел ответить Громозека. – Что им было делать здесь, в засушливой пустынной местности, у моря? Но я разгадаю эту тайну. Недаром я такой умный. Я уже выучил шестьдесят четыре языка. Кстати, вы себя там видели?

– Может быть, это и не я, – предположила Алиса.

– Может быть, – согласился робот. – Вообще-то говоря, большинство людей для меня на одно лицо, не то что роботы. А вам?

– Я людей различаю, – вежливо ответила Алиса. – А роботов путаю.

– Тогда разрешите, я вас подниму?

Робот подхватил Алису своими ручищами и буквально выбросил из ямы. Поставил на краю и тут же начал снова копаться в земле.

– Спасибо, – сказала Алиса. – Вы были очень любезны.

– Со мной не надо проявлять вежливость, – возразил робот. – Кого интересуют чувства простого археологического робота, вынужденного проводить свою жизнь в пыли и песке! Мы, роботы, погибаем от силикоза и ржавчины. Нас даже никто не хочет ремонтировать. Когда-нибудь мы взбунтуемся и уйдем в зеленые леса и вольные пампасы.

– Не обращай внимания, – сказал Громозека, отводя Алису от ямы. – Он хороший специалист, но чудак. Археологические роботы, как правило, молчаливые, скучные и простые. А этот – чудак. Я к нему привязался и поручаю самые тонкие работы.

– Спасибо! – донесся до них крик.

– Видишь, какой у него слух, – засмеялся Громозека. – Он услышал, что я о нем говорю.

Они возвратились в палатку Громозеки.

– Ну вот, – сказал Громозека. – Теперь-то ты понимаешь, почему я не спешу объявлять о своих находках. Мы знаем пока только то, что какие-то пришельцы побывали здесь девятьсот лет назад, прожили два года, изображая из себя людей, а улетая, забыли бластер и кассету с карточками.

– И все? – спросила Алиса, которая никак не могла отделаться от чувства, что Громозека чего-то недоговаривает.

– Тебе всего этого мало?

– Мало.

– Ну ладно. Понимаешь, у меня хорошая зрительная память. И я видел такие же бластеры. В военном музее на Блуке.

– Значит, к нам прилетали с Блука.

– Они найдены были на планете, уничтоженной загадочным нашествием.

– Давно?

– Давно. Это оружие неведомых до сих пор космических бродяг. Они уже несколько сот лет носятся по Галактике. И никогда не оставляют планету, пока не ограбят ее дочиста.

– Но этим что-то помешало.

– Но знаем ли мы, почему так случилось?

– Я думаю, что ты зря так волнуешься, Громозека. Если мы с тобой живы, если все на Земле живы, значит, они убрались восвояси. Что-то помешало этим бродягам нас ограбить и убить.

– Но что? А может, кто? – спросил Громозека.

– А вдруг это были просто туристы с фотоаппаратами, а бластер брали, чтобы защищаться от шакалов?

– Как бы мне хотелось узнать об этом получше!

– Ничем не могу тебе помочь, – вздохнула Алиса.

– У тебя есть друзья в Институте Времени, – заметил Громозека, почесывая щупальцем хобот.

– Громозека, я тебя не понимаю! – удивилась Алиса. – Ты же можешь официально обратиться в Институт. Как только ты покажешь свои трофеи, они наверняка пришлют сюда специалистов. Ведь это открытие номер один – найти следы посещения Земли космическими бродягами в двенадцатом веке!

– Нет, именно сенсации я и не хочу. Все во мне протестует, – громко вздохнул Громозека. – Не нравится мне это, как говорит твой друг механик Зеленый.

– Но Зеленый – пессимист! – сказала Алиса. – Он всегда боится будущего.

– А я боюсь прошлого, – ответил Громозека. – Алисочка, давай подождем несколько дней. Давай разузнаем побольше. Объявить об этом открытии мы всегда успеем.

Алиса задумалась. Конечно, она любила тайны. Но эта тайна ее смущала. Не из-за бластера – мало ли с какими пушками заявлялись на Землю различные туристы и бродяги! Ее смущало сходство девушки, сидевшей напротив чернобородого старца, с московской школьницей Алисой Селезневой.

– Хорошо, – предложила Алиса. – Я сейчас же лечу домой и поговорю по секрету с Ричардом.

– Это кто такой? – спросил Громозека.

– Это мой друг. Сотрудник Института Времени. Один из самых отважных временщиков.

– А кто такие временщики? – спросил Громозека, который отлично знал русский язык, но иногда путался среди новых слов. – Насколько я знаю, временщиками называли тех царских любимцев, которые забирали при дворе большую власть и угнетали свой народ.

– Нет, – ответила Алиса. – Мы теперь называем временщиками сотрудников Института Времени, которые уходят на полевые задания.

– Почему на полевые, а не на лесные или городские?

– Ну это так называется! Полевыми заданиями называются полеты в другое время.

– Ты ему все объяснишь?

– Я ему все объясню, – пообещала Алиса.