Свидетельские показания перед большим жюри

Беатрис Бреттн вызвана в качестве свидетеля шестого июля, подверглась допросу и дала следующие показания:

Допрос проводит миссис Уоллес

В: Спасибо, что пришли, миссис Бреттн.

О: Пожалуйста. Но я не знаю, что вам сказать. Я ничего не знаю о том, что случилось с той женщиной.

В: Вы присутствовали на вечеринке на Первой улице, 724, в Центр-Слоуп второго июля этого года?

О: Ну да. Но я не знаю, что случилось с Амандой.

В: Не могли бы вы отвечать на мои вопросы, только когда я их задаю?

О: Простите. Ладно. Я просто нервничаю.

В: Я понимаю. Но нервничать нет необходимости. Мы всего лишь пытаемся прояснить ситуацию, и все.

О: Да, разумеется.

В: Так вы присутствовали на вечеринке на Первой улице, 724, в Центр-Слоуп второго июля этого года?

О: Да.

В: Вы пришли на вечеринку с кем-то?

О: Да. Со своим мужем Джонатаном. Он знаком с Керри. Поэтому нас и пригласили.

В: Кто такой Керри?

О: Керри Таннер, муж Сары Новак. Она лучшая подруга Мод. Мы видели Керри мельком. Когда уходили. Мы не разговаривали с ним. Были слишком заняты тем, что пытались украсть надувной мячик.

В: Украсть надувной мячик?

О: Ну, не украсть… я хочу сказать… это глупо, конечно. Мы прихватили его домой. Он стоит-то бакса два. Да и вообще это были подарки для гостей, как мне кажется. Мы перебрали с алкоголем. Вечеринка была веселая, но все напились.

В: Вы вступали с кем-то в тот вечер в сексуальные отношения?

О: Что?

В: Вы вступали с кем-то в сексуальные отношения на вечеринке на Первой улице, 724, вечером второго июля?

О: А вам-то какое дело?

В: Вы не могли бы ответить на вопрос, миссис Бреттн? Нужно ли его повторить?

О: Нет.

В: Нет, не вступали в сексуальные отношения?

О: Нет, не нужно повторять вопрос. Он довольно бесцеремонный. Я не собираюсь рассказывать всем о своей личной жизни.

В: Это закрытое слушание.

О: Но члены жюри тоже люди. Вот они сидят прямо передо мной.

В: Миссис Бреттн, пожалуйста, ответьте на вопрос. Вы под присягой.

О: Да, у меня были сексуальные отношения в тот вечер. Но это вас не касается.

В: Вы можете описать характер этих сексуальных отношений?

О: Вы шутите?

В: Миссис Бреттн, это расследование убийства. Пожалуйста, ответьте на вопрос.

О: Я сделала минет какому-то парню на втором этаже в спальне. Довольны? Это оскорбительный вопрос! Да, это не был мой муж, но обычно я таким не занимаюсь! Просто это была особая вечеринка, понимаете?

В: Нет. Я не понимаю.

О: Разрешены всякие безумства.

В: Безумства?

О: Ну, не в плохом смысле слова. Я имела в виду, можно повеселиться. Детей нет рядом. А мы все родители со стажем. А стаж семейной жизни и того дольше. Эти вечеринки, которые устраивали Мод и Себ, были безобидными. Потом никто о них и не вспоминал, как будто ничего и не было.

В: Безобидными?

О: Вы понимаете, о чем я.

В: Вы видели Аманду в тот вечер?

О: Буквально на секунду, когда уходили. Она как раз пришла.

В: В котором часу это было?

О: Около девяти вечера, мне кажется.

В: Она была одна?

О: Нет, с каким-то парнем. Но я не знаю, кто это. Никогда его раньше не видела.

Аманда
За пять дней до вечеринки

Всю дорогу до паба «Гейт», где планировался девичник, Аманде казалось, что за ней следят. Звонки – это одно, но Аманда никогда не верила, что за ними стоит кто-то из плоти и крови. Тем не менее в ту же секунду, как она вышла из дома, она готова была поклясться, что прямо-таки ощущает, как кто-то преследует ее по темным закоулкам Центр-Слоуп. Не просто кто-то, а он. Да, район безопасный, очень даже безопасный. Но безлюдный квартал и есть безлюдный квартал. Случиться может все что угодно, а рядом никого не окажется, чтобы помочь.

Ситуацию усугубляло то, что Аманда с самого утра была на взводе. Ей снова приснился все тот же идиотский кошмар о Кейзе… снова она бежит в платье, босиком, вся в крови, перед ней вырастает закусочная, а где-то вдалеке воют сирены, предупреждая насчет сына. В этот раз эпизодическая роль во сне досталась Кэролин. Еще до пробежки босиком в темноте. Аманда с Кэролин сидели, скрестив ноги на кровати, хихикая и перешептываясь, и ели пиццу. Обе в тюлевых платьях пастельных тонов: Аманда в персиковом, Кэролин в нежно-голубом, цвета морской пены. Почему ей каждый раз снятся платья? Аманда чувствует себя виноватой из-за ломящегося от всякого шмотья гардероба? Во сне ее разум превращает безобидные вещи во что-то куда более угрожающее?

Если бы только это – темный квартал и возможный незнакомец за спиной – оказалось сном. Как он вообще ее нашел? Да, Аманда сейчас живет ближе к Сент-Коломб-Фоллс, чем когда-либо за все эти годы. Но до Нью-Йорка все равно шесть долгих часов езды. Можно подумать, он отследил грузовой автомобиль, перевозивший мебель.

Аманда бросила взгляд через плечо, пока преодолевала остаток пути по Третьей улице. Она ничего не увидела. Но когда попыталась сделать глубокий вдох, легкие словно окаменели, а по коже побежали иголочки. Совсем как тогда. Непосредственно перед.

Она знала, что сказала бы Кэролин. Расскажи Заку. Сара тоже настаивала, что задача мужа – защищать жену, и наоборот. Но что, если проблемы ты навлекла сама на себя? Справедливо ли перекладывать их на супруга? Аманда должна уменьшить стресс для Зака, а не усиливать его. На него и так давят со всех сторон. По крайней мере она могла бы выполнять свою часть сделки.

Аманде было семнадцать, когда Зак переступил порог офиса мотеля «Владыка» одиннадцать лет назад. Он кардинально отличался от обычных постояльцев мотеля, где Аманда тогда не только работала, но и жила. Зак был в два раза субтильнее дальнобойщиков и лесозаготовителей и настолько же мягче. Этот парень за всю свою жизнь ни разу рук не замарал. Он, правда, и особо мужественным ей не показался, но бывают вещи и хуже. Намного хуже. И как бы то ни было, у него была очень милая улыбка.

А еще Зак по-особенному посмотрел на Аманду, когда они впервые увидели друг друга в тот первый вечер. Как исследователь, который только что открыл редкий вид на собственном заднем дворе – оживленно и нервно. Аманде всю ее жизнь говорили, что она красивая, но до того момента красота воспринималась как обуза.

У Зака было хорошее образование. Аманда все это узнала уже на следующий день, когда они снова столкнулись. Зак только что вернулся после долгой прогулки и выглядел подтянутым, спортивным и уверенным, несмотря на грязные походные ботинки, а легкая щетина лишь добавляла ему привлекательности. Он недавно окончил юрфак и бизнес-школу – причем одновременно! – и решил немного отдохнуть и полазать по горам Адирондак перед тем, как отправиться в Калифорнию работать. Зак наметил себе цель и направление.

– Ух ты, Калифорния! – воскликнула Аманда, ощутив легкий укол зависти. – Там так солнечно! А я никогда нигде не бывала, кроме Сент-Коломб-Фоллс.

– Так поехали со мной. – Зак пожал плечами. Прямо, просто и безумно. – Что бы там ни было, все лучше, чем здесь. Не думай о том, что я от тебя хочу, вообще обо мне не думай. Разве ты не хочешь уехать ради себя самой?

Как будто он все знал. Хотя он, разумеется, не знал. И никогда не узнает. За прошедшие годы Зак не потрудился заполнить даже самые очевидные пробелы в прошлом Аманды. Она осознала, что один из самых выдающихся талантов ее мужа заключается в том, чтобы концентрироваться только на том, что для него важно. Наверное, это секрет его успеха.

Тогда в мотеле «Владыка» Зак протягивал ей блестящий золотой билет в Калифорнию. Прочь отсюда. Далеко-далеко. В конкретный пункт назначения. Аманде оставалось только протянуть руку и схватить его. Аманда спросила себя: что бы сделала Кэролин? Ответ был очевиден. Кэролин рванула бы вперед.

Вот так Аманда вдруг очутилась рядом с арендованной машиной Зака, пока он выписывался из мотеля. Он изобразил удивление при виде Аманды, но она была совершенно уверена, что он не удивился. Если только чуть-чуть.

Он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, от которой у нее становилось тепло на душе, и сказал:

– Поехали отсюда на фиг!

Они засунули три коробки с ее пожитками в багажник и помчались на запад, опустив крышу автомобиля, и ветер играл их волосами. В безопасности. Живая. Свободная. А над головой лишь тьма и звезды. Аманда поняла тогда, что сделает все от нее зависящее, лишь бы никогда не возвращаться в Сент-Коломб-Фоллс.

Вот только она никогда не рассчитывала – и даже не рассматривала такой вариант, – что Сент-Коломб-Фоллс сам настигнет ее.

Аманда ускорила шаг, пока в поле зрения не показался «Гейт» на углу Пятой авеню, ярко залитый огнями. В этом старомодном пабе Сара, Мод и время от времени другие мамочки собирались раз в две недели пропустить по стаканчику. В пабе был симпатичный интерьер, и здесь тусили юные бездетные особы, как любила говорить Сара, при этом в ее голосе в равных долях смешивались зависть и презрение.

Оказавшись в непосредственной близости от паба, Аманда остановилась и в последний раз посмотрела через плечо. За спиной никого не было. Ну или, по крайней мере, она никого не увидела.

Аманда увидела, что Мод и Сара устроились в одной из дальних кабинок, отделанных красным деревом. Мод сидела, подобрав под себя ноги по-кошачьи, и хохотала, запрокинув голову. Сара подалась вперед и что-то рассказывала ей с фирменной ухмылочкой. Аманда была рада, что пришла. В уголке уютно устроились ее подруги. Нет, они не были ей как сестры, не были такими близкими подругами, как Кэролин, но такая близкая дружба складывается в течение всей жизни. За столь короткий период времени отношения с Сарой и Мод выстроились куда лучше, чем все, на что могла надеяться Аманда.

Аманда познакомилась с Сарой в коридоре рядом с классом, где шли уроки у Генри и Кейза, и они тут же поладили. Аманде всегда нравились уверенные общительные женщины типа Сары, которым было плевать на ее внешность, на то, сколько у нее денег или насколько она спортивна. Аманда при всем желании не могла считать себя спортсменкой, но могла с легкостью пробежать десять миль, причем даже она вынуждена была признать, что бегает быстро. За эти годы многие женщины изъявляли желание бегать по утрам вместе с Амандой, пить кофе или даже дружить. Но рано или поздно эти женщины всегда начинали пристально рассматривать Аманду и старались дистанцироваться, боясь не выдержать сравнения. Неизбежно эта ревность превращалась в острие, которым они тыкали в Аманду, не оставляя камня на камне.

Она правда не училась в колледже? Как интересно. Она правда не бывала в Европе? Стыд и срам! Она правда не участвует в делах мужа? Как… необычно. А сколько, кстати, ей лет?

Двадцать восемь. Аманде было двадцать восемь. Зачастую лет на пятнадцать меньше, чем мамам ровесников Кейза. Но иногда расстояние между ними казалось еще больше. Оно казалось бесконечным и непреодолимым.

Стоя в дверях паба, Аманда бросила взгляд на свою кипенно-белую блузу и босоножки на платформе от «Прада», которые носили все жительницы Нью-Йорка, как заверила ее продавщица в универмаге «Барнис», куда Аманда отправилась обновить гардероб в надежде, что купит то, что нужно. Правда, Аманда не уточнила, что под словосочетанием «местная жительница» она имела в виду «мамочку из Центр-Слоуп», а в Центр-Слоуп женщины носили совершенно иную униформу. Взвешенное безразличие – вот как они выглядели. Мамочки Центр-Слоуп были красивыми и подтянутыми, но были выше того, чтобы заморачиваться всякими глупостями типа моды. У них было полно других забот, таких как судебные тяжбы, дети и карьера. Другими словами, Аманде требовалось научиться наносить точное количество консилера и туши, чтобы казаться безупречно ненакрашенной.

К несчастью, Аманда продолжала допускать промах за промахом в этом отношении. В этом вся проблема, когда ты кем-то притворяешься – не кем-то другим, а просто кем-то. Легко перегнуть палку.

Аманда старательно улыбалась, проталкиваясь к кабинке, где сидели Мод и Сара, по дороге она слегка взлохматила длинные волосы и закатала белые рукава, пытаясь придать себе более непринужденный вид.

– Простите, я чуть опоздала. – Аманда жестом показала на свой наряд и выдала невинную ложь: – Была на встрече доноров.

Вроде бы ничего и не сказала, но в то же время сказала так много.

– Посмотри на эти туфли, Мод! – заверещала Сара, тыча пальцем в ее босоножки. – Обалденные!

Мод потеснилась на диванчике и нагнулась посмотреть на туфли.

– Дай-ка взглянуть. Вау! Потрясные! Тебе нужно как-нибудь взять меня с собой по магазинам, Аманда.

Это была дружеская любезность. Обе отлично знали, куда ходить за покупками, и могли себе позволить делать это, когда им вздумается. Просто предпочитали не шататься по магазинам, поскольку у них имелись куда более важные дела.

Мод работала в галерее, ее муж был авторитетным акушером-гинекологом, и они растили дочь Софию, ровесницу среднего сына Сары Уилла. Их дети вместе учились в Грейс-Холл, в десятом классе, так они и познакомились. Но возраст детей был единственным, что у Мод и Сары было общего как у матерей. Сара частенько подшучивала, что Мод не просто наседка, а безумная наседка-камикадзе. Мод и София были очень близки, и Аманда видела, что Мод окружает дочь настоящей любовью.

Мод была не только успешной бизнес-леди и заботливой мамочкой, но еще и без особых усилий выглядела сексуально: кожа цвета слоновой кости с россыпью веснушек, темно-карие глаза и рыжие кудри. Ее муж Себ был французом, но учился на медицинском в Штатах. Аманда пару раз видела его, когда он подвозил Мод до паба. Высоченный, великолепно сложенный, Себ с его смуглой кожей и глазами цвета лесного ореха был потрясающе красив, и особый шарм ему придавал акцент. В первый раз, увидев его, Аманда не могла отвести глаз.

– Ты бы видела свое лицо, – засмеялась Сара, когда Себ ушел.

– Мое лицо? – переспросила Аманда.

– Я тебя не осуждаю, но у тебя ж прямо слюнки потекли. Не переживай, я точно так же отреагировала, когда впервые увидела Себа. – Она повернулась к Мод, которая уткнулась в телефон. – Какой все-таки у тебя красавчик муж, Мод, а еще он талантливый, очаровательный, и благодаря ему рождаются дети. А теперь он занялся этим стартапом с генетическим тестированием онлайн. Как он называется? Цифровая ДНК? В итоге он тоже станет миллиардером. Это уже слишком!

– Ну, дети рождаются не благодаря Себу, – добродушно поправила ее Мод. – Их рожают женщины. А в той конторе он всего лишь медицинский консультант, так что больших выплат ждать не приходится. А еще он разбрасывает носки. Мужья – они и есть мужья, и не важно, как они выглядят.

– О, ты бы со стула упала, Аманда, если бы увидела Себа без рубашки, – предупредила Сара, увернувшись от Мод, которая попыталась ее в шутку шлепнуть. – Это правда. Мы были на пляже, когда я впервые увидела Себа с голым торсом. Меня чуть волной не накрыло.

Аманда даже еще сесть не успела, как к ним подошел официант – низкорослый самоуверенный бородач. Аманда заметила, что на столе уже стоят две кружки пива. Жители Бруклина предпочитали крафтовое пиво. Ее друзья в Пало-Альто почти всегда заказывали коктейли.

– Индийский пейл-эль, пожалуйста, – попросила Аманда.

Официант кивнул с недовольным видом, словно бы она обременила его какой-то безрассудной просьбой, и удалился.

– Мы тут как раз обсуждали, что наши гадкие дети еще не удосужились написать нам из лагеря, – прощебетала Сара. – Есть новости от Кейза?

– Видимо, их в лагере заставляют писать, – сказала Аманда, аккуратно продвигаясь на диване. – Это очень милое местечко на Западном побережье.

Многие, но, разумеется, не все дети из Центр-Слоуп разъехались. Остальные чуть позже тоже уедут в летние лагеря на смены покороче. Аманде дико хотелось полететь на Западное побережье вместе с Кейзом и проследить, как он устроится. Но он настоял на том, чтобы ехать одному. Сама Аманда впервые полетела на самолете, когда познакомилась с Заком, не говоря уже о путешествии через полстраны в возрасте Кейза. Жизнь ее сына кардинально отличалась от ее детства. Он жил с уверенностью, что мир – безопасное место. И это хорошо, не уставала напоминать себе Аманда. Очень хорошо.

Когда пришло первое письмо, Аманда удостоверилась, что сделала правильный выбор. Кейз написал две страницы убористым почерком о том, как круто было лететь и как чудесно-расчудесно он проводит время. Его беспокоило только, что Аманда сильно по нему скучает, от чего ее охватило чувство вины. Она написала несколько писем, чтобы доказать Кейзу, что чудесно справляется без него, хотя это было и не так. Без сына Аманда чувствовала себя потерянной. Но в письмах она убеждала сына в обратном и писала, что в конце лета у них будет куча времени, чтобы рассказать друг другу все в подробностях. По предложению Сары Аманда уже арендовала на вторую половину августа домик на Файер-Айленд, в котором почти наверняка они будут одни с сыном. Заку не нравились пляжи. И отпуска.

Сара посмотрела на Мод и закатила глаза.

– Я же тебе говорила, Мод. Разумеется, Аманде уже пришли письма. Кейз – чудесный идеальный мальчик и любящий сын. Честно, Аманда, это просто отвратительно! Вы все еще держитесь за руки!

Аманда вспомнила Генри, младшего сына Сары. Да, она права. Он не был ни чудесным, ни любящим.

– У тебя самый красивый муж, Мод, – продолжила Сара, – зато у Аманды самый идеальный сын. Ну же, колись, сколько писем тебе уже прислал Кейз?

– Не знаю… может, шесть? – ответила Аманда, хотя знала точно.

Одиннадцать. Она получила одиннадцать писем за те восемь дней, пока Кейз был в лагере. Да, многовато, но все они были полны радости, в них совсем не ощущалась тоска по дому, так что беспокоиться было особо не о чем.

– София пару раз написала из Коста-Рики, – сказала Мод. Ее голос внезапно дрогнул. – Проблема не в этом.

– Стоп! Получается, я единственная мать, которая не получила ни единого гребаного письма? – воскликнула Сара.