Читать книгу «За неделю до любви» онлайн полностью📖 — Кима Лоренса — MyBook.
image

Глава 3

– Папочка, я хочу пить!

Папочка?! Миранда медленно повернулась. При виде маленькой фигурки, застывшей в дверях смежной комнаты, у нее округлились глаза. На вид мальчику было три-четыре года. На нем была пижама с изображением какого-то мультяшного персонажа, в руках он держал мягкую игрушку, в которой можно было угадать кролика.

Ее обвиняющий взгляд устремился на мужчину, представившегося Джанни Фицджеральдом.

– Это ваш сын?

Джанни кивнул.

Вниманием Миранды снова завладел мальчик, трущий глаза кулаком. Его нижняя губа выпятилась, когда он подошел к отцу и повторил требование:

– Я хочу пить!

– Пожалуйста, – автоматически добавил Джанни.

Боже милостивый, неужели она так крепко спала? Кто, кроме этих двоих, еще оказался в доме?

– Ты не тетя Люси! – Малыш сердито уставился на Миранду.

Его глаза, как она отметила, были такого же невероятного голубого оттенка, как у Люси, а волосы – как у отца, цвета эбенового дерева. Если бы не цвет глаз, он был бы точной копией своего отца.

Кажется, Джанни действительно является тем, кем представился. Правда, он забыл добавить, что женат и у него есть сын.

Впрочем, признала Миранда, такие вещи не обязательно сообщать первому встречному. Тем более если просыпаешься в одной постели с незнакомым человеком. Только почему Джанни Фицджеральд не носит кольцо?

Миранда на всякий случай еще раз посмотрела на его длинные загорелые пальцы. У Джанни Фицджеральда были руки музыканта или художника, однако кольцо отсутствовало.

Вот теперь она смогла расслабиться. Джанни Фицджеральд на самом деле тот, за кого он себя выдает, да и присутствие ребенка действует успокаивающе. Вряд ли преступники грабят дома вместе с детьми. Однако Миранда почему-то не успокаивалась. Наоборот, она еще выше подтянула покрывало. Едва ли мужчина позарится на ее девственность, зато теперь она готова умереть от смущения.

– Нет, не тетя Люси. Меня зовут Миранда. Мирри. – Она сделала попытку улыбнуться ребенку. – А тебя как зовут?

– Осторожнее, чемпион. – Джанни протянул руку, страхуя сына, взобравшегося на кровать. – Это Лайам. А вы, значит, Миранда? – Темноволосая голова немного склонилась набок.

Мужчина изучал ее, словно решая, подходит ей это имя или нет. Через секунду он одобрительно кивнул.

Миранда потупилась, сознавая, что столь пристальный взгляд снова заставил ее покраснеть. Ей еще никогда не встречался человек, который обладал бы талантом придавать самому невинному жесту интимность.

– Здравствуй, Лайам. – Ее улыбка потухла, а в зеленых глазах появился холод, когда она повернулась к Джанни. – Вы не сказали мне, что приехали не один.

Черные брови иронично изогнулись.

– Это ваша версия слов «извините, Джанни, теперь я убедилась, что вы говорили правду и действительно произошла ошибка»?

– Я должна перед вами извиняться? – опешила Миранда.

– Ведь вы не станете отрицать, что ваше первоначальное мнение обо мне было малосимпатичным, – заметил он.

Миранда едва не улыбнулась при виде его лица, принявшего страдальческое выражение. В чувстве юмора ему не откажешь.

– Думаю, у меня есть оправдание. Все-таки я проснулась в своей постели и обнаружила в ней вас.

Может, стоит посвятить в этот анекдотичный инцидент своих друзей? Правда, в настоящий момент Миранда не могла представить себе обстоятельства, при которых можно было бы рассказать эту историю.

– Я тоже был немного удивлен, но мой девиз: невиновен, пока не доказано обратное.

– С моей стороны вам ничто не угрожает, – фыркнула Миранда и сердито добавила: – Вам не пришло в голову объясниться сразу и упомянуть, что вы приехали с сыном?

– Вы не предоставили мне такой возможности.

– Я очень, очень хочу пить, – пожаловался мальчик, которому надоело бегать по кровати. – И я хочу домой. Я хочу к Клэр. Она всегда оставляет стакан воды у кровати, если ночью я вдруг захочу пить. «Кто такая Клэр? – заинтересовалась Миранда. – И где мать ребенка?»

– Клэр здесь нет. – Не самое удачное решение, как оказалось, впрочем, на ошибках учатся. – Только ты и я.

– Она здесь.

Мальчик махнул рукой в сторону Миранды, и она невольно сделала шаг вперед.

– Он упадет, – предупредила Миранда, задерживая дыхание и с тревогой следя за тем, как мальчик бегает чересчур близко от края кровати. Его отец даже не пошевелился. – Разве вам не стоит?.. – Она взглянула на Джанни, но, натолкнувшись на внезапно ставший враждебным взгляд, вздрогнула и замолчала.

Подбородок Джанни стал каменным в ответ на эту реплику. Он твердо знал, что далеко не все женщины сведущи в уходе за детьми и их воспитании и далеко не все мужчины безнадежны в этом отношении.

– Он не упадет. – Уверенный голос Джанни сопровождал приземление мальчика на паркет.

Миранда резко выдохнула и собралась было помочь, но Джанни ее опередил. Упав на колени, он закрыл своим телом сына.

Да, может, ему не хватает опыта, когда дело касается продолжительных поездок с сыном, страдающим тошнотой, но, по крайней мере, он знает достаточно, чтобы скрыть от малыша свое беспокойство. Джанни небрежно спросил:

– Все в порядке? Что-нибудь болит?

Лайам не обходился без падений, и его хныканье легко могло перерасти в истерику.

В ясном голубом взгляде, устремленном на отца, уже блестели слезы. Джанни ободряюще улыбнулся и провел рукой по телу Лайама, ощупывая его на предмет повреждений.

Мальчик моргнул несколько раз и прикусил дрожащую нижнюю губу. Затем он покачал головой и сказал:

– Со мной все в порядке. Фицджеральды вылеплены из крутого теста.

Джанни потрепал сына по плечу и, вставая, показал ему поднятые вверх два больших пальца:

– Молодец!

Миранда, наблюдающая за всем этим, проглотила вставший в горле ком, когда мальчик повторил жест отца и засиял от гордости, сумев подняться самостоятельно.

Миранда сразу прониклась симпатией к малышу, который явно желал угодить своему отцу и, скорее всего, являлся заслуженным членом клуба «Мальчишки не плачут».

Но ради него же Миранда надеялась, что мать у малыша нежная и добрая. «Если у меня когда-нибудь будет сын, – решила она, – я обязательно буду учить его тому, что у мальчиков тоже есть чувства и в некоторых случаях слезы вовсе не возбраняются».

– Что-то я до сих пор не слышу «я же вам говорила», – обратился к ней Джанни, саркастически вздернув бровь.

Миранда оказалась не готова к его взгляду, словно пригвоздившему ее к полу.

– Я также не сказала, что большие мальчики не плачут, – с некоторой резкостью ответила она, не в силах избавиться от ощущения, что его насмешливые глаза умеют читать ее мысли.

Уголок его рта приподнялся в насмешливой улыбке.

– Вы уверены, что я не обладаю эмоциональностью, свойственной женщинам, Миранда?

Миранда была обескуражена тем, с какой легкостью, словно он являлся старым знакомым, Джанни произнес ее имя. В его устах оно зазвучало совсем иначе, чем она привыкла.

– Н-нет.

Как может этот мужчина обладать эмоциональностью, характерной для женщин, если от него на милю несет самцом? При других обстоятельствах Миранда посмеялась бы над этим предположением.

– Я наполовину итальянец, наполовину ирландец, а эти народы известны своей горячностью и эмоциональностью, – заметил Джанни.

Взгляд Миранды упал на его четко очерченные чувственные губы, и она подумала: «Вот этому я, скорее всего, поверю».

– И часто они выражают свои эмоции достаточно громко, – признался он, сверкнув белыми зубами.

Миранда быстро отвернулась, чтобы не попасть в плен его гипнотического взгляда. Постаравшись не обращать внимания на конвульсивно сократившиеся мышцы живота, она снова обратилась к мальчику:

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Нет, я не в порядке, – признался мальчуган. – В машине меня тошнило. – Его взгляд стал невинным и жалким, как у побитого щенка. От этого и камень прослезился бы. – В машине пахнет. Папа рассердился.

– Правда? Уверена, тебе это помогло.

Намек, не понятый малышом, достиг своей цели.

Джанни был пойман врасплох. Собственный сын выставил его монстром. Затем он пожал плечами. К чему отрицать очевидное?

– Вы знаете, как это бывает: мужчина и его автомобиль, – заметил Джанни.

Миранда презрительно фыркнула и подошла к окну. Выглянув, девушка обнаружила колымагу – не совсем тот автомобиль, который она ожидала увидеть.

По машине можно судить о человеке, а о мужчине тем более, как часто говорила ее мать. Миранда давно поняла, что это ошибочное утверждение, но в некоторых случаях ему действительно стоило доверять. Оливер предпочитал нечто вроде особняка на колесах. Автомобиль очень ему подходил: безопасный, устойчивый.

– Боже! – воскликнула Миранда. – Я не удивлена, что мальчика тошнило. Что побудило вас сесть за руль машины, которая того и гляди развалится, да еще взять с собой ребенка, который плохо переносит поездки?

– Я живу по поговорке: нищие не выбирают, Миранда, – протянул он, снова пожимая плечами. – К тому же я разбираюсь в уходе за детьми хуже, чем, видимо, вы. – Стиснув зубы, Джанни вздернул бровь. – Сколько у вас детей?

– Это не папина машина. У папы большая-пребольшая! – похвастался Лайам, издав рокочущий звук, и начал изображать, какая у папы машина.

Судя по его поведению, с ним и впрямь все было в порядке.

Нежный подбородок Миранды напрягся от досады.

– У меня нет детей. Но я никогда не говорила, что у меня есть опыт ухода за ними.

– Ну да. Вы просто женщина.

– Вы имеете что-то против женщин?

Его губы изогнулись в плотоядной улыбке.

– Меня еще никто не обвинял, что я что-то имею против женщин.

«Не сомневаюсь, что они к вам так и липнут», – съехидничала про себя Миранда, отводя взгляд от его рта и чувствуя внизу живота тянущую боль. Этот мужчина может совратить и святую. Она испытала прилив сострадания к матери Лайама, но, так как ее взгляд невольно вернулся к губам Джанни, Миранда решила, что сострадать не стоит – эти восхитительные губы и так принадлежат этой женщине.

В шоке от собственных мыслей она несколько раз ошеломленно моргнула, опустила взгляд и крепче сжала край покрывала, борясь с неожиданным желанием прикоснуться к собственным губам.

– Ваша жена наверняка безумно счастлива.

– Я не женат.

– О, я думала… – Миранда посмотрела на играющего мальчика, потом на его отца. Не женаты – еще не значит, что они не живут вместе.

Джанни ответил на вопрос, который мучил ее:

– Нет, мы не живем вместе.

– О! – Что же сказать? После неловкой паузы Миранда промямлила: – Простите.

Его лицо превратилось в маску.

– Не стоит. Лайам нисколько не страдает оттого, что его родители живут порознь.

К тому времени, когда он подрастет и задумается над этим, лишь немногие родители друзей Лайама будут еще состоять в браке. Да, но у кого из них будет мать, заявляющая, что стиль ее жизни исключает ребенка?

Как обычно, Джанни отмахнулся от этой мысли. То был вопрос будущего, и когда время подойдет, тогда он и будет решать проблему.

В той же самой манере Джанни решил проблему, когда Сэм сообщила – и эта новость была подобна разорвавшейся бомбе, – что она беременна. Точно так же он справился с тем, что рождение ребенка вовсе не убавило ее желания продолжать карьеру военного корреспондента.

Примером матери для Джанни была его мать, для которой семья всегда стояла на первом месте. И хотя сам он не ожидал, что мать его детей станет домохозяйкой, но все-таки считал, что работа супруги должна исключать возможность взятия ее в заложники мятежниками и бандитами.

И ему уж точно не приходило в голову, что он не будет женат на матери своего ребенка.

Пораженная тем, что ее ответ вызвал столь агрессивную реакцию, Миранда растерялась. Неужели она задела больной нерв?

– Лайам… – начал было Джанни и замолчал.

Морщина на лбу стала глубже, когда он осознал, что, будучи человеком, не привыкшим обсуждать свои личные дела с незнакомыми людьми и тем более оправдываться перед ними, он почему-то старается завоевать доверие этой женщины.

Его темные ресницы опустились, он провел рукой по подбородку с проступившей на нем щетиной, что придавало ему вид пирата.

– Мне что-то не хочется спорить, пока я не побреюсь или хотя бы не выпью чашечку кофе в компании обнаженной дамы.

Рука Миранды невольно взметнулась к губам. Неверный жест, так как покрывало с одной стороны сползло.

Наблюдая за ее лихорадочными попытками закутаться, Джанни улыбнулся и добавил:

– Это дает ей несправедливо заслуженное преимущество.

«Несправедливо?! Ну и нахал!» – мелькнуло в голове Миранды. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой уязвимой, как в этот момент! Миранда спохватилась и изобразила насмешливое порицание:

– Не хочу пользоваться своим преимуществом, поэтому ради установления справедливости предлагаю продолжить нашу беседу, когда я оденусь.

Его низкий приятный смех стал для Миранды полной неожиданностью. В ответ по ее телу пробежала дрожь. Она сделала попытку ответить на его улыбку. Миранда чувствовала, что Джанни способен так действовать на любую женщину.

Наверное, нет ничего хуже, чем оказаться в обществе мужчины, которого жаждет заполучить каждая женщина. А если вспомнить ситуацию, когда мужчина, которого вы любите, вдруг женится на вашей сестре-близняшке…

– Да, так будет справедливо, – признал Джанни. – Пойдем, чемпион! Думаю, немного мыла и воды нам не помешает. – Он подхватил сына на руки. – Я оставил сумки в кухне. Как насчет того, что мы воспользуемся ванной на первом этаже, а вы здесь, наверху? С большим крепким замком.

В ответ на неприкрытую насмешку Миранда вздернула подбородок:

– Не думайте, что я им не воспользуюсь, мистер Фицджеральд.

Мужчина улыбнулся, но в этот раз одними глазами. Боже, да ведь у него на лбу написано, что он плохой мальчик. Миранду никогда прежде не привлекали плохие мальчики – в отличие, возможно, от большинства женщин.

– Моя мама советовала мне остерегаться женщин с умным ротиком, – не унимался Джанни.

Правда, они никогда не беседовали о том, что есть ротики, вызывающие греховные мысли. Его взгляд еще немного задержался на губах Миранды, затем он повернулся и зашагал к двери.

– А моя мама говорила мне, что у мужчин, опасающихся умных женщин, обычно заниженное самомнение, – повысила голос она.

Джанни усмехнулся, но поворачиваться не стал. До Миранды долетел его хриплый смех, от которого по ее телу пробежала дрожь. Придерживая свой импровизированный халат дрожащими пальцами, она направилась к выходу.