– Правда, что Латимер женится на собственной поварихе?

– Не знаю, – честно признался Драко, интересовавшийся сплетнями еще меньше, чем свадьбами, и в очередной раз вспоминая ярко-розовый бюстгальтер и огромные зеленые глаза…

Спускаясь на лифте вниз, он так увлекся мыслями об обладательнице роскошного нижнего белья, что вышел из лифта лишь через двадцать секунд после открытия дверей.

Так, Драко, сосредоточься. Главное – правильно расставить приоритеты. Именно этот незаменимый навык помог ему продержаться первые недели и месяцы после ухода Клэр. Тогда он мог просто свернуться клубочком, утопая в жалости к самому себе, и раз и навсегда перечеркнуть всю свою жизнь.

Но он этого не сделал.

Вспомнив тот период, Драко разом собрался. Ладно, в любом случае Зеленоглазка не в его вкусе. Но было в ней все же нечто такое…

– Извините.

Драко машинально улыбнулся и поддержал явно не случайно врезавшуюся в него девушку. Светловолосую и фигуристую, именно такую, каких он всегда предпочитал.

– С вами все в порядке? – спросил он вцепившуюся ему в руку девицу.

– Да, просто шла не глядя. Все из-за этих каблуков…

Она слегка покачала изящной ножкой, явно приглашая повнимательнее ее рассмотреть, и Драко вежливо изучил означенную конечность.

– Не уверена, что вы помните, но… – Длинные ресницы и губки бантиком были весьма неплохи, но ему доводилось встречать и получше. Вот если бы Зеленоглазка решила так сложить губки… – Мы встречались в прошлом месяце на благотворительном ужине.

– Конечно, помню, – соврал Драко. На том вечере было много привлекательных женщин, так что он, обладая хорошими манерами и пытаясь хоть как-то спастись от смертельной скуки, наверняка пофлиртовал с несколькими. – Но сейчас я тороплюсь, и, если вы меня извините… – Драко нетерпеливо поморщился, но блондинка явно вообразила, что ему жаль с ней расставаться.

– Ты взял мой номер телефона и приглашал поужинать, и я все еще жду твоего звонка. – Прежде чем Драко успел вспомнить это предложение, не говоря уж о том, чтобы его подтвердить или забрать, блондинка резко замерла на месте и яростно замахала рукой. – Ева! – завопила она во все горло, мигом забыв о сексуальном мурлыканье.

Подавив вздох и старательно улыбнувшись, Ева неохотно обернулась.

Оставив машину на подземной парковке и выбравшись на улицу, она сразу же заметила у входа пару, привлекавшую к себе внимание так, как способны привлекать лишь исключительно красивые люди. Нет, она ничего не имела против красивых людей, в конце концов, ее лучшая подруга была невероятно красива, и она им даже не завидовала, потому что ее худшие кошмары состояли именно в том, чтобы всюду становиться центром всеобщего внимания. Но этот мужчина… и как потом не верить дурным предзнаменованиям?

Увидев его в компании роскошной блондинки, зарабатывающей на жизнь рекламой нижнего белья, Ева не удивилась, но вот сама встреча стала для нее полной неожиданностью. Да и чего еще ждать от альфа-самца вроде ее отца? Правда, он ей вовсе не отец и она судит предвзято просто потому, что…

Потому, что она наконец почувствовала то влажное щемящее томление внизу живота и непреодолимое влечение к случайно встреченному мужчине, которое наверняка чувствовала мать к ее отцу, раз забыла все принципы, которым ее учила, и завела роман с женатым мужчиной.

Так, нужно думать головой. Неделя и так выдалась нелегкой, и нужно еще дожить до ее конца. Но даже несмотря на эти умные мысли, Ева не могла отвести глаз от вцепившейся в светло-серый рукав наманикюренной ручки с розовыми ноготками.

Пытаясь унять бешено бьющееся сердце, Ева едва слышала собственный ответ Сабрине, которая в равной степени славилась своим безупречным телом и богатыми и знаменитыми ухажерами. Если это ее новый мужчина, значит, он весьма богат, чем, видимо, и объясняется его заносчивая надменность, что не давала ей покоя, а что касается знаменитости… Что ж, сегодня и она может с легкостью вбить свое имя в поисковик и получить тысячи ответов.

– Привет, Сабрина.

– Ева, я так рада тебя видеть. – Еве пришлось вдохнуть густой аромат духов, пока блондинка целовала воздух у ее ушей. – И ты пришла вовремя, я как раз хотела сообщить тебе лично… – драматическая пауза вышла чересчур длинной, – что вновь свободна.

Ева всегда ненавидела встревать посреди чужих разговоров. С чего ей вдруг необходимо знать, что эта женщина…

Внимательно наблюдая за лицом Евы, Драко сразу же понял, что она не имеет ни малейшего представления, о чем говорит блондинка. Подавить смешок он сумел без труда, а вот со внезапно вспыхнувшим желанием к миниатюрной обладательнице роскошного бюстгальтера, умеющей мастерски скрываться в толпе, справиться было гораздо сложнее.

Как-то не привык он, чтобы, завидев его, женщины переходили на другую сторону дороги, обычно они поступали с точностью до наоборот, так чем же он так не угодил этой барышне, что она морщит элегантный носик? Интересно, что нужно сделать, чтобы недовольное осуждение на лице этой упрямицы сменилось восторженным обожанием? Драко вдруг понял, что метит слишком высоко. Не нужно ему ее обожание, достаточно простой улыбки. Хотя после совместной ночи обожание пришлось бы весьма кстати…

– Свободна? – переспросила Ева.

– Да, но агент говорит, что все еще ждет звонка из твоего офиса. Правда, он что-то говорил, что на этот раз ты решила обойтись без моделей. – Сабрина закатила глаза. – Но я-то понимаю, что все это потому, что ты думала, что я все еще связана контрактом, но я больше не хочу, чтобы мое имя связывали с этими неудачниками…

– Извини, Сабрина, но я уезжала, так что всеми переговорами занималось агентство.

– Но последнее слово всегда за тобой, верно?

Ева едва не сказала, что со всем разберется и обязательно с ней свяжется, но врожденная честность все-таки взяла верх.

– Вообще-то твой агент прав, на этот раз мы решили отказаться от моделей, только настоящие женщины. Разумеется, ты тоже настоящая, но обычной тебя сложно назвать, я хочу сказать…

– Она хочет сказать, что никто не ждет, что нормальные женщины будут выглядеть так же, как ты, Сабрина.

Сделай это замечание кто угодно другой, и Ева наверняка бы обрадовалась, а так ей сразу же захотелось кусаться. «Не смей указывать, что именно я хотела сказать».

– Ты такой милый! – Сабрина звонко чмокнула его в щеку.

Не успела Ева закатить глаза, как поймала на себе взгляд черных глаз, внимательно разглядывающих ее поверх светлой макушки модели. Точеная черная бровь слегка приподнялась, а губы сложились в улыбке, которой наверняка могла бы улыбаться голодная лиса, разглядывая беззащитного цыпленка.

Прищурившись, Ева вздернула подбородок, как бы принимая вызов. Она – не беззащитный цыпленок и не полная дура, чтобы улыбаться мужчине, который флиртует с одной женщиной, пока его целует другая.

– Но разве не в этом-то и весь смысл? – чуть отстраняясь, озадаченно поморщилась Сабрина. – Они все думают, что станут выглядеть, как я, стоит им надеть то же белье.

Ева подавила вздох. У нее не было ни сил, ни желания что-то объяснять этой эгоистке. Она невольно перевела взгляд на высокого надменного спутника Сабрины. Что ж, похоже, в данном случае притянулись не противоположности, а подобное потянулось к подобному.

– Извини, но мне нужно бежать. Было приятно пообщаться. – Сама Ева ясно слышала, как неискренни ее слова, но оборачиваться и проверять, заметил ли ее лицемерие кто-то еще, она не стала.

Спасаясь бегством, она старалась не думать о сексуальном незнакомце, заключавшем в себе все, что она презирала в мужчинах.

Ладно, будем считать, что резкая смена часовых поясов, предстоящая встреча с матерью, которая решила ни с того ни с сего перечеркнуть всю свою жизнь, и операция подействовали на нее не лучшим образом. И так странно она себя сейчас чувствует именно из-за этого.

– Почему ты все время от меня убегаешь?

От неожиданности Ева едва не выронила ключи. И как только кто-то настолько большой сумел так тихо подкрасться? Драко стоял буквально в паре метров от нее, рядом с блестящим монстром, названия которого она не знала. Машинами она никогда не интересовалась, зато всегда считала, что подобные автомобили заводят лишь тогда, когда хотят выпятить свое состояние.

Ева снова вздернула подбородок.

– За подобное преследование вполне могут посадить, – выдохнула она, отлично понимая, что резкий прилив адреналина вызван отнюдь не страхом. Но слишком уж эта мысль тревожна, чтобы на ней сосредотачиваться.

– Вот и замечательно. На собственном опыте знаю, что…

– Черт, наверное, непросто приходится, когда на тебя пачками вешаются не в меру впечатлительные дамочки. – Вовремя прикусив язык, она не стала добавлять, что сама к их числу не относится, в конце концов, действия всегда красноречивее слов. Остается только надеяться, что эта фраза сочилась презрением, а не переполнявшим ее желанием. Не может же он чувствовать, как внутри ее все горит, а низ живота наливается сладкой болью.

– Я весьма польщен…

– Зря, – еле слышно выдохнула Ева, но в ответ он лишь улыбнулся.

Она же совсем его не знает!

И он ей даже не нравится.

Но при этом еще ни один мужчина не вызывал у нее столь бурной реакции. Никогда.

– Расслабься, cara, не хочешь как-нибудь со мной поужинать?

Драко удивился собственному предложению ничуть не меньше, чем, судя по лицу, удивилась Ева. И все из-за того, что он вдруг подумал, что она сейчас сядет в машину и они больше никогда не увидятся…

– Жалко, если вся эта… – он неопределенно помахал рукой, – химия… просто развеется в воздухе.

Ему это объяснение вполне понравилось, но, судя по недовольному выражению вздернутого личика, понравилось оно ему одному.

Любуясь раскрасневшимися щеками и горящими в глазах гневными искорками, Драко удовлетворенно кивнул. Он не ошибся. Вот она, страсть и химия в чистом виде.

– Что ж, будем считать, что это говорит твое эго, которое мечтает видеть в каждой женщине податливую рабыню.

Драко ненадолго задумался, а потом покачал головой.

– Не угадала. Рабство предполагает пассивность, – вкрадчиво промурлыкал он, – а по мне, так пассивность скучна.

От его голоса в ней вспыхнула какая-то непонятная смесь гнева и похоти.

– А по мне, так скучны мужчины с непомерно раздутым эго! – Ева уселась за руль. – И нет между нами никакой химии, – объявила она, громко хлопая дверцей.

Заводя мотор, она все еще слышала тихий гортанный смех.