10
Порто Фино Элит Эстейтс, Шанхай

На ступеньках монолитного гранитно-бетонного сооружения стояли по струнке шесть человек. Пока в доме хозяйничала Колетт Бин, в чем ей потворствовал ее отец Джек, слуги носили черные футболки и черные джинсы от Джеймса Пирса. Но когда новоиспеченная госпожа Бин (бывшая Тай, в девичестве Понг) захватила огромную резиденцию в самом сердце поместья Порто Фино Элит Эстейтс, она нарядила мужчин в костюмы дворецких, а женщин в классические черные платья с белым фартуком, какие носили французские горничные.

Когда колонна черных внедорожников «ауди» подъехала к дому и из машин вышли Китти, ее дочь Жизель, малыш Гарвард и гувернантки, все слуги дружно поклонились, а затем бросились к автомобилям, чтобы забрать багаж.

– О-о-о-о! Как же хорошо дома! – взвизгнула Китти, сбрасывая красные сандалии «Акваззура» с бахромой и кисточками на входе в зал, который превратился в строительную площадку с лесами у стен, пластиковым покрытием на всей мебели и обнаженной проводкой, свисающей с потолка.

Стремясь стереть любые напоминания о Колетт с ее вкусами, Китти провела прошедший год, «сотрудничая» с Тьерри Катру – знаменитым дизайнером интерьеров, который работал только с миллиардерами, – чтобы перепроектировать каждый квадратный дюйм поместья.

– А где мой муж? – спросила Китти у Лорана, управляющего имением.

Она переманила его у какого-то технического магната в Коне, чтобы заменить Уолсли, британского дворецкого Колетт, некогда работавшего в Кенсингтонском дворце у принцессы, супруги Майкла Кентского.

– У мистера Бина ежедневный сеанс массажа, мадам.

Китти направилась в спа-павильон и спустилась по ступенькам к подземному бассейну, окруженному резными мраморными колоннами. Она шла по лакированному киноварно-красному переходу, ведущему в процедурные кабинеты, улыбаясь при мысли о том, что скоро всего этого не будет. Вдохновленный турецкими хаммамами спа-салон Колетт превратится в футуристический египетский фантазийный курорт в духе фильма «Звездные врата». Это была ее собственная идея!

Китти вошла в процедурный кабинет, освещенный ароматическими свечами, и увидела Джека, лежащего на массажной кушетке лицом вниз. Аромат ладана пронизывал воздух, тихонько пела Селин Дион.

Одна из массажисток^[59] работала с активными точками на ступнях Джека, в то время как другая, пошатываясь, ходила по его позвоночнику, как по канату, держась за прикрепленную к потолку решетчатую конструкцию, чтобы точным образом распределить вес тела на ноющих мышцах пациента.

– Ага, вот тут! Эта точка! – Джек застонал через отверстие в массажной кушетке, пока женщина, стоящая на спине, жала пяткой левой ноги в мышцу под лопатками.

– Похоже, кто-то хорошо проводит время! – хмыкнула Китти.

– Ага… Да-а-а. Вы дома!

– Я-то думала, ты нас будешь ждать.

– Когда я узнал, что рейс задержали, то решил, что… ох… успею на массаж!

– Эти глупые французские чинуши задержали наш вылет на два часа из-за какой-то идиотской угрозы взрыва. Они даже не позволили мне пройти в салон, поэтому пришлось торчать в этом мерзком терминале с простыми пассажирами. – Китти надулась, растянувшись на шикарном шезлонге рядом с Джеком.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое, малышка. Ты хорошо провела время в Париже?

– О да! Знаешь, какую замечательную новость я там услышала?!

– Ай! Полегче! Какую новость?

– Ты будешь рад узнать, что твоя драгоценная дочурка наконец выходит замуж! – Голос Китти сочился сарказмом.

Джек в ответ промычал:

– Мм… правда?

– Ага. За какого-то англичанина. Но ты же наверняка в курсе?

– С чего вдруг? Колетт не общается со мной почти два года – с тех пор как мы поженились.

– Однако ты, кажется, не очень-то удивлен.

– А чего тут удивляться? Должна же она была рано или поздно выйти замуж!

– Но не за англичанина же!

– Ну, Карлтон Бао объявил ей бойкот. Ричи Ян бросил ее. Думаю, выбор женихов в Китае довольно невелик. А кто этот парень?

– Никто и звать никак. Какой-то адвокат на благотворительных началах, который пытается спасти планету. Полагаю, твоей бывшей жене придется поддерживать их обоих всю жизнь. Знаешь, что еще я слышала? Свадебное платье Колетт стоит два миллиона долларов.

– Абсурд. Оно что, из золота?!

– На самом деле в него вшиты золотые пластинки, инкрустированные драгоценными камнями. Это просто возмутительно, – проворчала Китти, понюхала стеклянный флакон с маслом для тела, стоявший на столике, и намазала им руки.

– Думаю, она может как угодно распоряжаться своими средствами.

– Но я считала, что ты перестал давать ей деньги.

Джек помолчал немного, а потом простонал:

– А-а-а-а-а… почему так больно?!

Массажистка надавила на точку на ноге и помассировала ее большим и указательным пальцем, после чего строго сказала:

– Сэр, это все желчный пузырь – он воспален. Я думаю, вы вчера вечером переусердствовали с коньяком и жирной пищей. Снова ели жареные устрицы и лапшу с морским ушком, хотя я строго-настрого запретила?!

– Ой! Хватит! – заверещал Джек.

– Джек, а ну-ка отвечай, что ты имел в виду, когда говорил про «ее средства»? – надавила на мужа Китти, не обращая внимания на то, как ему больно.

Джек облегченно вздохнул, когда массажистка наконец отпустила его ногу.

– Колетт получает доход от трастового фонда. Это было одним из пунктов в моем соглашении о разводе с Лай Ди.

– А почему я об этом впервые слышу?!

– Я не хотел утомлять тебя деталями своего развода.

– Я думала, ты ограничился двумя миллиардами для Лай Ди.

– Так и есть, но, чтобы она тихо-мирно ушла и не поднимала шума, пришлось основать трастовый фонд для Колетт.

– Да? И во сколько же оценивается этот трастовый фонд?

Джек в ответ промямлил что-то неразборчивое.

– Ну-ка громче, милый, я тебя не слышу… это ты в долларах называешь?

– Около пяти миллиардов…

– ТЫ ДАЛ ДОЧЕРИ ПЯТЬ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ?!!! – Китти резко вскинулась и села на шезлонге.

– Я не давал ей пять миллиардов. Она получает доход от трастового фонда в пять миллиардов. В любом случае все это связано с акциями моих компаний, поэтому доход колеблется ежегодно в зависимости от дивидендов. И он будет пожизненным.

– А после ее смерти что произойдет?

– Доход перейдет к ее детям.

Внезапно перед мысленным взором Китти возникла Колетт и ее будущие дети-полукровки. Она представила Колетт в светлом летнем платье, бегущую босиком по полю близ английской деревеньки в компании смеющихся ребятишек с пшеничными волосами. Китти тихо закипала, пока цифры щелкали в голове. Даже если доходность трастового фонда составляла ничтожный один процент от пяти миллиардов, это означало, что Колетт – которую, как Китти всегда предполагала, поддерживала на плаву ее несчастная мать с жалкими двумя миллиардами – получит по меньшей мере пятьдесят миллионов долларов чистого годового дохода! И ее неестественно фотогеничные дети, которые даже не будут знать своего китайского деда, также останутся в выигрыше.

– А нам что останется? – спросила Китти суровым тоном.

– В смысле?

– Ну, ты отложил такую кучу денег для своей дорогой дочурки, которая, между прочим, с тобой не собирается общаться, и ее детей-полукровок, которые еще даже не появились на свет, а что ты делаешь для своей законной жены и остальных твоих детей?!

– Не понимаю вопроса. Что я делаю для тебя? Да я из кожи вон лезу для тебя, а ты как сыр в масле катаешься и получаешь все, что душеньке угодно. Уж не ты ли только что потратила десять миллионов в Париже?

– Только девять с половиной. Я привилегированный клиент «Шанель», и мне дали специальную скидку, – буркнула Китти, но потом потребовала ответа: – А если что-то случится с тобой? Или со мной?!!!

– Ничего со мной не случится. И не волнуйся, о тебе позаботятся.

– Что значит «позаботятся»?!

– На твое имя открыт трастовый фонд на два миллиарда долларов.

То есть ты оцениваешь меня дешевле своей доченьки, подумала Китти, чувствуя, как внутри закипает гнев.

– А сколько получит Гарвард?

– Гарвард – мой сын. Он получит все остальное, и позволь мне напомнить, что это куда больше, чем пять миллиардов долларов.

– А Жизель?

– Не понимаю, почему я должен оставлять что-то Жизель. Рано или поздно она унаследует все миллиарды семейства Тай.

Китти поднялась с шезлонга и зашагала к дверям:

– Очень интересно было узнать! Теперь понятно, как ты расставил приоритеты.

– Что это значит?

– На самом деле ты совсем не думаешь обо мне… и о наших детях… – Голос Китти дрожал от переполнявших ее эмоций.

– Разумеется, думаю!

– Нет! Вообще не думаешь!

– Малышка, не глупи… о-о-о-о-ох… не так сильно! – прикрикнул Джек на массажистку, которая вскарабкалась на массажный стол и теперь разминала ему зад босыми ногами, надавливая всем своим весом.

– Сэр, вы проводите слишком много времени сидя… вот почему ягодицы так болят. Я едва их касаюсь, – ласково проворковала массажистка.

– Я поверить не могу, что ты просто так отдал дочери пять миллиардов! После того, как она с тобой поступила! – заверещала Китти.

– О-о-ой… ай! Китти, ты говоришь глупости! Колетт – моя единственная дочка. Какая разница, если ей достанется пять миллиардов, если тебе я даю все, что ты хочешь?! Ой! – Джек застонал.

– Топай сильнее на его заднице! А еще пройдись по его отвисшим яйцам, пока ты на нем! – закричала Китти, в слезах выскакивая из комнаты.

11
Гонконг

Хлои наконец уснула, после того как Чарли гладил ей спинку полчаса, и он на цыпочках тихонько удалился в свою спальню.

Чарли сел, прислонившись к изножью кровати, лицом к панорамному окну, откуда открывался потрясающий вид на бухту Виктория, и набрал по выделенной линии номер Астрид в Сингапуре. После нескольких гудков, когда он уж было решил, что звонит слишком поздно, раздался сонный голос Астрид.

– Прости, я тебя разбудил? – спросил Чарли полушепотом.

– Нет, я читала. Ты только что вернулся домой?

– Да нет, был дома весь вечер, просто пришлось тут потушить пару пожаров.

– Опять Изабель достает?

Чарли вздохнул:

– На этот раз она ни при чем. Хлои несколько недель упрашивала меня: мол, разреши посмотреть одно кино, – и сегодня я сделал глупость и позволил им с Дельфиной посмотреть фильм, называется «Виноваты звезды».

– Не смотрела.

– Я-то думал, он детский, но, поверь, недетский от слова «совсем». Современная интерпретация фильма «Любовная история».

– О нет. Юные влюбленные, трагический конец?

– Не то слово. Когда до меня дошло, к чему все идет, я попытался выключить фильм, но девчонки подняли крик, и я дал им досмотреть. Хлои очень понравился главный герой, придурочный блондинчик… Но в конце… Господи…

– Но в конце у тебя на руках плакали две маленькие девочки.

– Скорее заходились в рыданиях. Я думаю, Дельфина получила травму, которая останется с ней до конца жизни.

– Чарли У! Ей всего восемь! О чем ты только думал? – напустилась на него Астрид.

– Да знаю я, знаю. Поленился… посмотрел на обложку диска и прочел две первых строки описания. Все выглядело безобидно.

– Можно было с таким же успехом поставить им «Заводной апельсин»!

– Я плохой отец, Астрид. Вот почему я хочу, чтобы ты была рядом. Ты нужна девочкам. Необходимо, чтобы с ними был такой добрый и разумный человек, как ты.

– Ха! Не думаю, что моя мама согласилась бы с подобным заявлением.

– Они тебя полюбят, Астрид. Я просто знаю это. И Кассиана тоже полюбят.

– Будем азиатской версией «Семейки Брейди», только детей чуть поменьше.

– Жду не дождусь. Кстати, у меня была продуктивная встреча с адвокатами Изабель. Слава богу, у них больше не осталось возражений. Знаешь, странно, но финт, который выкинула Изабель в Сингапуре, в итоге сыграл нам на руку. Ее адвокаты так испугались, что я потребую полной опеки над девочками, что отозвали большую часть претензий и хотят все уладить.

– Это самая лучшая новость за неделю, – сказала Астрид, на миг прикрывая глаза.

Постепенно перед ней начинала проступать перспектива ее жизни с Чарли. Она представляла, что лежит в ним в обнимочку на их новой кровати в прекрасном новом доме в Сэкъоу вдали от толп Гонконга и Сингапура, купаясь в лунном свете и слушая, как внизу волны бьются о рифы. А в домашнем кинотеатре Хлои и Дельфина вместе со своим сводным братом Кассианом смотрят хорошие детские фильмы, передавая из рук в руки большую миску с итальянским мороженым.

Внезапно голос Чарли выдернул ее из грез:

– Эй, завтра я еду в Индию. Осматриваю новые фабрики в Бангалоре, а затем нужно посетить в Джодхпуре благотворительный матч по поло, который мы спонсируем. Почему бы тебе не приехать на выходные?

– На эти выходные?

– Ну да. Мы могли бы остановиться в «Умаид Бгаван паласе». Ты там бывала? Это один из самых роскошных дворцов в мире, а теперь «Тадж груп» превратила его в эксклюзивный отель. Шиврадж, будущий махараджа, – мой хороший друг, и нас будут принимать как королевских особ, – предложил Чарли.

– Звучит заманчиво, но мне не уехать из Сингапура, пока бабушка так сильно болеет.

– Ей не лучше? Ты же говорила, что в Тайерсаль-парк слетелся миллион родственников. Они тебя и не хватятся пару-тройку дней.

– Именно из-за нашествия родни я и нужна там. В мои обязанности входит развлекать всех гостей.

– Прости, я такой эгоист, а ты святая и столько делаешь для семьи! Я просто очень по тебе скучаю.

– Я тоже. Поверить не могу, что мы уже больше месяца не виделись. Но с учетом состояния моей бабушки, всего, что устроили Изабель, Майкл и наши милые команды юристов, не лучше ли нам пока залечь на дно, чтобы нас не видели вместе?