У Эдди от удивления открылся рот, и тут Адам гордо объяснил:

– Пия – вирусолог при ВОЗ^[69] в Бангкоке. Она специализируется на вирусах, которые переносят комары, таких как малярия и лихорадка денге, и считается одним из ведущих и авторитетных специалистов по тропическим болезням.

Пия застенчиво улыбнулась:

– О, Адам преувеличивает, никакой я не авторитет, просто часть команды. А вон тот человек выглядит очень авторитетно.

Эдди обернулся и увидел, что в гостиную входит профессор Уон, все еще в медицинском халате. Кэтрин поднялась со своего места и бросилась к нему:

– Фрэнсис! Очень приятно тебя видеть! Как мама сегодня?

– Ее жизненно важные показатели на данный момент стабильны.

– Можно с ней увидеться?

– Она в сознании. Я впущу четырех посетителей, но по двое за один раз и только по пять минут каждый.

Алекс посмотрела на сестру:

– Иди. Возьми Таксина, Адама и Пию с собой. Я и так провела с ней все утро.

– А я еще не видел бабушку сегодня, – вмешался Эдди. – Доктор, еще один посетитель погоды не сделает?

– Хорошо, я позволю вам войти после остальных, но только на несколько минут. Ей нельзя перенапрягаться, – сказал Уон.

– Конечно. Я не скажу ни слова.

– Эдди, ты помолишься за бабушку, когда будешь рядом? – внезапно спросила Виктория.

– Конечно помолюсь, – пообещал Эдди.

Они впятером двинулись по коридору к частным покоям Суи. Гостиную, примыкающую к ее спальне, переоборудовали в кардиологическое отделение, при этом половина комнаты была превращена в подготовительную зону, а другую половину заставили различными медицинскими аппаратами. Несколько врачей и медсестер сгрудились над кучей мониторов, анализируя каждый всплеск жизненных показателей суперВИП-пациентки, в то время как тайские служанки Суи толкались у входа, готовые выполнить любую прихоть хозяйки по взмаху ее ресниц. Увидев, что приближается принц Таксин, они упали ниц. Эдди почувствовал, как его внутренности сжались от смеси страха и зависти, оттого что тетя и дядя прошли мимо служанок, совершенно не замечая их. Черт возьми, почему он не родился в этой семье?

Пока Кэтрин и Таксин находились в спальне Суи, Эдди ждал в коридоре с Адамом и Пией. Присев рядом с принцессой на бархатном диване от Рульмана, он прошептал:

– Итак, насколько я понимаю, у вас есть бейдж НСМЭЛ?

Пия на мгновение растерялась:

– Извини, ты имеешь в виду Давос?

– Да. Когда вы были в Давосе два года назад, какой у вас был бейдж? Белый с голубой линией или чисто-белый с голографической наклейкой?

– Боюсь, я не помню, как он выглядел.

– А что вы с ним сделали?

– Надела, – терпеливо ответила Пия, размышляя, с чего вдруг двоюродный брат так зациклился на этом бейдже.

– Нет, я про другое: что вы с ним сделали после конференции?

– Ой… наверное, выкинула, когда выезжала из номера отеля.

Эдди уставился на нее с недоверием. Его давосский бейджик хранился в специальном мешочке вместе с дорогущими часами от Роджера Смита^[70] и драгоценными платиновыми запонками с сапфирами. Эдди не мог дождаться, когда же вернется в Гонконг и повесит свой бейдж в рамочке. Несколько минут он молчал, прежде чем заговорить с Адамом:

– А ты чем занимаешься? Работаешь или бездельничаешь?

Адам едва не поморщился, но был слишком хорошо воспитан и воздержался от проявления эмоций. Почему все считают, что, раз у него королевский титул, ему не нужно зарабатывать на жизнь?

– Я работаю в Е&Н^[71]. У меня свой ресторан в «Центральном посольстве», недавно открывшемся торговом центре, а еще несколько фургонов, с которых мы торгуем аутентичными австрийскими закусками вюрстельстанд – это колбаски братвурст, сосиски с карри и кезекрайнер. Ну знаешь, такие колбаски с кусочками сыра?

– Фургон с сосисками? Ты правда на этом деньги зарабатываешь? – спросил Эдди.

– И очень даже неплохие. Мы паркуем грузовики рядом с центрами ночной жизни по всему городу. Людям нравится перекусить ночью, когда они выходят из баров и клубов.

– А еще колбаски помогают усваивать алкоголь, – добавила Пия.

– Хм. Перекусы для пьяненьких. Как дальновидно, – протянул Эдди с изрядной долей снисходительности. Он ждал, когда Адам или Пия поинтересуется, чем же он зарабатывает на жизнь, но тут из спальни вышли дядя с тетей.

– Она уснула, но можешь войти, – сказала Кэтрин сыну и плюхнулась на диван рядом с Эдди.

Она почему-то выглядела совершенно обескураженной.

– Как бабушка сегодня? – спросил Эдди.

– Трудно сказать. По словам Фрэнсиса, маме капают морфий, так что ей совсем не больно. Я просто никогда не видела ее такой… хрупкой… – пробормотала Кэтрин, ее голос немного дрогнул.

Таксин положил руку жене на плечо, чтобы успокоить ее, и проговорил:

– Надо было прилететь в ноябре, как я и хотел. С мальчиками. Почему мы не заставляли их навещать ее чаще?

– Тетя Кэт, вам стоит пойти в комнату и отдохнуть немного, – мягко предложил Эдди. Он испытывал неловкость, когда женщины рядом с ним давали волю чувствам.

– Да, думаю, это хорошая идея, – согласилась Кэтрин, поднимаясь.

– Позвоню Джимми и Мэтти, чтоб прилетали немедленно. Нельзя терять ни минуты, – на ходу сказал ей Таксин.

Да уж, нельзя терять ни минуты, подумал Эдди. Но тетя Кэтрин только тем и занималась, что тратила время понапрасну. Она провела несколько десятков лет за границей, и его двоюродные братья почти не знали свою бабушку. А теперь, когда а-ма при смерти, они вдруг решили проявиться! Слишком поздно! Или ими движет другой мотив? Может, Аакара испытывают недостаток в деньгах? Иначе зачем лететь обычным рейсом? Эдди не мог представить ничего более унизительного. Тайский принц в экономклассе! И в этот раз с ними прибыли всего пять служанок, а Адам вынужден руководить этими жалкими фургончиками с хот-догами. Теперь все ясно. Дядя Таксин срочно вызывает сыновей в Сингапур, чтобы наложить лапы на Тайерсаль-парк? Эдди знал, что Ника лишили наследства и бабушка не оставит поместье ни одному из Леонгов, – они и так владеют половиной Малайзии. Значит, единственные претенденты: мальчишки Аакара, брат Алистер и он сам.

А-ма вряд ли принимала в расчет Алистера, особенно после того, как он попытался привести в их дом Китти Понг, но вот к семейству Аакара бабушка всегда питала слабость, поскольку они наполовину тайцы. Она любила тайскую кухню, тайские шелка и этих жутковатых тайских служанок – все из этой чертовой страны. Но Эдди не позволит им победить. Они живут себе роскошной королевской жизнью и в ус не дуют, снисходили разве что до коротких визитов каждые три-четыре года, тогда как Эдди старался посещать бабушку по крайней мере раз в год. Да, он был единственным, кто заслужил Тайерсаль-парк!

Адам и Пия вышли из спальни, и Эдди сразу поспешил туда: нельзя терять ни минуты своего времени. Кровать Суи с балдахином и изголовьем, украшенным богатой резьбой в стиле ар-нуво, заменили на одну из самых современных больничных кроватей с электронным матрасом, который постоянно перераспределял вес тела пациента для предотвращения пролежней. Если не считать кислородной трубки в носу и нескольких трубок, воткнутых в вены на руках, Суи выглядела спящей безмятежным сном под роскошными простынями из лотосового шелка^[72]. Рядом с ней тихо пульсировал кардиомонитор, а на экране видно было, как меняется частота сердцебиения. Эдди замер у изножья кровати, думая, не стоит ли ему немного помолиться, или что-то в этом духе. Мысль показалась немного абсурдной, так как Эдди действительно не верил в Бога, – но как же обещание, данное тетушке Виктории? Он опустился на колени рядом с бабушкой, сложив руки, но стоило ему закрыть глаза, как раздался резкий голос, который спросил на кантонском диалекте:

– Какого черта ты тут делаешь?!

Эдди открыл глаза и увидел, что бабушка пристально смотрит на него.

– Черт по… то есть я хотел сказать: ты наконец очнулась! Я тут за тебя молился!

– Ты что, сбрендил? – спросила по-кантонски бабушка. – Хоть ты-то не начинай. Я уже сыта по горло всеми желающими за меня помолиться. Пока я лежала в больнице, Виктория каждое утро подсылала этого своего епископа, чтобы он тянул нараспев свои дурацкие молитвы, а я была слишком слаба, чтобы выставить его вон.

Эдди засмеялся:

– Если хочешь, я позабочусь, чтобы епископа больше не пустили на порог.

– Уж будь так добр!

– А ты уже проснулась, когда Адам и Пия заходили?

– Нет, а что, Адам тут?

– Ага, он привез с собой жену. Она хорошенькая, ну, такая, какими бывают тайки.

– А братья?

– Нет, они не приехали. Мне сказали, что Джимми слишком занят на работе. Думаю, раз он пластический хирург, у него там слишком много подтяжек лица и ринопластик на очереди.

Суи ухмыльнулась, услышав комментарий Эдди.

– А знаешь, чем Мэтти сейчас занят?

– Ну, говори.

– Он в отпуске с семьей. Катается на горных лыжах в Швейцарии! Можешь себе представить?! Я, вообще-то, тоже был в Швейцарии на очень важной конференции с самыми важными бизнесменами, слетевшимися со всего мира, политическими лидерами и даже Фарреллом, но бросил все и рванул в Сингапур, как только услышал, что ты заболела!

Эдди посмотрел на кардиомонитор и увидел, что ритм ускоряется с восьмидесяти до девяноста пяти ударов в минуту.

Суи коротко вздохнула:

– Кто еще здесь?

– Наша семья в полном составе прилетела из Гонконга. Даже Сесилия и Алистер.

– А где они?

– Сейчас в зоопарке. Фиона, Константин, Августин, Каллисте, Сесилия и Джейк. А-Ток раздобыл им ВИП-билеты на речное сафари, но к чаю они вернутся. Дядя Альфред прилетает сегодня вечером… а еще мне сказали, что Ники приедет завтра.

– Ники? Из Нью-Йорка?

– Да, насколько я понял.

Суи помолчала, но Эдди видел, как цифры на кардиомониторе стремительно растут: 100… 105… 110.

– Не хочешь его видеть? – спросил Эдди.

Суи просто закрыла глаза, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Эдди занервничал, посмотрев на монитор: 120… 130.

– Я тебя не виню, а-ма. Вот так явиться после того, как он положил на твои желания…

– Нет, – в конце концов сказала Суи.

Внезапно сердечный ритм подскочил до ста сорока пяти ударов, и Эдди посмотрел на нее с тревогой. Когда число ударов дошло до ста пятидесяти, кардиомонитор начал издавать пронзительный писк, и в комнату тут же ворвались профессор Уон с коллегой.

– Кардиоритм слишком быстро растет! – воскликнул второй врач. – Дефибрилляция?

– Нет, дам ей дозу дигоксина. Эдди, пожалуйста, покиньте комнату, – приказал профессор Уон, когда две медсестры бросились помогать ему.

Эдди попятился и ретировался, и тут в гостиную вошла тетя Виктория:

– Все в порядке?

– Не входи. Думаю, у бабушки еще один сердечный приступ. Я упомянул Ники, и она вышла из себя.

Виктория застонала:

– Зачем, ради всего святого, ты заикнулся про Ники?!

– Она хотела узнать, кто уже приехал и кто приедет. Одно знаю точно: а-ма не хочет видеть Ники. И чтоб ноги его в доме не было. Это последнее, что она успела мне сказать.