Не нужно и говорить, что следующий день был таким же дождливым. Вспоминая вчерашние события, я невольно возвращалась к тем сведениям обо мне, которые были так оперативно собраны этим Борисом. Кто был его осведомителем? Как держать себя с ним при следующей встрече? В том, что она состоится, я была абсолютно уверена. Я даже не сомневалась, что вечером он появится со стороны сада, как и предупредил накануне. А что? Сам сказал, что явится. Плюс опять шёл дождь, и я уже начала усматривать прямую связь между дождливой погодой и его появлениями. Если для других людей дождь ― это почти всегда препятствие или досадное обстоятельство, то для него, видимо, самое то!

Мне хотелось как-то морально подготовиться к встрече, поэтому перед наступлениями сумерек я привела себя в порядок, расчесала волосы и не стала скреплять их заколкой, надела вместо спортивных штанов, подходящих для хозработ, длинные шёлковые штаны и футболку. Подумала, что к вечеру в моросящий дождь будет холодно сидеть во дворе, и надела тонкий черный свитер. В таком виде я переместилась во двор под навес рядом с летним домиком, где стояли небольшой старый диван, длинный стол, скамья и несколько стульев. Чтобы разнообразить свое ожидание я захватила смартфон, и хотя именно в этом месте, во дворе, сеть могла появляться и пропадать, когда ей вздумается. Какое-то время я просматривала почту и отснятые ранее фотографии. Это занятие отвлекало и от бесполезного гадания, что мне сказать, когда он придет, и о чём вообще с ним разговаривать. Спустя три четверти часа мне стало совсем зябко. Я не переношу влажность, да и на холод реагирую отрицательно. Сколько еще было здесь сидеть, дожидаясь визита? Идти домой и ждать стук в окно, от которого душа уйдет в пятки? Я повздыхала, некоторое время сидела, уставившись в дождливый сумрак сада, нехотя призналась самой себе, что разочарована, потом не выдержала и пошла в дом. Отчего-то стало понятно, что сегодня он не появится. Может быть, оттого, что его слишком усердно ждали? Кому из нас нужно это свидание?! Я улеглась спать, подспудно побаиваясь, что не усну от нервозного состояния. Однако, несмотря на волнение, уснула я быстро и спала без всяких снов.

***

Следующий день прошел в активных садово-огородных делах, поскольку он выдался солнечным и жарким. Нельзя было упускать и появившуюся возможность позагорать, поэтому делами я занималась в отчасти пляжном виде: полдня я проходила в верхе от купальника и шортах, и только к вечеру надела кофту с короткими рукавами, чтобы не обгорели плечи и спина. Еще лет пять назад я бы с удовольствием повалялась на солнце, мечтая о ровном загаре. Но теперь это перестало мне нравиться так сильно, да и неподвижное пребывание на солнце больше сорока минут могло закончиться длительной головной болью. Гораздо удобнее для меня теперь стало поджариваться на солнце в процессе деятельности: на грядках или во дворе. К вечеру я почувствовала, как от работы и солнца нагрелось тело и буквально требовало смыть с себя дневные зной и пот. После душа я подумала, что не лишним будет намазаться любимым маслом для тела с мятой и лаймом, чтобы усилить умиротворяющее воздействие прохладной воды. В этом умиротворении я заварила чай, бросив в заварку пару щепоток мелиссы и, решив, что мне жалко расставаться с таким приятным жарким днем, перемесилась вместе с чаем во двор под навес. Не могу сказать, что я действительно ждала сегодня гостей ― ведь было ещё очень светло, да и дождя не наблюдалось, скорее, мне хотелось чего-то необычного, поэтому, наверное, перед выходом во двор я быстро подкрасила губы своей любимой экстремально яркой помадой.

В какой-то мере этот жест говорил мне самой и окружающим, что я теперь всегда наготове и врасплох меня не застать.

Вечер было теплым. Июньское солнце только собиралось садиться, высвечивая окаймляющие огород деревья. Кто-то из соседей также проводил время рядом со своим домом – была слышна музыка. Я умиротворенно наслаждалась природой, рассеянно глядя на выцветающее вечернее небо. И в этот момент он появился, медленно, видимо, чтобы я успела осознать его появление, он вышел из сада и прошел во двор. С неопределенным, но явно не угрюмым выражением лица он подошел к навесу и поздоровался.

– Привет! Хочешь чаю? ― спросила я. ― Садись сюда, я принесу чашку.

– Спасибо, ― поблагодарил он. ― Я не пью чай. И всё остальное… Но ты можешь налить, мне будет приятно разделить твое чаепитие, ― он присел на скамью напротив меня.

Я поставила перед ним чашку с чаем, теперь я могла беспрепятственно рассмотреть его, но совсем откровенно разглядывать было неудобно, хотя он продолжал пристально смотреть на меня. Странные темные глаза его, которые я затруднялась определить по цвету, были глубоко посажены. Темные широкие брови нависали над ними и придавали лицу угрюмое выражение; губы тонкие (злой?), прямой нос, короткие темные волосы, белая, не тронутая загаром кожа. Не красавец, но и не урод; что-то притягательное, безусловно, было в нем, в его ровных и плавных движениях. А может, это пресловутая загадочность возбуждала к нему нездоровый интерес. Хотя если он и ведет скрытный образ жизни, отчего и приобрел такую загадочную бледность, держался он с достоинством, которое как-то плохо сочеталось с моими предположениями о его криминальных связях. Уголовники ― они другие. Интуитивно чувствую, что это что-то другое. А что “другое”?

– Почему ты живешь одна? ― задал он вопрос, принюхиваясь к чашке.

Попробуй на него ответь! Почему женщина после тридцати лет предпочитает жить одна ― на это может быть сотня причин, но для окружающих главным останется одно объяснение: она несчастная неудачница. Уверена, что все мои родственники были на сто процентов убеждены в этом.

Я поморщилась и сделала глоток чая:

– Потому что меня это устраивает. А почему ты здесь бродишь один? Или ты не один?

– Мужчине легко дается одиночество. А тебе здесь будет трудно одной. У людей принято заботиться друг о друге, ― уставился он на мои яркие губы.

– К чему такая забота о моей персоне? ― я усмехнулась.

– Ты молода, привлекательна и одинока, ― загадочный Борис пожал плечами. ― Поверь, это необычно, тем более для деревни.

– Поверь, но мне не удалось найти такого, чтобы мне захотелось, чтобы он заботился обо мне, ― постаралось я вкратце выразить свое кредо. ― Меня всегда интересовали другие вещи, а не поиск спутника жизни.

– Ты получила эти другие вещи?

– Нет. Не совсем… Что-то я получила, а что-то ушло. Это не карьера и не работа, поэтому мне трудно убедить тебя в том, что мне хорошо в моем положении. Я свободна, ― обобщила я.

– Ты свободна, но ни с кем не общаешься, ― возразил он.

– Как видишь, я настолько свободна, что общаюсь с тобой, ― парировала я. ― Как правило, общаются или для дела, или для удовольствия. В обычных случаях мне не интересно общаться с очень многими.

– А люди у вас весёлые, ― заметил Борис, кивая в сторону соседского двора, откуда раздавались громкие возгласы и музыка.

– А у вас они какие? Там, откуда ты? Ты сам откуда? ― перевела разговор я на его персону.

– Люди везде одинаковые. И там, откуда я, в том числе. Их не меняет ни время, ни место происхождения.

– Значит, и ты, такой как все! ― подвела итог я.

– Нет, ― мягко возразил он. ― Я другой.

– В смысле? Все люди одинаковые, сам сказал. А ты, что же, ― не люди? В смысле, не человек? ― усмехнулась я.

– Нет, я не человек.

– А кто же ты?!

– Я ― вампир.

Глава 5. «Возьми меня к реке, положи меня в воду…»

Вот так, мать вашу, июньским вечерком за чашкой чая можно услышать от собеседника: «Вы знаете, я ― вампир!» Первой глупой реакцией было: «А докажи!» Вовремя сообразив, что доказательство может оказаться крайне радикальным, я застыла между сомнениями в своей или его адекватности. Пауза затянулась.

Борис, до этого сидевший чуть склонившись над столом, выпрямился и насмешливо посмотрел на меня:

– Теперь опять боишься? Или не веришь?

– М-м-м, ― промычала я. ― Почему же, верю… почему бы не верить…, ― ещё одна продолжительная пауза. ― Зачем ты сказал мне это?

– Я думаю, ты бы сама скоро догадалась. Решил помочь тебе и избавить от догадок. Так ты быстрее привыкнешь к этому факту.

Он протянул через стол руку и коснулся моей руки: ― Не бойся! Видишь, различия, они есть. Например, в нашей температуре.

Рука была такая же холодная, как и тем памятным вечером. Коснувшись моей кожи, он слегка задержался и тут же убрал руку. Я перевела дыхание, слабо представляя себе, как реагировать на него дальше. Передо мной сидело вечное неуязвимое существо в облике мужчины и собиралось завязать со мной, по его выражению, «длительное знакомство»!

– Но если ты ..м-м.. вампир, разве ты можешь ходить при свете солнца? ― я кивнула на небо, в котором последние солнечные лучи уже гасли. Приближающие сумерки придали нашему разговору слегка мистический оттенок.

– Я не боюсь солнца. Оно может обнаружить меня, но не причинит мне никакого ощутимого вреда. Мне сложно причинить вред.

– Я это уже заметила.

– Да, должен был аккуратнее вести машину в тот вечер. Я забыл, что мои попутчики могут пострадать. Это проблема в общении с людьми ― вы такие уязвимые.

– Что случилось с тем, другим пассажиром? ― решилась спросить я.

Он не ответил, продолжая следить за мной взглядом.

– Вы его съели, что ли?

Борис усмехнулся:

– Не беспокойся о нем.

– Ага, понятно, закрытая тема. Надо бы договориться, на какие вампирские темы мы не разговариваем.

– Мы не будем пока обсуждать то, что тебя не касается. Если будет надо, ты узнаешь. Тебе ничего не угрожает.

– А твой друг? Он тоже вампир, к которому ты приезжал на кладбище?

– Да, но он тоже не тронет тебя.

– Почему вы живете в том доме? Разве вы не любите привлекать внимание? Но жильцы такого дома в любом случае будут вызывать любопытство и подозрения!

– Нам все равно, где жить, ― он пожал плечами. ― Большую часть времени мы проводим в доме рядом, он скрыт от глаз и малодоступен. (Действительно, продраться через заросли к нему было практически нереально, ―согласилась мысленно я). Но если бы мы жили только там, то пришлось бы стать полностью незаметными. Это может быть утомительным ― так тщательно скрываться от людей. Проще тогда вообще находиться в лесу. И это не проблема ― иногда так и происходит.

Я попыталась это себе представить. Но мысли перескакивали с одного на другое.

– Сколько тебе лет? ― решилась я на важный вопрос.

– Триста. И нет, я не отсюда. Здесь у меня дела на какое-то время.

– Какие дела? ― я переваривала информацию.

– Я не могу тебе рассказать. Это тебя не касается.

– Отлично, мне, действительно, лучше этого не знать, ― я встала из-за стола, ― Но сколько вас сейчас в Бон Темпс и поблизости, наверное, знать не вредно. У меня тут всё ж таки родственники!

– Немного. Савву ты видела. Он можно считать, из этих мест: жил здесь триста пятьдесят лет назад. Григориус и Драгана ― молодая пара, им по сто лет. Возможно, теперь есть кто-то еще…, ― в его голосе послышалось сомнение. ― Я не уверен, поскольку не контролирую их передвижения. Но теперь их может быть больше.

Стечение вампиров в окрестностях Бон Темпс?! Страшно представить, чем это грозило ни о чём не подозревающим жителям!

Я посмотрела на Бориса, тема нашего разговора была настолько невероятна, что я попыталась взглянуть на ситуацию со стороны. Сомнения не до конца оставили меня. Может, этот тип водит меня за нос? А я развесила уши, вообразила невероятное. Руки у него холодные? Так у меня еще холоднее бывают. А кроме баек и интересной бледности никаких доказательств не было продемонстрировано. То-то он после будет потешаться надо мной! С другой стороны, если взрослые люди идут на такую мистификацию, в этом тоже есть нечто весьма зловещее ― каковы могут быть цели такого поступка? Стало прохладнее или мне стало зябко от этих мыслей, и я поднялась с места, чтобы пойти и принести что-нибудь из одежды накинуть себе на плечи и заодно предоставить возможность закончить нашу встречу.

Борис проследил взглядом за моим движением: ― Ты сомневаешься, думаешь, я разыгрываю тебя?

–М-м-м, ― замялась я, -―Согласись, что в это сложно поверить так сразу.

– Что убедит тебя в том, что я не лгу?

Если бы я знала какой-нибудь наименее травматичный способ!

– Твои способности… может, ты продемонстрируешь одну из них? Скорость, или ..силу..

– Или беспощадность? ― в одно мгновение он схватил меня за руку и притянул к себе, заставив присесть рядом на скамью. ― Ты не боишься испытывать меня, мою сдержанность?

Он практически нависал надо мной, впиваясь своими невозможными глазами в мое лицо и одной только рукой удерживая меня на месте. Я со всей ясностью ощутила его холодную мощь, сдерживаемую одним только непонятным капризом, и всю условность своего существования рядом с ним. Похоже, мне уже не требовалось никаких доказательств. Увидев, что сознание почти оставило меня, он ослабил хватку и прошептал, всё еще наклоняясь ко мне: ― Я не хочу тебя терроризировать, Марьяна, я хочу, чтобы ты доверяла мне. Тебе нечего со мной бояться. Чтобы рассеять твои сомнения на мой счет, я тебе кое-что покажу. Оденься, мы с тобой прогуляемся!

Он отпустил меня и отстранился; я перевела дыхание и оглянулась вокруг: уже темнело, голоса соседей и музыка продолжали создавать иллюзию обычного вечера, но у меня таких иллюзий уже не было! Испуг почти прошел, и на его место пришла решимость: если действительность вдруг перевернулась и мне не остается ничего иного, как общаться с вампиром, то так тому и быть! Я решительно направилась в дом, где облачилась в длинные спортивные штаны, футболку и тенниски. На всякий случай захватив с собой свитер, я вышла из дома. Борис окинул меня взглядом и, задержавшись на футболке, усмехнулся: ― Да, это кстати…

Сначала я не поняла, но потом сообразила, что так он отреагировал на надпись «Live!» на футболке, про которую мне надо было вспомнить раньше.

– Ну что, идём!? ― поинтересовалась я.

– Идём, ― Борис направился в сад, пригласительным жестом позвав меня за собой.

Мы миновали сад и подошли к малопроходимым зарослям, в которые превратился заброшенный сад по соседству. Там и днём невозможно пройти, что уж говорить о тёмном времени суток.

– Мне там не пройти! ― объявила я сразу, ― Я туда не полезу.

– Быстро иссякла твоя решительность! ― Борис шагнул ко мне, внимательно изучая что-то на моем лице, ― Прогулка только начинается!

Он решительно направился в самую гущу и через секунду исчез в дебрях кустов и бурьяна. Я не расслышала ни одного шороха и потрескивания, которыми должно было сопровождаться передвижение любого живого существа. Он попросту растворился в сгущающихся сумерках. Некоторое время я озадаченно взирала на место его исчезновения, однако, ничего не менялось ― он исчез. Оставалось только пожать плечами и развернуться в обратную сторону, что я и проделала, налетев на кого-то позади себя! От неожиданности я истошно завопила и рванулась бежать сломя голову.

– Подожди! ― схватил меня за руку Борис, ― Это же я! Ты не заметила, как я вернулся!

Я подавила крик и перевела дыхание: он успел пробраться через эти заросли и в обход сада вернуться минуты за три! Затрудняюсь сказать, сколько времени пришлось бы затратить обычному человеку на такой марш-бросок, уже не говоря о том, что пройти здесь без секача и топора попросту невозможно.

– Нужны на сегодня еще какие-нибудь доказательства моих способностей? ― поинтересовался мой спутник, ― Если нет, пойдем тогда отсюда, а то ещё на твой крик сюда сейчас сбегутся спасатели!

Мы выбрались на тропинку, которая уводила от сада к старому выгону, где начинались грунтовые дороги на поля и уводили дальше к посадкам и лесу. Выгон тоже когда-то был сельхозугодьем, но теперь в эпоху победившего капитализма окончательно превратился в перепаханное и запустелое место, где кто-то продолжал ещё приводить на выпас своих коров или лошадей, а кто-то втихую использовал отдельные места под свалки. По сути это была безлюдная буферная зона между садами-огородами и полями сельскохозяйственного назначения. Однозначно странное место для прогулок вечером.

Мы выбрались на открытое пространство – в темнеющем небе зажигались звезды, месяц серпом повис над уходящей к лесу дорогой.

– Никогда не была ночью в лесу, ― заметила я.

– Это будет превосходным доказательством! ― заметил Борис, ― Но нам нужно будет взять мою машину, ведь ты вряд ли захочешь, чтобы я отнёс тебя туда на руках?

– Несомненно, этот способ мы отложим на потом! Сколько добираться до твоей машины? ― до их резиденции у кладбища пешим ходом надо было бы добираться минут тридцать.

– Я позвоню Савве, и он подъедет сюда. Это будет быстрей всего, ― вампир достал мобильный телефон и что-то прошелестел (иначе не скажешь) в него, ― Ну, вот, минут через десять он подъедет.

Через двенадцать минут на темной дороге замигали фары ― из-за поворота выехало авто. Из остановившейся машины выбрался Савва и уставился на нас без всякого выражения на лице.

– Привет, Савва, мы хотим прокатиться в лес. Познакомься, это Марьяна! Марьяна, ― это Савва.

Савва невыразительно взглянул на меня и наклонил к плечу голову. Невыразительно в том смысле, что его взгляд не выражал при этом никаких эмоций. На меня же этот холодный взгляд произвел пугающее воздействие.

– Добрый вечер, Савва, ― промямлила я.

– Тебе придется вернуться домой пешком, ― сказал Борис. Савва дернул плечом и, развернувшись, в одно мгновение растворился в сумерках.

Мы забрались в машину и в уже приличной темноте отправились в сторону леса. Внутри у меня щемящее чувство тревоги мешалось с какой-то неожиданной бесшабашной радостью. Мы неслись к лесу по грунтовой дороге вдоль засеянного рожью поля, мой спутник изредка поглядывал в мою сторону:

– Необычное желание ― прогуляться по ночному лесу! Что ещё ты придумаешь?

– Знаешь, у меня не было ещё знакомых, с которыми я могла бы вот так запросто и без всякой цели поехать ночью в лес. Надеюсь, ты не смеёшься сейчас надо мной, но мне не было ни с кем так спокойно, ― неожиданно заявила я.

– Ты доверяешь мне, ― заключил Борис, ― Возможно, ты чувствуешь, что я достоин твоего доверия. Я надеюсь, у тебя не будет причин пожалеть об этом.