Глава 3

Астрид наклонила голову и одарила Генри взглядом, который ясно дал ему понять, что он должен действовать тоньше, если хочет узнать о ее прошлом. Он взял ее под руку и повел к метрдотелю. Их немедленно усадили за уютный столик на двоих с прекрасным обзором. Но Генри вдруг осознал, что не хочет видеть никого, кроме Астрид. Она представлялась ему клубком противоречий, и это его восхищало.

– По-моему, лондонское музыкальное меню наших дней несколько перенасыщено. Множество мелких провинциальных артистов делают карьеру, причем не у нас, а в Штатах.

– А готовы ли они к этому? – спросил Генри.

– Знаете, я не уверена. Вы, можно сказать, выросли на виду у публики, но не знаете, как сильно отличаются тамошние папарацци от наших. Мне кажется, многие группы оказываются не в состоянии справиться со славой, которую обретают слишком быстро. А американская мода переменчива.

– Вы правы. Я предупреждал Стеф, что там она может стать метеором: ярко вспыхнет и тут же сгорит.

– Это хорошо, что вы не пожалели времени и поговорили с ней. И тут я тоже могу пригодиться. Я прослушивала сегодня ее песни и записи, которые принес Роджер. Мне кажется, я знаю кое-какие места, где звучит музыка того типа, который нравится вам.

– А именно?

– Что-то необычное, что привлечет людей и останется потом в их памяти. Мне кажется, вы ищете музыку, в которой была бы какая-то сердечность.

Он кивнул. Да, она поняла, что ему надо. И это его смутило. Ему нравилось играть роль рубахи-парня, всем открытого, со всеми запанибрата, но свои истинные мысли и чувства он держал при себе. Единственной женщиной, о которой он мог сказать, что хорошо ее знает, была его мать. А она, как все утверждают, эксцентрична.

Но Астрид не такова. Она спокойная, даже тихая иногда.

Поди пойми ее.

– Как долго вы работали с группой «Мо Роллинс» и Даниелем Мартином? – спросил он. Мо Роллинс был легендарным продюсером, который, расставшись с «Сони Би-Эм-Джи», создал свою собственную марку, а Даниель – одним из его любимых и успешных протеже.

– Только восемнадцать месяцев. Но еще до этого я более трех лет была в числе исполнительных секретарей Мо.

– И вам это нравилось? – спросил он.

Почему она бросила эту работу, а потом нанялась к нему? Ее прежняя должность была идеальной для всякого, кто хотел работать в музыкальной индустрии. Генри сказал себе, что задает вопросы не потому, что его интересует эта женщина, а потому, что она – член его команды, и, если он хочет, чтобы эта команда победила, он должен знать все о каждом своем игроке.

– Очень, – ответила Астрид, ставя на стол свой бокал. Она наклонилась над столом и положила ладонь на его руку. Его руки игрока в регби всегда были покрыты ссадинами и синяками.

Ее рука была очень нежной и теплой.

– Я знаю, вы стараетесь понять, почему я оставила такую престижную работу. Было много причин. Проблемы со здоровьем... Это очень личное, и я не хочу... – Она вдруг замолчала, и на глазах у нее выступили слезы.

Генри повернул свою руку под ее рукой и осторожно сжал ее ладонь в своей. Он кое-что понимал в личных делах и интимных тайнах. Он мог прекратить расспросы – в данный момент. Но он должен был, и как можно скорее, узнать все тайны Астрид Тейлор.

– Ну так вот. Сегодня вечером вы познакомитесь со Стеф Кордо. Ваша задача частично состоит в том, чтобы ассистировать моим артистам, пока они сами не наймут себе помощников.

– Очень хорошо. Мне уже приходилось выполнять такую работу. Я могу с ней справляться.

– Я знаю, что вы справитесь, Астрид. Вы просто созданы для того, чтобы делать то, что надо сделать, – сказал он.

Она покраснела:

– Моя сестра говорит, что это особый талант.

– В самом деле? Почему?

– Ну... в детстве я всегда могла подольститься к людям. Видите ли, если вы вежливы и любезны, вам охотнее открывают двери, – добавила она со смущенной полуулыбкой.

– Это верно. – Генри вдруг заметил, что все еще держит ее руку в своей. Он погладил ее пальцы, следя за выражением ее лица.

Она вспыхнула и отдернула руку. И облизала губы – широкие, полные. Эти губы пришли в движение. Он знал – она что-то говорит ему, но в тот момент не мог бы сосредоточиться на словах даже ради спасения собственной жизни. Он мог только следить за движением ее розовых губ и спрашивать себя, что бы ощутили, коснувшись их, его губы.

– Генри?

– Да?

– Официант спрашивает, будем ли мы заказывать десерт.

– Извините. Задумался. Вы хотите что-нибудь, Астрид?

Она покачала головой.

Он попросил принести счет. Астрид извинилась и вышла в дамскую комнату.

Странно, что старик связался с ними именно теперь. Генри решил, работа в «Эвересте» будет забавным соревнованием. Он давно перестал считать Малькольма хотя бы просто родственником. Этот человек каждый год посылал ему подарки на Рождество и день рождения, но на самом деле Генри его не знал. Он был в его жизни призраком, который появлялся и исчезал безо всякого предупреждения. Но теперь он чувствовал, что ему необходимо больше узнать о старике. Малькольм держал в своих руках ключ к успеху, который, в силу его завещания, мог достаться команде Генри.

Его мобильный телефон зазвонил, и он посмотрел на дисплей. Он не любил отвечать на телефонные звонки, находясь в обществе другого человека.

Алонсо, один из его агентов, сообщал, что есть группа, с которой Генри стоит познакомиться. Группа будет выступать сегодня вечером в клубе рядом с тем местом, где он сейчас находится. Генри взял это сообщение на заметку: как правило, он не пропускал полезные сведения мимо ушей. Возможно, именно поэтому он в свое время так легко переквалифицировался из игрока в регби в антрепренера.

Он поднял голову, увидел, что Астрид идет к нему через зал, и стал наблюдать за ней. Она двигалась так, как двигаются многие женщины, когда знают, что на них смотрят: слегка покачивая бедрами и двигая руками при каждом шаге.

– Вы так пристально смотрите на меня, босс.

– Вы очень привлекательная девушка, Астрид.

– Вы думаете? Это комплимент от души или вы хотите польстить мне, а потом сделать неприличное предложение?

Он покачал головой, встал, положил руку ей на плечо и повернул ее к выходу из ресторана. Он знал, что ей не нужна его рука, что она и так знает дорогу, но ему хотелось к ней прикоснуться. В ней было нечто почти неотразимое.

– Это был комплимент от души. Если я попрошу вас о чем-то, что не доставит вам удовольствия, я не стану приукрашивать эту просьбу шоколадной глазурью.

Она обернулась к нему. Он остановился. Теперь они стояли лицом к лицу, очень близко друг к другу.

– Обещаете?

– Обещаю, – ответил он. Больше он ничего не успел сказать, потому что его вдруг ослепила вспышка. Он резко повернулся к фотографу, но тот уже убежал.

Они встретили Роджера Мак-Милана, приятеля Генри, в первом же клубе. Клуб, как и следовало ожидать, был переполнен, но их немедленно провели к отгороженным от общего зала плюшевыми шнурами столикам для ВИП-персон.

Роджер обменялся с ними рукопожатием и что-то сказал ей, но она не услышала, что именно: слишком громко играла музыка. Она кивнула и собиралась извиниться, но Генри схватил ее за руку и повел к дальнему столику. Там было спокойнее, и Роджер опять назвал себя ей.