Я наблюдал за тем, как друг совершал преступление против кулинарии всего мира. Хорхе уплетал жирный стейк, сидя напротив и запивая все это горячим черным кофе, что вызывало у меня странное чувство отвращения от несовместимости продуктов и способа их употребления. И почему именно он оказался моей правой рукой?

Потому что мы вместе выросли? Потому что с самого детства везде были вместе? Или потому что это единственный человек, которому я доверял?

– Так ты уже решил, что со всем этим будешь делать? – прожевывая большой кусок мяса, спросил Хорхе.

– Тебя где воспитывали вообще?

– Рядом с тобой в пеленках, придурок, – отозвался он, вытерев салфеткой губы.

– И я удивлен, что мы оказались настолько разными, – хмыкнул я. Хорхе появился на пороге нашего дома, когда ему стукнуло всего два года, а мне четыре. Его бабушка находилась едва ли не на грани смерти, похоронила всех детей, а затем принесла маленького Хорхе к той, кто мог помочь, – к моей матери. И с тех пор мы росли бок о бок, как братья.

Я поднял взгляд на Хорхе, он вопросительно поднял брови, как бы намекая на то, что все еще ждал от меня ответа.

– С «этим» – это с чем? – уточнил я.

– А ты не понимаешь, да, в какой заднице? Перес, Санчес, расследование, свадьба?

– Ты ведь знаешь, что стоит на первом месте. И знаешь, что все остальное лишь способ достижения цели.

– Ты безумец.

– Безумцы те, кто встанут у меня на пути, – усмехнулся я, зная, что именно это Бог никогда мне не простит, но, быть может, мои деяния зачтутся за праведный гнев?

Я затянулся, выпуская в потолок струйку серого дыма. Да, я слишком давно не посещал церковь. Общество семьи Перес и в особенности Луизы вряд ли помогало держаться принципов веры.

– Так и зачем ты заявился сюда? В участке работа кончилась? – перевел тему друг, щедро отпивая из большой кружки.

– Чтобы на тебя посмотреть, – огрызнулся я, затушив сигарету в пепельнице. Хорхе рассмеялся, обнажив белые зубы.

– Я рад, что ты снова дома, – отозвался парень, я тихо хмыкнул в ответ, зная, что это не сарказм. Я вернулся в город несколько недель назад, после того как три месяца прожил в Чикаго. Привычная жизнь в Испании даже стала казаться дурным сном из прошлого, когда отец ушел на пенсию, если это можно так назвать, и передал пост мне. Мне пришлось вернуться, забыв о карьере детектива в США. В конце концов, его бизнес – мое наследие.

Хорхе же все это время был здесь. По его рассказам, занимался допросами и расследованиями. Он всегда знал, где и как искать.

– Поехали. – Я спешно поднялся, оглядывая то, что уже успели привести в порядок: потолочные светильники и прожекторы заменили, купили новые столы и диваны, и теперь они, как раньше, стояли друг за другом ровной линией, а разбитые зеркала больше не висели на стенах – их убрали, а от новых решили отказаться – вдруг кому-нибудь придет в голову пострелять еще раз. Да и говорят, что разбитые зеркала – плохая примета, несущая за собой несчастья и прочую ересь, в которую я не верил. На все воля Всевышнего. Даже на страдания и боль.

Хорхе мгновенно поднялся следом, кивнул рабочим и направился за мной на улицу.

– Куда?

– В церковь, потом к Пересу. – В зеркале заднего вида мелькнул понимающий взгляд, затем машина двинулась вперед.

Спустя десять минут я уже стоял на залитой солнцем площадке, рассматривая привычный пейзаж: голубое чистое море внизу, зеленые холмы, заставленные будто бы игрушечными домиками, и витиеватые дороги, поднимающиеся по склону. Интересно, если церковь находилась на горе, то человек становился ближе к Богу?

Я оставил курящего Хорхе позади, зашел в небольшую часовню. Когда-то по этим же выровненным дорожкам ходила моя мать, так же молилась, сидя на скамейке в углу, так же размышляла о жизни и собственном пути, а теперь все это делал я. Правда, с меньшей верой в сердце. Никто не мог любить и верить так, как она.

Тень и легкая дымка скрыли меня почти полностью, когда я опустился на самый край деревянной лавки. В это время церковь пустовала, оставляя необходимое мне уединение. Запах ладана проникал в легкие, почему-то снова не душа, не принося облегчение, а просто витая вокруг и будто бы аккуратно дотрагиваясь до лица.

Существовало ли где-то для меня спасение?

Я опустил голову на сцепленные руки, чувствуя, как внутри все разрывалось от противоречий. Почему? Почему я находился сразу на трех сторонах? Когда нужно сделать выбор и отказаться от одной из них: оставить Бога, честь или черное наследие? Я знал, что до этого выбора еще не дожил, но он ждал где-то в скором будущем. Нельзя плыть на двух лодках сразу – перевернешься, а что говорить, если их сразу три?

– Прости меня, Господи. Даруй мне истинный путь для спасения души, – прошептал я, а затем перекрестился и покинул часовню.

Что, если спасение мне не нужно?

Я, по обыкновению, оглянулся на клумбы, засаженные разноцветными растениями, за которыми ухаживали заботливые руки послушниц. И даже в нашем уголке под палящим, жарким и жестоким солнцем появлялась красота, созданная лишь заботой. Интересно.

– Вы тоже тут? – тихий голос раздался сбоку, заставив нервно сглотнуть и едва не вздрогнуть. Я повернулся, натягивая на лицо легкую полуулыбку. Передо мной, склонив голову, стояла Мария в привычном длинном одеянии и с платком на голове. Признаться честно, такой ее вид был более привычен, чем летнее платье, в котором она появилась в кабинете отца.

– Уже ухожу, – отозвался я вместо приветствия. Девушка густо покраснела, отведя глаза в сторону.

Мария сильно отличалась от своей сестры: ниже ростом, с пухлыми розоватыми щеками, светлыми волосами и яркими зелеными глазами, глядящими так невинно, что мне вмиг захотелось удавиться, потому что в памяти всплыл весь список моих грехов.

– Моя помощь здесь на сегодня тоже окончена, – улыбнулась она, вводя меня в ступор.

Невеста.

У меня есть невеста?

Еще несколько дней назад я сидел здесь и не знал, что делать. Никаких невест не было, а уж тем более свадеб и партнеров. Как все так быстро изменилось?

– Тогда нам по пути.

– Спасибо. – Я легко подтолкнул ее в нужную сторону, ощущая себя так нелепо и неловко, что был готов провалиться сквозь землю. Мария, кажется, не чувствовала себя как-то неправильно, она послушно шла впереди, изредка замедляясь и бросая взгляд назад, в мою сторону, будто я действительно мог раствориться в воздухе. И если это знак свыше – наша встреча, то я этого намека не понимал.

Хорхе очень удивился, увидев меня в ее компании, но все-таки промолчал. Хотя он, скорее всего, выскажется по этому поводу потом. Я открыл для девушки дверь, Мария благодарно кивнула, аккуратно усаживаясь на кожаное сиденье. Я обошел машину, оказываясь на привычном месте.

Эта ситуация все еще не укладывалась в моем понимании. И казалось бы, сейчас совсем другие дела требовали внимания, а я делал то, что вроде бы имело смысл, – заключал сделки, подвозил Марию домой. Но почему-то душа сопротивлялась этому. Возможно, нам нужно узнать друг друга получше?

И без внимательного взгляда Хорхе в зеркале.

– Ты часто сюда приходишь? – спросил я, пытаясь задавить неловкую тишину.

– Каждый день, – мягко улыбнулась она, – тут спокойно и тихо.

– Можно вопрос?

– Да.

– Вы не ладите с сестрой?

– Мы слишком разные, – легко отозвалась Мария. – Луиза никогда не считается с мнением других, не умеет сострадать и переживать, не оглядывается на веру и еще много всего, что я не могу принять. И она во мне тоже многое не принимает. Так бывает, – пожала плечами девушка, отворачиваясь к окну. Я задумался над ее ответом, помечая некоторые моменты красным крестиком в голове. В отражении зеркала мелькнул ехидный взгляд Хорхе, будто он ей не верил и восторга эта компания ему не приносила. Я же не мог подумать, что столь светлое создание могло обманывать, тем более Луизу Перес она описала достаточно точно. Но девушка все же ушла от темы, не назвав истинную причину. Настаивать я не стал, рано или поздно секреты семьи Перес станут и моими секретами, а уж каким способом – не так важно.

Наконец Хорхе остановил машину около дома на холме.

– Думаю, мы еще встретимся, – проговорила Мария и, еще раз улыбнувшись, выпорхнула из машины.

– До встречи, – прошептал я, на мгновение зависнув. Никогда бы не подумал, что та, за кем я столько времени просто наблюдал, даже боясь оказаться рядом, будет сидеть в моей машине в статусе моей невесты, пусть и фиктивной, гарантии безопасности.

Я вышел следом, замечая на пороге дома Матиаса, строгий взгляд которого прошелся по сестре и метнулся ко мне.

Черт, надеюсь, он не воспринял это как-то неправильно.

На приезд Луизы со мной такой реакции ни у кого не возникло. Никто не ожидал, что старшая Перес даст себя в обиду? Или ее никто не мог обидеть? Наверное, если бы она не боялась крови, то стала бы самым страшным человеком в городе. Луиза хоть и бомба замедленного действия, но в нужный момент умела держать эмоции под контролем.